– Во Внешний город. Чужаки обитают именно там. Чуть выше селятся младшие кланы. В самом центре, как вы могли заметить по дейри, старшие. Но туда вам пока не стоит заходить. По крайней мере, без сопровождения.
– А если зайдем? – заинтересованно привстал в стременах Изумруд.
Раэрн повел закованным в адарон плечом.
– Будут большие проблемы.
– У кого? У нас?
– Нет, – усмехнулся Алый. – У тех, кто попытается вас остановить. У них, естественно, ничего не получится, однако при этом вы лишитесь маскировки. Поэтому сами решайте, стоит ли рисковать.
– Почему ты называешь эту часть города Внешней? – вмешался Ас, когда Бер ненадолго задумался.
– Потому что она ближе всего к наружной стене, господин, – тут же ответил Раэрн, ничем не выдав удивления, что «владыка» не знает таких простых вещей. – Мы сюда редко заходим – как правило, только к кузням, которые стоят в юго-восточной части. Школы у нас свои – чужаки туда не допускаются. И расположены они в пределах Старого и Нового города. Там, где кланы. А больше нам тут нечего делать. Это – территория пришлых. И мы сейчас находимся на ней только потому, что здесь вас никто не узнает.
– Расскажи о кланах, – взяв новые сведения на заметку, велел Ас. – Нас долго не было, так что рассказывай так, как если бы мы в самом деле оказались чужаками.
Раэрн тут же наклонил голову и придержал коня, поравнявшись с Тенями.
– Как прикажете, господин. Что именно вы желаете знать?
– Все: как живете, чем дышите, каких законов придерживаетесь, кто сейчас у власти…
– Господина интересует только Алый клан?
– Нет, – мгновение помедлив, решил Ас. – Понимаю, что насчет других ты знаешь немного, но нам все равно будет полезно. Можешь начать со старших.
– Хорошо, – кивнул Алый и, на какое-то время задумавшись, принялся коротко обрисовывать ситуацию.
Как и утверждал Лин, в Скарон-Оле в последние несколько сотен лет вся полнота власти принадлежала главам четырех старших кланов и была такой же незыблемой и нерушимой, как крепостные стены города. В их подчинении находились все до единого жители города, их приказы никогда не оспаривались и не обсуждались, их поступки совершались, исходя из вероятного блага всего народа, поэтому даже в отсутствие повелителей в городе сохранялись строжайший порядок и железная дисциплина.
Кланы действительно подразделялись на младшие и старшие, но внутри каждого из них существовало дополнительное разделение на внутренние роды. Причем если в младших кланах скароны где рождались, там и умирали, то со старшими дело обстояло несколько иначе.
– В нашем клане сейчас семнадцать родов, мой господин, – с нескрываемой гордостью сообщил Раэрн. – И в каждом молодые воины достигают высших ступеней посвящения. Таким образом, что первый род никогда не оскудевает хорошими бойцами и способен противостоять на равных любому противнику. Правда, в последние десять лет условия для перехода ужесточились, но это пошло только на пользу клану.
– Что еще за переходы из рода в род? – встрепенулся любопытный Бер.
– Старая традиция, – пожал плечами Алый. – В старших кланах принято, что любой воин, кем бы он ни родился, способен перейти в более высокий род. При условии, конечно, что докажет состоятельность этого поступка и продемонстрирует главе мастерство соответствующего уровня. Это одинаково верно в отношении и Изумруда, и Сапфира, и Адаманта.
– Хочешь сказать, что вы делите роды не по кровным узам?
– Нет. Зачем? Все воины клана являются друг для друга кровными братьями. Отличия лишь в уровне мастерства и подготовке. Существует двадцать одна ступень посвящения, соответственно которым и определяется положение каждого из них.
Бер удивленно покрутил головой.
– Надо же… а какой тогда смысл делиться на роды?
– «Род» – это условное название, – тонко улыбнулся Раэрн. – Наверное, вам станет понятнее, если назвать это разделением не на роды, а на ранги.
– В смысле если я, скажем, когда-то имел довольно низкий ранг, то впоследствии, поднапрягшись и освоив некие навыки, имею все шансы перейти на более высокий уровень?
