А уж какой причиной это объясняется… Нет времени, денег, сил, возможностей… Ладно. Верим. Но пузо все равно растет.
Дернуть за кисточку звонка, вызвать служанку, приказать подать воды. Эх, вот где водопровод-то нужен. И акведуки.
Ладно, живы будем – вспомним бабушкины уроки.
Не то чтобы бабушка Майя пыталась обтесать внучку под себя, просто почему бы и не рассказать внучке про свою работу? А малышке ведь неинтересен сопромат и просадочность грунтов, ей что-то попроще надо. К примеру, про акведуки те же самые, как римляне их проектировали так, чтобы вода сама текла.
Или дороги. Ведь до сих пор стоят, и дороги, и мосты, сколько архитекторов могут похвастаться тем, что их строения еще двадцать веков переживут? С хвостиком?
Единицы.
Матильде в свое время было интересно. Просто архитектором она становиться не хотела, не под то мозги заточены. Но рассказать Малене она могла. И как, и что, вот посчитать – другой вопрос, а рассказать можно.
Главное – водопровод не из свинцовых труб делать, а то римляне его так и прокладывали. И помирали, не успев толком пожить.
Так… Теперь умыться, протереться губкой и одеваться.
Чистое белье, ярко-голубое нижнее платье, на нем кружевная серая паутинка верхнего. Просто так Мария-Элена не стала бы изображать траур, но сегодня в гости обещался быть лично королевский стряпчий. Барист Тальфер.
Что ему надо, Малена не поняла. Ответа на ее прошение о встрече с его величеством герцогесса так и не получила. Не предполагать же, что лично королевский стряпчий развозит приглашения? Это по ведомству фантастики и мистики, у него и так работы хватает.
Скорее, Тальферу что-то от нее нужно. И это хорошо, потому что Малене тоже нужно кое-что узнать.
Теперь волосы. Собрать в строгий узел, воткнуть в него гребень, накинуть сверху еще одну кружевную паутинку. Тоже серую.
Вид достойный и страдающий, но одновременно и богатый. Голубое нижнее платье выполнено из шелка, да и кружево здесь товар не ходовой.
Туфельки, улыбку, пощипать щеки, чтобы румянец выступил, – и на завтрак.
Все те же, все там же, а вот разговоры чуть другие.
Лоран Рисойский на завтраке присутствовал, но сильно за Маленой не ухаживал. Явно готовил какую-то пакость. Зато за шестерых болтала графиня Элинор. Да так, что вставить хоть слово в этот бурный поток возможным не представлялось. Графиня пребывала в эйфории.
Все было чудесно.
Платья чудесные, украшения чудесные, столица чудесная, осталось дождаться приглашения и поехать ко двору. Тоже чудесному, кто бы спорил.
Матильда прикусывала язык, чтобы не съязвить про «двор чудес», и молчала. Но граф Ардонский умудрился втянуть ее в разговор.
– Малена, может быть, вам стоит взять другую компаньонку?
Девушка подняла брови.
– Простите?
– Беременная вдова в компаньонках у незамужней девушки – это может произвести плохое впечатление при дворе.
Матильда, а именно она перехватила контроль, потому что Малена как цепенела от одного вида Рисойского, так и продолжала цепенеть, дрожать и заикаться, пожала плечами.
– Я вообще считала, что Ровена ко двору не поедет.
– Да? – удивился Астон.
– Ей туда не хочется. И вообще, ей бы полежать, отдохнуть до родов, а не по балам. Да и зачем мне компаньонка? В доме, где живет моя несчастная больная матушка. И где есть ее сиятельство, в честности и порядочности которой…
Графиня Элинор просто расцвела, мол, да, я такая!
– …не посмеет усомниться и самый подлый из лжецов.
– А ко двору…
– Разумеется, мы поедем сначала с ее сиятельством, а потом уж я вывезу остальных.
Граф кивнул. Его такой расклад устраивал. А вот Силанту…
– Ты думаешь, мама не сможет встать?
– Встать – сможет, – пожала плечами Малена. – Ходить – уже не знаю. Дядюшка, что там с моей несчастной матушкой?
От избытка чувств герцогесса даже слезу вытерла, заставив Аманду недовольно нахмуриться. Говорила же, что горчица слишком острая! Надо отругать повара.
