– За горами. Надо будет проводника среди оборотней найти и перейти горы. По-другому к ним по суше не попадешь. Если только по морю…
– А что с морем? – чего тянет?!
– Там русалки любят развлекаться, всякую свою зубастую живность на корабли натравливать. Повезет – не повезет, в общем, – просветил Курен. – Лучше по суше.
Не мир, а сказка ужасов! Куда я попал?!
– По суше спокойнее будет, – согласился с другом Зирг.
Между делом глянул на своего серта. Этот же ни за что в воду не полезет, точно знаю. Да и мне на его четырех ехать лучше, под защитой моего серта, думаю, бояться не чего. – Я прав, Фифа? Хороший ты у меня.
Пока я ласкал своего серта, отчего он довольно жмурился, северяне о чем-то задумались.
– И чего притихли?
– Думаем, как сделать так, чтобы сначала зайти в наши северные земли, а затем пойти с тобой к темным эльфам, – произнес задумчиво Зирг.
– Вы серьезно со мной собрались?! – удивился я. На кой-они мне сдались-то?! Хотя, может, это я перегибаю палку, без проводника будет туго.
– Да, – единогласно.
– Парни, вот для чего вы собираетесь вернуться обратно? – решил я немного подтолкнуть их поразмышлять в правильном направлении. Как бы мне не хотелось иметь спутников, но они заслужили отдых. Годы рабства должны скраситься общением с близкими людьми и, может, устройством новой жизни. Найдут свою вторую половину, и все будет замечательно.
– Я просто возвращаюсь домой. У меня там сестра осталась и мать, – пояснил Курен.
– А сестре сколько?
– Лет шестнадцать, кажется. Посчитать надо, давно не видел. Поди, замуж выскочила, – тепло улыбнулся Курен.
Нет, мне лучше родных не вспоминать. Нечего бередить душу. Да и странно, не ноет ничего, словно прошлое сновидением прошло.
– А ты? Вроде же отомстить кому-то должен? – переключился я на Зирга.
– Должен. – Опустил он голову, но тут же решительно вскинул, – но и клятву я не просто так давал.
– И что? Теперь ты со мной и в туалет, что ли, ходить из-за клятвы должен? – с иронизировал я.
– Нет, – растерялся он, переглянувшись с улыбающимся Куреном.
– Ну, так и успокойся о своей клятве. Думай лучше, к кому первым делом пойдешь, когда на месте будем.
– А ты останешься с нами? – с надеждой спросил Зирг. Курен жадно впился в меня взглядом.
– Не останусь, но сходить посмотреть можно. Надо же за вами присмотреть, а то неизвестно, из чего в следующий раз вытаскивать придется, – тяжело вздохнул я. – Зирг, ты мне камушек от моего ошейника верни и сними с меня его. Насколько я знаю, если я сам потом его обратно надену, то и снять смогу в любую минуту. А действовать он будет только как маячок.
– Как что? – не понял Зирг.
– Не бери в голову, это я так сумничал немного.
Зирг полез в потайной кармашек на рубашке, надо сказать, ни за что бы не догадался, что он есть в такой тонкой одежке, и достал небольшой рубин. Погладив его, подошел и спокойно снял с меня опостылевшее украшение. Я с облегчением покрутил шеей.
– Как хорошо-то и легко! – обрадовался, проведя по голой шее рукой.
– Дай мне камешек, – протянул я руку к Зиргу. Он спокойно положил мне на ладонь сверкающий рубин. Неожиданно Фифа показал мне картинку, как приложив ко лбу, он растворяет рубин в своем теле.
– А что еще делает этот камень? – решил я уточнить, прежде чем экспериментировать.
– Не знаю, – пожал плечами Зирг.
– Рубины хорошие накопители магии, – замялся Курен. – Я видел один раз, как молодой маг прикладывал к себе камень, и он словно исчезал. Потом у старого раба спросил. И он мне сказал, что магию они накапливают, но и много их впитывать нельзя, организм не выдержит излишнего насыщения магией.
– Фифа, тебе или мне? – повертел я в пальцах камешек.
Фифа, поднялся и подошел ко мне, склонив голову.
– Жадина, – добродушно пожурил я серта и прикоснулся к его лбу камнем, и в то же мгновение он словно стал прозрачным, исчезая в теле серта. А я почувствовал, что моя магическая сила всколыхнулась, и ее стало явно больше. – Умница ты, Фифа. Жалко, что говорить не можешь. Зато какие у тебя картинки красочные получаются, хоть порнофильм снимай.
