– Оладьи и джем, – достаю все необходимое, чтобы замесить тесто.
– Вот видишь, и это друг называется. Жалко ему блинов для друга. А у вас там блины пекут?
– Блины? Не знаю. Не пробовал.
– Что, серьезно, что ли? – опешил я. – Никогда их не ел?
– Да. А они настолько вкусные? – заинтересовался Умраж.
– Сейчас напеку, – сдался я.
– Ура! Победа! Ты не представляешь, как сложно Серого раскрутить на их готовку. И как назло, получаются они у него – пальчики оближешь. Не знаю, может магичит над ними чего.
– Сергей, ты владеешь магией? – и ведь спрашивает с таким серьезным выражением лица, что и засмеяться не могу.
– Нет.
– Жаль.
– Пашка, а почему ты сегодня не на работе, ведь среда только? – первый блин пошел не комом. Хорошо.
– Отгул взял. Вот, решил друга споить, а не получилось, как видишь. Здорово, что Умраж компанию составил. Вот и приходи после этого к тебе с пивом.
– Я столько не пью, Паш, сколько ты вечно притаскиваешь.
– Да ну тебя. Скучный ты, Серый. Тебе надо в клуб сходить, развеяться.
– Зачем ему в клуб? – влез Умраж.
– А у него воздержание, как я понимаю, затянулось, – ехидно выдал Пашка.
– И с чего такие выводы? – развернулся я, иронично смотря на друга, хотя было огромное желание припечатать его по лбу деревянной лопаткой, что держу в руках.
– Когда у тебя, Серый, последний раз секс был?
– Не твоего ума дело, – раздраженно рявкнул я, отворачиваясь к плите, чтобы не видеть изучающего взгляда Умража.
– Ты прикинь, Умраж, год. Представляешь, целый год воздержания… Ему в монахи можно идти.
– А почему?
Я замер. Вот сейчас все и решится. Умраж встанет и уйдет. Хоть он и сумасшедший, но мне нравится…
– От него парень ушел год назад, и все… Наш Серега ударился в работу, забыв, что он здоровый мужик с потребностями и вообще просто молодой. И я его вытянуть не могу. Всё же, чтобы пойти с ним за компанию в гей-клуб мужества у меня пока не хватает.
– Парень? Сергей, так тебе нравятся мужчины?
– Да. И только они. – Все. Сказал. Жду реакцию.
– Блин, горит! – завопил Пашка. – Уй, мой блинчик! Серый, смотри лучше за ними.
– Я достану джем, – поднялся из-за стола Умраж, ныряя в нутро холодильника.
И это вся реакция? А где вопли? Или хотя бы удивление?
– Умраж, а ты тоже гей? – выдал вслух то, что у меня крутилось в голове, Пашка.
– Мне тоже нравятся мужчины, – оскалился довольно он. Ой, держите меня кто-нибудь, потому что ноги подкашиваются от счастья. У меня есть шанс… Есть шанс! Разворачиваюсь к плите пряча улыбку от ушей.
– Из вас получится отличная пара, – спокойно выдает Пашка. – Раз так…
– Паша, – предупреждающе рычу я. – Еще слово на эту тему, и блинов ты больше у меня никогда не получишь.
– Всё, я нем как рыба, – выставляет впереди руки, как будто защищаясь, Пашка. Умраж хмыкает. Я отчего-то краснею как девица на выданье и продолжаю печь блинчики. После четвертого блина из-за скопившегося дымка начинаю усиленно чихать. На шестом раздраженно бросаю в раковину лопатку и взрываюсь.
– Да что же сегодня такое?! От запахов деваться некуда! Это уже бесит.
– Серый, может, ты простыл? У меня такое бывает, когда только заболеваю. Чихаешь постоянно, стоит только начать.
– Началось утром? – насторожился Умраж. Неужели опять сейчас начнет какую-нибудь ахинею нести?!
– Да, утром. Может, у меня аллергия на какую-нибудь хрень появилась? Из-за этого и нюх обострился?
– Мне кажется, у тебя появились первые признаки изменений, – с серьезным видом произносит Умраж. Я только глаза к потолку закатил. Начинается…
– Что за изменения? С чего вдруг? – тут же ухватился за интересное Пашка.
– Моя сущность демона влияет на того, кто находится рядом. Если в нем есть хоть малая капля нечеловеческой крови, то он перестанет быть человеком. Видимо, организм сам выбирает более сильную сущность, пытаясь защититься от противника сильнее его, то есть меня. Люди самые хрупкие существа, поэтому рядом со мной никто человеком не остается.
