- Трусиха! - хихикнула Юля - А ведь самбо занимаешься или чем ты там с тренером занимаешься? а? - она не скрывала ухмылки и подмигнула подруге.
- Вот именно-с тренером! С тренером и самбо, а не с собакой и чем ты там... - Света обиженно отвернулась.
- Достали вы уже, сама пойду, постучу - немного прикрикнув сказа Оксана, и спокойно, даже может с усмешкой, прошла мимо пса и со словами “ Тук тук тук” постучала в окно. Как ни странно, но это действительно помогло и, пусть через несколько минут, но в предбаннике загорелся небольшой свет и дверь открыли. На пороге стояла милого образца старушка и держала на руках чёрно-белого котёнка. Она осматривала медленно девушек, словно пытаясь узнать в них знакомых, и поглаживала котёнка.
- 'Здрасти'!- Оксана немного приоткрыла рот и посмотрела куда-то в небо - Мы тут мимо проходили, ну и вот дай, думаем, зайдем, поболтаем так сказать. А вы что думаете, поэтому поводу?
Да уж, в юморе Оксана впереди планеты всей.
- То, что я думаю тебе, вряд ли понравиться, - Старушка хихикнула,- Да заходите вы, глупенькие. Не боитесь, не съем... может быть.
И опять хихикнув, старушка пошла в дом. Подруги же переглянувшись и пожав плечами мол "А есть варианты?" пошли вслед. Закрылась деревянная дверь, опустился железный засов и исчез тусклый свет . А пёс, тем временем проводя их взглядом, спокойно наблюдал за тем, как ручейки, обгоняя друг друга, то сливались в один ручей, то наоборот разбегались. Он был стар и чувствовал своим собачьим чутьём, что ночь эта последняя в его жизни. Он слушал, как лают молодые псы, щеголяя своими голосами наперебой, как завывают его ровесники, которые, наверное, тоже ждут последней ночи. Он вспоминал, как волки загнали его в эту деревню и как хозяйка этой избушки его защитила. Он был тогда ещё щенком. Ах, как давно это было... Лишь почти под самое утро он всё-таки закрыл глаза, как-то по-собачьи улыбнулся и, наверное, жалел, что не встретит рассвет. Так и случилось.
Когда утреннее солнце начало обходить деревню, а начинало оно всегда с этого домика, то её встретило дружное собачье лаяние, в котором не хватало одного, хриплого голоса одного старого пса.
3. Старушка.
Дом как дом, ничего не обычного, думала про себя Юля. Она и не такие видала у бабушки в деревне. Хотя на дворе и был двадцать первый век, в этот дом он похоже не добрался или пропустил его, второпях. Просто дом-музей какой-то. И свет был, кстати, не от телевизора, а от лучины. На окнах были явно давно уже не стираные занавески, между стёклами пожелтевшая вата на которой стояли маленькие игрушки (солдатики, машинки и т.д.). Мебель была вся деревянная и как-будто выстрогана из пней, а не сколочена. Русская печка занимала почти половину комнаты, она выделялась из всего интерьера своей невероятной белизной.
- Ну что? Скидывайте, давайте одёжки свои, а я пока пойду на кухню, - По-хозяйски сказала старушка.
И она протянула комок чего-то, видимо называвшееся одеждой и, опять же хохотнув, ушла. Разделив одёжку поровну подруги, не сговариваясь, взялись за края и отпустили низ. Это что-то, развернувшись и ударив об пол, оказалось пародией на смирительную рубашку и костюм Пьеро из "Буратино". Девушки переглянулись, и в глазах их можно было прочесть "И ты это оденешь? ". Но они понимали, что вариантов у них мало, а по хорошему счёту их вообще не было, кто же знал, чем обернётся их поездка. Поняв это девчонки дружно "Ээээхнули" и начали раздеваться. Переодевшись, они развесили свою насквозь мокрую одежду около печи и, глумясь друг над другом, уселись за стол.
- А я не знала, что у тебя там есть тату? Что означает? - улыбаясь, спросила Света, которая и сама давно уже мечтала о тату.
Оксана улыбнулась в ответ и, прикусив губу, сказала:
- У меня ещё и здесь есть одна.
После этого, Оксана повернулась спиной и со словами "Тададам-тадам!" задрала рубаху. В районе поясницы красовалась надпись на латыни (сделанную вместе с её бойфрендом)-"Amantes-Amentes"-сделанную в готическом стиле и означающую Влюблённые-безумные.
- Вау! Прикольно! Я тоже такую хочу. Когда вернёмся, обязательно сделаю, - Чуть не подскочив, сказала Юля и , явно замечтавшись, закатила глаза.
- А там 'татушка' - это крылья. Просто прикольно. - сказала Оксана.
Старушка вскоре вернулась. Всё это время она продолжала хихикать и еле слышно говорило что-то похожее на "Да уж! Не ожидала”. Старушка поставила на стол котелок с похлёбкой и три кувшинчика молока, с лежавшими сверху кусками белого хлеба. Хотя девушки и не были сильно голодны, но от запаха жареного мяса и чеснока, и от такого вида у них заурчало в желудке. Переглянувшись девушки, накинулись на ужин. Лишь только Юля не поддержала подруг, она была действительно не голодна, поэтому просто взяла в руки кувшинчик и сделала глоток.
- Значит за Никиткой приехала? - Как бы невзначай сказала старушка, глядя Юле в глаза. Юля же чуть не выплеснула изо рта молоко на хозяйку. Во время, остановившись и вытерев губы, она спросила:
- Как вы узнали?!! С чего вы решили?!! - Она не скрывала удивление, радость и страх, нагнетаемый старушкой.
Старушка же без тени смущения сказала:
- Он мне рассказал, что ты придёшь за ним.
С этими словами старушка достала из кармана юбки фотографию и положила перед Юлей. На этой, слегка помятой, фотке они с Никиткой стояли в обнимку, где-то на Воробьёвых Горах, и Юля положила свою голову ему на грудь. Это был день признания в любви, четырнадцатое февраля.
- Когда он был у вас? Где сейчас? , - девушка кое - как сдерживая крик, посмотрела на подруг, а подружки видимо совсем не слышали разговора и по-прежнему уплетали ужин, толкая, плечами друг друга и хихикая.
- Тише, тише! Да был. С неделю назад,- Старушка смотрела на стол и как-будто что - то там читала, - Гулял он тут и расспрашивал всех про Кудияра да, про клад его. Но у меня он всего лишь ночку переночевал, а в шесть утра ушёл к Михалычу и больше я его не видала.
Старушка, улыбнувшись, встала, и, напевая какую-то песню, собрала посуду и пошла на кухню.
- Он был здесь. Вы слышали? Значит, я его найду, точно найду,- радости Юли не было предела, её глаза буквально блестели.