— Теперь ты, — улыбнулся он своей фирменной детской улыбкой заправской заиньки.
Мужик заорал и бросился было на него с ножом. Хотел, наверное, напугать. Но Аня застыл на месте, ожидая этой атаки. Мужик резко притормозил, развернулся и в пару прыжков оказался перед распахнутым окном — пьянчужки курили в него во время попойки. Туда, в проем, он и сиганул. На что рассчитывал — не понять. Девятый этаж, все-таки.
Где-то внизу раздался мощный шлепок куска мяса о бетонный блок, выставленный жильцами против стремящихся проехать в объезд, минуя городскую магистраль машин. Куривший на балконе первого этажа парень громко выругался и побежал вызывать Скорую помощь.
Аня аккуратно закрыл окно. Чихнул с непривычки — запах табака совершенно не переносил. Он напоминал ему гнетущую атмосферу Космической обители квангов.
— Девочка! — громко позвал Мечтатель спасенную от бесчестия. — Я знакомый твоей матери и не причиню тебе вреда! Можешь выходить.
Тишина.
— Я сейчас соберу вещи и отправлюсь в путь. — сказал Мечтатель в дверь ванной. — Если хочешь оставаться — оставайся. Если хочешь составить мне компанию — пошли.
Снова тишина и короткие всхлипывания. Аня задумчиво пнул руку тетки-алкоголички. Конечность мертво покачнулась, шмякнувшись в лужу крови.
— Твоя мать была очень добра со мной. Я хотел бы отплатить ей тем же. Ты веришь в добрых волшебников? Так вот, я добрый волшебник!
Для местных людей уровень технологий и умения аграи куп пеле находился в разряде магии и волшебства. Вера в колдовство, разного рода оккультные суеверия претили самому нутру ученого-исследователя, твердо стоявшего на материальной базе построения Вселенной. Однако с ребенком требовалось говорить на ребячьем языке. Пусть считает его магом, если ее психика более привычна к такому клише.
— Я волшебник и готов исполнить любое твое желание.
— И маму вернешь? — раздался голос, полный одновременно и затаенной надежды, и недоверия.
— Маму, — вздохнул Аня, словно прораб, которому выставили фронт работ с пирамиду Хеопса. — Ну можно и маму попробовать вернуть. Однако придется постараться. И тебе тоже. Слышишь?
— Так вернешь? — упорствовал ребенок.
— Постараюсь, — сказал Аня. Он сходил за вещами, нашарил в кармашке рюкзака судьболомный камень. В запасе оставался еще один, последний. Щелкнула щеколда двери ванной комнаты. Девочка аккуратно переступила через куски тела дальней родственницы, поспешив в коридор, где ее ждал Аня. После эффектного убийства тетки дочку Светы можно было и не убеждать, что перед нею настоящий волшебник. Знать бы — злой или добрый, как уверяет. Хотя если верить сказкам, добрые волшебники не устраивают кровавые разборки в кухнях панельных домов.
Девочка нашла свои тапочки и принялась быстро обуваться.
— Как тебя зовут? — спросил Мечтатель.
— Саша.
— Я Аня… бррр, зови меня Володькой Мечтателем.
— Нам далеко идти? Где твое логово?
— Логово? — не понял Аня.
— У каждого нормального маньяка должно быть логово, — пояснила Саша.
— Так то у нормальных, — махнул на нее Аня-Володька, накидывая куртку. Девочка совершенно его не боялась. Даже подтрунивала. А на кучу мяса неподалеку — все что осталось от тетки — старалась не смотреть. Словно ее и не было. Мечтателю понравилась такая детская непосредственность.
— Обычно в таких случаях говорят, что ты Избранная и зовут учиться в Хогвартс, — задумчиво произнес он, резким движением разъединяя судьболомный камень на два куска. Коридор озарила яркая вспышка, словно от фотоаппарата. — Но я такое обещать не буду. Пошли и попробуем вернуть тебе маму.
— А куда мы пойдем?
— Как куда? — удивился вопросу Мечтатель. — В морг!
Глава 16. В иной мир
В квартире умершей царил беспорядок. Как пояснила Саша, доверчиво открыв перед незнакомцем входную дверь, накануне троюродная тетушка, тоже покойная, зашла туда и устроила форменный обыск в поисках ценных вещей и денег. Разумеется, для сиротинушки. Мнение сиротинушки никто не спрашивал.
