***
— Чёрные глаза — вспоминаю, умираю, чёрные глаза я только о тебе мечтаю… — напевала Ленка, прихорашиваясь перед зеркалом. Подпевая Иосифу, которого сейчас транслировали по телевидению.
Решила я из нашего любвеобильного парнишки, сделать этакого 'восточного' мачо. Ну и репертуар ему соответствующий подобрала. А что, красивый, высокий, смуглый — то, что надо для этого образа. Да и имитировать определённый, восточный акцент он научился. Вот теперь и поёт.
/фрагмент песни Айдамир Мугу — Чёрные глаза/
http://www.youtube.com/watch?v=kC68amM-8nI
Его теперь в любой республике Средней Азии или Кавказа за своего национального героя принимают. Популярный — жуть… Только учиться ему лень, приходится периодически пистона вставлять этому 'звездуну'. У меня условие жёсткое, если ты в моей команде, то будь любезен соответствовать — высшее образование обязательно. Так что, в промежутках между гастролями, все мои друзья и товарищи учатся.
С Максом как раз-таки проблем нет. И учится и выступает и любовь крутит, всё успевает. Его улыбка тоже хорошо знакома зрителям и слушателям СССР и далеко за его пределами.
***
Моё выступление на матче в Колумбии, получило продолжение и укрепление со странами Латинской Америки. Соседствующие с ней Венесуэла, Боливия, Эквадор, Перу, Бразилия и Аргентина — тоже обратились к нашему правительству с просьбой о моих гастролях в их странах. А я что? Сказано — сделано. Тем более, самолёт мне отдали абсолютно официально на 'вечное пользование'. Хорошо, правда, что на балансе и обслуживании он остался у 'Аэрофлота', а то бы работали на один керосин. Самолёт был новый, не ИЛ-18, на котором мы раньше летали, а новый ТУ-114, из-за которого у некоторых вредных инженеров и техников 'Аэрофлота', прибавилось много седых волос.
После первого же полёта, я в бешенстве обзвонила всех — кого посчитала 'виноватыми' и в категоричной форме потребовала прибыть в аэропорт. Прибыли не все и не сразу, но особо неторопливых быстро доставили серьёзные дяденьки в тёмных костюмах. Когда я сердитая, то лучше со мной не спорить. А повод был весомый. Это, каким нужно быть идиотом, чтобы так испортить хороший самолёт? Повторюсь — хороший, пассажирский самолёт, так нужный гражданам СССР?!
В общем, шум подняла изрядный. Причина была простая, в салоне было шумно, трясло, кресла неудобные, да и сама комплектация самолёта вызывала искреннее изумление — его что, пьяные сантехники собирали? Это же не деревенский автобус, и не грузовик для перевозки дров — это всё-таки пассажирский авиалайнер для дальних перелётов. А тут получается, что все пассажиры после такого 'перелёта', выходят на дрожащих ногах и глухие на оба уха. А экипаж, который находится вблизи работающих двигателей, через пару часов полёта, приобретает вид стукнутого по голове идиота. Вы что, угробить меня решили?!
Мною были заданы несколько вопросов — приёмная комиссия выявила недостатки? Какие? Пилоты указывали в рапортах на недостатки в виде повышенного уровня шума, неудобства салона? Где это фиксировалось? Жалобы от пассажиров поступали? Какого рода жалобы, и какие меры вы приняли по ним? И самый главный вопрос, какого чёрта, самолёты до сих пор летают, а не проходят профилактические мероприятия, по устранению выявленных недостатков?! Или вы меня ждали?
Мои старания увенчались успехом. Все самолёты этой марки были моментально изъяты из пользования и их приводили в порядок, в соответствии с моими требованиями и по моему дизайну. А мой личный самолёт, в рекордные две недели разобрали и заново собрали, устранив 'детские болезни'. Виноватых за такое бездарное конструирование и растрату государственных средств, долго искать не пришлось. Как всегда, оказались виноваты не столько сами конструкторы, сколько их руководство, со своим вечным 'Давай, давай быстрей!'. Вот это руководство и получило большие проблемы, а сами конструктора, пистон поменьше, но тоже болезненный. Живём не в пустыне и если есть нарушения со стороны непосредственного руководства, то на него тоже есть управа. А раз не жаловались, но осознавали нарушение технических требований — значит, отвечать будете все вместе.
