— Слишком рано.
Я сузила глаза на него. Что-то произошло.
— Прошлой ночью сюда приходила Лизель? Потому что я сказала ей…
— Что? Лизель? Нет, — кое-как он умудрился привести себя в горизонтально-сидячее положение, — Я в порядке. Мне нужно всего лишь проснуться.
— Похоже, ты мало спал.
Я должна отдать должное своему образцовому поведению и отсутствию пошлых мыслей, кроме тех, когда на нем оказывалось гораздо меньше одежды, чем обычно.
Его бледно-голубые покрасневшие глаза встретились с моими.
— Ничего. Просто… прошлой ночью снаружи, я услышал шум.
— Так ты оделся, пошел проверить и забыл раздеться, когда вернулся? — спросила я с недоверием.
— Что-то в этом роде, — он потер лицо руками.
Минуточку…
— Приходил Эриксон? — потребовала я.
Многолетняя склонность игнорировать духов до того, как я появилась, привила Уиллу несколько дурных привычек, которые я пока не смогла сломить. Первой, была его склонность вставлять наушники в уши всякий раз, когда он не хотел меня слушать.
Второй склонностью, было его отношение "забей на проблемы", когда рядом был его друг Эриксон, что к счастью, случалось не часто.
Я готова была ко всему, но после того, как увидела свою мать обнимающейся с бутылкой, в попытках забыться, я стала немножко подозрительной, видя кого-то еще о ком можно было позаботиться.
— Нет, он в Калифорнии, помнишь? — Уилл медленно встал, как будто у него все болело и побрел к шкафу. Зачем, я не знаю, когда половина его одежды как обычно, кучей лежала на столе и нуждалась, чтобы ее разложили после стирки.
Я обошла вокруг кровати, чтобы последовать за ним.
— Это так на тебя не похоже, — хмуро сказала я.
— Я плохо спал.
Он провел рукой по почти пустым вешалкам, сталкивая их между собой и создавая тем самым, громкий грохот — В чем дело?
Я нахмурилась. Что-то, все равно было не в порядке, но время ускользало сквозь пальцы. Я уже потеряла прошлую ночь, и каждая прошедшая минута, еще больше моей жизни была выкинута на обочину в мешках для мусора, и мой отец все больше и больше привязывается к будущему отродью его новой жены Джиджи.
— Мне нужно, чтобы ты поговорил с моими родителями, — сказала я.
Он замер.
— Что произошло? Все в порядке?
— Да, все нормально. Они просто глупо себя ведут, и я хочу напомнить им о своем существовании, — я хотела сказать это очень холодным, беззаботным тоном.
Но вырвалось следующее, — Она выбросила мою ленту Королевы бала! — из-за неожиданного комка в горле, я едва смогла выдавить это. Черт. Я думала, что уже пережила тот момент, когда расстраиваюсь из-за…по крайней мере перед кем-то еще.
Уилл обернулся.
— Что она сделала?
Он принял это близко к сердцу (хотя, скорее он не понял всего, что я имела в виду), безвозвратно сломив ту малую часть сдержанности, еще находящуюся во мне и слезы выступили…снова.
Он встревоженно взглянул на меня.
— Все в порядке.
Он протянул руку и нерешительно положил мне на плечо. Я прижалась к нему, и он обнял меня.
От него исходил слабый запах пота и чего-то еще, словно корица, но не совсем. Это заставило меня зачесать нос и чихнуть. Это, мягко говоря, раздражало. Но я не собиралась отстраняться от него из-за запаха.
— Это сделала твоя мать? Выкинула ленту? — спросил он.
Я почувствовала вибрацию от его голоса в груди и у моей щеки. Он, видимо, пытается собрать воедино, всё то, что я ему сказала.
— Ну, было не совсем так. — Сказала я, пытаясь отдышаться между рыданиями. — Только в этом мало толку, я исчезну прежде, чем отдам ее обратно. Никто не сохранит эту ленту. — И даже сейчас я уже исчезала. Началась новая волна слез
— Мне очень жаль. — Пробормотал он, поглаживая мои волосы, я почувствовала себя так хорошо, что почти потеряла часть — хотя не полностью, — своего контроля. — Что еще?
— Что еще она выбросила? Всё что не было прибито.
