Судя по тому, как дородная тетка вцепилась в прилавок, ноги перестали её держать. Более того, участившееся дыхание и появившаяся во взгляде похоть, более чем наглядно доказывала, что что-то действительно произошло. Глянув в верхний левый угол своего внутреннего зрения, я до скрипа сжал зубы. Некогда уменьшавшееся значение до -0.99, вновь стало целым числом, взирая на меня единицей черного статус бара.
— Как ты поняла? Ну, что я знаю, что и как? — забирая лежавшие на прилавке коробки с лекарствами, не особо внятно выдавил я из себя не дающий покоя вопрос.
— Уведомление перед глазами, как только Вы вошли, — выделив местоимение ударением, осклабилась продавщица.
— До скорого, — попрощался я, мысленно давая себе зарок, никогда больше не заходить в эту аптеку.
Таблетка, 5 % регенерации, начала действовать как только я её проглотил. Глянув на оставшиеся в упаковке колеса, отметил, что интерфейс каждой таблетке присваивает одинаковые свойства. Не долго думая, я достал еще одну таблетку. Стоило её проглотить, как тикающий хилл подскочил в два раза, увеличившись с + 3.25 до +6.5 пунктов. Через час красный бар оказался полон, однако продолжающий помалу «тикать» дот похмелья, нет-нет да уменьшал его значение.
Глава 31
Не смотря на невольные опасения, в снимаемой мной квартире никакого не оказалось. Вернувшись с работы и пройдясь по комнатам, я отметил следы недавней приборки. Видимо девушки не просто ушли, а еще и постарались уничтожить следы вчерашней пьянки.
«— На таких и жениться можно», — подспудно понимая всю абсурдность подобной мысли, я потратил какое время на фантазии о том, как бы мы стали жить втроем под одной крышей.
Образ Софьи в размышлениях не участвовал. После вчерашней ночи, когда она переспала после меня еще с двумя парнями, я не мог более воспринимать её как свою девушку. Через какое-то время мысли о Лане и Оле вытеснило произошедшее в аптеке. Стоило об этом вспомнить, как понимание обретенного навыка инициация, дарующего благословение Тьмой, вновь стало ясным и четким. В отличие от компьютерных игр, где большинство событий сопровождалось соответствующими сообщениями от системы, относительно инициации, интерфейс не давал никаких текстовых подсказок.
Впрочем, слова мне были не нужны ни в каком из существующих видов. Знание того, что через меня протянулась черная нить и навсегда смешалась с кровью добровольно пожелавшей этого женщины и этим самым изменило её бессмертную душу, не подлежало сомнению. Вслед за этим пришло осознание и того, что же такое душа. Ощущаемое на уровне чувств, но никак не слов, понятие позволило на многое, непонятное ранее, взглянуть более осознанно.
«— Астрал и аура принадлежат текущему плану сущего, душа же не имеет жесткой привязки и способна переходить из одного плана бытия в другой план, — как мог переформатировал я чувства в мысли: — та же Тьма, как впрочем и Свет, не более чем иные планы сущего»
Рассеянный взгляд сфокусировался на меловых разводах, оставшихся на полу коридора. Следуя возникшему наитию, я лег на линолеум, постаравшись принять ту же позу, что и покойный сосед во время смерти. Потянувшись к тому, что ассоциировалось у меня с Тьмой, я ничего не добился.
Помня уведомление о том, что план Тьмы открыт для моей души, я пытался понять, как заставить это работать. Стоило вспомнить ощущение черной нити, как возникло направление туда, где такой черноты было больше всего. В ответ на мои ментальные действия, тончайшие черные нити пронзили все тело, после чего начали вибрировать. Вибрация оставалась на уровне чувств, физически тело не испытывало никаких колебаний.
«Статус адепт, принять?»- на моей памяти интерфейс впервые что-то у меня спрашивал.
Скостив глаза в верхний левый угол, я отметил исчезновение черного статус бара. Вместе с этим пришло понимание, если дам согласие, то после смерти физической оболочки моя душа переместится в план Тьмы. И от того, насколько душа будет соответствовать имеющимся там канонам, будет зависеть и вид последующего существования.
— Не-е-ет, нет, — вначале неуверенно, потом более твердо, дал я ответ на продолжавший висеть перед внутренним взором запрос.
Стоило отказаться, как пронзавшие все тело нити истаяли, а черный статус бар занял привычное положение. Значение в -1.00 пункта проявилось на темном фоне, возвращая надежду на то, что я еще могу отмолиться. Не испытываемое никогда ранее чувство облегчения, как если бы штанга с запредельным весом исчезла с моей груди, позволило выдохнуть.
«— Ну и ассоциации», — нервно порадовался я тому, что все закончилось.
Как оказалось, радовался я напрасно, вслед за облегчением, пришла легкость. Легкость, сравнимая разве что с вакуумом, она заполнила все мое тело, воспринимаясь внутренним взором в виде белых хлопьев. Думая до этого, что черные нити исчезли, по мере заполнения моего тела белым, они оказались на прежних местах.
«— Почему? Неужели это всегда?» — запаниковал я.
