После того, как все было готово, я носком ноги переверну тело зека на живот и, упершись коленом в его поясницу, вывернул безвольные руки назад. Навязав серию узлов, от запястья до локтей, я критически осмотрел получившиеся путы и остался не доволен результатом.
Для того, чтобы использовать технику, лично мне, как и Валету, достаточно было шевельнуть пальцами. Как только уголовник придет в себя, ему ничего не помешает вновь применить против меня свою молнию. Моток тонкой лески, лежавший с незапамятных времен в одном из ящиков серванта, дождался своего часа. Тонкая но прочная, обмотав на пробу самому себе пару пальцев, я попробовал ими пошевелить и чуть не порезался. Дольше всего я провозился с первой ладонью, придумывая, как лучше вязать узлы. Далее я следовал придуманному шаблону, в тугую фиксируя исколотые наколками фаланги пальцев.
— Вот и хорошо, надежно, — бормотал я себе под нос.
Закончив с уголовником, я вспомнил о Софье. За все время, что возился с Валетом, из коридора не донеслось ни единого звука. Выйдя из комнаты я нашел девушку на прежнем месте. Её красный бар пребывал в минимальном значении, судя по всему, она находилась в глубокой отключке. Подхватив обнаженное тело на руки, я отнес её в соседнюю комнату.
Кровать, на которой развлекался Валет с Ланой и Олей, была та самая, железная. Пружины матраса издали скрип, стоило мне положить Софью на кровать. На дугообразной спинке я заметил висящие наручники. Одна половинка браслета была расстегнута, немного посомневавшись, я все-же застегнул на руке девушки стальной обруч.
Едва я закончил разбираться с Софьей, как за стеной послышался глухой звук. Несмотря на то, что Валет был надежно связан, оставлять его надолго в одиночестве, было неразумным. Поспешив в соседнюю комнату, я застал урку в попытке перерезать леску валяющимся на полу ножом.
— Лежать! — ударив с ходу ногой в его голову, я опрокинул уголовника навзничь.
Видимо опытный в таких делах, Валет почти что сумел освободиться. Не связав ему ноги, я сам оставил для этого все шансы. Обрывки штор еще валялись на полу, подхватив ближайшую полосу материи, я попытался зафиксировать брыкающегося зека.
— Да лежи ты! Я сказал лежать! — чувствуя, что не получается, я рефлекторно применил навык подчинения.
Бурлящая в венах кровь от разыгравшейся борьбы увеличила силу воздействия навыка. Валет замер, позволив себя полностью связать. Разве что угрозы, сыпавшиеся из его рта, не сулили мне ничего хорошего. Затянув последний узел, я присел рядом, на пол, переводя дыхание. Валя не унимался, окончательно перейдя на уголовный жаргон.
— Заткнись! — сопроводив приказ еще одним применением навыка, я наконец-то оказался в тишине.
Меньше чем через минуту, до меня дошло, что все интересующие меня моменты о способностях уголовника легче всего узнать просто приказав обо всем мне рассказать. Не имея предварительного плана, я морально был готов его пытать и мучить, но, ничего этого теперь не требовалось.
— Кто научил тебя технике молния? — задал я первый вопрос.
Закономерная тишина была мне ответом. Ухмыльнувшись, я еще раз повторил свои слова, сопроводив его навыком подчинения. Спустя полчаса я знал и как уголовники обрели свои способности и как после этого сумели покинуть тюрьму, убив перед этим всех надзирателей. Приказав напоследок лежать и не шевелиться, я вернулся на диван, на котором за всю ночь, уже подходящую к концу, так и не поспал.
Когда в тюрьме прошел слух о том, что всем заключенным будут ставить идентификационные чипы, авторитеты закономерно решили избежать подобной участи. Не смотря на то, что процесс тотального чипования курировало ФСБ, решение изворотливыми умами зеков было найдено.
Для того, чтобы количество прошедших УИ совпало с находящимися под стражей заключенными, вместо авторитета, чип ставили назначенному на эту роль опущенному. Так как авторитетов в тюрьме имелось больше одного, то и опущенных было назначено несколько человек.
Одному из таких неудачников поставили не два, а целых три чипа, в последствии он и стал тем, кто первым применил технику молнии к куражащемуся над ним зеку. Закономерный взлет в иерархии тюремной камеры, из опущенного в блатного, длился недолго. Обучив нескольких свеже-образовавшихся «друзей» своей технике, он стал трупом. Во время сна ему перерезали горло, кидаться молниями, когда спишь, не может никто.