— Нет, я имею в виду, что еще случилось?
Я отстранилась от него, чтобы посмотреть на него хмурым взглядом.
— Разве этого не достаточно?
— Да. — Быстро ответил он. — Конечно. Я просто подумал…
— У моего отца будет ребенок. — Фыркнула я. — Не у него конечно. А у моей мачехи.
— Мачехи? — Спросил он, и я смогла расслышать смешок в его голосе.
Я кивнула, сжав его рубашку.
— Поэтому она пикирует и все разрушает.
Он молчал довольно долго. Затем он произнес:
— Ты знала, что в некоторых фильмах мачеха на самом деле герой, верно?
Я отстранилась от него.
— Но не в этот раз.
— Хорошо, хорошо. — Он оборонительно поднял руки. — Ты права.
Немного успокоившись, я позволила ему обнять себя и продолжить успокаивающе поглаживать волосы.
— Ее зовут Джиджи. Я имею в виду, мою мачеху. И она беременна. — Последнее слово сорвалось с губ, как тяжелый вздох.
— Я думаю, что это наверно хорошо. — Осторожно сказал он.
— Ты думаешь так, потому что не знаешь, какая Джиджи сука, и ты наверняка не знаешь, но мой отец всегда ей говорил, что не хочет больше иметь детей, потому что у него есть я. А теперь у него меня нет.
— Алона, я уверен…
— Он взял фотографию УЗИ и закрыл ею моё фото. — Эти слова быстро вырвались из моих губ, и я спрятала голову у него на плече, поэтому встретиться с ним взглядом я не могла. Я не знала, сделал ли он это со всеми фотографиями или только той, что в офисе. Это было просто слишком грустно и жалко.
Его пальцы запутались в моих волосах.
— Ты знаешь, что они все еще любят тебя. Они всегда будут тебя любить, не зависимо от того сколько комнат они уберут или сколько у них будет детей.
Ага, как же. Он не знал моих родителей.
— Поэтому ты поговоришь с ними? — спросила я.
Он напрягся.
— Я не уверена, что нужно говорить с ними напрямую. — Он склонился к моему лицу. Я могла бы быть более гибкой, однако… — Просто отправь им письмо или каким-нибудь другим способом, как мы обычно делаем.
— Твоя мать снова пьет? — Тихо спросил он.
— Что? — Я отодвинулась, чтобы посмотреть на него. Выражение его лица было слишком серьезным. Это послало всплеск необъяснимого страха через меня.
— Нет. Но, это все что мне известно.
— А твой отец счастлив?
— Только потому, что он не знает. — Парировала я. — Он наверняка думает, что я научилась играть на арфе или сижу на облаке или что-то типа того. — У людей забавные представления о загробной жизни.
Он отпустил меня и снова повернулся к своему шкафу. Но он ничего не взял, просто смотрел, наверное, составлял ответы на вопросы, которых я даже не знаю.
— У тебя какая-то проблема? — Потребовала я. Это не было тем, что мы делали для других людей каждый день.
— Как это поможет им? — Спросил он.
— Что? — Спросила я, уверенная в том, что он не прав.
— Если они, наконец, добрались до точки, от, которой могут двигаться дальше и…
— Наконец? Прошло всего лишь два месяца!
Он посмотрел на меня, с напряженным недовольством.
— А что, если им станет еще хуже? Что, если твоя мать спрыгнет с поезда, только из-за того что будет чувствовать себя виноватой, когда узнает о твоем присутствии здесь? Или, твой отец, который решит, что не сможет любить этого ребенка также, лишь потому, что он может задеть твое самолюбие? Что тогда? Сколько людей окажется в худшем положении, чем были раньше?
Я с трудом подавила желание закричать "Ну и что?", потому что я действительно не хотела того, что может произойти, но признать то, что я была здесь, что я существовала, было бы неплохо. Вместо этого, он чувствовал, что всем лучше без меня. И Уилл просто не понимал этого.
— С каких пор мы беспокоимся об этом? — потребовала я. — Сколько писем и телефонных звонков мы сделали, даже не задумываясь о людях?
Он вздохнул.
— Может быть нам стоит задуматься. — Сказал он.