В назначенное время, я прибыла в аэропорт и посмотрела на свой самолёт. Да… Красавец. Индивидуальная окраска, логотип моей студии на фюзеляже, на входе меня встречает улыбающийся экипаж вместе с капитаном. Отглаженный мундир, стюардессы в форме — красота. Отдаёт честь, докладывает… А сам довольный, как кот мартовский. Ладно, идём смотреть салон. Кресла новые — абсолютно другие, все раскладываются. Проходы стали немного шире. Посидела, полежала — удобно. Отделка салона другая, более качественная и красивая. Все места оборудованы откидными столиками, наушниками, а впереди салона моё детище и удар по самолюбию конструкторов — телевизор.
Какое было у них изумление, когда я потребовала установить в салон самолёта телевизор. Кажется, чего проще, но нет же — сразу идиотский вопрос, а зачем, ведь так не никто не делает?! За 'надом'! Потому что — я так хочу. Технически это возможно? Конструктивно нет проблем? Так делайте!
Телевизор тоже был не из магазина. Связалась с кем надо, сделали по индивидуальному заказу с самым большим на сегодняшний день цветным кинескопом, с диагональю в пятьдесят один сантиметр. Вот его сейчас и опробуем. Вроде всё работает, прошла по салону, наушники проверила — тоже всё работает. Спутники наши летают над всей землёй, приём чёткий в любой точке планеты, так что будем смотреть и слушать программы СССР. Туалеты, бар, багажное отделение… Всё как я хотела.
— Что скажешь, Василий Петрович? — обратилась я к капитану, — Как аппарат?
— Сказка! — ответил он, улыбаясь, — А с телевизором, так и вообще — фантастика. Я узнавал, во всём мире ни у кого нет такого, так что мы первые. А сам самолёт по своим полётным качествам и удобству, превосходит все известные аналоги пассажирских самолётов в мире.
— Отлично, — улыбнулась я, — Будет, чем гостей удивлять, пусть завидуют, буржуи.
Посмеялись, предложили слетать, сделать пару кругов над аэродромом, но я отказалась. Если капитан сказал, что шум минимальный, в полёте всё работает — значит всё в порядке. Этот экипаж со мной летает уже несколько лет, с первых дней моих гастролей за границу и причин не доверять им, у меня нет. Сейчас правда ещё пара стюардесс добавилась, но их инструктаж — это уже не моя проблема. Помню, как я сцепилась с их непосредственным руководством, когда получала этот самолёт. Их хотели оставить на старом ИЛ-18, но я упёрлась.
Подумаешь, другой самолёт. Не умеют? Учите! И ничего, скрипнули зубами и отправили пилотов на курсы. И экипаж остался прежний. А тех, кто пытался их заменить, подсунув своих знакомых, я прекрасно понимаю. Я не делила на своих и чужих тех людей, которые работали непосредственно на меня. Поэтому, этот — проверенный временем экипаж, получал дополнительную зарплату, как и все сотрудники моей Студии. И поэтому, я никогда не знала от них слова 'нет', когда мне было необходимо срочно куда-то лететь. Не важно, выходные это были или праздники. Надо, значит надо. Ценят работу, ценят наши отношения и обожают меня. Вон, как новые стюардесски смотрят — глазами едят, с 'самой Богиней' теперь летать будут.
***
Бразилия мне понравилась. Открытые и прямолинейные люди, яркие эмоции, бьющий через край темперамент. И самое интересное, отношение к женщинам. Даже самая страшная, толстая негритянка не стесняется ходить полуголой и трясти своими телесами. Ну, а молодым красоткам, это самой природой предназначено. В честь нашего прибытия, организовали карнавальный праздник, устроили песни и пляски, всем очень понравилось.
