Быстрым шагом я направился к знати. Нужно привести их в чувство.
Уже подходя к костру, заметил, что и тут нехорошо. Рядом с наёмницами стояла пухленькая оруженоска, грозила пальцем и истерично вопила:
— Я всё госпоже расскажу!
— Да иди в бездну, мелочь пузатая! — отмахнулась от неё одна из солдаток.
— Госпожа Клэр на суку тебя вздёрнет! — не унималась девица, а когда солдатка угрожающе поднялась — отбежала на несколько шагов и запустила в неё камнем.
— Я тебя сейчас саму вздёрну! Крюк в дырку суну и подвешу! — заорала ей вслед женщина.
— Где леди Ребекка? — на ходу спросил я, но меня лишь смерили недовольным взглядом, не удостоив ответом. Вся десятка сидящих у костра женщин её проигнорировала. Почему-то внутри закипела злость и обида. Это потому, что я мужчина? Или просто чужак-халумари? Наверное, и то, и другое разом. Как-то вспомнились рассказы о вялотекущем расизме и мужепринижении этого мира. Тёмная сторона Средневековья, потемнее войн и чумы, ибо болезни и войны проходят, а всякий сизм остаётся в душах до конца жизни. Но то, что не набросились с вилами и факелами, уже радовало.
А Ребекку нужно было найти.
Заглянул в шатёр, но там никого не оказалось. Зато из ближайших кустов донеслись звуки, которые без слов объяснили, что рыцаршу тошнило. Тошнило сильно и непрерывно.
— Бездна, — выругался я, на местном: раз все сейчас стали как пьяные, по-русски лучше не выражаться, чтоб не провоцировать фобии. Мало ли.
За спиной раздались брань и угрозы, а когда я попятился и вынырнул из шатра, то увидел, как две солдатки схватились за ножи. Кто-то бросился разнимать, но опоздал: миг — и одна из дерущихся, обмякнув, выронила оружие, в то время как вторая остервенело била ей клинком в горло. Размазывая по лицу и рукам чужую кровь, брызнувшую как газировка из неудачно открытой банки, она кромсала и тыкала поверженную противницу. Та с выпученными глазами и открытым ртом упала под ноги своей убийце и задёргалась в агонии, заливая ей обувь пузырящейся алой жидкостью. Похоже, конец: такие раны не умеет заделывать даже земная медицина, тут не только сонная артерия пробита — всё горло изрублено в фарш.
Шум и гам накрыли лагерь.
— В бездну, — ещё раз прорычал я и кинулся к палатке Клэр.
Твою мать! И эта рыдает.
— Моя госпожа, — подбежал я к графине, — на вас одна надежда. Прикажите им свернуть лагерь. Мы должны уйти из этого места.
— Они меня презирают, — подняла на меня мокрые глаза Клэр. — Я для них фальшивка. Бастардка. Полукровка.
— Соберитесь, госпожа, — настаивал я, беря девушку за руки. — Я вас умоляю.
— Я её за грудки, а она смеётся. Рожу ей хотела набить, а она кулак перехватила и толкнула от себя.
— Госпожа, вы ещё учитесь. Вам надо доказать, что вы достойны. Не сдавайтесь.
Клэр сама схватила меня за руки и придвинулась ближе.
— Они все такие! Я никто для них. Пустое место в красивой обёртке.
— Клэр! — повысил я голос и на секунду зажмурился. Только бы Катарина не узнала! Быстро подавшись вперёд, поцеловал юную графиню в губы. А когда оторвался, твёрдо сказал, глядя прямо в глаза: — В вас верю я. Этого мало?
Клэр растерянно захлопала ресницами.
— Доказать. Доказать, — забормотала она. Вытерла слёзы и резко встала, а потом схватила свой меч. — Я всем докажу! — выкрикнула она и быстро вышла из палатки.
— Э-э-э, меч зачем?! — бросился я вслед.
Клэр насупилась и целеустремлённо направилась в лес. У самой кромки поляны развернулась и подняла клинок к небу.
— Я сражу демона! Я всем докажу! А если паду, то во имя прекрасного юноши, как истинная леди. За вас, Юрий!
— Вот дура, — пробормотал я, думая, что можно предпринять…
Глава 13. Бегство. Часть 2
— Доклад! — заорал генерал, влетая в ярко освещённое помещение без окон, шарахнув за собой дверью — с той чуть не отвалилась табличка с предупреждающей надписью. «Использование фото- и видеоаппаратуры, средств радиосвязи, сотовой связи и артефактов запрещено».
