- Вот, с кем бы, интересно, посоветоваться? У Светки есть одна подружка, историк и археолог, но она сейчас не в Москве…. Подожди, – вдруг встрепенулся Павел, – помнишь тех геологов или географов на Маныче? У тебя не осталось их контактов?
Я принялась лихорадочно перебирать свою уже неприлично пухлую визитницу. Но все-таки есть журналистский бог! Ежедневная мантра шефа о необходимости беречь как зеницу ока все когда-нибудь установленные контакты дала свои плоды. Случайная визитка, переданная мне в далеких сальских степях, не затерялась в неизвестности, а дождалась своего часа в специально отведенном месте. И следующим утром в кафе на Ордынке, рядом с Институтом географии, мы услышали массу интересного.
- Что случилось с Атлантидой, профессор? – Она утонула! – громогласно объявил о своем появлении Игорь, еще только приближаясь к нашему столику, и основательно если не перепугав, то уж точно удивив немногочисленных сторонних посетителей. – И вы, как я вижу, хотите понять: где? – закончил он свою тираду, одарив нас лучезарной улыбкой. – Но зачем она вам, ловцы русалок?!
Паша быстренько ввел его в курс наших бед, и Игорь немного посерьезнел, но, честно говоря, не сильно.
- То есть если я правильно понял, – задумчиво произнес Игорь, – тема моего сегодняшнего доклада «Где нам найти Атлантиду?». А за это вы кормите меня завтраком. Ну, хорошо. Попробуем, – и потянулся к закускам.
- Это подождет до прения сторон, – мягко, но решительно пресек его поползновения Паша, отодвинув тарелку подальше. – Утром информация, вечером калории.
- Значит, вы хотите, чтобы я как Вергилий провел вас по самым темным закоулкам околонаучного андеграунда, а именно там обитают гносеологические чудовища, подобные вашей «гипотезе о нахождении легендарной Атлантиды в Азово-Черноморском регионе». Выступил, не побоюсь этого слова, каким-то практически певцом Ложных Теорий о Локализации Мифического Континента. И это все на голодный желудок?! Злые вы! – тяжело вздохнул Игорь и начал отрабатывать меню.
- Может быть, вы краем уха слышали, что впервые городу и миру о легендарном острове поведал древнегреческий философ Платон в своих диалогах «Тимей» и «Критий». Мол, бродит среди древнеегипетских жрецов легенда о затопленной по воле богов таинственной земле, лежащей за 9000 лет до описываемых событий за Геркулесовыми столбами. Собственно, тут же и начались разночтения. Большинство решило, что речь идет о Гибралтарском проливе, в самом узком месте которого стоят две знаменитые скалы, до сих пор, кстати, Геркулесовыми столбами и называемые. Но «знаменитые» совсем не означает «единственные». У греков времен Платона и ранее была вздорная привычка помечать границы известного им обитаемого мира всякими естественными или искусственными мегалитами, которые они называли столбами своего любимого героя. То есть Геркулесовых столбов было довольно много, причем со временем их число только росло. Какое-то время их обитаемый мир заканчивался на Дарданеллах, соответственно помеченных своей порцией столбов. Потом, кто-то из них, самый любопытный, шагнул за горизонт и: «о, мамочка!», «да тут еще и море есть!». И через какое-то время Геркулесовые столбы плавно переехали к Керченскому проливу.
То есть, что имел в виду Платон, говоря о Геркулесовых Столбах, становилось все более непонятно. Тем паче, что различные катастрофы с затоплениями в этих местах случались постоянно. То Средиземное море что-нибудь выкинет, то Черное, то Азовское. Так, еще каких-то 15 тысяч лет назад Азовского моря вообще не было. На его месте находились плодородные долины, раскинувшиеся по обоим берегам Маныч-Керченского пролива. Но чуть больше 10 тысяч лет назад талые воды последнего ледникового периода, скопившиеся в Западно-Сибирской котловине, прорвали естественную дамбу Южного Урала и гигантской волной хлынули в Прикаспийскую низменность и Предкавказье. Уровень Черного моря поднялся почти на 30 метров. Огромные площади долин побережья Маныч-Керченского пролива оказались в одночасье затоплены многометровой толщей воды. Да что там, Маныч-Керченский пролив, все Предкавказье от Дона до предгорий представляло собой одно разливанное море где-то 10-ти метровой глубины с многочисленными островами, рассеянными по нему.
