- Я не знаю, - пробормотал я, сомневаясь, что она понимала смысл произнесенных мною словосочетаний, но монотонный звук знакомого голоса должен был успокоить ее. - Кто бы это ни сделал, он заплатит. - Уже заплатил. - Я обещаю тебе.
Кроме ее плача, я слышал шум ураганных ветров, бушевавших внутри меня. Они путали мои мысли, силясь вырвать меня из моего блаженного состояния. Я игнорировал их. Плевать я хотел и на них, и на густеющий туман.
Вдруг Татьяна выпрямилась и отбросила мои руки. Она подняла голову. Из-за облаков показались на мгновение звезды.
- Почему? - закричала она небу. - Почему это случилось? Зачем ты это совершил?
Она обращалась не ко мне, а к своим богам. Я попытался снова обнять ее, но она оттолкнула меня и вскочила на ноги.
- Неужели так плохо любить? Да? Зачем ты позволил нам влюбиться друг в друга, а затем сделал это?
- Татьяна... - Я приблизился к ней и вздрогнул, почувствовав, как все ее тело сотрясается, как в агонии. - Мы не должны подвергать сомнению правильность решения богов в таких вопросах.
- Да? Неужели? - оборвала она меня.
Она увернулась от меня и, простирая руки к небесам, бегала по кругу, не спуская глаз со звезд.
- Скажи мне! Как ты допустил такое? Скажи мне!
Затем вспышка гнева прошла и она опустилась на колени на землю. Я приблизился к ней и легко ее обнял.
- Скажи мне, - пролепетал она.
- Ш-ш-ш, - сказал я, баюкая ее. Она замерла на несколько минут, потом рванулась в сторону.
- Леди Илона. - Ее глаза лихорадочно блестели. - Я должна найти ее.
- Я уже послал за ней.
- Она обязательно... обязательно вернет его обратно.
Я похолодел.
- Что ты такое говоришь?
- Она искусная целительница. И я слышала, что иногда... О Страд, она
должна хотя бы попытаться. Она должна вернуть его. Это было испытанием нашей веры. Он вернется! Я знаю теперь!
Я тоже знал. Даже слишком хорошо. Илона вполне может оживить его, но я этого не допущу.
- Татьяна... - Я взял ее лицо в ладони и заглянул ей в глаза. Несмотря на то, что больисказила ее прелестные черты, она все равно была само совершенство, все равно она была самой красивой женщиной, которую я когдалибо видел или увижу в своей жизни.
- Татьяна, пожалуйста, не поддавайся на собственный обман. Леди Илона, конечно, постарается, но имей в виду, что чуда может и не произойти. Я уже забыл, когда в последний раз ее хлопоты увенчались успехом.
- Но теперь она сможет. Я знаю, она сможет.
- Нет, ты ничего не знаешь. Ни ты, ни я, мы ничего не знаем. Помнишь, они хотели вернуть обратно его величество Верховного жреца Кира? Он умер, и оказалось, что они напрасно старались, потому что сами боги пожелали его смерти. Никто не мог вернуть его обратно.
- Нет! Сергей - совсем другое дело! Он был убит рукой смертного, а не по воле божества. Леди Илона должна попытаться. Иначе я последую за ним. Я не хочу жить без него... и не буду.
- Татьяна!
Она перестала метаться и ее глаза встретились с моими.
- Послушай меня, золотко. Послушай.
Мой голос упал до ласкового шепота, который в конце концов дошел до ее ушей и сознания, заставив ее прислушаться к моим словам.
- Сергей умер. Его нет. Ни леди Илона, ни ее многочисленные помощники ничего не изменят. Ты должны смириться с этим.
- Но...
- Смирись!
Ее огромные глаза затуманились надолго, но я чувствовал, что на этот раз между нами образовалась тонкая, но осязаемая связующая нить. Я дотронулся до нее, по-другому ощущая ее присутствие.
- Его нет, но я здесь. Я всегда буду рядом с тобой. Ты полюбишь меня и будешь любима мною.
Она сощурилась, от удивления сдвинув брови к переносице.
- Страд?
Да...
Ее рука поднялась кверху. Таким же движением меня искушали в ту ночь, но только теперь меня ласкали живые теплые пальцы. Как подтверждение реальности того, что было обещано.
Заветное Желание.
О да... о боже, да...
Взор ее прояснился и в глазах ее загорелось понимание.
- Страд. - Она по-новому произнесла мое имя, так, как любовники обращаются друг к другу.
- Я здесь. Я всегда буду рядом.
Заветное...
