Проехав по адресам и собрав всё ценное, о чём мне поведали мои собеседники, я попутно уничтожила ещё более тридцати бандюганов. Не пощадила не мужчин, не женщин. Жалости я не испытывала ни капли, они сами выбрали свою судьбу. А судьба — злодейка.
Кстати, наблюдение со стороны сотрудников КГБ ощущала постоянно. Сопровождали, но не вмешивались. Некоторое напряжение в эмоциях появилось после того, когда они посетили первый дом, где я 'пообщалась' с Мельником и компанией. Но не вмешались и не остановили. Интересно… Приказ — не мешать? Ну и ладно.
Вот… Проехалась, обогатилась и поздно ночью вернулась домой. Как не береглась, платье всё равно, сильно забрызгала кровью, теперь только на выброс. Вот же сволочи. Если бы их можно было оживить, я бы их оживила — и ещё раз убила. Раз несколько.
Естественно, моё позднее прибытие подняло девчонок из постели. Моргая сонными глазами, они удивлённо смотрели как я затаскиваю и сбрасываю посреди гостиной разные вещи, ухожу и снова возвращаюсь нагруженная… И только потом Вероника обратила внимание на мой вид.
— Что у тебя с платьем? А кровь откуда? С тобой всё в порядке? — заволновалась она.
— Успокойся, всё со мной в порядке. На охоте была, вон видишь, добычу принесла. Пока посмотрите что там, а я пока в ванную, приведу себя в божеский вид.
И слиняла в ванную. Сорвала с себя испорченное платье и долго мылилась. Оставалось некоторое чувство дискомфорта. Некоторое время прислушивалась к себе, к интуиции, но так ничего и не поняла. Потом решила спросить у Паразитика, может он чего чувствует.
Чувство дискомфорта вызвано эманациями смерти. При смерти живого существа, выделяется определённый вид энергии. У неподготовленного человека, вызывает данный вид энергии, вызывает определённое некомфортное состояние. В данном случае, выброс был достаточно сильным, что это оказало воздействие и на тебя.
— И чем мне это грозит? — слегка обеспокоилась я.
Ничем. Пройдёт через определённое время.
— А… Ну тогда ладно, — обрадовалась я и завернувшись в халат, выплыла на всеобщее обозрение.
'Обозрение' сидело среди кучи денег и золота, обложившись мехами и молчало.
— Чего сидим, кого ждём? — спросила я, рухнув на диван. Неужели я дома…
— Богиня, откуда это? — Вероника неопределённо повела рукой вокруг себя.
— Откуда, откуда… Оттуда. Там больше нет, — сообщила я и улыбнулась.
— Банк ограбила? — сделала предположение Юлька, потом сама же поправилась, — Хотя нет, откуда в банке шубы… Если только магазин? Меховой.
— Да? — спросила Надька, — Это, в каком магазине столько денег? И золота. Тогда уж, несколько магазинов. Разных.
Вероника вздохнула, потом спросила:
— Проблем не будет?
— Вряд ли, — отрицательно покачала я головой, — А если и будут, то только у того, кто сунется ко мне с этими проблемами. Девочки, не грузите себе мозг. Выберите себе, что понравилось из золота и мехов, остальное потом надо будет рассортировать и куда-то приспособить. Я сама ещё не придумала, куда это всё девать. А оставлять было жалко.
Слегка успокоившись, подруги затеяли возню с выбором понравившихся вещей, а я уютно устроившись, неожиданно для себя уснула.
***
Последствия моего визита к бандитам, были… интересными. Во-первых, меня к себе выдернул Леонид Ильич. Сразу строго отчитал за риск, и чувствовалось, что он действительно беспокоится за меня. Приятно… А потом, мы традиционно сели пить чай.
— Ладно, что я хотел тебе сказать, уже сказал по поводу твоих приключений. Как всё прошло-то, стоило риска?
— Стоило, — кивнула я, — И в материальном и в информационном плане. Деньги и всё остальное не отдам, сразу говорю. Это мне на конфеты.
— Ты столько не съешь, — рассмеялся Ильич, — Мне доложили, ты общак у воровского авторитета взяла?