— Внимание на пункте управления, — прокричал оперативный. Все приосанились, но вскакивать не стали, ибо команды «Смирно» не было.
— Это я весь во внимании!
К Петру Алексеевичу подбежал начальник оперативного отделения, он же начопер, тут же начав спешно рапортовать:
— Тащ генерал. Пропала связь с дежурным подразделением. Не откликаются на контрольный сигнал.
Начальник базы бросил взгляд на карту, где были обозначены скрытые пункты наблюдения и отдельно обведена таверна на центральной площади Керинборга, как раз напротив ратуши. Там располагался отряд быстрого реагирования с ретранслятором — десять девчат, прошедших отбор в особую роту, но не ставших Ночными охотницами. В любой район города могли добежать максимум за семь минут.
— Помехи?
— Нет, тащ генерал, радиостанции откликаются на запрос о работоспособности. Просто не отвечают. Но буквально перед этим поступил SOS от профессора Глушкова.
Пётр Алексеевич скривился. До логова этого шизофреника от науки дежурному подразделению бежать всего три минуты.
— Мне нужна картинка. Разведдрон подняли в воздух?
— Никак нет. Сбой. На поиск неисправностей полдня уйдёт, — нервно сглотнул начопер.
Генерал громко выматерился: он уже устал от этих постоянных сбоев. Никакая электроника тут долго не жила. Утром даже телевизор накрылся местным медным тазом, а про более сложную технику и говорить было нечего.
— Высылайте проверку.
— Есть. Время прибытия один час.
— Час, — пробурчал генерал. — Когда уже разрешат пользоваться нормальным транспортом? Надоели эти коровы в упряжке.
— Тащ генерал, я на всякий случай дежурную артбатарею в готовность привёл.
— Не вздумай, подполковник! — сорвался Пётр Алексеевич. — Ни при каких обстоятельствах не открывать огонь по жилым районам!
Генерал сунул начоперу кулак под нос, едва не угодив по лицу, а тот забегал глазами, пытаясь понять, как ему быть дальше.
— Ты меня понял? — прорычал начальник базы.
— Но, товарищ генерал, когда в песках были, то на каждый подвиг бармалеев штурмовики поднимали и «Грады» работали. А здесь те же дикари.
— Идиот! — сорвался Пётр Алексеевич. — Ты бармалеев не сравнивай с другой планетой! Были бы на Земле, сам бы штурмовики перекрестил в дорогу! Думаешь, я зря этой долбанашке из Магистрата в пояс кланяюсь?! Думаешь, зря сюда золото и серебро рекой идут? Один удар по мирному населению — и на всём этом жирный крест поставить можно! Сразу же! Или ты хочешь, чтоб сюда все кому не лень наблюдателей отправили, а американцы объявили санкции, обвинив в геноциде? Или вообще своих миротворцев ввели? Тогда прощай, планета. Нас выдавят отсюда, как пасту из тюбика — медленно, но уверенно. Запомни: мы не конкистадоры, мы прогрессоры.
— Но…
— Я не дикарей боюсь. Я боюсь наших заклятых друзей из Штатов и Евросоюза. Тебе ясно?
— Тащ генерал…
— Что?! — закричал Пётр Алексеевич, с грохотом отодвинув своё кресло. Оно въехало в соседний стол, словно попавшая в ДТП машина.
— Можем новый беспилотник, который пришёл на апробацию, поднять, — неуверенно протянул начопер и подвинул к генералу брошюру с крылатой машиной. — Может, всё же ёмкость с напалмом? Просто пулемёт не прошёл пристрелку, будет в молоко садить.
— Ты совсем идиот?! Или только притворяешься?! Никакого напалма!
— Есть. Тогда бомбы со слезоточивым газом и гравитационное оружие, — выдохнул подполковник. — Но напалм и танки всё же лучше.
— Какое, к чертям собачьим, гравитационное оружие? — поднял глаза генерал на начальника оперативного отделения. — Ты фантастики обчитался?
— Никак нет. Просто в накладной с такой маркировкой идут на апробацию какие-то флешетты.
Генерал почесал затылок. Сейчас военные спецы на Земле ломают голову, столкнувшись с блокировкой местными стрелкового оружия. После инцидента под Таркосом было уже два подобных случая. Один раз охрана попыталась остановить странную личность, кидавшую камни в часового, а во втором — полупьяная разбойница крутила пальцы перед геологами. Оба инцидента очень походили на провокации. Но сейчас не об этом.