Я помог ей подняться на ноги. Ее лицо приблизилось к моему. И, как я и делал сотни раз в своих снах, я припал губами к ее рту. ...Желание.
Она ответила на мой поцелуй.
Желание...
Она обвила мою шею руками, прижавшись к моему телу грудью и бедрами. ...изголодавшегося сердца.
Она отпрянула от меня в ту же секунду, когда я оторвался от ее мягких губ. Она - чтобы взглянуть на меня, привести в порядок мысли и чувства. Я - чтобы отдышаться. Сердце мое колотилось так, что казалось вот-вот выпрыгнет из груди. Но несмотря на всю радость обладания, затмившую все остальное, я ощущал, как вокруг нас работали какие-то таинственные силы. Туман поднялся до небес и скрыл звезды. Я еще различал деревья сада, но не более того.
Стены часовни пропали из виду.
И появились снова.
Туман отступал ярд за ярдом каким-то неестественным образом, извиваясь и подрагивая, как будто нас засасывало в самый центр серого, бешеного водоворота.
- Страд. - Притягивая с себе мою голову, она требовала моего внимания, моего поцелуя.
Откинув фату, я играл ее пышными рыжими волосами. Сегодня я стану ее мужем, она - моей женой. Эта ночь будет первой в бесконечной веренице счастливых лет. Этой ночью я научу ее любить так, как ей и не снилось и не мечталось. Любить так, как не может любить ни одна женщина на Земле... Мои губы целовали ее рот, щеки, подбородок и наконец коснулись горячего шелка ее шеи. Мое прикосновение доставило ей истинное наслаждение и она тихо охнула с удивлением только что проснувшегося в ней, не знакомого ранее чувства; дыхание ее участилось.
- Лорд Страд! - Кто-то звал меня из-за калитки, но туман смягчал и
приглушал его голос.
Не теперь, не сейчас...
Ее тело было так близко от меня, она откинула голову назад. Я с легкостью
ее поддерживал. Она весила не больше, чем лебедь, плывущий среди своих собственных отражений, скользящих по поверхности озера.
- Лорд Страд, идите сюда!
Татра напрасно старался разлучить меня с той, ради которой я отдал все на свете, душу продал дьяволу...
- Убийство, Страд!
...ради которой я убил брата. Я не обращал на него внимания. Сердце Татьяны билось так же быстро, как и мое. Я слышал его удары, напоминающие мне грохот грома летней порой.
- Измена!
Он бродил вокруг нас в тумане.
"Черт бы тебя побрал", - мысленно заорал я.
Татьяна в моих руках съежилась от страха, тело ее напряглось.
- Страд? Что?..
- Ш-ш-ш, он уйдет. Я прикажу ему уйти.
Она стала сопротивляться. Я освободил ее и она отступила на шаг назад, восстанавливая потерянное равновесие. Воздух с хрипом вырывался из ее груди, как у пробежавшего дистанцию бегуна. Ее пальцы вцепились в шею, куда секунду назад я так страстно ее целовал.
- Старейший, что?.. - Она встряхнула головой, как будто отгоняя от себя какое-то наваждение. - Нет, мы не должны делать этого.
Я поднял руку ладонью вверх.
- Все в порядке. Это судьба.
Она боролась с желанием взять мою руку и нахлынувшими на нее воспоминаниями о потерянной любви.
- Но Сергей...
- Он умер. Ты смиришься с этим и полюбишь меня.
- Старейший, он мертв! Как ты смеешь говорить мне такое?
- Ты свободна. Мы оба свободны. Татьяна, возлюбленная моя, я дам тебе... Но как только она внезапно вспомнила Сергея, лицо ее сморщилось.
- Нет!
Ее горе должно изжить само себя. Теперь я это понимал. Любое давление с моей стороны только все испортит. Понадобится время, чтобы она пришла в себя. Но у меня есть время. У меня больше времени, чем у любого, живущего на земле.
Я могу подождать. И я буду ждать.
- Страд!
Мое имя выкрикивали уже несколько голосов, рыча, как в экстазе на поле боя
три года назад. На этот раз вопли вперемешку с визгом и плачем женщин и
детей, а также стуком и лязгом металла неслись из часовни.
Да что, черт бы их всех побрал, там происходит?
Из завитка тумана неожиданно вынырнул Татра. Его парадный мундир был разорван в клочья и забрызган кровью, от меча осталась только половина.
- Измена, повелитель, - выдохнул он. - Предатели Дилисния убивают всех подряд.
- Где мои воины? - За каждым гостем наблюдали два солдата моей армии.
- Без сознания. Отравлены, я думаю. Люди Дилисния рубят им головы.
Некоторые из нас выбрались наружу. Они не смогут найти нас в такой
темнотище.