Я поцеловал серта в его смешной нос, к которому, как выяснилось, я питаю особую симпатию, и прижался, с удовольствием касаясь холодящей шелковистой шерсти.
– Давайте так, – сказал я, снова надевая на шею ошейник. – Мы идем в ваш город все вместе, делаем дела, потом вы смотрите, что и как, и после уже решаем, идете ли вы дальше со мной или нет. Так вас устраивает?
– Почтем за честь сопровождать тебя, – поклонился мне Зирг.
– Опять начинается, – закатил я демонстративно глаза. Фифа, кажется, фыркнул и тихо захихикал.
– Зирг, расскажи мне о своем двоюродном брате? – попросил я. – Почему он так с тобой поступил, я уже понял. Желание заполучить власть. Это болезнь многих. Но почему ты не заподозрил в нем предателя? Вот это мне не понятно. Неужели он ни разу не показал своего истинного лица?
Зирг грустно вздохнув, потупился.
– Давай, двинемся в путь, а по дороге я расскажу, почему оказался настолько слеп.
Идти рядом с ними по раскаленному песку желания не было, и на серта пока сажать тоже, но и поступать по-хамски, единолично взгромоздившись на Фифу, я тоже не мог. Совесть не позволяет. Пришлось, скрипя зубами, черпая сандалиями горячий твердый песок, шлепать рядом.
– Мы, с Хавитом выросли вместе. Он всегда был хрупким мальчиком, был забавно неуклюжим и часто плакал обо что-нибудь ударившись. Из-за того, что он был слаб, его задирала дворцовая детвора, которая меня побаивалась не только потому, что я мог больно дать сдачи, но еще и потому, что я наследный принц. Его же лупили часто, а я постоянно лез заступался за своего слабенького братца.
Время шло, а я все никак не мог понять, почему же он постоянно нарывается на кулаки? Мне было жаль его, слабому всегда сложно. И это несправедливо. А Хавит? Он, со мной, был очень приветлив, постоянно улыбался и смотрел на меня печальными глазами. Нам было по двенадцать, когда мы впервые поссорились. Вернее, я перестал с ним общаться.
Однажды я случайно услышал, как Хавит поносит какого-то мальчонку только из-за того, что тот ниже его по положению. Высказывался он зло и очень грубо. А мальчонка лет восьми стоял и плакал. Зато Хавит улыбался и, ничуть не стесняясь, продолжал говорить. Когда прибежали двое старших братьев, искавших младшего, и увидели того зареванным, Хавита отделали, хорошо отделали. Я хоть и видел из-за угла, что его били, спасать не пошел. Решив, что так будет правильнее. После этого случая я стал его избегать. Мне не хотелось разговаривать с ним, чтобы еще больше не разочароваться в том солнечном и одновременно грустном мальчике, которого я себе на придумал.
После трех недель попыток пообщаться со мной, Хавит неожиданно уехал. Как я узнал позже, он сам попросил моего отца отправить его учиться в академию. Меня учили во дворце, так что как наследнику, такая радость как поездка в академию мне не светила.
– И что дальше? Ты встретил его снова? – сам не заметил, как рассказ Зирга меня затянул.
– Да. Через семь лет он вернулся домой, – снова замолчал Зирг, наверное, вспоминая произошедшее.
– Я помню, какой бал устроил в честь его возвращения правитель, – заговорил Курен. – Мы тогда три дня пили не просыхая. И всем жителям разрешили эти три дня отдыхать. Словно свадьбу королевскую отыграли.
– Отец очень любил Хавита, – печально улыбнулся Зирг.
– Ты стал с ним разговаривать?
– Я тогда был в зале, когда слуга доложил о его приезде. Прошло много времени, и неприятные воспоминания стерлись из памяти. Какой он был, я уже толком и не помнил. Черноволосый и с грустными глазами, пожалуй, все, что я мог про него сказать.
Он появился в зале неожиданно, уверено шагнув с порога, и мое сердце замерло, а потом пустилось вскачь. Я полюбил своего брата в ту же секунду, как только увидел. И ничто не могло теперь меня спасти. Хавит стал выше, стройнее, но хрупкость осталась, что мне нравилось. Движения приобрели плавность и отточенность воина. Волосы темные как ночное небо, были собраны в длинную толстую косу, перекинутую через плечо. Он, видимо, не часто выходил на солнце, потому что его кожа оставалась все так же светла. Черты лица стали утонченнее, губы соблазнительные, а карие глаза, смотрящие на меня равнодушно, притягательны.