– Если есть та самая капля иного создания, – уточнил Пашка.
– Да.
– Класс! И в кого Серега может превратиться?
– Не знаю. Много созданий жили на Земле, и некоторые до сих пор тут остаются.
– Что, правда?! – обрадовался Пашка. – И кто живет в нашем мире?
– Домовые, лешие, немного вампиров и оборотней. Возможно, несколько десятков русалок. Это приблизительно. Все же я не очень любил историю других миров.
– Нюх… нюх… – задумался Пашка. – Получается, либо вампир, либо оборотень. А я тоже изменюсь?
Я молча пек блины, не вступая в разговор. Хрен его знает, с такими разговорами каждый день и сам скоро поверишь, что Умраж действительно демон.
– Если и изменишься, то дня через два-три.
Я в уме подсчитал: сегодня четвертый день нашего совместного проживания с Умражем. Неужели я действительно меняюсь? И в кого?! Аааа!!! Я чокнулся, о чем думаю?! Бред!
– Хватит всякую хрень нести. Лучше будем есть.
Обожаю, как пахнет чай, а сегодня его аромат особенно приятен. Зажмуриваюсь, втягиваю запах носом и ошарашенно замираю после фразы Пашки.
– Оборотень. Смотри, и нюхает по-собачьи, – открываю глаза, смотрю на парней, разглядывающих меня как экспонат в музее.
– Значит так, – терпение мое кончилось. – Умраж, я меняюсь?
– Да, – хоть бы, скотина, немного поколебался перед ответом. Я даже содрогнулся внутренне от уверенности в его голосе.
– Ладно. И по твоим меркам, я должен уже завтра полностью измениться?
– Нет. Но внешние признаки появятся. А вот послезавтра ты уже полностью изменишься, окончательно.
– Хорошо, – цежу я, видя счастливую рожу Пашки, в отличие от напряженной и хмурой Умража. – Давайте так. Если завтра ничего необычного у меня не вылезет, мы забываем этот разговор раз и навсегда. Идет?
– Мне все равно, – пожав плечами, ответил Умраж.
– Я согласен. При тебе мы больше о другом мире говорить не будем.
– Я и на это согласен, – вздохнул я, понимая, что это уже большая уступка от исключительно любопытного Пашки. – Ешь свои блины.
– Мням! Вкуснотища!
– И правда, очень вкусно, – мне так приятно, что Умражу понравилось. Опять?! Я снова веду себя как идиот, хочу, чтобы он меня похвалил.
– Паш, а ты вообще сегодня домой собираешься?
– Зачем?
– В смысле? – не понял я.
– Уйду вечером, перед сном. У меня отгул, ты забыл?
– Нет. Это я помню. Оставайся, если хочешь, но учти: пить больше не дам. Я и так с утра чуть не задохнулся в комнате.
– Мы фильм какой-нибудь посмотрим. О, точно! Умраж, а я же тоже кем-нибудь стану, да? Ах, да… ты пока не знаешь. Через три дня проверим, – подмигнул он Умражу.
– Ааа… – простонал я, взял пустую кружку, поставил в раковину и, выходя из кухни, добавил. – Посуду моешь ты, Пашка.
– Если завтра чего-то из кружек не досчитаешься, помни: я тебя предупреждал. Мыть я не умею, лучше получается бить.
– Паша… – угрожающе оскалился я.
– Понял, понял. Все будет в лучшем виде. Не извольте беспокоиться, барин, – он еще и ерничает. Дал подзатыльник и ушел в спальню к своему компу.
Интернет такая гадость, что засасывает враз и надолго. Отлепился от него, когда начала болеть шея. Глянул на часы и офигел. Это я сколько просидел? Только был час дня, а сейчас уже восемь вечера? И что все это время делали парни?
Выхожу в зал и замираю. Это что за нафиг?! На диване сидит и смотрит телевизор Умраж, на коленях у него лежит голова спящего Пашки, и он еще показывает знаком, мол, тихо, не разбуди?! В душе поднялась волной ревность. Мозгами понимаю, что Пашка натурал, но желание прибить сильнее. И к тому же, про скольких я натуралов читал, впоследствии переквалифицировавшихся в БИ. Так что нефиг спать на моем Умраже. Я и так знаю, что, сволочь, слишком красивый, у самого слюнки текут. Сам не понял, как такое получилось, но мое горло издало угрожающее рычание. Пашка сразу же проснулся. Парни уставились на меня с удивлением.