Замечаете совпадение по времени? У Платона 10000 лет, здесь 10000 лет. Вот и другие заметили. Начали трясти классика на предмет поиска аналогий. Что он там еще говорил о стране любимых детей Посейдона? Слоны, говорил, живут.
Это вторая излюбленная фишка поклонников азово-черноморской теории. Платон на слонах настаивал. А загнать африканских слонов так далеко на север, в широты между Испанией и Англией, где, по мнению абсолютного большинства, эта Атлантида и находилась, получалось как-то неубедительно. А тут, в Черноморско-Кавказском регионе, пожалуйста, южный слон, племянник мамонтов. Правда, тоже не без натяжек. Вымер, скотина, в плейстоцене, то есть миллион лет назад. Ну, возражают, может, не до конца вымер. А, может, слухи о слонах Атлантиды пошли от обилия бивней, которые до сих пор довольно часто находят в береговых обрывах Азова.
- Вот на таком уровне аргументов это дискуссия и идет, – вздохнул Игорь, наконец, отобрав у Паши свою тарелку. – И это заметьте, еще, так сказать, первый слой погружения – слоны, бивни, хоть потрогать можно. Это вы еще не добрались до бессмертного: «важнейшие сведения о морском царе из Атлантиды Огигосе были получены телепатическим путем Алексом Браном в декабре 1979 г». А, ведь, придется! На чем я остановился?
- На слонах! – хмуро уточнил Паша.
- Да! Кроме этих слонов поклонники Азово-Черноморской версии любят приплетать сюда Диодора Сицилийского, имевшего неосторожность в первом веке до нашей эры упомянуть о давней войне между атлантами и амазонками, выступившими на стороне древнегреческих Афин, и римского историка Элиана, во втором веке нашей эры процитировавшего в своих трудах рассказ древнегреческого географа Феопомпа о походе атлантов на гиперборейцев. Ну и в связи с этим, конечно, Геродота! Последний, правда, об Атлантиде, нигде ни словом не обмолвился, но расселил и амазонок и гиперборейцев на самом краю Восточной Европы, как раз недалеко от Черного и Азовского морей. А раз они здесь, то, значит, и Атлантида где-то рядом.
Так с 19-го века эта гипотеза и существует. Впервые ее высказали французы де Жонне и Панигава, а потом в чуть другой форме ее выдвинули Делиль де Саль и Фессенден. Последние связывали Атлантиду и ее гибель с древним Сарматским морем, составной частью которого были нынешние Черное и Каспийское моря. 12 тысяч лет назад воды Сарматского моря пробили выход к водам Средиземного и уничтожили на своем пути высокую культуру жителей Кавказа.
С доказательствами, конечно, ни у тех, ни у других не густо. В Азовском море шансов найти что-нибудь вообще крайне мало. Все покрыто многометровым слоем ила, а на Черном море периодически что-то затопленное находят, и тут же появляются энтузиасты – общественники, объявляющие все это наконец-то найденной Атлантидой. Так появились Крымская, Сухумская и Трапезундская гипотезы, есть даже Каспийская (впрочем, о ней вы уже слышали). У каждой – какие-то свои доказательства, но таких мелких подробностей я сейчас не помню, надо читать.
Причем, это же только верхушка айсберга, а есть еще теософы с их тайным знанием об атлантической расе, слухи о таинственных картах и загадочных артефактах, о скрытой в пирамиде Хеопса тайной Комнате Знаний с сакральными свитками атлантов. В общем, много чего есть.
Вообще-то, вы обратились не совсем по адресу. К вашему сведению в Москве существует целое Российское общество по изучению проблем Атлантиды. Вот куда вас надо было послать в наказание за испорченный завтрак! Потому что они, честно говоря, какие-то сильно зашифрованные и не поклялся бы, что очень приятные ребята.
Не знаю уж, кем они себя воображают, но на своем сайте они зазывают всех особо желающих вступить в какой-то орден. Да что я вам рассказываю, сами посмотрите! – Тут он щелкнул на своем айпаде какую-то ссылку, и мы со все возрастающим изумлением какое-то время читали о «восстановлении и сохранении утраченной Атлантической Традиции в рамках «Ордена Хранителей Атлантической Традиции» и приобщении к ее истокам будущих адептов», о предлагаемом «особо заинтересованным лицам прохождении ритуала посвящения в этот Орден» и обретения последующей благодати в виде «подписки на периодическое издание Вестника Ордена под названием «Атлафолион», каждый экземпляр которого пронумерован, а сверх того еще и снабжен печатью и девизом».
