И вот теперь этот наглый поляк заявляет, что я недостаточно хороша? Так какого черта тащит меня с собой?!
– А ты горячая, малышка, – произнес он со смешком, наклоняясь ко мне. – Мне действительно всегда нравились женщины поупитанней, но ты заставила пересмотреть мои взгляды.
Он был так близко, что я невольно напряглась, ожидая провокации. Что он сделает в следующую секунду, прижмется в поцелуе к моим губам или со смехом отстранится? Я никак не могла понять, чего же он от меня хочет и зачем я ему вообще.
– Отпусти меня, – выдавила я из себя, избегая его завораживающего взгляда.
– Ну куда же я тебя отпущу? – произнес он таким тоном, будто разговаривал с неразумным ребенком. – Ты моя.
– В каком смысле? – меня охватил озноб.
– В самом прямом.
Я отвела взгляд и откашлялась, а потом участливо поинтересовалась:
– Ты действительно не в себе? Знаешь, под какую статью попадают твои действия? Похищение человека и удержание его силой. Сколько там дают? Лет десять?
Он иронично приподнял бровь.
– И кого это я похитил, позволь спросить?
– А я что, не считаюсь?
– А разве я тебя похитил?
– Нет, блин! На свидание пригласил!
Его насмешливый тон так меня разозлил, что я лишь чудом не вцепилась ему в лицо.
– Я не могу похитить собственную жену, – он одарил меня таким взглядом, что я невольно отпрянула.
Боже! Да он действительно сумасшедший!
– И когда это мы поженились? – с опаской спросила я. – Что-то не помню ничего подобного.
– Завтра. Вернее, уже сегодня, – произнес он с такой непробиваемой уверенностью, что у меня внутри все похолодело от дурного предчувствия. – А начнем прямо сейчас.
Я еще успела взвизгнуть и вскочить на диван, но сильные мужские руки мгновенно поймали меня за талию и подняли в воздух. Твердый рот накрыл мои губы, обрывая крик. Плед упал, оставляя меня практически голой: в мятой юбке и блузке без пуговиц. Я забилась, задрыгала ногами, пытаясь вырваться, заколотила кулаками по широкой спине, но мои удары не причиняли ему никакого вреда, скорее, это у меня начали болеть костяшки пальцев.
Его поцелуй был настойчивым и уверенным, будто он клеймил меня прикосновением своих губ и языка. Теперь он не был нежным, наоборот, он словно брал свое, заявлял права, присваивал. Я чувствовала лихорадочный жар, исходящий от его тела, и твердую плоть, упершуюся мне в живот. Он чуть потерся об меня и издал странный звук, больше напоминающий скулеж дикого зверя, чем стон человека.
Мое тело пронзила волна острого возбуждения, в то время как рассудок бился в истерике. Внизу все сжалось в сладкой истоме, я почувствовала, как между ног стало жарко и влажно, и в панике попыталась укусить насильника за губу. Ответом мне стало звериное рычание и горячий язык, нагло хозяйничающий в моем рту.
Анджей раздвинул мои колени, подхватил меня под ягодицы и заставил обхватить его талию ногами. Я уперлась руками в его грудь, желая отстраниться, но он с легкостью сломил мое сопротивление. Придавил к стене своим телом, удерживая на весу, и начал покрывать обнаженную шею быстрыми мелкими поцелуями, больше похожими на укусы.
– Я есть хочу! – заорала я, отталкивая его от себя.
– Придется подождать, – прохрипел этот ублюдок, подцепляя зубами бретельку бюстгальтера.
Я услышала, как жалобно треснула пластмассовая застежка, а в следующий момент алчущий мужской рот накрыл мой сосок.
Меня словно прошила молния. Ударила прямо в позвоночник, заставляя выгнуться и застонать. Уже не понимая, что делаю, я запустила руки в роскошную мужскую шевелюру и прижала к себе его голову. Анджей вжал меня в стену, придерживая одной рукой, в то время как другая уже ползла вверх по бедру, задирая юбку на талию. Я почувствовала, как его затвердевшая плоть, стиснутая грубой тканью джинсов, прижалась к моему лону, царапая нежную кожу металлической застежкой. Мужские пальцы скользнули по внутренней стороне бедра, подбираясь к моему тайному местечку, а в следующий момент шершавая ладонь накрыла набухшие складочки.