Но это были только внешние проявления кажущегося благополучия. Бразилия в очередной раз пережила военный переворот — свергнувший очередную Хунту, и к власти пришёл Президент Эмилиу Гаррастазý Медиси. С которым, сразу по прилёту, я имела очень интересный разговор. Сам-то он не приехал меня встречать, ему не по статусу встречать певицу, но отправил очень представительных — по их меркам, людей.
***
— Здравствуйте, сеньора Деоза, — приветствовал меня президент Бразилии, крепкий мужчина с военной выправкой, — Как долетели? Если устали, вас проводят в ваши комнаты. Я взял на себя смелость разместить вас, и ваших людей в нашем президентском дворце. Вы не против?
— Что вы, господин Президент, — улыбнулась я, услышав новое звучание своего прозвища и протягивая руку, которую он галантно поцеловал, — Я не устала и готова к любым вашим сюрпризам. Люди мои пусть размещаются, они у меня привычны к гастролям и все знают, что им делать. А вы, как я понимаю, горите желанием со мной пообщаться?
— От вас ничего не скроешь, — рассмеялся он, сверкнув крепкими зубами, — Эмилиу, для вас просто Эмилиу.
— Хорошо, Эмилиу, тогда и вы меня зовите или Диоз или Диана. В вашем произношении моего прозвища и моего имени, много общего. Разговаривать будем прямо тут, на входе? — ехидно прищурилась я.
— Как вы меня плохо цените, Диоз, — в нарочитой обиде всплеснул руками Эмилиу, и рассмеялся, — Пойдёмте во внутренний парк, там прохладно — рядом с фонтаном и свежий воздух. Помещения мне уже надоели.
Взяв меня под руку, он провёл меня через комнаты, и мы вышли в парк. Устроившись, в удобных креслах в беседке, в окружении зелени и журчащего фонтана. Было тихо, уютно и спокойно. Как только я удобно устроилась, подошёл слуга и принёс напитки и фрукты.
— Может чего серьёзного приказать принести из еды, вы голодны Диоз? — спросил Эмилиу.
— Нет, не беспокойтесь, — отмахнулась я, — Полёт был быстрым, самолёт у меня оснащён всем, что только можно пожелать. Кстати, рекомендую его посмотреть, возможно, вас заинтересуют подобные авиалайнеры, дальней авиации.
— Любопытно, — протянул он, — Авиация, это интересно. Он гражданский, правильно я понимаю?
— Разумеется, он гражданский, — усмехнулась я, — Но, как и всё в СССР имеет двойное назначение. Переделка, не представляет больших технических сложностей.
Он внимательно посмотрел на меня и снова рассмеялся. Затем, встряхнул головой и уже серьёзно посмотрел на меня.
— Диоз, наши общие знакомые, перед вашим визитом настоятельно рекомендовали отнестись как можно серьёзнее к вам и к тому, что вы говорите. Я собрал определённые сведенья о вас. На первый взгляд — по отдельности, они не вызывают никакого удивления. Обычная жизнь, обычной девушки. Удачливой, талантливой девушки… Но вот собранные все вместе, эти факты вызывают сильное недоумение — такое просто невозможно. Мои специалисты…
— Не нужно, Эмилиу, — прервала я его, не особенно стесняясь, — Что накопали ваши люди, и к каким выводам пришли ваши специалисты, мне не особо интересно. Чтобы они не придумали, всё это будет далеко от истины. Кстати, не сильно вас обижу, если скажу, что подобные разговоры заводят практически все высшие руководители всех стран, которые я посещаю?
— Хм… Вот как? — хмыкнул он и улыбнулся, — Значит, ответа я так и не узнаю?
— Разумеется, нет, — ответила я, — Но кто вам мешает искать разгадку 'феномена сеньоры Диоз', над разгадкой которого бьются лучшие умы СССР и всего мира? Дерзайте!
Мы посмеялись, некоторое время, разглядывая друг друга и попивая прохладный, терпкий сок из тропических фруктов.
— Скажите, Диоз, если правильны выводы моих специалистов и рекомендации наших общих знакомых, на каком уровне вы свободны, принимать решения?