«— Статус послушник, принять?» — еще один запрос от интерфейса повис перед глазами.
Уже проходя через подобное, буквально несколько минут назад, я «втянул» в себя понятие того, что от меня требуется. Ничего кардинально нового я не узнал, так же как и Тьма, план Света забирал мою душу после смерти, впрочем имелась возможность к этому моменту подготовиться, совершая всякое-разное в течение текущей жизни.
Во второй раз дать отказ оказалось куда легче. Морально легче, но не физически. Становясь бесцветными, «белые хлопья» утянули за собой всю выносливость. К своему стыду, сообразить, что что-то не в порядке, я смог только после того как вслед за обнулившейся выносливостью начал уменьшаться и красный бар ХП. Еще помня, как в прошлый раз чуть не умер, попав под осенение крестом, я поспешно сунул руку в карман. Купленная в аптеке коробка туртолизина уже была распечатана. Выдавив таблетку, я поспешно её проглотил.
Лежать было не удобно и я оперся спиной на стену, отслеживая начавшееся противостояние. Тикающий каждую минуту дот съедал всего по -0.2 ХП, десятиминутный же отхилл восстанавливал за один раз по +7.0 пунктов. Принятое лекарство было слишком сильным, впрочем, когда прекратит свое действие дот, я не знал. А вот таблетки туртолизина имели ограничение действия в шесть часов, ложиться спать в таком состоянии было опасным.
«— Засну, а проснуться уже не смогу», — в стрессовой ситуации в голову приходили только радикальные мысли.
Таблетки туртолизина помогали в зависимости от объема имеющегося здоровья. Полученные в аптеке ампулы попались на глаза и я испытал соблазн увеличить свой максимальный объем ХП. Распаковав упаковку, взял прозрачное стекло в руки. Понимание того, куда именно лучше всего ввести имеющуюся в ампуле жидкость, пришло так же, как и ощущение правильности исполнения того или иного движения. В коробке имелось десять доз, каждая из которых поднимала ХП на три процента. Открыв на телефоне приложение калькулятора, посчитал на сколько удастся увеличить текущий максимум. Если я не ошибся в расчетах, то значение 145 пунктов можно было превратить в 190.
— Не так уж и много, так справлюсь, — не понаслышке зная, какие бывают проблемы от приема препаратов для быстрого набора мышечной массы, я не решился использовать попавшееся в руки лекарство без крайней необходимости: — лучше будильник поставлю, каждые три часа пусть звонит.
Перебравшись на диван, я постарался расслабиться. Однако, после пережитого, напряжение не желало отпускать ни тело ни мысли. В голове крутился целый сонм, главную «скрипку» в котором имела забота о собственном здоровье. Непрекращающаяся «борьба» за значение ХП сопровождалась колонкой цифр, бегущей на периферии зрения.
Стоило ослабить свое внимание, как цифры пропали. Когда это случилось в первый раз, я обрадовался, решив, что всё закончилось. Однако, стоило об этом подумать, как бегущий столбец из положительных и отрицательных значений, вновь проявился на прежнем месте.
«— Всегда считал присказку, про белую обезьяну, атавизмом, но судя по всему напрасно», — прошла сторонняя мысль.
Впрочем, вскоре удалось переключиться на сравнение требований к душе, предъявляемых планом Тьмы и планом Света. Насколько я понял из испытанных ощущений, ни для тех, ни для других, не было критичным, когда именно душа к ним попадет. Было куда более важным, какой именно она будет в момент перехода.
— Почему тогда я сейчас чуть ли не умираю, если вам не к спеху? — пробурчал я под нос сам себе.
Еще одно воспоминание о том, что никогда ранее не задававший прямых вопросов интерфейс аж два раза обратился ко мне, заставило напрячься. Я изо всех доступных моральных сил, пытался обратиться незнамо к кому, лишь бы поучить ответ на то, что же со мной происходит.
«Отказ принять план Тьмы, смерть в течение 24 часов»
«Отказ принять план Света, смерть в течение 24 часов»
Оба плана бытия «наградили» меня отложенной смертью. Для чего это было нужно, оставалось только догадываться. Единственным, что приходило на ум, мне давалась время передумать. Мысль оказалась правильной, знание об аскезах, взяв которые смогу претендовать на повторное внимание от Света и Тьмы, появились из ниоткуда.
Вопрос о том, какой план бытия выбрать, встал с новой «силой». Я прикрыл глаза, пытаясь вытянуть из сонма пережитых чувств знания о том, как именно душа человека должна измениться, чтобы стать «пригодной» для перехода в тот или иной план бытия.
Чтобы «угодить» к Тьме, оказалось достаточным жить только для самого себя. Чем дольше человек потакал своим желаниям, тем было лучше. Оказалось совсем не обязательным совершать плохие поступки. Безобидное собирание марок, или моделирование корабликов, да та же кулинария, лишь бы для собственного удовлетворения, все шло в зачет.