– O kurwa ja pierdole! – простонал он, когда его пальцы нырнули во влажную глубину.
Я сама не поняла, когда успела так возбудиться, но мое либидо точно взбесилось. От терпкого запаха этого мужчины у меня буквально снесло крышу. Хотелось зарычать, впиться зубами в его крепкую загорелую шею, от которой так умопомрачительно пахло, опрокинуть его на пол, стащить эти дурацкие джинсы и почувствовать в себе его твердую плоть.
Я словно сошла с ума, да и он вел себя как похотливый кобель при виде течной сучки. Мужской рот терзал мою грудь, влажный язык играл с чувствительной вершинкой, перекатывая и посасывая ее, точно леденец. Его движениям вторили пальцы, ласкавшие мое влажное лоно. Острые импульсы удовольствия растекались по всему телу горячими волнами, заставляя забыть обо всем на свете, кроме дикого возбуждения, захватившего меня с головой.
Неожиданно он оторвался от меня, заставляя издать неудовлетворенный стон. Я стояла на подгибающихся ногах, дрожащая от возбуждения, и зачарованно следила, как его рука метнулась к ширинке. Этот жест заставил меня вздрогнуть и прийти в себя. Сквозь туман неестественной похоти, во мне возопил голос разума.
– Что ты делаешь? – пискнула я, стягивая на груди остатки блузки.
– Разве не ясно? – он дернул молнию, высвобождая напряженный член с налитой кровью головкой, в центре которой блестела жемчужная капля.
Я невольно вжалась в стену, ошарашено уставившись на это "орудие", больше напоминающее таран. Длинный, толстый, перевитый вздувшимися венами, он заставил меня усомниться в положительном исходе этой ситуации. Неужели такое может поместиться во мне? Да он же меня разорвет!
Возбуждение быстро сходило на нет, его заменил страх, от которого моя кожа покрылась холодным потом. И в тот момент, когда мужчина вновь подхватил меня, разводя мои ноги, я не нашла ничего лучше, чем завизжать и начать брыкаться.
– Любишь поиграть? – довольно ухмыльнулся он, стискивая меня еще сильнее.
У меня в голове будто сирена заголосила: "Боже мой! Да меня сейчас банально изнасилуют! Ведь это уже не игра и не глупые эротические фантазии. Это реальность!"
Я не могла свести ноги, не могла вырваться. Но у меня еще оставались ногти и зубы – извечное женское оружие. Вжав меня в стену, он толкнулся бедрами вперед, толстая головка его члена раздвинула мои складочки, собираясь войти в лоно, и тут я вцепилась зубами в его ладонь, которая так неосмотрительно пыталась погладить меня по щеке.
От неожиданности Анджей отпрянул. Его лицо перекосило в диком оскале, а из глотки вырвался звериный рык, от которого меня кинуло в дрожь. Недолго думая, я толкнула мужчину ногой в живот, но его пальцы в мгновение ока сомкнулись на моей лодыжке, заставляя меня развернуться и упасть на руки. Тяжелое тело накрыло меня сверху.
Он прижал меня к полу всем своим весом, но я успела сомкнуть ноги. Жалкий треск ткани – и я поняла, что моя юбка больше не существует.
Этот гад уперся коленом мне в поясницу, схватил за запястья, выкручивая руки мне за спину, но так, словно не желал причинить боли, а делал это из необходимости. Я была совершенно обездвижена его телом и могла только дергаться, пока он связывал меня остатками юбки. Рывок за бедра – и вот я уже стою в самой откровенной позе, которую только могла себе представить, открытая его глазам и рукам… и не только им.
Одной рукой он прижал мою голову к полу, в то время как другая по-хозяйски проникла в лоно. Крепкие мужские пальцы нагло хозяйничали там, играя с моей плотью, которая, вопреки моему отчаянию, истекала от желания. Между бедер все зудело от сумасшедшей похоти, игнорируя призывы рассудка. Инстинктивно я прогнулась и застонала, оттопыривая попку, а в голове все буквально кричало: "Боже! Что я делаю?!"
