Сухо и отчуждённо он произнёс:
— А что такое дружба?
— Хм! Ну это когда людям приятно общаться, быть вместе, их объединяет что-то… Как-то так!
— Ооо… Нууу… Можно попробовать, наверное.
Света заподозрила неладное:
— Юзернейм, ты точно в порядке? Только давай честно, пожалуйста. Ты что… Ты под чем?
— Я?… Я под весами.
На секунду её выражение лица стало таким мягко-печальным и беспомощно непонимающим, но тут же она прыснула со смеху:
— Что?!
— Под созвездием весов… Появился… В этом мире. Уж не знаю, имеет ли это в действительности какое-то значение… Да мы все здесь, если так говорить, под луной вообще-то! Ну или под солнцем. Уж кому что больше нравится!
— Ну это славно, — сказала она и отключила улыбку, — ты упоротый что ли, серьёзно?
— Нет. Напротив, я даже мучительно трезв, и только стараюсь поддерживать позитивный настрой.
— Вот и отлично!
Сказала она радостно, изобразив восклицательный жест указательным пальцем левой ладони, которую он внезапно поймал в свои, мягко-приятно сжал, какбы обняв; и направил ей в глаза пустой, но проницательный взгляд, вовсю сквозивший чем-то запредельным. Никак не ожидавшую такого порыва девушку на мгновение охватил непередаваемый ужас, и в тоже время сильнейший адреналиновый восторг, что она едва не закричала. Пару минут они ещё молча посидели так — она не отняла ладони, кою он в объятии своих теперь согревал. К её удивлению, собеседник снова какбы выключился, и лицо его утратило какое-либо выражение — потухшие глаза скатились, словно под весом свесившейся головы, и наверняка расфокусировались. Саму же её эмоции начали потихоньку переполнять.
Незаметно, он вернулся в себя и объявил:
— Ладно, Светлана, довольно рассиживаться, я в полной готовности намотать ещё десяток-другой километров. А вы?
— Да. Только не так много. А куда ты хочешь пойти?
— Не имеет значения.
Йусернаме отпустил её ладонь, чтобы надеть рюкзак, из которого предварительно извлёк плитку шоколада, а затем их ладони, словно по обыкновению, легко и непринуждённо сцепились вновь. Местами сырой асфальт отражал невозможно непривычное видение — он и некая девушка. И в это можно было бы не поверить, оставить блаженной галлюцинацией, если бы не её тёплые пальчики и стук шагов. На совсем недалёком горизонте брюхатые непогодою облака покалывались своими тушами о красные пентакли кремлёвских башенок и кресты на золотых куполах тамошних соборов.
— Знаешь, этот вопрос о дружбе был странный. У тебя нет друзей?
— Из вашего определения следует, что пожалуй есть, только я называю их "приятелями".
— А кто ты по профессии?
— О дьявол, — вырвалось у него, а она посмотрела несколько смущённо и недопонимая. — Вы никогда не угадаете… Уж точно не по моему нынешнему внешнему виду. Я… Не хочу называться "медиком" или даже возноситься до фельшера… Лучше сказать просто — санитар. Но ни дня этому делу не посвятил, в рамках свободной, так сказать, карьеры.
— Ого! Реально, не угадала бы. А что же ты так?
— Ещё на первом курсе понял, что не моё. Хотя матчасть давалась, да и пути назад уже не было. Но нервы ни к чёрту, знаете ли, и вся эта провонявшая хлоркой белая повседневность… Уж не говоря об остальных прелестях… Я долго был уверен, что привыкну как все, но в итоге… Вспоминать противно. Позвольте, давайте не будем об этом!… А вы, — взглянул он на свою невероятную спутницу, — чем на жизнь зарабатываете?
— Я ещё пока только учусь. Заочно, — улыбнулась она так, будто это обозначало совершенную халтуру, — на экономиста.
Светочка умолчала, что ей нужна была эта формальность, чтоб полноценно вступить в семейный бизнес — её отец являлся совладельцем крупного производства стройматериалов.
Они подходили к набережной водоотводного канала москвы-реки и далее пошли налево.
— Так кем же ты работаешь?
— Компьютеры собираю. Перед вами убеждённый ретроград и приверженец мнения, что никакие мобильники, планшеты, консоли и моноблоки никогда не заменят мощный и гордый стационарный компьютер. А сейчас у меня… Бессрочный отпуск.
Девушка оказалась неравнодушна к онлайн-играм и была неутомима — на протяжении следующих пятнадцати минут она говорила о своих кибер-пристрастиях, и конечно, разговор коснулся железа. Юзернейм, как это ни странно, играми особо не интересовался, но слушал с упоением, ибо после такого количества изложенной о себе информации, наконец можно было замолчать, тактично поддерживая диалог односложными ответами на автопилоте. Примерно тогда они вышли к перекрёстку кадашевской набережной и улицы большая полянка, где встали на светофоре. Эта широченная улица была полна машин и простилалась в мост, ведущий на вполне себе полноценно населённую часть суши известную как остров "Балчуг", а дальше виднелся выпуклым пузом второй мост, какбы продолжающий эту артерию в остальной город. «Необычное зрелище, — мысленно смаковал он, — вот она, серая столичная урбания в историческом антураже».
— И всё же я не пойму! Как можно обладать таким компом и ни во что не играть? Казалось бы, крутишься в этой сфере, а всё же делается для игр, для удовольствия!