— А мне папка тоже квартиру в наследство оставил! — на всякий случай похвастался Аня, осматриваясь в помещении. Жили здесь скромно, но достойно. За поваленными вещами просматривалась опрятность настоящего врача. Медики вообще повернуты на гигиене и прочих чистоплюйских вещах, это Мечтатель подметил еще по посещению госпитальной планеты Клесс-Ау. Там даже местные подручные киборги — в отличие от боевых патрульных собратьев — периодически пшикались антисептиком. Будто боясь подхватить заразу от вечно болеющих людей.
— Расскажи мне про внутренний мир своей мамы, — попросил Аня. Саша вопроса не поняла. — То есть, чем она занималась, чем интересовалась, какие книги читала?
— Она приходила, спрашивала, сделала ли я уроки, мылась и падала спать, — охотно рассказала девочка. — Потом просыпалась, готовила мне завтрак и обед, будила и уходила на работу… какую-нибудь из работ.
Аня приблизился к кровати Светы. Обычная женская опочивальня — аккуратные чистые подушки, розовое покрывало. Рассмотрел полку с книгами. В основном медицинские справочники и прочая литература на врачебную тему. Кипа счетов за коммунальные услуги аккуратно перетянутых резинкой.
Аня без лишних расшаркиваний перед малолетней хозяйкой открыл створку старого советского шкафа, где находились три выдвижные полки. Вытащил первую — там находились нитки, иголки, прочий инструмент для ремонта одежды. Задумавшись, Аня на всякий случай убрал в карман маленькие ножницы, набор иголок и моток синих ниток.
Во втором ящичке лежали конверты. Много казенных писем с печатями и штампами. Отказные в поисках некоего гражданина. Ничего более.
— Компьютер у вас есть? — спросил Аня Сашу, которая в это время прибиралась после визита убитой Мечтателем тетки. Она уже переоделась в походные джинсы с джинсовым же пиджаком, натянула на голову зеленую палатку.
Стоит отдать должное Свете — она сумела даже при существенном дефиците времени хорошенько воспитать дочь. Та ни минуты не сидела без дела, сразу найдя себе занятие.
— Неа, нету. — сказала Саша. — Мама говорила, пока на него денег нет. Я к соседке Кате хожу поиграть или что-то скачать по заданию в школе. Катя хорошая. Которая с шестого этажа.
— Шестого этажа, — пробормотал Аня. — Угум. То то я думаю, чего дом такой знакомый. Я ж его уже навещал. Правда, не через дверь, а сквозь окно.
— Конечно, в наше время все с компьютерами, — продолжила Саша. — Я маме про это не говорила. Что поделать, если у нас денег мало. А когда в школе кто-то начинал смеяться, била в репу.
— Хорошая девочка, — отметил Аня. Восприняв его слова за подколку, Саша сказала:
— А что не так? Если они надо мной насмехаются, они мне делают больно. А если они мне делают больно, я делаю больно в ответ. Вот Катя хорошая и мне добро делает. И я ей помогаю. У нее недавно потерялся сенбернар и мы с ней вместе все парки облазили, искали его.
— Не нашли.
— Не нашли. Но мы еще обязательно найдем Бальтазара!
Аня припомнил, что кличка Бальтазар была нацарапана на медальоне, прикрепленном к собачьей шкуре, что щедро презентовал ему бродячий бомж-философ Богдан Васильевич. После побега из теплотрассы Мечтатель зацепился медальоном на выходе за выпирающий железный прут да там и оставил. А шкуры вернул дарителю. Но заповедовал их носить — для Пьяных водолазов собачий запах оказался отличнейшей приманкой.
— Ну что же, удачи в поиске, — кивнул Аня, продолжая обыск.
В третьей полке лежал сборник стихов. Мечтатель жадно сцапал его и стал просматривать, бегло пролистывая желтые страницы. Вниз устремилась закладка, мягко спланировав на ступню. Аня убрал книгу со стихами в карман, закрыл последнюю полку и задумался. Неужели никакой зацепки?
Потом бросил взгляд вниз, на закладку. Это была фотография.
Портрет веселого парня со шрамом на губе, отчего виднелись два передних зуба, словно у грызуна или еще какого-то зайца. Он стоял в военной форме при автомате на фоне каких-то одноэтажных коробок с иноземными надписями. На обороте значилось: «С любовью!» и размашистая, но непонятная подпись.