— На любом, — поощрительно улыбнулась я, — Абсолютно на любом, в пределах возможностей такой могучей державы — как СССР.
***
Обратно домой, я возвращалась, везя с собой целый пакет документов имеющих гриф 'Совершенно секретно' и 'Государственной важности', согласно которым Бразилии в скором времени, предстояло стать самым важным стратегическим и военным союзником СССР на Американском континенте. Дядю Лёню ждёт сюрприз.
Мой самолёт Эмилиу понравился. Да что там, он был от него в восторге. Сделав несколько кругов над аэродромом, он восхитился его удобством, качеством салона и шумоизоляцией. Потом переговорил с капитаном, выспрашивая технические подробности, и попросил меня оказать содействие в приобретении двух или трёх, а лучше всего пяти или десяти таких же самолётов. Так как лично ему нужно два, а остальным товарищам из правительства тоже захочется подобный авиалайнер, лучше их не обижать. Обещал, что как только получит такой самолёт, непременно прилетит ко мне в гости, посмотреть учебное заведение, где учит музыке советская Мата Хари.
Хм… Это он мне комплимент сделал? Сомнительное сравнение.
Глава 37
— Ну и что мне теперь с тобой делать, — чесал голову в раздумье Брежнев, разглядывая ворох бумаг, привезённых мной из Бразилии.
— Простить? — с надеждой в голосе, плаксиво спросила я.
— Что? — сбился с мысли Ильич, — Простить?! Опять, шутишь. Я думаю, как тебя наградить, а ты говоришь — простить! Нет у тебя совести, Богиня. Ты меня в гроб загонишь.
— Ну, как загоню, так и вытащу из него, — хрюкнула я в традиционную чашку с чаем.
— Лучше не надо. Не того, не другого, — попросил меня Брежнев и рассмеялся, — Ладно, спецы посмотрят бумаги, и там решим, что мы можем сделать и что мы с этого поимеем. Но даже по тем расчётам, которые выдаёшь ты, нам в руки упадут миллиарды прибыли, сильный агент влияния в другом полушарии под боком у США, ну и другие преференции… Как я понимаю, они там хоть все и грызутся между собой, я имею все эти латинские страны, но так или иначе все взаимосвязаны?
— Конечно, — кивнула я, — Границ как таковых нет, люди имеют родственников во всех близлежащих государствах. При разумном подходе… Есть вариант, объединить их всех. Как минимум, в сильный и дружный союз. Ну, это уже не мне решать. Кстати, вон в той папочке, договора 'О намеренье' от некоторых этих стран, ну и письма тебе лично. Перевод я приложила, почитай, это интересно.
— Мда… — снова принялся драть волосы на голове Ильич.
— Дядь Лёня, да оставь ты голову в покое, — возмутилась я, — Ты так скоро совсем облысеешь. Ну чего мучаешься? Прочти сам бумаги, потом вызови Косыгина — пусть он прочтёт, всё таки, он у нас главный финансист в стране. Семичастного выдерни, ознакомь, с чем посчитаешь нужным, там не всё ему нужно знать, сам увидишь. И, кстати, говорил с ним?
— Да, говорил, — кивнул Ильич, — Вроде проникся. Должен к тебе подойти, извиниться и прояснить некоторые вопросы.
— Да? Ну, посмотрим, — ответила я, — Ладно, Семичастный вернулся с небес на грешную Землю, как Олег Фёдорович?
— Да нормальный мужик, — одобрительно ответил Брежнев, — Головастый, всё с лёту схватывает. Как он сказал, 'жаль, что годы не те, при таких-то возможностях'. Тут он прав, годы уходят…
— Да ладно, не грусти, дядь Лёнь, — погладив его по руке, — Ты может, ещё раз женишься, на свадьбе погуляем.
— Я?! Да не в жизнь! — ужаснулся Ильич, — Нет, я теперь только за свободную любовь.
— Ах ты, старый ловелас! — возмутилась я, и мы дружно рассмеялись.