У Света ситуация была диаметрально противоположной, требовалось как можно больше делать для других, при этом результат не должен был иметь прямых последствий для самого человека. Ложь, во имя удержания других людей среди единомышленников, считалось нормой. Воровство, дабы обеспечить материальные блага для своих и не дать им повода свернуть с намеченного пути, являлось оправданным. Убийство, чтоб прервать жизненный путь уверенно идущих во Тьму людей и вынудить их переродиться в текущем плане бытия, поощрялось.
— Переродиться?! — я аж привстал с дивана, только сейчас сообразив, что после смерти существует что-то еще.
Назад на диван я повалился испытывая странное чувство. Что-то такое витало в мыслях, не желая пока формироваться в четкие формы. Как-то по глупому улыбаясь, я пялился в потолок, стараясь прочувствовать все оттенки наступившего момента. Всю свою жизнь я подстраивался под чужие условия и терпел притеснения. Опасаясь за свою жизнь, я порой переступал через самого себя, стыдясь позже совершенных поступков.
— Если даже и сдохну, то перерожусь вновь, — понимая, что добиваясь своей цели, меня вполне могут убить, я теперь не испытывал былого страха: — даже если ничего помнить не буду, так оно может и к лучшему. А если буду помнить, то с чувством гордости, а не стыда!
Повернувшись на бок, я заснул под охватившие мой разум планы возможного будущего. Разбудивший меня по среди ночи сигнал будильника, ненадолго прервал грезы. Съев еще одну таблетку, я перевернулся на другой бок и продолжил прерванный сон. Значение ХП колебалось в районе максимума, давая уверенность в том, что до утра ничего критичного не случится.
Глава 32
Еще раз сработавший будильник разбудил меня в начале седьмого. Таблетка все еще действовала, как и дот, продолжавший ежеминутно уменьшать параметр жизни на -0.2 пункта. Спать не хотелось, да и ситуацию требовалось решать, умирать сейчас, даже будучи уверенным в перерождении, я не хотел.
«— А что если?» — пришедшая на ум идея была настолько смелой, что я побоялся озвучить её вслух.
Своеобразным последствием от полуночного бодрствования, стало понимание сути Тьмы и Света. Это помогало правильно выбрать аскезы, так как при ошибочном выборе, принесенная «жертва» могла оказаться отторгнутой. Перебрав в уме все, что могло подойти для задуманного плана, я остановился на сострадании и удовлетворении. Без чувства сострадания человеку практически невозможно будет прийти к плану Света. Утратив же удовлетворение, выбравший Тьму терял стимул делать что-либо для себя.
Купленная еще Софьей, упаковка цветных мелков, нашлась на кухне. Начертить нужную фигуру на линолеуме заняло минут пять. После того, как семилучевая звезда расположилась по центру свободного пространства, я полностью разделся и взял в руки нож.
Для того, чтобы совершить аскезу Тьме, требовалась пролить кровь. Для аскезы Света, прочесть молитву. Намереваясь сделать это одновременно, я мысленно прокрутил в голове последовательность действий и приступил к задуманному.
Сделать все с первого раза не получилось, для того чтобы разрезать крайнюю плоть над головкой члена надо было подпихнуть кончик ножа под кожу. Разрез я решил сделать с противоположной стороны от уздечки, направив лезвие прочь от полового органа. Помимо страха, что отрежу себе что-нибудь нужное, немало волнений вызывала и предстоящая боль, которая непременно будет сопровождать данное действо.
Со светлым ритуалом все оказалось тоже не так просто, произнести слова, делая ударения в нужных местах и растягивая некоторые из букв, недоставало сноровки. Потренировавшись шепотом, только с четвертого раза у меня вышло нечто, похожее на речитатив.
— Ижице… — начал я четверостишие, после того как встал в центр семилучевой звезды.
Левой рукой, удерживающей рукоятку ножа, я медленно давил вверх, стараясь придать лезвием правильное направление разреза. Член был вялым, то и дело норовя соскочить с острия. Правая рука тем временем исполнила обратный крест, от горла к пупу, затем от печени к сердцу. Последний слог совпал с моментом падения капли крови в центр семилучевой звезды. Налившись чернотой, рисунок моргнул и пропал, сквозь прижатые в области сердца пестом пальцы, полыхнуло белым.
«Послушник плана Света»
«Адепт плана Тьмы»
Одновременно высветились надписи перед внутренним взором. Глянув на некогда черную полосу статус бара, отметил появившиеся в ней изменения. Теперь полоска состояла из двух цветов, черного и белого, черного было чуть больше. Значение минус один никуда не делось, попрежнему выделяясь теперь на двухцветном фоне.
Висевший со вчерашнего дня дот пропал, красный бар замер на максимальной отметке. Заскользив по интерфейсу взглядом, я постарался понять, что еще изменилось. Всплывший в нижнем левом углу циферблат часов почти сразу же исчез, однако я успел осознать текущее значение времени.
— Блин! — чертыхнулся я.
На работу я не опоздал только чудом, благо автобус подошел едва я добежал до остановки. Да и место, где собирались охранники уличного патруля перед работой, находилось у проходной ворот, а не в здании банка. Поздоровавшись, я отметил на лицах охранников собранность, а так же тщательно скрываемую тревогу.