Аня вытащил книгу, сразу отыскав ту страницу, откуда выпала закладка. Марина Цветаева. Кого еще будет читать одинокая культурная женщина, используя в качестве закладки истрепанное фото парня. И трудно промахнуться в тексте, когда нужное подчеркнуто острым ноготком.
Там было:
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,
Оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою — как никто другой.
Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,
У всех золотых знамен, у всех мечей,
Я ключи закину и псов прогоню с крыльца —
Оттого что в земной ночи я вернее пса.
Мечтатель окрикнул Сашу и вместо вопроса показал фотографию. Та пригляделась, сказала:
— Это папа. Он героически пропал без вести еще до моего рождения далеко отсюда. Выполняя боевое задание. Героическое.
— Мама сильно скучала по нему?
— Она про него не любит… не любила рассказывать. Все вела переписку с военными, каких-то упырей нанимала на поиски.
— Туда и деньги с заработка уходили, ага, — догадался Аня. — Мне кажется, твой папа был бы против такого подвижничества.
— Мне тоже, — согласилась Саша. — Но у нее это уже в манию превратилось. Сущее наркоманство.
— Значит, мы нашли нужное. — объявил Аня. — Собирайся, гоним в морг!
Зашли в лифт, начали спускаться вниз. Загорелась цифра «6» и створки впустили жительницу с шестого этажа. Катю. Она поприветствовала Сашу, кивнула Ане, не признав в нем того самого ночного гостя. Спросила, где Света, а то давно не видать. Саша перевела взгляд на спутника, словно спрашивая, можно ли сообщать о смерти матери. Аня кивнул.
— Мама умерла во сне во время дежурства. Меня забрала тетя Нюра, но дядя Аня пришел и убил ее и теперь везет меня в морг! Будем ее оживлять! — выпалила Саша.
Катя издала некое подобие недоверчивого смешка, уставившись на ребенка, словно видела впервые.
— Вот у тебя и шуточки. — сказала наконец. Потом подняла глаза на Аню. — Она же шутит?
— Да нет, — удивился вопросу Аня. — Зачем ей шутить? Все так и есть. Хотя про оживить — я сказал попытаемся. Я не даю стопроцентной гарантии.
Вышли они из лифта первыми, оставив девушку в легкой прострации. Попутно она вспомнила, наконец, где видела этого парня в последний раз. Еще подумав, Катя, так и не выйдя из лифта, нажала снова кнопку «6». Ей перехотелось отправляться на вечернюю прогулку.
***
Тело усопшей хранилось в патологоанатомическом отделении больницы, где она и работала. Аня и Саша вошли туда, по-хозяйски распахнув тяжелые металлические двери. Местные медики хорошо знали девочку, некоторые, проходя, здоровались, некоторые останавливались, говорили ободряющие слова и обнимали. Сама Саша выглядела не сильно опечаленной смертью самого близкого человека. Хотя кто знает, может, ей, не смотря на малый возраст, удается держать себя в руках. А внутри все обуглено и в пепле.
Едва они вступили в комнату с телами умерших, навстречу им со стульев поднялись двое: Герди, откладывая прочь газету и камм, опуская на лицо большие темные очки.
— Ну и натворил ты дел, аграи куп пеле! — начал камм. — Зачем ты уби…
— А она первая начала, — ответил Аня. — И смотрю, ты тоже сейчас начинаешь.
Камм сразу же заткнулся, натягивая на лицо дружественную улыбку. Аграи куп пеле слов на ветер не бросали. Пусть в среде этого народа сам Аня Ци отличался излишне ветреным нравом и пустозвонством, рисковать проверкой на собственной шкуре представитель Большой связи не собирался. За юной романтичной внешностью и наивной улыбкой скрывался профессиональный ученый-исследователь, убийца и воитель высокого ранга. Камм навел некоторые справки об этом представителе рода Ци и выяснил, что за последнее время, неслыханное дело, тот ни разу не вступал в ритуальные поединки в своем народе. Остальные в среднем влетали в дуэльные разборки по два-три раза в год. Вывод напрашивался сам собой: с Аней попросту боялись связываться.
Мечтатель уже переключился на немца.