Я до сих пор помню его спокойный взгляд и холодный тон, когда он со мной поздоровался, и потом словно не замечая меня, стал с улыбкой общаться с моим отцом.
– Он не простил тебя?
– Как видишь, нет, – с болью ответил Зирг. – Устроить на меня покушение, это самый лучший ответ.
– Неужели ты ему не открылся, что любишь? Может, тогда он не стал делать, что сделал?
– Я не мог признаться. Пойми, он же брат мне.
– Двоюродный, – поправил я.
– И все же брат, – покачал головой Зирг.
– Что за дикие предрассудки?! – возмутился, всплеснув руками. В моем наряде это смотрелось очень по-женски. – Любишь, значит, надо было признаться. А вдруг он злился на тебя именно из-за того, что сам любил тебя, а ты его отверг? Влюблённые такие придурки.
– Фантазия у тебя, Мит, бурная.
– А Мит прав. Надо было признаться, – поддержал меня Курен.
– Ты бы признался на моем месте? – раздраженно бросил Зирг Курену.
– Да. Зачем держать все в себе? А так узнал бы точно: он тебя ненавидит или просто хочет привлечь твое внимание.
– Теперь уже поздно, – покачал головой Зирг. – Я не смогу простить ему смерть моих воинов.
– Им твое самопожертвование уже до фонаря, – вздохнул я. – Живи, пока живется.
– Зирг, предлагаю остановиться у меня, когда придем, – предложил Курен.
– Ты уверен, что твои родные все еще живут там же? – встрял я.
Курен замолчал. Слишком много времени прошло, все могло измениться.
– Как у нас с деньгами? – поинтересовался я. – Средства на которые можно поесть и попить нам не помешают. Могу выделить пару рубинов из ошейника.
– Денег немного, но две комнаты, на пару дней хватит. В недорогом трактире, – «обрадовал» Зирг.
– А скупщик драгоценностей у вас в городе есть?
– Еще ни одного города без этих пройдох не видел, – ответил Курен.
– Тогда сейчас из ошейника камешки достанем, и вы поменяете их на деньги, – снял я снова ошейник и растерялся. – А какие дороже? Рубины или бриллианты? У меня тут несколько маленьких бриллиантов оказывается тоже есть. Поразительно щедрый мне попался работорговец.
– Рубины. У магов на них спрос больше. И бриллианты не дешевые. Для украшений ювелиры с радостью купят.
– Вот, – протянул я Зиргу, кинув на ладонь два рубина и три брюлика. – Не дешевый мне подарок сделал Джезив. Не расплачусь же. Всю жизнь обязан буду.
Покрутив перед собой ошейник, лишившийся пару своих украшений, но ничуть не потерявший вид, снова застегнул на шее. Теперь он являлся простым украшением и, в случае моей потери, хорошим маячком для Фифы.
– Далеко до вашего города? – притормозил я, в очередной раз тряся ногой, ссыпая набравшийся обжигающий песок их сандалии.
– Два дня. Пустыня скоро кончится, потом по дороге мимо сел, и мы на месте.
– Нас твой любимый не сцапает раньше времени? Может, вам стоит как-то замаскироваться? Броду отпустить или усы, к примеру. Слушайте, а когда вы успеваете бриться? Я никак подумать не могу. А то у меня что-то вообще ни единого намека на бороду нет. Местный климат так повлиял, что ли?
– Борода? – непонимающе переглянулись они.
– Так. Ясно. Забудьте. Давайте, вернемся к вопросу о прогулках по городу. Вас, скорее всего, каждый житель знает. Зирг, тебя так точно, ты же у нас, не абы кто, а принц.
– Не узнают, – отмахнулся Зирг. – Нас, северян много бродит. Нам главное, пустыню пересечь, а дальше будут наши земли. Понять, кто мы такие, не смогут и проверять не станут. Думаю, Хавит уверен, что меня уже нет в живых, иначе еще бы в рабстве меня добил. Там проще было бы.
– Обнадеживает, – пробубнил я. – Хотя, честно говоря, не очень. Нас с Фифой не спрячешь. Опять все пялиться будут.
– Ты едешь к своему жениху, а мы сопровождаем, – напомнил мне выдуманную легенду, Зирг.
глава 11
– Прошу прощения, но куда и к кому именно я еду? – попытался я расширить свою легенду. – Если просят, что мне говорить?