– Совершенно верно. Три низших ступени посвящения отведены у нас для семнадцатого рода; еще по две приходятся на шестнадцатый и пятнадцатый. Остальные отличаются друг от друга всего на одну ступень, но каждый стремится когда-нибудь достигнуть самого верха. К примеру, я и мои спутники находимся на пятой ступени мастерства из семнадцати возможных, и это достаточно высоко. Но вот моя младшая сестра два года назад сумела заполучить первую. Поэтому, хоть мы и происходим от одних родителей, в данный момент она входит в первый род, а я – нет.
Бер озадаченно крякнул.
– То есть твоя сестра достигла больших успехов, чем ты, в воинском деле и только поэтому перешла в другой род?
– Именно, – кивнул Раэрн. – Несмотря на то что мы рождены одними родителями, сейчас она фактически приходится приемной дочерью главе клана и при необходимости может отдавать приказы от его имени.
– И никто не возражает?
– Для семьи это очень почетно. Кровные узы не утрачиваются при переходе из рода в род. Так что, несмотря на повышение, Аша была и остается моей сестрой.
– Хорошо. А кто тогда командует в этих ваших так называемых «родах»? Нет, в первом я догадался – глава клана, а в остальных?
Алый с легким удивлением покосился на несведущего Изумруда.
– Разумеется, сильнейший. До тех пор пока не перейдет на ступень выше и не передаст свой пост преемнику.
– Это же неудобно, – изумленно моргнул Ван. – Кто же передает власть так часто? Насколько я понимаю, всякий глава рода стремится как можно быстрее подняться наверх?
– Конечно, – спокойно кивнул Алый.
– А как же дела рода?! Новичок что, каждый раз должен вникать в них заново?!
– Зачем? – нахмурился вдруг Раэрн. – Для этого есть магия клана и сила Огня, позволяющая передавать знания и умения. Со сменой главы род ничего не теряет. И преемственность сохраняется полностью.
– Но для этого нужно поделиться не только знаниями, но и памятью, – вставил свое веское слово Гор. – Неужели ваши главы идут на такое всякий раз, когда у рода меняется повелитель?
Алые дружно повернули головы к Адаманту и непонимающе моргнули.
– Это происходит во всех старших кланах, – наконец замедленно ответил Раэрн, отчего Ас мысленно ругнулся. – Чужакам трудно понять, однако именно так обстоят дела. Править должны только сильнейшие.
– Сильнейшие не всегда означает, что лучшие, – негромко фыркнул Бер, вызвав еще один недоумевающий взгляд от Алого. – Небось, и владык вы себе так выбираете? А если они вдруг окажутся недостойными?
Раэрн нахмурился еще сильнее.
– Недостойные не доживают до испытаний. Их уничтожает клан. Наша магия. Или же глава, если услышит неподобающие мысли и увидит позорящие клан поступки.
– Магия не всеведуща. Люди не всеведущи тем более. А если ваш глава ошибется?
– Глава клана не может ошибиться.
– Что, совсем? – насмешливо поинтересовался Бер, однако Алые мгновенно посерьезнели, и говорливый Изумруд предпочел прикусить язык, а поймав от Аса многозначительный взгляд, еще и отвернулся, сообразив, что в чужой город со своими законами не ходят. И раз уж они тут настолько верят в непогрешимость своих повелителей, переубеждать этих твердолобых в обратном абсолютно бессмысленно. Скароны – это ж такой народ…
«Вот именно», – молча согласился с братом Ван и поспешил сменить тему.
– А что насчет Сапфиров? Там такие же порядки?
– Почти, – помедлив, все-таки отозвался Раэрн. – За исключением того, что родов у них девятнадцать. У Адамантов всего пять – они всегда были в меньшинстве, а Изумруды, если вам интересно…
– Что? – тут же навострил уши Бер.
Раэрн настороженно на него покосился.
– У Изумрудов сейчас двадцать два рода. На данный момент они самые многочисленные, но это связано с особенностями их дара и тем, что они легче всего образуют семьи.
– Еще бы, – неслышно хихикнул Ван. – Есть у нас один знакомый Изумруд, которого прямо хлебом не корми – дай порезвиться…
– Вань, придержи-ка свой длинный язычок, – недовольно отозвался Бер. – Сам знаешь – я не могу это контролировать.