Лоран тоже нахмурился.
– Лорена пока еще слишком слаба.
– Это потому, что мы экономим на лекарях. Говорила же – надо еще троих пригласить, – покачала головой герцогесса. – Тетушка Элинор, если вас не затруднит…
Графиня склонила голову. Разумеется, ее не затруднит.
– Дядюшка мог бы сопровождать тебя ко двору. – Силанта продолжала атаковать.
Матильда хмыкнула.
– Сестричка, ты себе как это представляешь? Мы с дядюшкой и до короля-то не дойдем.
– Почему?
– А его раньше убьют, – небрежно пожала плечами Матильда.
Лоран поперхнулся от такой перспективы, и герцогесса едва успела увернуться от винного душа.
– Меня?
– Дядю?
– А что в этом странного? Если наставляешь людям рога, не удивляйся, что тебя ими и забодают.
Сказано было увесисто. Крепко так сказано.
Лоран задумался.
– Вроде бы…
– То-то и оно, что не точно. Кстати, дядюшка, вы завещание уже написали? На всякий случай?
Лоран скрипнул зубами и полез из-за стола. Матильда проводила его нежным взглядом.
– Он так переживает… бедненький.
Астон хмыкнул. Кажется, Лорана приговорили, теперь можно держать пари на его участь. Отравят, зарежут, случайно кирпич уронят – посмотрим.
– Ваша светлость, к вам королевский стряпчий, – доложил слуга.
Малена бросила салфетку и встала из-за стола.
– Проси в кабинет.
– Да, ваша светлость.
– И прикажи туда же привести борзую.
Лакей поклонился, показывая, что все понял, и исчез. Малена улыбнулась Силанте.
– Кстати, дорогуша, капитан Сетон с утра выходил от твоей матушки.
Развернулась и вышла раньше, чем Силли успела отреагировать.
Силанта хлопнула глазами раз, другой, а потом развернулась и помчалась выяснять, что к чему. И, конечно, не сказала Лорану ни про какие визиты. Не до того!
Тут мужчину уводят, а она про каких-то стряпчих?
Глупости!
Барист Тальфер уже ждал в кабинете.
Когда вошла Малена, он встал из-за стола, раскланялся…
«Опасный человек».
«Очень, – согласилась Мария-Элена. – Давай пока я с ним поговорю, а если что – ты перехватишь контроль?»
«Давай», – кивнула Матильда.
Что может быть такого опасного в средних лет толстячке, одетом в простую темную одежду? Ни оружия на виду, ни грозного лица – ничего.
Самый обычный лавочник средней руки. И такое впечатление поддерживается, пока ему в глаза не посмотришь. А вот потом…
Глаза у Бариста Тальфера темные, яркие и пронзительные. Да, в этом мире рентген изобретет вовсе не приказной подьячий Иван Пушков, это уж точно[2].
Герцогесса приветливо улыбнулась.
– Я рада вас видеть, господин Тальфер. Ваш визит – большая честь для меня.
– Что вы, ваша светлость. Наоборот, я благодарен вам за любезность.
– Кто же может отказать правой руке его величества? – краешками губ улыбнулась Малена. Мол, при чем тут любезность.
Тальфер намек понял.
– Вы преувеличиваете мою значимость, ваша светлость. Я всего лишь скромный стряпчий.
– Королевский.
Теперь настала пора улыбнуться Тальферу.
– Я был поверенным вашего отца, ваша светлость. И оглашал его завещание.
Малена вздохнула. Осенила себя святым ключом и приняла как можно более постный вид.
– Мой несчастный отец. Я так страдаю…
Слова говорили одно, выражение лица – совсем другое. Барист понял, что ему предлагают быть чуточку откровеннее, и решил попробовать.
– Думаю, десятилетняя разлука слегка утишила ваши страдания, ваша светлость?
– В монастыре я молилась за моего отца каждый день. Фактически он постоянно присутствовал в моей жизни. – Герцогесса и глазом не моргнула.
Барист хмыкнул.
– Матушка Эралин упала в ноги архону. Реонар Аллийский – мой друг, поэтому я узнал об их беседе и решил предупредить вас.