— Герди? Неужели настолько не веришь в полководческий талант Визиря и заранее местечко сюда в морг пришел забивать?
— Давай как бы я весело посмеялся над твоей шуткой, — устало ответил немец. — Визирь сказал идти сюда и ждать тебя, чтобы сопровождать. Поскольку тебе может потребоваться помощь.
— Ух ты! — восхитился заботе Визиря Аня. Хотя подозревал, что Герди приставили к нему не помогать, а приглядывать. Понадеявшись, что вздорный Мечтатель не прогонит былого спутника и боевого товарища. Он указал Саше на немца.
— Саша, знакомься, это Герди. Он немец. Твой помощник и защитник. И мой тоже. А то вдруг при виде Темной лошадки некому будет тошнить за моей спиной. А еще он немец.
— И что в моей национальности? — обиделся Герди. — Мы, немцы, очень культурная и просвещенная нация. Мы — лучшие учителя. Наша продукция славится по всему миру. Я уж не говорю про наши транспортные средства. Немецкий транспорт отличается непревзойденным качеством и надежностью!
— А еще они нам в войнушку продули, — добавила к списку Саша. — Долбаные фашисты.
Герди выдохнул что-то насчет нетолерантности местного населения и невоспитанности детей. Аня тем временем указал Саше на камма.
— А это киса по имени Мурзик. У каммов нету имен в нашем понимании. Они могут одному представиться одним именем, другому — другим. Пусть будет Мурзиком.
Камм совсем по-кошачьи фыркнул, плотнее кутаясь в синий балахон. Ему не нравилось, что девочка смотрит на него, словно на животное в зоопарке.
— А теперь, когда я всех представил, пора заняться работой. Где наша усопшая?
Усопшая оказалась на столе под белоснежным покрывалом. Неподалеку за полуприкрытой портьерой угадывались еще два тела. Аня скосил глаза на Сашу — не мутит ли от вида мертвых? Нет, вела себя на удивление спокойно. Хотя, чему удивляться, если это дочь врача. Может, мама ее постоянно водила к себе на работу, и та уже насмотрелась от души и на трупы, и на болячки. Мечтатель, будучи пациентом больницы сам раз наблюдал, как главврач распекает санитаров, решивших устроить пельменную вечеринку прямо среди трупов. Профессиональная деформация, что поделать.
— Ладно, у меня все, — дрожащим голосом произнес камм, скрываясь из вида. Спрашивалось, чего вообще приходил.
— Итак, начинаем. Я скидываю простынь, кладем разом руки на ее живот. И закрываем глаза. Дальше я сам все сделаю.
— А что будет дальше? — спросил Герди.
— Посмотрим, куда нашу докторшу мечты занесли, — ответил Аня. Он резко снял простынь с лица умершей, удостоверившись, что перед ним Света, обнажил ее до пояса.
— Начали! — скомандовал Мечтатель. — Кладем руки! Герди, живот чуть ниже!
— Ой, — извинился Герди, зажмурившись. — Я же сначала закрыл глаза, а потом…
А потом Аня на полную мощность включил свое умение Мечтателя и все вокруг померкло.
***
Герди еще некоторое время дисциплинированно держал ладони на весу, даже перестав ощущать под ними холодное тело умершей. Зачирикали птицы, в лицо ударил легкий летний ветерок.
— Где мы? — спросила Саша. Затем только открыла глаза, взвизгнув от восторга.
Герди тоже открыл глаза, увидел зеленый луг с россыпью белых и синих цветов. От одной его стороны начиналась гряда холмов, с другой высился плотный сосновый лес. Они же стояли в центре этого пространства.
Аня с удивлением озирался. Немец догадался, что тот также не представляет себе, где они.
Мечтатель присел на землю, приложив к ней ладонь.
— Хм, почва дрожит. Интересно, отчего?
— Лошадки! — с восторгом закричала Саша, указывая в сторону леса. — И вон там еще! На холме!
Герди и Аня разом вздрогнули, услышав о лошадках. Взглянув в указанном направлении, облегченно вздохнули — это были обычные кони. Потом поняли, что рано еще облегченно вздыхать. Из леса на луг мерным шагом, один за одним, десяток за десятком, сотня за сотней выезжали сверкающие на полуденном солнце доспехами рыцари. При длинных таранных копьях, с щитами черного цвета.