– Мне нравится, что ты такая дикая! – прохрипел мужчина мне на ушко и резко дернул меня за волосы, заставляя вскинуть голову. Ударом колена он развел мои ноги, и в следующий момент его огромный член уже входил в меня, растягивая и наполняя.
Я закричала.
Он был слишком большим, а я – слишком тесной, хотя и текла так, как никогда в жизни. Мне казалось, что меня насаживают на толстый, раскаленный прут, но испытываемая боль приносила какое-то извращенное удовольствие. Он входил так медленно, что время словно застыло. Осталось лишь невообразимое желание почувствовать его внутри. Сжимая пальцами мои бедра, оставляя следы на кремовой коже, он удерживал меня в одном положении и продвигался маленькими толчками, точно желал свести с ума этой неизвестностью.
Застонав сквозь стиснутые зубы, я невольно подалась назад, насаживаясь сама, желая прекратить эту невозможную чувственную пытку.
– Не спеши, – он остановил меня, заставляя разочарованно захныкать.
Затем поднял, поставив на колени, и его горячий рот прижался к моей шее, вызывая сладкие спазмы внизу живота.
Одна рука ласкала мою грудь, пощипывала соски, вторая скользнула к моему лону, безошибочно находя средоточие моего желания, а влажный язык исследовал нежную впадинку горла, изгиб плеча, оставляя чувственный след. Меня уже не нужно было держать, я сама прижималась к нему, изнывая от желания, мечтая, чтобы он взял меня. Здесь и сейчас. Тяжелое, темное возбуждение нарастало во мне, готовясь снести все пределы одной огромной волной.
Анджей вновь нагнул меня, но теперь я уже подчинилась с охотой. Он входил длинными жесткими толчками, заполняя меня изнутри, задевая какую-то тайную точку, от чего мое тело потряхивало, как от электрического разряда. Но мне было этого мало. Прогнув спину, я нетерпеливо поерзала, и он понял меня с полуслова. Движения стали быстрыми, резкими, он входил почти до конца в бешеном темпе, от которого мутился разум, а внутри разгорался огонь.
И когда наслаждение достигло своего апогея, я забилась в его руках, задыхаясь и плача. И почувствовала, как мне в шею вонзаются острые зубы, разрывая кожу, входя прямо в плоть.
Он зарычал, будто дикий зверь, глотая мою кровь и насаживая меня до упора. А потом содрогнулся в оргазме и замер, прижимая меня к себе с такой силой, что я услышала, как хрустят мои кости.
Глава 8
Когда я пришла в себя и была способна соображать, то обнаружила, что Анджей перенес меня в кровать, избавил от остатков одежды и закутал в теплое одеяло. Сам же он стоял рядом в одних расстегнутых джинсах и растерянно потирал подбородок.
– Сволочь! – буркнула я, накрываясь с головой одеялом. – Извращенец.
– Я сделал тебе больно? – его голос звучал глухо, и я со злорадством различила в нем нотки беспокойства.
– Ой, неужели тебя это беспокоит?
– Не ерничай.
Он схватил меня в охапку вместе с одеялом и попытался вытащить из теплого кокона, но, фиг вам, я хорошо закалилась и выползать не собиралась. Все тело болело, будто меня палками молотили, между ног саднило и щипало, на ребрах явно остались синяки, а шея пульсировала такой болью, что хотелось в голос завыть. Я дотронулась до горла и нащупала толстую повязку. Мне стало по-настоящему страшно: я попала в руки маньяка!
– Я только посмотрю, где больно, давай же, не противься мне.
Его голос неожиданно приобрел глубокие, мурлыкающе нотки, будто он снова пытался соблазнить меня. Я почувствовала, как теплые ладони проникают под одеяло, мягко обхватывают мои лодыжки, и раздраженно дрыгнула ногой.
Шершавые пальцы пробежались по моим икрам, осторожно ощупывая, потом перешли на ягодицы, скользнули вверх по спине, погладили живот. Я невольно напряглась, но больше не сбрасывала его руки, поняла, что это бесполезно. Мое сопротивление только возбуждало его, словно он был хищником, вышедшим на охоту. И странное дело, как только я перестала раздраженно фыркать и дергаться, его прикосновения начали приносить мне обычное, человеческое удовольствие. В них не было никакого сексуального подтекста, простая ласка, какой обмениваются с родственниками и друзьями.