- Причем нельзя сказать, что они какие-то совсем уж круглые сироты,- продолжал Игорь. – То они проводят свои мероприятия под эгидой Русского географического общества, то института океанографии, то еще что-нибудь. Экспедиции какие-то устраивают, то есть, надо понимать, деньги у них есть, в отличие, скажем, от моего института.
- Впрочем, нет! – перебил он сам себя, – вам они, скорее всего, вообще не подойдут. Они насколько я помню, сторонники классической версии об Атлантическом океане. Подождите, подождите! – вдруг нехорошо обрадовался наш знакомый географ, – я, кажется, вспомнил одного бедолагу, которого они не приняли. Туда на самом деле вступить вообще не просто. Только по рекомендациям. Ну, чисто братья – масоны. В общем, чем-то он им не подошел. Может быть, как раз неправильной локализацией. Так сказать, превратным прочтением мифа. Но фишку по Атлантиде сечет. У меня на работе где-то был его телефон, я позвоню ему и дам ваши координаты. Может, он согласится с вами пообщаться.
- А о русалках в связи с этой вашей Атлантидой ты ничего не слышал? – С надеждой поинтересовалась я.
Лика, радость моя, – рассмеялся Игорь, – если бы русалки действительно существовали, то можно было бы провести очень интересную цепочку от вавилонского Господина вод Оаннеса, пришельца со звезд с телом полурыбы и получеловека, к первой рыбохвостой женщине Атаргате – сирийской богиней Луны и рыболовства и далее к греческим нереидам и римским наядам. Конечно, сюда можно было бы включить и Атлантиду, но наука, которую я в данный момент представляю, занимается максимум историей мифов, а уж никак не мифотворчеством.
Мифотворчеством он, видите ли, не занимается, – несколько раздраженно процедил Павел, когда Игорь откланялся, – а мы, значит, занимаемся! Ему бы такие мифы Сухумского СИЗО!!!
Мы посидели еще какое-то время, переваривая все, сообщенное нам Игорем, но, к сожалению, все, что мы узнали за последние два дня, было хорошо лишь для теоретических рассуждений о судьбах Атлантиды и таинственного народа русалок, населявших ее затопленные города. К решению же практических вопросов, как, например, куда делся наш друг Андрей, они не приближали нас ни на шаг. Меня вновь начала захлестывать волна отчаяния.
Пока я выливала на Павла все свое разочарование и безысходность, у него неожиданно зазвонил телефон. Паша недоуменно посмотрел на незнакомый номер, но уже после первых слов неведомого абонента сделал мне решительный знак, призывающий немедленно заткнуться, и включил телефон на громкую связь.
- Я только что узнал, что вы интересуетесь Атлантидой, – раздался в трубке надтреснутый старческий голос, – а именно, возможностью ее нахождения в районе Черного моря? Могу я спросить – почему?
- Мы пытаемся разыскать следы нашего друга, исчезнувшего при странных обстоятельствах в Абхазии, а в наших поисках мы неожиданно наткнулись на проблему Атлантиды, – честно ответил Павел.
- Вы представляете какую-то организацию, или действуете сами по себе? – продолжал допытываться голос.
Павел начал терять терпение, – вообще-то, мы журналисты, так что если вам нужна организация, их есть у меня, но причина нашего интереса, как я вам уже сказал, скорее личная.
- Простите мне мою настойчивость, – продолжал гнуть свою линию неизвестный, – но я должен знать, интересуетесь ли вы подлинными картами Скотта-Элиота?
- Чем – чем?!! Какими, черт возьми, картами?!! – не выдержал, наконец, Павел. На другом конце трубки повисло тягостное молчание.
- Нам необходимо встретиться, – несколько неожиданно резюмировал свои, похоже, нелегкие умозаключения таинственный собеседник.
Какое-то время мы потратили на согласование места встречи и системы опознавательных знаков. Добираться до офиса было далеко и долго, а мы уже и так сидели в кафе, поэтому и встречаться решили тут же.
Петр Исаакович, сухонький старичок в очках, объявился примерно через полчаса, обремененный большим старомодным портфелем. Усевшись напротив и спросив себе чаю, он довольно строго посмотрел на нас и неожиданно поинтересовался – что вам известно о Шлимане?