– А ты постарайся. Не думаю, что тебе стоит повторять здесь свои столичные подвиги – местные леди могут этого не понять.
Изумруд насупился и промолчал, а Ван перехватил быстрые взгляды от Алых и осекся.
– Это правда, – с совершенно непроницаемым лицом кивнул Раэрн. – Пока вы выглядите как чужаки, любые намеки в эту сторону могут быть рассмотрены как оскорбление. Мой господин, простите за наглость, но можно задать вам один вопрос?
Ас вздохнул.
– О том, почему мы не знаем таких важных вещей?
– Да, – настороженно кивнул Алый, обменявшись с собратьями еще одним быстрым взглядом.
Шетт… но деваться некуда: вопиющая безграмотность Теней настолько очевидна, что ее не удастся скрыть никакими уловками. Им срочно нужна была информация о местных порядках. И информаторов лучше, чем эти странно преданные скароны, внезапно решившие, что амулет клана дает Асу какие-то особые права, пожалуй, не найти.
Сложность в другом: не принесет ли такая откровенность проблем?
– Это долгая история, – наконец отозвался Ас. – Нас долго не было дома. И в силу ряда обстоятельств наша память лишилась многих сведений, которые когда-то были для нас естественными.
– В ваших дейри есть следы Тени…
Ас кивнул.
– И это – главная из причин. Хотя, конечно, не единственная.
Алые нахмурились, заколебались, едва не заставив Теней всерьез забеспокоиться, но потом Раэрн снова повернулся и очень осторожно спросил:
– Чем мы можем помочь вам, господин?
Ас, едва не решивший, что зря согласился на его присутствие, перевел дух. Все же система подчинения скаронов – это нечто невероятное. Даже в такой двусмысленной ситуации Алые не струсили и не отвернулись от чужаков. Кажется, их вера в амулет была настолько велика, что даже полнейшее незнание пришельцами законов не смогло ее смутить.
Шетт. Неужели они настолько чтут своих повелителей? И неужели для них настолько важен тот долг, который тянется еще с Рейданы?!
– Расскажи то, что знаешь, – негромко попросил Ас, мысленно поражаясь покладистости сородичей. – И начни, пожалуй, с воинских чинов…
Под тихую размеренную речь Бер потихоньку разглядывал проплывающие мимо дома. С любопытством глазел на тщательно выбеленные стены, напрочь лишенные каких бы то ни было украшений; на узкие окна, больше похожие на бойницы; плоские крыши, крохотные балкончики, высокие заборы, через которые не вдруг и перемахнешь; невероятно узкие улочки, сливающиеся друг с другом в самый настоящий лабиринт… и мысленно поражался. Если присмотреться повнимательнее, то становилось ясно, что стены у домов не просто каменные, а еще и невероятно толстые, как будто заранее рассчитаны на удары тарана; крыши исключительно черепичные, а местами покрыты каким-то особым составом, чтобы стрелами было просто так не поджечь; улицы не просто узкие, но еще и путаные, извилистые – в любой момент можно юркнуть куда-нибудь и надолго пропасть из виду. А можно незаметно обойти врага с тыла и неожиданно ударить. Прямых путей и широких проспектов, как в столице Валлиона, здесь вообще не водилось. Чтобы куда-то попасть, следовало предварительно поплутать, попетлять и при этом чудом не заблудиться. Неудивительно, что до нужного места им пришлось добираться почти два оборота. А если учесть, что на каждом доме стояла магическая защита… и это в квартале, где жили только чужаки…
Мм-м-м…
Бер почувствовал, что совсем не прочь задержаться тут подольше. Причем чем дальше они углублялись в нескончаемый лабиринт улиц, тем больше они ему нравились. И, что удивительно, для него совершенно не составляло труда ориентироваться. Он откуда-то прекрасно знал, где находится наружная крепостная стена, где центр, а где… и это почему-то вызывало в душе непонятное беспокойство… поселились его сородичи. Те самые Изумруды, про которых он так много слышал, но с которыми в действительности еще ни разу не встречался.