— Игры мне уже давно безразличны. А мощности компа даром не простаивают — я держу в торренте около пяти сотен раздач, у меня почти шесть терабайт всевозможного контента и постоянно что-нибудь отдаётся на скорости минимум полтора мегабайта в секунду. Кроме того, иногда включаю ретрансляторы или виртуальные серваки для поддержания анонимных сетей. Словом, помогаю кибер-обществу под флагом с весёлым роджером. Один только факт отданных за день, скажем, трехсот гигов траффика мне доставит удовольствие куда большее, чем может позволить тупое залипалово в какой-нибудь искусственный мирок.
— Э, не будь такой букой, пират! Но я тебя поняла. Это похвальные стремления. Просто даже не задумывалась как-то о таких вещах.
— А какие у вас ещё есть хобби?
— Ой, только не удивляйся. Сейчас покажу…
Она достала смартфон и быстренько нашла фото, но не тут-то было — Юзернейм живо смекнул и резко отвернулся:
— Нет нет нет, мне нельзя увидеть часы! Скройте их как-нибудь, пожалуйста.
Света позабавилась с такой реакции и просто увеличила картинку на весь экран:
— Смотри, у меня в комнате террариум с пауком. Купила себе на день рождения два года назад и назвала его Лукрецием. На латыни название его вида звучит примерно как-то типа Авикулария Версиколор. Это потому что окрас очень интересный — за что я и выбрала. Ну и из-за неприхотливости ещё тоже, конечно. Раз в недельку балую его живым тараканом. Посмотри!
Они остановились и посмотрели коротенькое видео, где на переднем плане четко освещается мешанина из стружки, на которую падает отвратный толстый таракашка, и тут же из темноты за ним живо вырастает вдвое больший изумрудный комок с пёстрыми щетинистыми лапками, хватает добычу и проворно уползает обратно.
— Какая… Прелестная жуть!
— Сама балдею!
— А чему ещё посвящаете свободное время?
— Да как-то всему по-маленьку. Если не в онлайне и не в учебниках, то рисую или читаю… В смысле, Стивена Кинга, например. Иногда серьёзно оккупирую кухню и стряпаю что-нибудь вкусненькое! Ну ещё на гитаре побренчать могу… В общем ничего сверхъестественного.
— Только Лукреций.
— О да!
С правой стороны, через реку, поверх такого родного, будто бы питерского горизонта из плотного ряда маленьких зданий, надвигался явный грозовой фронт. Впереди, между рекой и низким, но ещё не тёмным небом, оказывались зажаты высокие опоры крымского моста. Парочке пришлось ускорить шаг. Тут же на телефон Светы пришло непрошенное смс от МЧС с очевидным прогнозом и доброй рекомендацией избегать шатких конструкций. Послышались раскаты грома. И хотя его зонт всегда проявлял себя с лучшей стороны, перспектива снова попасть под косой ливень была очень нежелательна.
Посему он озвучил предложение найти какое-нибудь заведение и переждать непогоду там. Согласно карте, в которую Йусернэйм смотреть отказался, точек общепита вокруг находилось достаточно. Выбор пал на заурядное кафе одной обширной сети, до коего они молча добирались быстрым шагом, озаряемые молниями. Справа была огроменная многополосная дорога, уходящая своим нутром в тоннель — это была подземная частичка садового кольца. За каких-нибудь сто пятьдесят метров до цели улица поднималась в горку, и опоздай они минут на десять, он мог бы славно промочить здесь ноги. Дождь уже начал, разминаясь, накрапывать тут и там; небо оглушительно треснуло и ударило бездонным басом по немногочисленным головам граждан, за которых отчаянно вступились сигнализации припаркованных машин.
Поднявшись таки на плато к ленинскому проспекту, Юзернейм оглянулся и оторопел — как же он умудрился не заметить?! На горизонте, позади мелких и старых зданий столпилась банда небоскрёбов. На фоне темнейших туч они завораживающе блестели стеклом и тонкими бетонными костями с металлической фурнитурой… И тут за какие-то полсекунды несколько ветвеобразных разрядов электричества вспыхнули ярко, исполнили свой хищный танец и вернулись в небытие. Светлане повезло — она сделала видеозапись.
II: ПЕРЕД СМЕРТЬЮ НЕ НАЕШЬСЯ
Кафешка оказалась свободна более чем наполовину, и двое посетителей в чёрном заняли, как полагается, наиболее дальний угол, где круглый столик окаймлял вписанный в угол полукруглый диванчик бордового цвета кожи. Обзор из этой ниши на весь ресторан можно было бы неплохо перекрыть ещё одним гипотетическим участником ново-образованного содружества, но здесь и сейчас третий был бы лишним, посему его место в лице величавого, пристально смотрящего кресла, пустовало. Парочка расположилась по краям, почти напротив друг друга, на середину лёг рюкзак. Свет был приятно приглушен, тихо играла ненавязчивая спокойная музыка. Фемина-официант принесла два талмуда под заглавием "меню".
— Света, выбирайте пока, а я отлучусь.
В тот момент она ещё не знала, что в жестокой повседневности экстремального туризма посещение цивильного туалета является маленькой победой. Скоро он вернулся.
— Догадываюсь, здесь у них нет алкогольной продукции?
— Верно, нету.
— А жаль. Я бы распил шампанского. Как вам такая идея?
Она задумчиво посмотрела на него поверх книжищи, и вся сделалась прямо очень серьёзной. Впрочем, он тоже ничем не уступал, смотря спокойно и уверенно, даже без тени улыбки. Вот это её и озадачило.
— Если только немного… Но где же его взять? — взглянула она загадочно.
— Полагаю, сюда нельзя со своими напитками… Но мы просто на стол ставить не будем, — обворожительно улыбнулся он, — да и не напиток это вовсе, а просто вода… Водичка…