— Хорошо. Действуй.
* * *
Профессор Глушков пытался высунуться в окно дилижанса, чтоб увидеть летящий следом квадрокоптер, но совсем рядом проносились стены домов, а порой и вовсе царапали бока повозки, продирающейся в тесноте узких средневековых улочек.
Снаружи раздавались грохот обитых железом колёс, хлопки бича и крики сидящей на месте возницы Кармен.
— С дороги! С дороги!
В углу поля зрения дополненная реальность показывала их же. Чёрный прямоугольник с несущимся впереди бычком изо всех сил пытался вписаться в крутые повороты, на которых мотыляло похлеще, чем на американских горках. Испуганные люди прятались в дверные проёмы, прижимаясь к закрытым дверям. Из-под колёс и копыт в разные стороны разлетались куры, гуси и мелкие поросята.
Сидевшая на коленях Констанции дочка испуганно жалась к маме. В её глазах читался страх, но слёз не было, только подрагивали побелевшие губы. Зато профессору стало стыдно. Он корчил из себя маленькое обиженное дитя, вместо того чтоб действовать, как настоящий мужчина. Земной мужчина. Он прикусил губу, решив, что больше не будет так себя вести.
— С дороги! — продолжала орать магесса, надсаживая горло; вдруг резкая остановка заставила Глушкова полететь с сидения, ткнувшись волшебнице в коленки. — Приехали, бездна всё это забери! — раздался возглас снаружи.
Констанция быстро отодвинула занавески и мельком глянула вперёд.
— Какая дура гружёную телегу поставила поперёк дороги? — зашипела она и попыталась открыть дверь, но улочка была настолько тесной, что манёвр не удался: повозка оказалась буквально притёрта к стене дома. Противоположная дверь, чуть приоткрывшись, также упёрлась в глинобитную стенку; в сердцах женщина ударила по ней ногой, заставив петли выгнуться.
Глушкову подумалось, что они угодили в ловушку, в то время как их вот-вот настигнет большой отряд неприятеля. Но что он может сделать, запертый в гробу на колёсах, со сломанными конечностями?
— Думай, проф. Думай, — прошептал он, а потом поглядел на видимый только ему экран с проекцией от дрона. Заряда оставалось всего минут на десять, после летуна пришлось бы долго заряжать от чего-то, и это тоже было проблемой.
Но ведь дрона тоже можно использовать! Не дешёвая же игрушка, а научный инструмент.
— Система, снизить квадрокоптер на уровень два метра. Активировать лазерный дальномер. Использовать для замера дальности до глаз людей по указанию.
— Процедура может быть опасна для здоровья, — сразу же отозвалась искусственная помощница.
— Произвести безусловное исполнение.
— Требуется процедура подтверждения.
В уголке появился значок шестерёнок и быстро бегущие проценты. В итоге система выдала резюме:
— У вас завышены показания уровня адреналина в крови. Возможно, вы действуете в состоянии аффекта.
— Бездна! — ругнулась Констанция после неудачной попытки вылезти и скомандовала помощнице: — В сторону!
Как только снаружи дважды хлопнули по стенке повозки, магесса сжала руку в кулак. Через секунду вскинула, растопырив пальцы, и крышу дилижанса с треском ломающегося дерева и рвущейся тканевой обивки подбросило. Показалось голубое небо с редкими облаками и кружащими в вышине птицами. С ещё большим грохотом крыша упала на мостовую, а поломанный экипаж дёрнулся.
— Стой, тупорогий! — закричала Кармен и повисла на поводьях, останавливая испуганное животное. Как тут успокоиться, когда происходит всякое?
Глушков облизал пересохшие губы, обвёл взглядом волшебниц, ребёнка, развороченную повозку, после посмотрел на изображение с дрона. За поворотом была улочка, точно такая же, как эта. Да уж, тот ещё райончик — с совсем не элитными домиками и такими же не элитными жителями. Тут профессора вновь грубо подхватили и закинули на плечо. Придерживая учёного раненой рукой, Долорес вскочила на обитую тканью лавку, с неё перепрыгнула на ко́злы, а потом сиганула на мостовую. От этого Артёму показалось, что все его внутренности вот-вот выскочат и окажутся на грязных, покрытых птичьим помётом и присыпанных мелкой соломой булыжниках. Он было хотел буркнуть: «Не дрова несёшь», но сдержался. Не время.
А преследователи всё не появлялись. Наверное, сильно отстали.