Малена скрипнула зубами и передала управление Матильде. Дальше уже пошел достаточно неприятный разговор, герцогесса смущалась бы, а вот Матильда могла говорить на любые темы, даже на самые интимные.
– А что? Читали мы ту «Камасутру»!
– Догадываюсь о чем. Меня уже совратили?
Барист улыбнулся.
– Матушка Эралин подозревает вас в тайном браке. Если дойдет до короля…
Матильда пожала плечами.
– Я могу подвергнуться любому осмотру. И наглядно доказать свою невиновность.
Барист мог бы сказать что-то еще, но тут в дверь кабинета поскреблись. И слуга ввел очаровательную белую шемальскую борзую, которая тут же тявкнула, совсем как щенок, вырвалась из рук лакея и помчалась к Тальферу.
А то ж!
Друзья не должны сидеть необлизанными, это непорядок!
– Ирис?
Барист был искренне удивлен. С него даже маска любезного стряпчего упала – на минуту. И девушки лишний раз убедились в своем уме. Такой волчара, даром что толстый.
«Отожравшийся».
«На придворных харчах?» – предположила Малена.
«Нет. Просто – на придворных. На завтрак, обед и ужин».
Собака была полностью согласна, что она – Ирис. И лизалась вдоль и поперек, пока Тальфер не отстранил ее.
– Ну, хватит, хватит, девочка…
Матильда кашлянула, привлекая к себе внимание.
– Вы не хотите забрать их к себе, господин Тальфер?
– Их? – тут же поймал намек Барист.
– Их. Пойдемте со мной, господин скромный королевский стряпчий.
Матильда позволила себе легкий укол, но Барист не обратил на это никакого внимания. Знал он и борзую, и ее хозяина, и… Варс? Он здесь?
Но почему?
Как?
Рука мужчины легла на скрытую кнопку в рукояти трости. Одно нажатие, и деревянные ножны отлетают в сторону, а в руке у него окажется клинок. Все какой-то шанс, если сейчас его ведут в засаду. И первый удар достанется герцогессе.
Но герцогесса не боялась. Она мило улыбалась и шла вперед по коридорам. Кивала в ответ на поклоны слуг, улыбалась…
– Мария-Элена?
Матильда аж зубами скрипнула. Вот черти принесли Рисойского, точно.
Нет в этом мире чертей?
Неважно! Шервули постарались! Но не ругаться же… о! Придумала!
– Дядюшка, у нас проблема.
– Да?
– Господин Тальфер оказался так любезен, что приехал лично. Из уважения к моему отцу… что у нас там полагается за совращение дворянки?
– Отсечение. Под корень. – Тальфер не понял, в чем смысл, но красавчики ему были просто решительно неприятны. А Рисойский – вдвойне. И красавчик, и сволочь редкостная. Убивать пора.
– Вот-вот, отсечение корня. Матушка Эралин бросилась в ноги архону. Кричит, что меня совратили, и требует… того. Отсечения.
Лоран непроизвольно прикрыл корень.
– Но я же…
– Матушке лучше знать, – наставительно заметил Тальфер, наслаждаясь спектаклем. Лоран сглотнул, но потом приободрился.
– Что ж, как честный человек я готов жениться.
– Как честная девушка не могу согласиться. Давайте сперва определимся с корнями, – парировала Матильда. – А то говорят, это больно. Кто-то и помирал в процессе отсечения.
– Я давно знаю архона, – вступил Барист. – Думаю, если вы напишете ему свое прошение, я смогу вручить его в ближайшее время.
Лоран тряхнул волосами.
– Но…
– Дядюшка, вы можете сомневаться в моей чести? – в голосе Матильды звучала самая искренняя обида.
Лоран вспомнил таз, свинью, потом Винель…
Сомневаться?
Интересоваться, откуда опыт. И сколько там выживших покушавшихся, так вернее.
– Господин Тальфер, вы у нас надолго?
– Полчаса, может, чуть больше, – всем своим видом Барист говорил, что не успевший – опоздает. Лоран намек понял.
– Что ж, не буду терять времени.
Роскошный мужчина скрылся в одной из комнат.
Малена и Барист переглянулись.
Смеяться они не стали. И друзьями в мгновение ока не сделались, но доверять друг другу начали на чуточку больше. Общие враги – они сближают.