Я в панике бегу в ванную. Умываюсь холодной водой, чтобы прийти в себя. Неужели это правда, и я становлюсь кем-то иным? Тогда Умраж действительно демон?!
Осмыслить до конца не получается. Потому что появившийся в дверях Пашка моментально припечатывается к стене.
– Он мой, – рычу я, не в состоянии справиться со своими эмоциями.
– Твой. Я не претендую.
– Мой, – оскаливаюсь, справляюсь со своим раздражением, немного успокаиваюсь и, отпустив Пашку, прошу, – Давай ты завтра придешь. Что-то мне нехорошо сегодня.
– Мне точно пора. И Серый, отнесись ко всему спокойнее. А Умраж классный.
– Рррр!
– Понял, понял… Ухожу, – со смешком попятился к двери Пашка.
– Умраж, до завтра! – выкрикнул он и закрыл дверь перед моим лицом. Я прислонился лбом к двери, пытаясь взять себя в руки, и еще с полминуты слышал топот сбегающего вниз Пашки и его хохот, эхом разносившийся по подъезду.
– У тебя хороший друг.
– Я знаю.
– Ты меняешься.
– Чувствую, – врать больше себе не имеет смысла. Такие перепады настроения мне не свойственны, и рычать я раньше вместо слов не пробовал.
– Паша симпатичный, – выдает Умраж. Он это специально?! Я ведь только успокоился, а теперь снова ярость начинает накрывать…
– А я? – почти рычу я. – Не нравлюсь?
– Ты ревнуешь? – потрясенно выдыхает он.
А я дышу, как загнанная лошадь. Мне кажется, сейчас грудь разорвется от желания впитать без остатка весь запах, исходящий от Умража. Мне хочется завыть от страха и непонимая происходящего.
– Ревную… Ты мой. Я выбрал, – все, тормоза отказали. Желание завалить его прямо здесь и сейчас буквально выворачивает. Сам злюсь на себя и, рыкнув, забегаю в спальню. Хладнокровно передвигаю шкаф к двери, создавая препятствие для себя, чтобы не выскочить и не наброситься на Умража. Эта дикость, что прет из меня – это не я… Это бесит и пугает одновременно. Сел за комп, решил успокоиться какими-нибудь играми. Пострелял, понял, что вроде стало полегче, но выходить не решился. Промаявшийся всё это время и так ни разу не побеспокоенный Умражем, я все же уснул.
Умраж
Чем дольше я общаюсь с Пашкой, тем больше понимаю, что мне нравится Сергей. Он так мило смущается и отводит глаза, что так и хочется его поддразнить. Пашка, конечно, неплохой человечек, но в Сергее есть что-то притягательное для меня. Пока пили пиво, которое мне совершено не понравилось, и которое я пил лишь из-за желания не обидеть друга Сергея, пришлось рассказывать о своем мире. Что едим, на чем спим, как у нас устроены семьи. Честно… Пашка меня утомил… Жутко. Так хорошо и тихо было рядом с Сергеем без посторонних. Я уже жду не дождусь, когда останемся наедине. И еще очень хочется спать.
Блинчики, приготовленные Сергеем, мне очень понравились, я сам не против есть их почаще, как и Пашка. Я опасался не напрасно, что начнутся изменения. Сергей меняется. Я пока не могу определить, кем именно он станет, но точно не русалкой, домовым или лешим. Все бы ничего, но его вспышка агрессии из-за перестройки организма выплеснулась на Пашку, а после и на меня. Может, это и не правильно по меркам людей, но я был очень рад, когда увидел, как сверкнули недобро глаза Сергея, когда он увидел Пашкину голову на моих коленях. А потом и вообще сорвался, сам признаваясь, что ревнует. Пашка ретировался вовремя. А Сергей спрятался в своей комнате. Я понимая, что ему лучше остыть, лезть не стал. Пусть успокоится. К тому же он в таком состоянии может натворить кучу всякой ерунды, о которой потом будет жалеть. Поэтому включил потише телевизор, благо уже научился, и лег на диван с идиотской радостной улыбкой на лице.
24 декабря
четверг
Утро. Солнце прямо в глаза. Голова болит как после пьянки. Тело зудит на пару с деснами. И что-то щекочется в районе задницы. Протягиваю руку почесаться и замираю. Не понял? Когда я успел притащить в свою кровать что-то меховое?! Гладкое, пушистое, приятное на ощупь… Тяну… Кажется, я что-то не догоняю? Но оно не вытягивается из-под меня. Резко дергаю и, взвыв, взлетаю на кровати.