Глава 37
Незаметно для себя я задремал, проспав ровно до того момента, пока не скрипнула открывающаяся дверь. Замершие на пороге комнаты, Женя с Митей переводили взгляд с меня на связанного уголовника и обратно. Глянув на них более внимательно, я сообразил, что заявились они в мою комнату вероятнее всего совсем не для того, чтобы сказать мне «доброе утро».
«— Хм, а ведь парни ничего обо мне не знают, молниями я не кидался, подчинение не демонстрировал», — ложась назад на диван, я решил спровоцировать их на дальнейшие поступки.
— Что встали, развяжите меня! — наложенный на Валета приказ «молчать», видимо слетел, сколько длятся ментальные закладки еще оставалось выяснять опытным путем.
Ветвистая молния, вылетевшая из моей руки, стегнула электрическими зарядами ринувшихся вперед парней. Вновь приняв сидячее положение, я посмотрел вначале на уголовника, а потом на Жору с Митей. Лицо зека выражало ошарашенность, а лица парней обреченность.
— И чего вы его спасать надумали? Так понравилось унитазы щетками чистить? — процедил я, продолжая смотреть на ребят.
— Так ведь он, это, молниями может, — начал Жора но сразу утих, сообразив, что и я могу делать то-же самое.
— Поставьте себе чипы, дождитесь активации интерфейса, научитесь техникам, и ни один урод больше не сможет вами командовать, — дал я краткую инструкцию по обретению личного могущества.
— Чип? Интерфейс? — на два голоса переспросили они.
— Только не говорите, что ничего не слышали про УИ, — не поверил я.
Невнятное бормотание, что мол да, что-то где-то кто-то говорил, послужило мне ответом. Пару минут назад появившиеся за спинами парней в дверном проеме девушки переглянулись и ретировались. Судя по тому, как они завозились в прихожей, одеваясь на улицу, откладывать способ обретения личной независимости обе подруги не собирались ни на одну лишнюю минуту.
— Э, ну, мы пойдем? — сборы девушек не остались для парней незамеченными и до них дошло, что медлить не стоит.
— Валите, — кивнул я.
Стоило клацнуть замку входной двери, как Валет закрыл глаза. Видимо он до последнего искал варианты своего освобождения, покинувшие квартиру парни и девчонки поставили крест на вынашиваемых им планах. Встав с дивана, я направился на кухню. За всеми перипетиями бурной ночи, к утру у меня разыгрался нешуточный аппетит. Проходя мимо соседней комнаты, сквозь неплотно прикрытую дверь я услышал как там кто-то плачет. Толкнув створку двери, я увидел прикованную к кровати Софью, судя по вздрагивающим плечам и уткнувшемуся в подушку лицу, плакала именно она. Её бар ХП слегка восстановился, но до прежнего значения ему было еще очень и очень далеко.
— Ты чего? — не нашёл я ни чего умнее, чем произнести банальную фразу.
— Мне до статуса средней жрицы всего-ничего оставалось! Ааа-аа, — сквозь слезы прозвучал ответ.
— Какой еще жрицы? — опешил я: — ты ведьма! Ведьма крадущая у людей энергию! Какая на хер жрица!?
— Я жрица богини Любви Элентаниэль! — срывая с себя простынь, которой до этого укрывала свое обнаженное тело, с вызовом бросила мне Софья: — это ты заладил, ведьма-ведьма, а у меня в интерфейсе всё четко сказано, младшая жрица любви!
— Блядь ты, а не жрица, — не желая загружаться чужими проблемами, я отвернулся от зареванной девушки и вышел из комнаты.
Чайник кипятил воду как-то уж слишком долго, индикация светодиода свидетельствовала о наличии тока, да и шум закипающей воды подтверждал, что процесс идет. Только вот вместо привычных трех минут, мне пришлось ждать чуть ли не четверть часа. Последние деления температуры вода набирала особенно долго, достигнув в итоге только 96 градусов. Плюнув, я не стал дождаться сотни, принудительно нажав кнопку отключения чайника.
Моргнувшая вслед за этим под потолком лампочка освещения, напомнила мне о том дне, когда я впервые услышал о контактных линзах Кристалл. Взяв со стола пульт, ткнул в кнопку включения телевизора. Сменившийся с красного на зеленый, индикатор показал, что телевизор работает, однако, экран оставался черным.