— Ага, взяла, — согласилась я, — Жирно жил, сволочь. Как я поняла, одна из крупнейших фигур криминального мира Москвы. А на счёт, съем или не съем, так хоть надкусаю. Тебе дядя Лёня, другая забота. Вот я тут информацию принесла, они перед смертью такие разговорчивые стали. Фамилии наверняка тебе известны. Тут есть комментарии, кто, у кого, что и за сколько.
Брежнев взял листки и стал читать. По мере чтения, лицо его становилось всё более хмурым. Наконец, отложив листы в сторону, он сказал:
— Мда, озадачила. Криминалитет у нас в стране силён. Плотно сросся с властными и партийными структурами. Местами. Только вот без доказательств, мы эту сволочь не прижмём — сидят высоко. Ты хоть бы кого из них живым оставила, а так…
— Дядь Лёнь, ты чего? — я откровенно удивилась его словам, — Ты Хозяин в стране или эти твари? Какие суды? Отправь чистильщиков, пусть с корнем вырвут эту гадость. Дай Семичастному команду или ещё кому, кто в этой кухне варится. Есть же специальные люди! Они сами будут рады почистить этих тварей. И опять-таки, прибыль казне. Там наворовано столько, что — ух! Брать их за жабры и колоть до самой жопы. Извини за выражение, но других слов просто нет. Я вон, немножко с ними поговорила, а нагрузилась так, что еле допёрла. А сколько у нас по стране таких уродов? Зачем тебе эта возня с судами? Или надеешься, что их осудят, они отбудут наказание — раскаются и станут честными-пречестными гражданами СССР? Ну, полный бред, дядь Лёнь, в самом деле! Это отбросы, раковая опухоль на теле государства. За ними такой хвост преступлений, что никаких судов не хватит. Объяви их вне закона. И нашим органам проще и нашим гражданам станет легче в стране дышать. Слухи быстро расползутся.
— Ну… Если только так, — задумался он, — Ладно, плохих советов ты мне ещё не давала, так что… распоряжусь. Пусть, почистят. Заодно, поспрашивают, может, еще, кто всплывёт. Всё, давай ещё один вопрос решим. С твоим законом всё пока хорошо, получается, есть уже положительные доклады. И скептики слегка успокоились, а то сначала вой подняли. Бухгалтер наш, хе-хе, ходит нос задрав. В казну уже определённые отчисления пошли, пока небольшие в масштабах страны. Тонким ручейком, но он постепенно ширится. И спада производства, как некоторые предрекали, тоже нет и, не предвидится. Так что, всё хорошо. Пока хорошо. Мне тут посоветовали, чтобы снять ажиотаж и возню вокруг твоего Закона, отвлечь массы каким-то решением правительственного уровня, но имеющее отражение в широком круге населения. Думали, думали, ничего не смогли придумать. Может, ты чего подскажешь? Только такое, чтобы было как бы спорным, но положительным?
— Спорным, но положительным, говоришь, — задумалась я, и тут меня осенило, — Дядь Лёнь, а помнишь, было во время войны предложение разрешить носить награды, полученные солдатами в Первую мировую? Ну, когда ещё погоны ввели?
— Ну, помню, конечно, — кивнул Брежнев, — Ещё бы не помнить. Шум тогда поднялся изрядный. Сталин полностью не стал принимать то предложение. Поэтому ограничился частичными решениями. Погоня ввёл, красноармейцев в солдат переименовал, ввёл понятие офицер… А ты что, хочешь предложить?