- О том, который раскопал Трою? – уточнил Павел, и добавил,- ну, что он раскопал Трою…
- Немного, – заметил Петр Исаакович и начал свой рассказ.
- В январе 1846 года из Амстердама в Петербург приезжает тогда никому еще не известный 24-летний поверенный голландской фирмы « Шредер и компания» Генрих Шлиман. История о его обогащении в России сама по себе чрезвычайно удивительна. Какие только слухи о нем ни ходили, вплоть до того, что он скупил всю бумагу в России, и бедному императору Александру Николаевичу даже не на чем было распечатать свой знаменитый манифест об освобождении крестьянства. Но главная его кормилица – Крымская война. В Петербурге его вообще называли ее единственным победителем. На снабжении русской армии Шлиман сколотил миллионы. Чего там только не было: сапоги с картонной подошвой, гнилое сукно для мундиров, негорючий порох, протекающие фляги и много еще чего. Но не в этом суть.
Понятно, что столь масштабный праздник коррупции один Шлиман без русских генералов от инфантерии и главных интендантов Крымской кампании организовать никак не мог. Что там ходило в виде откатов и презентов, мне, к сожалению, не известно. Но известно, что в самый разгар этого грандиозного распила имперского бюджета Шлиман неожиданно утрачивает к нему всяческий интерес и полностью погружается в изучение древнегреческого языка. Оставив в Петербурге жену с тремя детьми, он отправляется в кругосветное путешествие, причем его путь проходит по древнейшим археологическим памятникам планеты. В Тунисе он осматривает развалины Карфагена, в Италии – Помпей. Из Италии он отправляется в Египет, а оттуда в Индию, где посещает руины древнейших индуистских храмов. Он добирается до великой китайской стены и Японии, а уже оттуда через Америку отправляется в Грецию, а затем в Турцию, где и начинает раскопки. Всего за два года раскопок он находит свой знаменитый «клад Приама», втайне от турецкого правительства вывозит его в Европу и пробует пристроить его в крупнейшие европейские музеи. Англия и Франция связываться с Турцией не хотят и отказываются, и в конечном итоге золото Трои оседает в Берлине.
Но известно, что минимум трижды, в 1875-ом, в 1878-ом и в 1883 году он обращался к русскому правительству с предложением принять «Клад Приама» за право провести раскопки в Крыму и на Кавказе, где он якобы собирался искать Золотое руно. Причем в 1883-м в подтверждение серьезности своих намерений он отправляет в Россию несколько ящиков с троянскими сокровищами. Но российский император, видимо, памятуя историю с войной и бумагой, непреклонен. На прошение Шлимана ложится собственноручная резолюция Его Величества: «Пусть приезжает. Повесим!».
Забавно, что этот «клад Приама», в конце концов, таки попал в Россию. Правда этому предшествовала практически детективная история. Хотя в моем рассказе будет еще много таких детективных историй.
Так вот, больше пятидесяти лет клад находился в Имперском музее Берлина, куда Шлиман передал его в 1881 году, но в 1939-ом он оттуда таинственно исчез. Официальная версия объясняет это тем, что золото Трои спрятали в подземных хранилищах от английских бомбардировок. Но в 39-ом году Берлин еще никто не бомбил. Первые английские воздушные налеты на Германию начались лишь в 40-вом, и то в основном на крупные немецкие заводы, а к ковровым бомбардировкам городов, когда мог пострадать и музей, англичане прибегли лишь в 42-ом году. Неофициальная – приплетает сюда загадочное «Анэнербе» и прочие мистические организации Третьего Рейха. После войны клад Приама так и не нашли, и более полувека он считался безвозвратно утраченным.
Но в годы уже нашей Перестройки неожиданно прошел слух, что он благополучно хранится в запасниках музея изобразительных искусств имени Пушкина в Москве. Якобы в 1945-ом году директор берлинского музея Вильгельм Унферцагт тайно передал его советскому командованию, опасаясь, что иначе клад попадет в руки мародеров. Причем всю дальнейшую жизнь этот Унферцагт об этом даже не заикнулся, а мы до 1986-го года свято блюли личный приказ Сталина хранить сокровища в режиме строжайшей секретности. На основании этих слухов нас в очередной раз обвинили в краже культурного достояния человечества, мы еще лет десять вяло отбивались, а потом в 1996-ом все-таки выставили золото Трои на всеобщее обозрение. Правда, некоторые до сих пор так и не верят, что мы демонстрируем именно его, а не случайный набор золотых побрякушек.