– Ты извини, – сказал он, немного посопев, – я слегка забылся. У меня с такой, как ты, в первый раз…
Я высунула голову из-под одеяла и недоуменно уставилась на него.
– В смысле? – он что, до этого только с мужиками пробовал? Вот я попала! – Ты что, гей?
– Что? – он отпрянул с таким возмущением, что я едва не рассмеялась. Породистое лицо перекосила гримаса отвращения, а в потемневших глазах вспыхнул такой праведный гнев, что мне даже неудобно стало за это предположение. – Я совсем не это имел ввиду!
Этот гад забрался на кровать и нагло растянулся позади меня. По-хозяйски облапил за талию, прижался обнаженной грудью к моей спине и задышал мне в шею. А мне вдруг так жалко стало себя, что к глазам подступили слезы. В горле образовался тугой комок. Боль на месте укуса не давала расслабиться, я инстинктивно ждала, когда он вновь вцепится в меня зубами.
– Слышь, отстань, а? – попросила я сдавленным тоном.
– Я сделал тебе больно, – сокрушенно вздохнул мужчина. – Как я могу загладить свою вину?
У него был такой проникновенный голос, что я не выдержала и всхлипнула, зажимая меж зубов уголок одеяла. Еще не хватало разреветься при этом уроде! Справившись со слезами, я тихо выдохнула:
– Отпусти меня.
Его горячий язык нарисовал на моем затылке замысловатый узор, заставляя меня сжаться.
– Куда же я отпущу тебя, глупенькая, – проговорил он, – ты теперь только моя. Думаю, что ты уже беременна.
– С чего ты взял?
– У нас такая физиология.
– У кого "нас"? У меня физиология нормальная, и вряд ли я в этом месяце уже забеременею, – фыркнула я.
– От меня – забеременеешь, – заявил он с пугающей уверенностью. – Моя слюна попала в твою кровь, теперь в тебе есть часть меня. Это ускорит все процессы в твоем организме, в том числе овуляцию. Конечно, ты не станешь такой, как мы, но кое-какие изменения будут.
У меня волосы на голове дыбом встали. Боже мой! Куда я попала! Он же действительно псих! Кем он себя считает? Эдвардом Калленом?!
Так, Оля, дыши спокойно, вспоминай, как там с психопатами обращаться надо. Вроде все врачи советуют не спорить и со всем соглашаться? Ладно, попробуем, в конце концов уснет же он когда-нибудь!
Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение, а потом осторожно спросила:
– А "мы" – это кто?
Он перевернул меня на спину, приподнялся на локте и с сомнением произнес:
– Ты действительно хочешь знать?
Я молча кивнула.
Мужчина встал, нервно ероша волосы на голове. Замер, уставившись в окно, словно не знал, что мне сказать. Я разглядывала его спину: мощная, мускулистая, покрытая ровным бронзовым загаром. Вдоль позвоночника спускалась узкая полоска густой растительности, темной и гладкой, будто шерсть. Такого я никогда не видела, да и не слышала о таком отклонении. Странная полоска начиналась от линии роста волос и исчезала за поясом джинсов. И это были не обычные жесткие волосы, растущие на теле у мужчин, нет, это действительно выглядело как шерсть!
– Скажи, – хрипло произнес Анджей, не поворачивая головы, – ты веришь в существование оборотней?
***
Наверное, никогда в жизни ему не было так тяжело подбирать слова, как сейчас. Даже в ту страшную ночь, когда погибли его сородичи, он смог найти слова поддержки и утешения для своей стаи, но не сейчас.
Маленькая человеческая женщина, лежащая в его кровати, вызывала странные чувства. Он ловил себя на том, что после того, как пометил ее и взял, начинает испытывать к ней нечто вроде собачьей преданности. Но такого просто не может быть!
Его кровь намного сильнее, его раса древнее человеческой в несколько раз! В то время как безволосые обезьяны только-только учились ходить прямо, его предки уже шили одежду из шкур и умели разводить огонь. Сильная, бесстрашная раса хищников, умеющих менять свое обличие. Они могли бы господствовать над царством Природы и властвовать над своими более слабыми собратьями, но эволюция сделала ход конем, лишив их возможности свободно размножаться.