— А я дядя Лёня, хочу предложить выпустить приказ под названием 'Преемственность боевых традиций'. Где ты прямо скажешь, что заслуги перед Отечеством в защите своей родины, не имеют срока давности. Пусть ветераны Первой мировой, носят старые награды наравне с советскими орденами и медалями. Пусть одевают по праздникам старую форму — если им это захочется, пусть носят с честью наградное оружие… Пусть празднуют свой героизм на полях сражений в Первой мировой вместе со всеми 23-го февраля. Никто не забыт — и ничто не забыто! Это должно стать основным лозунгом нового законопроекта. Это не подорвёт авторитет КПСС, наоборот привлечёт массы таким вниманием к ветеранам — защитникам Отечества. Можно и само 23-е февраля переименовать, назвать его 'День защитника Отечества', так будет правильнее. Ну и тебе лично плюсик будет. Большой и очень жирный плюсик. Смотри, сколько народа вернулось в СССР после того, как мы ослабили отрицательную позицию в отношении эмигрантов. Уехал? Ну и ладно. Решил вернуться — да на здоровье, только не вреди СССР. А теперь представь, сколько бывших военных с семьями вернутся обратно, не боясь преследования за свою службу в царской армии или дворянское происхождение. Служил Отечеству? Защищал Родину от зарубежных врагов? Слава тебе, Герой! Вот таким вот я вижу этот Указ. Ну и прибавь сюда символизм такого решения, от которого отказался даже товарищ Сталин. А ты решился. Думаешь что, народ этого не оценит? Очень даже оценит и правильно поймёт. У тебя, дядя Лёня и так уже авторитет Вождя и Хозяина в СССР. Скоро иконы начнут с тебя рисовать и свечки в Церквях ставить за твоё здоровье. А может уже, и ставят, кто знает?
— Да ну тебя, — отмахнулся Ильич, — Сказала тоже — иконы писать.
— А зря не веришь. Ладно, давай по самому Указу, как тебе идея?
— Гм… А в этом что-то есть, Богиня, — задумался Ильич, — Такое точно взбудоражит весь Союз. Написать сама сможешь? У тебя голова лучше моей работает.
— Могу, конечно, — кивнула я, — Машинку пусть принесут печатную и бумаги. Я за час его накатаю. Посмотришь, поправишь, если что не понравится.
Глава 32
И вот грянуло… Не сразу. Сначала поползли упорные слухи об очередном повороте политики государства, на фоне этого снова прокатился вал необъяснимых смертей среди известных партийных работников и неизвестных воровских авторитетов. По основным изданиям Советских СМИ начались публикации статей, посвящённых героизму солдат и офицеров на полях сражений Первой мировой войны, что вызвало лёгкое удивление у общественности. Прошёл ряд передач посвящённых подвигу и героизму народа в той войне, о боевой славе русского оружия. В школах организовывались собрания, на которые приглашали ветеранов-участников Первой мировой.
А потом, по Центральному телевидению и радиовещанию зачитали Указ Президиума Верховного Совета СССР о 'Преемственности боевых традиций'.
Это было похоже на взрыв бомбы. Некоторое непонимание, растерянность, недоверие. Постепенно, первое ошеломление проходило. И вот редкие старики ветераны, оставшиеся в живых со времён Первой мировой войны, стали доставать тщательно припрятанные награды царского времени и прицепив их на грудь, появляться на улице. И… и ничего. Кроме любопытства окружающих и определённой доли уважения, как и к любому другому ветерану войны. А через некоторое время, через СМИ было объявлено, о концерте, посвящённом ветеранам Первой и Второй войн. Были разосланы приглашения, СССР готовился провести большой — внеплановый праздник, приурочив его к изданию этого Указа.
***
В моей Студии уже вовсю шли занятия. Как это было не странно, но экзамены провели успешно, хоть и без некоторых сложностей. Но мы справились.
Периодически к нам приезжали представители и руководство других ВУЗов страны для получения нашего опыта. А нам было чем поделиться. Это и договорная и контрактная основа, это и сама система образования, и чёткая дисциплина, проявляющаяся в обязательном ношении формы студентами и преподавателями и ношение ими бейджиков на груди. А что, удобно. Сразу видно кто есть кто. Вот идёт молодой преподаватель, а вот идёт студент. И кого как зовут и откуда он — тоже видно. Ну и сама система наказаний, принятая в Студии в случае нарушения Договора, тоже вызывала немалое удивление. Мы ничего не скрывали от гостей. Система эффективна? Работает? Берите и пользуйтесь.