– Мать твою!!! – смотрю на свой зад, где на копчике задорно виляет пушистый серый хвост. – Не может быть! Не может быть!
Как я отодвинул шкаф и вылетел в зал, а затем в ванную, сообразить не успел. Умываюсь спешно холодной водой, а вдруг поможет разум прояснить, и…
– Да блять, что это значит?! Умраж!!!
– Что случилось?! – влетел совсем не заспанный парень. – Ух ты!
И восхищения столько в словах, а глаза так и излучают веселье.
– Я тебя спрашиваю, морда демоническая, на кой-черт ты со мной это сотворил?! – воплю я, схватившись за уши как у немецкой овчарки. Такие же стоящие домиком и подергивающиеся.
– Очень миленький оборотень, – скалится довольный Умраж.
– Миленький?! Я… миленький?! Я тебя убью!!! – срываюсь с места, буксую на плитке, но несусь следом за смеющимся гадом. Гоняюсь за ним не меньше получаса, пока сам не выдыхаюсь.
– А глазки какие… – заглядывает в них он, наклонившись ко мне, сидящему на полу.
– Какие? – тяжело дыша, сдался я. Радует одно, что и Умраж запыхался, вон как грудь ходуном ходит.
– С вертикальным зрачком, – добивает он.
– Уууу!!! За что?!
– Извини. Так получилось. Я же предупреждал.
– И кто я? Оборотень?
– Очень симпатичный такой оборотень.
– Умраж…
– А? – теперь уже на пару придерживая друг друга плечом, сидим на полу.
– Я превращусь в волка?
– Да.
– А когда? В полнолуние, что ли?
– Полнолуние? Если завтра оно будет, то да.
– Хочешь сказать, что луна на обращение не влияет?
– Насколько я знаю, менять ипостась оборотень может по своему желанию. Я говорил, что кровь пробудится. В тебе была от оборотня.
– Это же кто из предков с оборотнем шашни крутил?! Вот гады! И что же, я теперь на всех набрасываться буду? – жалобно простонал я. – И мясо с кровью жрать? Брр…
– Это как тебе захочется, – пожал плечами Умраж, отчего я чуть не упал без поддержки.
– Как мне жить-то теперь? – чуть не плача, заскулил я.
– В этом мире тоже оборотни есть. Найдем – с ними и поговоришь, как да что, – уверенно проговорил он, поддерживая меня, пока я совсем не раскис.
– Не знаю, не знаю… – задумчиво протянул я. – Напросвещался я через книги, как они живут. Что-то мне не хочется доказывать в драках, кто я есть, да подчиняться какому-нибудь альфе. Лучше уж приспособиться к этой жизни в привычном для меня окружении.
– Как хочешь. Но увидеть своих сородичей все же нужно, – добавил Умраж. – Не обязательно с ними оставаться.
– Ладно, это потом решу. Ты мне лучше скажи, когда эта хрень, что повылазила, исчезнет?
– Завтра обернешься в полноценного оборотня и будешь учиться контролировать себя. Серег, я правда мало что знаю о других народах. Вот спроси ты меня о демонах, так могу много чего рассказать, потому что сам им являюсь. А оборотни… Извини, наставника из меня не получится.
– Что случилось, то случилось. Сам тебя подобрал, так что винить некого. Пойдем поедим, а то у меня аппетит проснулся зверский, – и сам же усмехнулся над своей шуткой.
Пельмени – это вкусно и быстро. Так что минут через пятнадцать мы уже сидели за столом и уплетали пельмени, когда ко мне пришла неожиданная мысль. Правда, перед этим я аккуратно устроился так, чтобы мой хвост свисал с табуретки, а не болезненно заворачивался.
– Умраж… А Пашка ни в кого не превратится?
– Дня через два посмотрим.
– Обрадовал. Сегодня я явно выйти никуда не смогу, поэтому проведем день дома.
– Завтра надо будет какой-нибудь лесок найти, чтобы никто не видел, как ты обращаться будешь.
– Зачем? Настолько все страшно, что дома нельзя? – похолодело у меня все внутри.
– Лучше поверь мне на слово, что первый раз должен быть не тут.
– Как скажешь, – после такого свидетельства, что я сейчас ощущаю и вижу, не соглашаться с Умражем – верх идиотизма. – Хорошо, что запахи больше не мучают.