Одно из окон часовни распахнулось и осколки стекла посыпались вниз. Кто-то
стулом пытался пробить себе дорогу на улицу. Мы пригнулись к земле, прячась
от света. Мои пальцы вцепились в рукоятку меча, но Татра остановил меня.
- Поздно, повелитель. Они все хорошо продумали и подготовили. Спасайтесь, пока возможно.
В ответ я прохрипел что-то о трусости и недостойности такого предложения, но посмотрел на Татьяну. Я должен был уберечь ее от опасности.
- Конюшни не заняты?
- Не знаю.
- Разузнай. Давай, шевелись. Собери всех, кого найдешь. Если конюшни закрыты, мы будем пробираться к воротам.
- Да, повелитель. - Он убежал.
- Пойдем, Татьяна. - Я схватил ее за руку.
- Нет! - Она оттолкнула меня. - Я остаюсь здесь, с Сергеем.
Неподходящий момент, чтобы валять дурака. Я сжал ее пальцы и потащил ее прочь, подальше от часовни. Туман рассеялся и стали видны стены замка и звезды. Их серебристый свет, почти такой же яркий, как и дневной, освещал дорогу, но Татьяна то и дело спотыкалась, как будто плохо видела.
- Нет, Старейший. - Она упиралась и старалась освободить руку. - Я остаюсь с ним.
- Как долго? Ты думаешь, они разрешат тебе жить?
- Я надеюсь, они этого не сделают.
Она вырвалась от меня. Я ринулся, чтобы не дать ей уйти. Но она отпрыгнула в сторону и побежала. Я закричал ее имя. Она, похоже, меня не слышала.
Она устремилась к низким воротцам, ведущим на смотровую площадку.
Нет...
- Татьяна!
Я почти что догнал ее, но она мчалась со скоростью молодого оленя. Я схватил развевающийся шлейф ее платья, но она оторвала его без колебаний и перемахнула через низкую стену.
Один прыжок и нет ее. Я перегнулся вниз, но поймал только воздух.
Нет ее.
В долине клубился сошедший с гор туман. Хрупкая фигурка Татьяны, крутясь и переворачиваясь, летела ему навстречу, и из его лохмотий к ней с жадностью тянулись белые скрюченные пальцы, руки. Она неслась головой вниз прямо в их объятия.
Она не переставала пронзительно кричать.
Имя Сергея. Мое имя. Ни то ни другое. Я не мог сказать. Я даже не слышал своего собственного крика. Он отскакивал от стен замка и туман, в которос сгинула моя любовь, с готовностью пожирал его.
Потом... тишина.
Потом... хохот.
Этот хохот. Всеми голосами сразу. Ее голосом.
Колотя руками по ушам, я завопил, чтобы заглушить их, но они прочно засели
у меня в голове и ничто не могло их остановить. Я отпрянул от стены и упал
на колени.
Тьма, ужасней той, что была прежде, снизошла на меня, на мир, укрывая все
и вся без исключения. Навсегда. Я еще не был знаком с настоящим отчаянием.
Тяжелее, чем гора, оно навалилось на меня, придавило к земле, растерло в пыль.
- Этот червяк похож на одного из фон Заровичей, - произнес кто-то с издевкой.
Нет. При чем тут фон Зарович? Я - просто несчастный, который все потерял, у которого ничего не осталось. Ничего. Человек, убитый горем, которого не высказать словами.
Мои мучения были так велики, что я даже не почувствовал, как в меня вонзилась первая стрела.
Вторая воткнулась в спину и я растянулся на земле. С трудом встав на ноги,
я уставился невидящим взглядом на башенки. У маленьких окошек стояли лучники с колчанами, полными стрел, и целились в меня.
Несколько человек выбежали на смотровую площадку. Все одеты в цвета
Дилисния. Все готовились стрелять.
И один за другим они выпустили в меня стрелы.
Я взял себя в руки и не уклонился от них, приветствуя их. Меня охватило то же безумие, которое уволокло в бездну Татьяну. Скоро это кончится. Я заплачу этой незначительной болью за забвение. Даже ад не сможет изобрести для меня пытки хуже той, которой я подвергся сегодняшней ночью.
Стрелы, стрелы. Они были ничто по сравнению с тем отчаянием, которое раздирало мое сердце. Но смерть почему-то не торопилась мне навстречу, я должен заставить ее поспешить. Схватив одну из стрел, я вырвал ее из тела. Меня как будто ошпарили кипятком и я закричал. Из дыры хлынула кровь, но не так сильно, как я ожидал. Я вырвал еще одну стрелу.