Правда, пришлось по этому поводу повоевать с Министром Образования Елютиным Вячеславом Петровичем, но его противодействие быстро угасло после соответствующей команды "сверху'. Мне пришлось подробно расписать всю, придуманную мной систему обучения, ну и всё что я у себя там наворотила. Это оформили в специальную методичку — в дополнение к ранее выпущенной, и разослали по учебным заведениям для обязательного ознакомления. Потом может быть примут по всему Союзу, а пока будут смотреть, как оно будет работать у меня в Студии. Будет, будет… Куда они денутся. Уверена, со следующего года, подобная система будет применена в большинстве учебных заведений СССР.
И вот в начале октября объявили о концерте. Как всегда его решили провести во дворце съездов, в торжественной обстановке. Перед сценой всё заставили аппаратурой, трансляция — пусть и в записи, будет вестись по всему Союзу и за его пределами, куда добьют наши теле и радиовещательные спутники. Заранее, было объявлено по всему миру, в каких диапазонах будет работать наше вещание, что немедленно вызвало волну возмущения у наших вечных политических оппонентов в лице США и Великобритании. Но как сказал Брежнев — насрать на их возмущение, не нравится — не смотрите.
За пару недель до праздника, случилась маленькая неожиданность — пришёл из армии Максим. Так-то служить ему ещё было до весны, но вернулся на полгода раньше, комиссовали из-за травмы. Служил он в воздушно-десантных войсках и вот при выполнении прыжков с парашютом, унесло его ветром в лес и там при приземлении хорошо приложило об дерево. Сильно поломало — рука, рёбра, нога… Вот нога у него неправильно и срослась. Рекомендовали ему повторную операцию, сломать и заново сложить кости ноги, но он наотрез отказался. Сказал, что больничной жизни досыта наелся. Хромает слегка? Да наплевать, жить это ему не мешает. Но для дальнейшей службы его признали непригодным, о чём он сильно переживал. Чувствовал себя слегка 'неполноценным' из того, что не дослужил.
Я очень обрадовалась его возвращению, расцеловала, чем ввела в большое смущение. Рослый, статный — весь такой в форме, просто красавчик. У меня сразу родились идея, как и где его использовать. Переговорила с ним, он только обрадовался. Думал, что уже мне не нужен. Пришлось его разочаровать, нужен — очень нужен. У Макса талант и высокая степень адаптации и обучаемости. Поэтому, сразу оформила его в штат Студии с заочным обучением, соответствующим окладом и припахала к работе.
***
И вот начался концерт. Зал был битком набит ветеранами в форме и без неё, другими гостями и зрителями. У некоторых ветеранов, особенно у тех, кто сильно в возрасте, можно было увидеть Георгиевские кресты, что не могло не радовать. Решились, поверили — гордятся. И это хорошо.
Сам концерт начался с традиционного поздравления, освещения самого смысла изданного Указа, затем зачитали ещё один Указ Президиума Верховного Совета СССР, прямо связанный с этим — о переименовании праздника 'День Советской Армии и Военно-Морского флота' в 'День Защитника Отечества'. Естественно всех поздравили, вручили многим награды и объявили о моём выходе.
— Здравствуйте друзья, — традиционно начала я, — Не хочу говорить много слов, хотя есть что сказать и чувства переполняют меня. Скажу просто — спасибо вам! Благодаря мудрой политике ЦК КПСС, под руководством нашего уважаемого лидера и Вождя Великого СССР — Леонида Ильича Брежнева, появилось очень важное и судьбоносное решение о 'Преемственности боевых традиций'. В связи с чем, я хочу исполнить песню… Непривычную песню с непривычными словами. Не судите меня строго — эта песня от души, надеюсь, она вам понравится. Эту песню я писала под мужской голос, но так получается, что честь исполнить её первой — я не отдам никому…
/фрагмент песни О.Газманов — Офицеры/
http://www.youtube.com/watch?v=V0lwKJ1PNYM
Зал захлёстывали эмоции, на глазах у многих появились слёзы. Когда затих последний аккорд, некоторое время стояла звенящая тишина, а потом её разорвало громом аплодисментов. Люди встали и рукоплескали, не желая успокаиваться. Я стояла, смущённо улыбалась, потом подняла руки, прося тишины.