– Ты, как женщина, вообще говорить должен мало. Мы за тебя ответим, – пояснил Зирг.
– Весело. В роли рыбы еще быть не приходилось, – совсем не весело. Что же за муторная планетка мне досталась-то?
– Рыбы? А причем здесь она? – не понял Курен.
– Ты что, слышал, как рыбы разговаривают?
– Конечно, – я в шоке.
– Мда. Чего только не бывает, – покачал я ошарашено головой.
– Откуда ты свалился, что ничего не знаешь?
– Меньше знаешь, дольше живешь. Ой, расслабьтесь вы, шучу я. Разве я не говорил, что память потерял? Нет? – уставился я на принца.
– Мне нет, – напомнил о себе Курен.
– Тогда говорю сейчас. Я ничего не помню и не знаю. Вот и переспрашиваю очевидные для вас вещи.
– Говорил, говорил. Извини, забыл, – лукаво поглядывая на меня, ответил Зирг.
В очередной раз вытряхнул песок из сандалии, правда, мог этого и не делать, потому что он тут же забился вновь.
– Сколько еще? – все чаще примеряясь к идущему рядом серту. Устал я.
– К вечеру должны увидеть лес, – сообщил Зирг.
– Северные земли сразу же за пустыней. Там будут деревья, травка и водичка… – из-за упоминания Куреном последней, я облизнулся, и Фифа сделал то же самое.
– Как у нас с водой? Мой серт хочет пить.
– Воды мало осталось. Серты пьют много, если ему дать, пользы не будет. Нам не хватит, а ему только на три глотка.
– Как верблюд, что ли, – тихо пробубнил я. Но Фифа недовольно фыркнул. – Зря обижаешься, между прочим, милые животные и с характером, прям как у тебя. Чуть что, могут и в морду плюнуть, пена как из огнетушителя. Задолбаешься утираться.
Фифа заинтересованно заслушался.
– Э, ты только не вздумай такую идею с плевками на вооружение взять, – испугался я. – Это некрасиво и признак дурного тона. А ты у меня парень умный и очень воспитанный, так что делать этого не станешь.
Не знаю, кого я уговаривал, себя или Фифу. Скорее внушал себе, что как верблюд серт вести себя не станет. По крайней мере, я очень на это надеюсь.
– Так, все! – не выдержал я, в очередной раз вытряхивая песок из обуви. – Запрыгивайте на Фифу и поехали.
Мужчин просить дважды не пришлось. Они быстро оказались на спине серта, который отнесся к этому совершенно спокойно.
– Фифачка, а ты не покажешь этим неучам и неверующим, что очень быстро бегаешь? А то, представляешь, они думают, что серты это медлительные и ленивые животные, – решил подогнать серта легкой провокацией. У мужиков дар речи пропал. И они взволнованно переглянулись. Ну конечно, они ничего подобного не говорили, а тут я такое выдал! Зато все получилось, как я и предполагал. Фифа недовольно всхрапнул и припустил, только ветер в ушах свистит! Пришлось покрепче ухватиться, чтобы не слететь.
Обещанную к вечеру границу пустыни мы увидели через полчаса бешеной скачки. А еще через некоторое время Фифа, немного запыхавшись, остановился на первой травке северной земли и, повернув голову к нам, показал язык и довольный собой плюхнулся на живот, позволяя всем слезть.
– Вы видели? – заговорчески зашептал Курен. – Мне показалось серт язык показал?
– Значит, не мне одному, – с явным облегчением прошептал Зирг.
В общем-то я ничуть не удивлён, Фифа всегда у меня ассоциировался с разумным существом. Ну, схулиганил немножко. Имеет право.
– Поездка была потрясающая! – вдруг выдал Курен, с горящими от восторга глазами.
– Сколько знал сертов, никогда не видел, чтобы они настолько стремительно передвигались, – подхватил Зирг. – Всегда неспешные, размеренные. А тут!
– Теперь знаешь, – усмехнулся я, переведя взгляд на всклокоченные шевелюры. Пригладил по-быстрому свою, не менее стоящую дыбом.
Раскинув руки и шумно втянув носом воздух, Зирг, счастливо рассмеялся.
– Я дома! Вот мы и на северных землях.
– Я за тебя безумно рад, но место для отдыха и ночлега не мешало бы найти побыстрее, Ваше Высочество.
– Дышится по-другому, – по-мальчишески озорно улыбнулся Курен.