Варсон Шефар бредил вот уже четвертый день. Иногда приходил в себя, но ненадолго, и опять впадал в забытье.
Матильда тут сделать ничего не могла.
Промыть рану – да.
Разогнать горе-лекарей и оставить того, кто мог не угробить пациента, – да.
Запретить кровопускания и вместо этого поить больного отварами жаропонижающих, крепким бульоном и красным вином – тоже да. А что еще-то можно сделать?
А ничего.
Молиться.
Помогало плохо, и Матильда уже прицеливалась на изобретение ляписа. Хотя бы! Серебро, азотная кислота, и вот тебе водный раствор нитрата серебра. Хоть какая-то бактерицидная дрянь будет.
При виде герцогессы лекарь, сидящий в кресле, встал, поклонился:
– Ваша светлость.
– Господин Луар. Как больной?
– По моим представлениям, через день-другой надо ждать кризиса. Тело либо переборет заразу, либо… Боги милостивы. Но гниения я пока не вижу.
Матильда вздохнула.
– В себя он пока не приходил?
– На пару минут. Требует некоего Риста.
Барист Тальфер скрипнул зубами. В тишине комнаты скрежет прозвучал полноценной электропилой.
– Давно он здесь?
На эти вопросы Матильда ответить могла, и легко. «Отослала лекаря и принялась рассказывать. Катались, подобрали, рассказали, лечим. Да, и вас он не первый раз требует. Хорошо, что вы сами пришли».
Барист задумался. И что теперь делать?
Восьмилапый его знает, что делать! Разве что довериться герцогессе – и надеяться, что чутье не подведет? Хм, а у него есть выбор?
Выбора не было.
Совсем не было.
Герцогесса уже многое знает. Может она быть в рядах заговорщиков? Вроде бы не должна. Но мало ли?
А в таком случае он все равно пропадает. Слишком много она знает, слишком многое можно было вытряхнуть из Варсона. Да и Рисойский…
Барист вздохнул – и решился еще раз довериться своему чутью. Уж сколько раз он так поступал и ни разу не прогадывал. Карьеру при дворе не сделаешь на одних финансовых талантах, надо еще знать, с кем дружить, кого топить…
Барист это печенкой чуял.
Герцогесса казалась ему неуловимо странной, но не злой. Неглупой и преследующей свои интересы. Но кто из нас так не поступает? Люди могут делать добро, да, только не в ущерб себе. Вот Мария-Элена таковой и была.
Она не станет его предавать без веских причин. Нет, не станет.
Барист коснулся лба друга.
Отметил и покои, хорошие, уютные, гостевые, и чистое белье на Варсоне, и его спокойный вид, и лекарственные настои на тумбочке рядом… нет, друга не удерживали здесь насильно. Такое не спрячешь, не скроешь.
– Скажите, вы можете оставить Варсона у себя?
– Его зовут Варсон?
– Да, Варсон Шефар, ваша светлость.
– Ну хоть имя узнали, и то дело. Он ведь молчал, только вас требовал. Если бы вы сами не написали, я бы нашла возможность к вам попасть. Во дворец.
Барист вздохнул.
– Ваша светлость, так вы его приютите? Мне просто некуда…
Матильда сдвинула брови.
– А вы мне расскажете, что может угрожать моему дому, если о Варсоне узнают… кому не надо?
Барист понял, что рассказать придется.
– Да, ваша светлость, но это долгий и серьезный разговор.
– Можем поговорить прямо здесь, господин Тальфер?
– Я бы предпочел более открытое место. Где нас никто не сможет подслушать. Некоторые разговоры…
– …сами собой переходят в приговоры?
Тальфер кивнул. Хорошо, когда тебя правильно понимают.
– Да, ваша светлость.
– Тогда могу вам предложить только беседку в парке. По случаю осеннего времени она вся облезла, мы будем как на ладони, но и любой, кто захочет к нам приблизиться, – тоже.
Разумеется, Барист согласился.
В беседке Малена подстелила на скамейку предусмотрительно захваченный из дома плащ и уселась на него. Тальфер опустился на противоположную скамью.
– Ваша светлость, за этого человека вас могут убить. Если узнают, что вы дали приют Варсону.