«— С электричеством что-то не то, — сообразил я: — напряжения наверное мало, или силы тока»
Мысль от электричества перешла на размышления об ново обретенной технике молния. Каким-то образом я скопировал чужую технику, для этого оказалось достаточным эту технику хотя бы один раз увидеть. Дальнейшие размышления привели меня к тому, что вероятнее всего, дело заключалась в двух линзах, установленных в одном из моих глаз.
Тот опущенный из тюрьмы, что научился применять молнию, по словам Валета, имел аж три чипа. О том, что помимо чипов, в глаза вставляют еще и линзы, уголовники не догадывались. Зато об этом знал я и не без оснований полагал, что именно в их количестве скрывались даруемые человеку возможности.
Вспомнив, что в соседней комнате, в шкафу, лежит еще одна линза, я сорвался с места, оставив на столе недопитый кофе. Белый пенал обнаружился за стопкой полотенец, кто-то из девчонок завалил его, видимо когда искал чистое постельное белье. Софья кстати уже не плакала, подложив подушку под прикованную наручниками руку, она свернулась калачиком и кажется спала.
Тем не менее, проверять содержание пенала в её присутствии я не стал. Вернувшись на кухню, я аккуратно открыл крышку и убедился, что квадратный контейнер из прозрачного пластика все еще на месте. Облегченно выдохнув, я убрал его в карман джинсов. В пенале остался лежать только полностью выдавленный и засохший тюбик из-под сине-голубого геля.
«— И где тебя теперь брать?» — задумался я.
Еще помня ту боль, что испытывал после установки второй линзы, я остерегался пихать инородное тело себе в глаза не имея обезболивающего средства. Зазвонивший телефон прервал мои раздумья.
— Да? — ответил я на входящий звонок от Марии.
— Ты где? — возмущенно произнесла она в трубку.
— Э? У себя, — честно ответил я.
— Мне на работу выходить пора, а ты у себя! — очередная фраза не добавила ясности к причинам её претензий.
— И что? — был мой ответ, после чего до меня дошло, что девушка не может поехать в банк без сопровождения: — слушай, у меня сегодня выходной, разве на замену никого не выделили?
— Нет! в городе черте-что творится, а ты не приехал! — судя по голосу девушка была сильно на взводе.
— Хорошо, никуда не уходи, я сейчас возьму такси и приеду, двадцать минут, максимум тридцать, — не стал спорить я.
Звонок телефона разбудил Софью, приподняв голову с подушки, она наблюдала за тем, как я собираюсь на улицу. Попавшийся на глаза ключ по внешнему виду подходил к наручниками. Взяв его с подоконника, я кинул его на кровать. Надпись над головой у девушки кстати сменилась, вместо прежнего имени и фамилии, там красовалось младшая жрица Софья.
«— И что все это значит?» — в который раз отметил я странности доставшегося мне УИ.
Дозвониться до службы такси удалось мнут за десять, выйдя на улицу, я принялся терпеливо ждать обещанного транспорта. Перезвонивший таксист сообщил, что задерживается, а так же предупредил, что внутрь двора заезжать не будет. Договорившись о месте встречи у автобусной остановки, я двинулся прочь от подъезда.
Глава 38
На остановке творилось что-то невообразимое, складывалось впечатление, что за все утро еще не было ни одного автобуса. Народ стоял огромной толпой, кто-то уходил, отчаявшись дождаться транспорта, кто-то подходил, только-только выйдя из дома и не ведая о транспортной проблеме.
Перезвонив водителю, я перенес встречу на пол квартала вперед, не хватало еще чтобы обозленные длительным ожиданием автобуса, люди перехватили вызванное мной такси. Спустя сорок минут белый седан с черными шашечками подъехал к условленному месту. Подтвердив адрес назначения, я всю дорогу просидел, уставившись в боковое окно. Разбитые витрины некоторых магазинов, подозрительно бордового цвета пятна на асфальте тротуаров, больше десятка сожженных остовов припаркованных у дорог машин.
«— Видимо веселая ночка не только у меня выдалась», — шли фоном невеселые мысли.
Таксист молча управлял своим авто, в движениях чувствовалась ненужная резкость и нервозность. За время следования такси три раза останавливали, два раза военные и один раз наряд полиции. Перекрыв дорогу служебной техникой, люди в форме пропускали машины по одной, заставляя открывать багажник и заглядывая в салоны машин.