А еще его беспокоило ощущение присутствия поблизости чего-то магического, большого и почти разумного. Чего-то, что, как ему казалось, пристально наблюдает за ним издалека. И от этого непонятного ощущения по коже то и дело пробегали волнительные мурашки. Не пугливые, не тревожные, не панические, а именно что волнительные. Как у влюбленного парня перед встречей с красивой девушкой. Причем объяснить подобное состояние Бер никак не мог, но именно поэтому оно его и беспокоило. Особенно тем, что усиливалось всякий раз, когда ему доводилось обратить внутренний взор в сторону громадного облака чужих дейри, зависшего над облюбованным Изумрудами кварталом.
– Эй, не спи! – вдруг толкнулся локтем Ван, заставив брата очнуться от наваждения. – Или опять о бабах мечтаешь?
Бер хотел было огрызнуться, но усилием воли заставил себя смолчать. Рассказывать о своих ощущениях он посчитал преждевременным. Кроме того, что в какой-то момент понял, что ОЧЕНЬ хотел бы посмотреть на настоящего Изумруда. Зачем, для чего – сам не понимал, однако желание все равно оставалось. Необъяснимое, иррациональное, но весьма настойчивое.
– Да что с тобой? – потихоньку шепнул Ван, внезапно почувствовавший, что брату опять не по себе. – Что опять случилось?
– Потом, – мотнул головой Изумруд, краешком глаза покосившись на манящее облако. – Дома объясню.
Ван нахмурился, но настаивать не стал. Только сделал Гору выразительный знак и на всякий случай остался поблизости, опасаясь повторения истории у ворот. Все же Бер без нужного амулета чувствовал себя неуверенно. Они все это заметили после отъезда из Рейданы. И пусть остальные находились не в лучшем положении, пусть ко всему этому добавлялось беспокойство за друзей, все равно – Бер переносил разлуку гораздо тяжелее. А когда на горизонте показался Скарон-Ол, его вообще как подменили.
«Держись, брат, – мысленно шепнул Ван, незаметно сжав плечо Изумруда. – Держись, скоро будем на месте…»
Бер чуть кивнул, показывая, что услышал, но снова не проронил ни слова. И до самого конца этой продолжительной поездки был ненормально задумчив, невнимателен и очень рассеян. Причем настолько, что даже глазом не повел в сторону прохожих, среди которых в какой-то момент начали попадаться очень даже симпатичные девицы.
Гор, какое-то время пристально наблюдавший за ним, сперва обеспокоился, но потом понял, что зря. Кажется, Бер не собирался делать глупостей. А если и погрузился в непонятную задумчивость, то что ж – всем им сейчас не по себе. И всех грызла тревога за побратимов. Каждому требовался пресловутый амулет, обещающий обуздать непонятные магические способности. Причем если Изумруд в случае срыва грозил просто выдать их с головой, Ван был способен затопить половину города, а Ас мог всего лишь устроить грандиозный пожар, то касательно своих возможностей Адамант еще не определился. И не понял, какие именно чувства вызывала в нем незнакомая прародина. Кроме, пожалуй, того, что обычно дремлющий брат-Тень на этот раз слишком долго не желал возвращаться обратно и нет-нет, да обдавал изнутри неприятным холодком иного мира. Или беззвучно шептал что-то на абсолютно незнакомом языке, время от времени заставляя поглядывать по сторонам, чтобы убедиться, что это простое наваждение.
«Следи за собой, – в какой-то момент стал различимым потусторонний голос в голове. – Если сорвутся твои братья, город пострадает, но устоит. Если сорвешься ты – он неминуемо погибнет».
Гор вздрогнул: шетт… никогда раньше Тень не была так сильна! В Рейдане, едва проснувшись, он ощущал брата довольно смутно, каким-то непонятным образом улавливая его желания. Потом это чувство стало отчетливее. А сейчас – голос?!
«Брат?!»
«Запомни, Адамант: твоя сила – это сила Тени, – отчетливо повторила Тень, заметно окрепнув и снова обдав его изнутри легким холодком. – Если ты пожелаешь, то все, что тебя окружает, исчезнет. А следом исчезнешь и ты сам, потому что жить в Пустоте не способен ни один человек».