— Нет. — Сказала я с нетерпением. — Наша работа это не беспокойство о живых. Они могут менять действительность. Это как, остальная часть нас, которая нуждается в помощи.
— Кто сказал? — Спросил он. — Свет? Ты даже не можешь сказать мне наверняка, что случилось, пока тебя не было, ведь так?
Я уставилась на него.
— Кто ты? С каких пор ты стал думать про это? Ты будто в одночасье изменился…
Я остановилась. Что-то загорелось в моей голове. Уилл, был в кровати и вполне счастливый, когда я уходила. Уилл был одет, когда я вернулась этим утром и пах каким-то ночным приключением и незнакомой пряной девушкой, я задалась вопросом о своей цели, его цели и нашей совместной работе.
— О. — Поневоле сорвалось с моих губ, большим порывом воздуха, сопровождающее чувство появилось в желудке.
Его глаза расширились, и он понял это. Он знал то, что знала я.
— Ты встречался с ней снова, верно? — Спросила я. Просто сказала эти слова, чувствуя прилив крови.
— Это была не моя вина. — Быстро сказал он. — Она нашла меня. Она нашла мое окно и…
Я покачала головой. Конечно. Как глупо, Алона. Стандартная ошибка новичка. Я недооценивала своего врага. Я думала, что здесь дома мне не придется беспокоиться о нем, когда мы были вместе. Она не знала его имени или адреса. Но мне только сейчас пришло в голову, что она, возможно, узнала его имя, обойдя всех призраков этого города. Уилл был относительно известным, по крайней мере, среди мертвых-но-не-ушедших из общества. Я не привыкла, что могут быть другие, которые могут относиться к определенному виду населения.
После такого, было бы слишком просто найти его номер телефона в гугле или даже сходить в школу и найти нужную информацию. Киллиан, вероятно, был в списке, и я не думаю, что это довольно сложная процедура, чтобы найти что-то.
Я медленно отошла от него, не уверенная в том, что собираюсь сделать, просто я не могла больше стоять так близко к нему.
— Это было совсем не так. — Настаивал он, следя за мной. — Она нуждается в моей помощи с коробкой Миссис Руц.
Я замерла.
— Коробка Мисис Руц?
Его бледные щеки порозовели.
— Она не пропала. Она была слишком сильной, чтобы все разрушить. Поэтому мы… держим ее, чтобы она никому не навредила снова.
— А потом? — Спросила я спокойным голосом.
— А что потом?
— А что ты потом сделал с миссис Руц?
Он поморщился.
— Мина забрала ее. Я имею в виду коробку. Часть… не бери в голову.
Я почувствовала, что меня сейчас стошнит.
Как любой человек, которому выбили дух, я могла бы понять причины появления миссис Руц, но чтобы отдать дух тому, кого не знаешь? Тому, кто смог бы или нет — и я склонялась к последнему варианту — позаботиться о судьбе миссис Руц. Тот, кто разорвал ее… на куски? Не то, чтобы она была замечательным человеком, но я не думаю, что это было наше решение о том, кто пойдет к свету, а кто попадет в ловушку в коробку. Как мы узнаем, где провести черту? Что еще более важно, где бы он это сделал?
А что насчет меня? Все это от нежелания что-то изменить, не желая делать этого ни с кем, кроме меня?
Что, если он решит, что я должна быть в коробке?
Уилл шагнул ко мне, и я сразу же отошла, выставив руки перед собой, как будто он мог ударить меня.
— Я не знаю тебя. — Сказала я.
Он побледнел.
— Я не… она не… мы же только что разговаривали. Она сказала, что расскажет больше о таких, как я. Но как оказалось, она просто использовала меня, чтобы найти миссис Руц. После того, как она нашла Руц, она ушла.
Но она вернется. Или, она не остановится пока не найдет ее. Своим уходом она почти гарантировала это. Я уже сейчас могла это сказать.
— Теперь я не знаю, что из этого было ложью, а что…
— Подожди. — Я не могла в это поверить. — Ты хочешь, чтобы я пожалела тебя?
— Она солгала, но я не знаю…
— Как ты.
— Нет, — Решительно сказал он, качая головой. — Нет, я не пытаюсь ничего менять. Просто я хотел больше узнать о том, кто я такой.