Мгновения, разделённые на кусочки гулкими ударами сердца и сдобренные нытьём ушибленных внутренностей, казались очень долгими.
Послышались невнятные голоса. Профессор вгляделся в изображение и не сразу сообразил, что обрывистые слова были произнесены на русском.
— Вы слы-ы-ы-ы…сор. Приё-ё-ё… — сигнал постоянно прерывался, но смысл различить было можно.
— Я жив. На меня напали террористы, — быстро ответил Глушков и добавил: — Убегаю.
— Гру…о…с ней?
— Не знаю.
— Да…це…зание, — на этот раз смысл фразы оказался до неузнаваемости изувечен помехами.
— Что?
— Це…указание.
Глушков зажмурился, так как в этот момент его голова оказалась рядом с шумно сопящей мордой тяглового бычка. Бедный вол, испуганный грохотом и разгорячённый гонкой, тяжело и часто дышал. И как раз когда мимо него проносили профессора, громко и протяжно замычал, роняя вязкую слюну на булыжники.
— Вы слыши…и…и…, — икала цифровая связь.
— Сейчас, сейчашечьки, — шептал профессор, когда волшебница с ним на плече проскользнула между стеной и брошенной телегой, которая очень уж походила на ловушку.
— Система, поднять квадрокоптер на сто метров над текущим уровнем грунта.
— Принято.
Улочка, изображённая в уголке дополненной реальности, с дикой скоростью отдалилась, петляя теперь между серыми и рыжими черепичными крышами.
— Принимаю сигнал, — раздался чёткий мужской голос.
Как раз вовремя, ибо из-за поворота выскочили первые преследовательницы. Лица их были закрыты до середины повязками, как у киношных разбойниц, а сами они действовали чётко и слаженно. Увидев Артёма и его спутниц, старшая из преследовательниц выставила вперёд руку с каким-то амулетом и прокричала им вслед: «Отдайте нам халумари!»
— Наблюдаю, — раздался голос в голове у профессора, — ждите.
— Быстрее, пожалуйста, — взмолился Глушков, надеясь, что батарея квадрокоптера не разрядится раньше времени. А преследовательницы тем временем продолжали:
— Вам всё равно не уйти! Отдайте по-хорошему!
Артёму, находившемуся в положении тюка, было неудобно оглядываться; всё же краем глаза он заметил, как волшебница с подбитым глазом — Кармен — вытащила из-за пояса двуствольный пистолет большого калибра и выстрелила. Всё сразу заволокло сизым вонючим дымом, а потом женщина отвела руку, словно бейсболистка, собирающаяся метнуть мяч, и кинула, но не мячик, а искрящийся клубок. Снова раздался грохот. Испуганные прохожие бросились врассыпную, прячась по углам и запирая за собой двери.
А на виртуальном экране с проекцией от едва дышащего квадрокоптера было видно, что до ворот города, где находилась стража, им не успеть — даже если кто-то останется прикрывать отход. Одна против двадцати просто зря погибнет.
— Быстрее! — прокричала Констанция где-то совсем рядом. Бросив взгляд на экран, Артём увидел её за спиной несущей его волшебницы. У преследовательниц две остались валяться на мостовой, но отряд даже не замедлился.
Профессор слушал шаги, шумное дыхание, испуганные крики горожанок, и ждал, когда придёт помощь. Они же отозвались! Они засекли!
— Сдавайтесь! — заорала главная террористка.
— В бездну, — прорычала Констанция. — Готовим баррикаду.
В ту же секунду бег прервался, и Артёма почти что бросили возле каких-то корзин, рядом посадили девочку. Место и в самом деле оказалось удобным: с одной стороны — высокое крыльцо, за которым можно было спрятаться, с другой — десяток бочек; эти бочки и пошли на укрепление. Женщины с грохотом и громкой бранью опрокинули их, создав преграду — и от ружейного огня укрыться, и лезущих с клинками поразить проще.
— А как же стража? — спросил Глушков, оглядываясь по сторонам. Он сейчас словно оказался в декорациях «Трёх мушкетёров»: мощёная улочка между двухэтажных домиков была, закрытая коваными воротами подворотня какой-то мастерской, которой бочки и принадлежали, тоже имелась. И гнались за ними по-настоящему, точно гвардейцы кардинала — за дерзким гасконцем и его друзьями. Не хватало только женского аналога самого д’Артаньяна — чтоб со шпагой была и кричала «Э-ге-гей!»