— Ты знаешь, что должен сделать! — Даже я услышала в своем голосе панику.
Он только посмотрел на меня, и через пелену слез, я увидела, что он не был уверен. Чтобы она не сказала ему вчера вечером, это оставило семя сомнений в его голове. И этого было более чем достаточно, чтобы разрушить все.
Он не поможет мне. Он, вероятно, не поможет никому из нас. Ему не придется помогать, если с ним будет блистательная Мина со всеми своими маленькими штучками. И я ему буду не нужна.
Я отодвинулась от него, чудом не задев край стола, ища место, где можно было бы обойти его и уйти через стену. Мне необходимо выбраться отсюда, пока я не заплакала.
— Алона. — Сказал он. — Пожалуйста, не надо.
Я не обратила на него никакого внимания и продолжила идти.
Он вздохнул.
— Я не сказал, что хочу остановить то, что мы делаем, просто может быть нам стоит подумать об этом с другой точки зрения.
— Живым взглядом. — Сказала я.
Он откашлялся.
— Да. — Его взгляд молил меня о понимании.
За окном, я услышала характерный грохот мусоровоза, который находился по соседству. Был день уборки в Гринсборо. Если моя мать была достаточно мотивированна для того, чтобы перетащить все мои чемоданы из комнаты к обочине, вся моя жизнь навсегда могла оказаться на грани исчезновения на свалке.
— Мне просто необходимо время, чтобы обдумать все это. — Сказал он.
Я яростно кивнула.
— Я гарантирую, что у тебя будет много времени, чтобы обдумать все это. — Не прошло и дня, как я гадила всем, кто напрашивался на это и заботился обо мне. Итак, если он собирается сделать что-то большее, чем сердечная мольба, чтобы изменить ход событий, то я не собираюсь ждать, чтобы это ни было. Нет, я покончила с ожиданиями. Моя загробная жизнь в моих руках.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он, встревоженно глянув на меня.
Он знал меня слишком хорошо. Слишком.
— Это означает, что я вполне уверена в том, что не подхожу под твои определения "важно", как "жить", это не твое собачье дело. — Затем я отвернулась и прошла через стену.
Помимо всего прочего, из-за мелодраматических уходов, вы должны полюбить то, что вы призрак.
Всегда существует только один выбор, так ведь? Конкретные действия, и вот ваша личная линия на песке. Ядерную угрозу ты держишь в заднем кармане, даже не упоминая об этом, потому, что только сильнее обострится конфликт за пределами примирения.
И все же, я была здесь, объявляя войну, превратив эту линию на песке в простые точки вдалеке от себя.
Вестибюль больницы Святой Екатерины был полон людей в это время суток. Некоторые из них ждали встречи с тем или иным врачом. Другие держали в руках передачки для близких на этажах выше. Мой отец прошел через этот коридор в понедельник утром, не так давно, требуя информации, о его дочери и автобусной аварии.
Не в первый раз, я хотела пережить этот день. Когда мой отец позвонил утром, я сказала бы ему, что пришла в себя и разобралась с матерью. Затем я бы отказалась разговаривать с каждым из них, пока они не будут вместе. Не повзрослела? Возможно, но я бы решила проблему, будучи посредником, который всегда был бы на первом плане.
Ну, конкретно не так. Это — я здесь в Святой Екатерине, готовилась принять крайние меры — все было из-за Уилла.
Он не оставил тебе выбора, напомнила я себе. Уже сейчас, я знала, что он никогда не простит мне этого. Не важно, что наши отношения "больше, чем друзья" закончатся, призрака нельзя вернуть к жизни. Но мое сообщение будет доставлено, и он будет знать, что я не должна была делать этого. Это было важной частью.
Я направилась к лифту и встала рядом с женщиной с гигантской связкой воздушных шаров со словом "ПОПРАВЛЯЙСЯ" и огромным плюшевым медведем, одна пушистая лапка была перевязана. Она выглядела так, будто идет в нужное место. Теперь, когда я решилась это сделать, я не хочу тратить время на катание вверх или вниз по всем этажам.
Мои руки вспотели. Я только однажды это сделала и уже была в отчаянии. Что делать, если это не сработает?
Я покачала головой. Нет, это должно сработать.