А вот огнестрельное и большеразмерное оружие мне бы пронести не дали. Поэтому даже не пытался. Вернее, пронести можно, но на согласование надо убить не меньше месяца, а этого времени у меня не имелось.
Андрей всё ворочался, пытаясь устроиться на лавке, Клэр спала, а возница бубнила какую-то песенку. Мотив был незатейливый, но от него клонило в сон.
Однако в какой-то момент возница задала вопрос, от которого сон слетел, словно ночная птица с ветки.
— Господин, а ведомо ли вам, поправилась ли госпожа Елена?
— Какая Елена? — переспросил я, тряхнув головой и выпрямившись.
— А-а-а, — протянула возница, — так я у Ночных охотниц проводником работала. Возила их из города в город. А как их инфант Красного озера поколотил и к вашим привезла лечиться, так и не видела больше. А тут меня с вами отправили. Вот и беспокоюсь.
— Так ты почти наша, — усмехнулся я и расслабился.
А чего я удивляюсь. Этого и следовало ожидать. Только вот почему мне не сказали?
— Ну, я полтора года с вашими ходила. Как меня на невольничьем рынке вместе с телегой и волами выкупили, так и странствовала. Всякое интересное повидала.
— А как тебя зовут? — спросил я.
Женщина не ответила. Вместо этого она натянула поводья, останавливая бычков, после чего потянулась к притороченным ольстрам, из которых извлекла два незатейливых пистолета с колесцовыми замками. Только калибр у них был не пистолетный, а мушкетный. А если брать в миллиметрах, то это примерно шестнадцать и двадцать пять соответственно. Да и выглядели они именно как обрезы ружей. Быстро оглянувшись, женщина спрыгнула с козлов и погасила фонари, подвешенные к рогам бычков.
Я последовал её примеру, поскорее потушив висящий под пологом фургона светодиодный фонарик, а потом на ощупь достал из кобуры пистолет скрытого ношения. Ещё одно движение — и выудил из-под лавки трофейную полушпагу.
— Что случилось? — тут же спросил проснувшийся Андрей.
— Тсс, — зашипел я, услышав, как напротив заворочалась Клэр.
— Не бойтесь, благородные господа, я не дам лиходеям причинить вам вред, — пафосным шёпотом протянула юная рыцарша.
Хорошо, что было темно, так как я зло шевельнул губами, стараясь не выругаться вслух: эту донжуанку саму спасать надо, много она навоюет. В темноте щёлкнули взводимые курки — два у возницы, один у Клэр.
— Народ, — тихо протянул Андрей по-русски, а потом перешёл на немного корявый местный язык. — А мне что делать? Мне есть ружьё?
— Не шуми, — произнёс я.
На подножку козел привстала возница, сунувшись внутрь фургона.
— Под лавкой арбалет, — едва слышно проговорила она, снова исчезнув в темноте.
Лейтенант засопел и начал шуршать под собой в поисках оружия. Что-то лязгнуло металлом, и я снова зашипел, призывая к тишине. В это же время Клэр на ощупь нашла борт фургона и начала вылезать наружу. А ещё секунду спустя с лязганьем доспехов рухнула на дорогу, испортив нам всю маскировку.
— Матрэ миа, — донёсся сдавленный стон.
Я смолчал, а вот возница едва слышно что-то пробормотала.
Небо было ясное, и света звёзд, особенно желтоватой Свечи в созвездии Дозорной, яркой, как луна в полнолуние, хватало для того, чтоб различить края повозки и без особых проблем выбраться из неё. Было тепло. Чёрные силуэты деревьев хорошо проглядывались на фоне россыпи небесных искр. Над головами жужжали комары и с писком носились поедающие их летучие мыши. Тихо шелестела листва. Кто-то стрекотал в траве. Пахло хвоей, разнотравьем и лесными грибами. А ещё лёгкий ветерок доносил до нас запах дыма и далёкие голоса.
Несмотря на шум, произведённый неуклюжей графиней, ничего не случилось, и лишь через пять минут крики стали громче.
— Это чего такое? — тихо спросил у меня лейтенант, пытаясь разобраться с арбалетом, что в темноте было не так уж и легко.
— Не знаю.
Рядом встала Клэр.
— Рыцарша должна быть храброй, являться образцом самообладания и отваги, — проговорила она. А потом нервно сглотнула. — Ведь правда?
— А ещё она должна обладать благоразумием, моя госпожа, — прошептал я, понимая, что девушке нужен предлог, дабы не лезть в передрягу. А то как же, она ведь настоящая графиня, а тут должна отступить от опасности. Как на неё мальчики смотреть будут после этого?
Крики усиливались, уже можно было различить отдельные возгласы. А раздавались они в точности из того же леска, где в начале своих приключений на меня с Катариной напали разбойницы. Неужели всё повторяется? Прям, дежавю какое-то.
— Да, благоразумие, — прошептала Клэр. — Мы только посмотрим и сразу уйдём.
— Ваше сиятельство, благоразумнее будет уйти сразу. И тихо, — протянул я, нарочито сделав акцент на титулярном обращении, на что возница угукнула, как сова, в знак солидарности.
— Я тогда буду прикрывать отступление, — ещё раз сглотнув, произнесла девушка, добавив речитативом. — Отвага. Честь. Верность долгу.
— Уводи фургон, — прошептал я, дотронувшись до рукава возницы, и та бесшумно обогнула повозку, схватив животинку за поводья. Хорошо ещё бычки не начали мычать дурниной.
Повозка тронулась, едва слышно поскрипывая. Я же проклинал наших бюрократов, которые всегда наступают на одни и те же грабли. Вот почему нельзя собрать всех на базе, и оттуда начать миссию? Нет, нужно инкогнито перебрасывать силы в Галлипос, делать ошибку за ошибкой.
Мы проехали метров сто, а потом…
А потом откуда-то с обочины раздался пьяный женский голос:
— Эй, а ну, стой! Кто такие, бездна вас побери?!
— Дульсинея, — подхватил эстафету другой голос, — что случилось?!
— Влипли, — буркнул я, снимая пистолет с предохранителя. Убежать всё равно не успеем. Остаётся решить ситуацию дипломатическим путём. Благо, имели по случаю инкогнито легенду, что мы едем на смотрины жениха.
Но, блин, её светлость и здесь накосячила. Когда из ночного леса к нам выскочили полтора десятка женщин с мечами и факелами, а кое-кто — с копьём или даже с арбалетом, девушка выхватила фамильный меч и громко закричала:
— Я графиня Клэр хаф да Кашон! С кем имею честь разговаривать?!
— Дура, — едва слышно проронила возница, и я был с ней полностью согласен.
— Да Кашон? — переспросила какая-то здоровячка, подняв повыше факел. — Не знала, что у неё дочка есть. Антония, ты что-нибудь слышала про дочку да Кашон?
— Када я служила под знамёнами гра… графини, — совсем заплетающимся языком ответила та, которую назвали Антонией, — её си… сиятельство жалилась, что не может забеременеть. А это что, её дочка? — женщина замолчала на секунду, пытаясь продрать глаза и рассмотреть девушку. — На… на папеньку похожа!
Я слушал этот пьяный разговор, водя пальцем по холодному железу пистолета. Главное, самых ретивых успокоить. А остальные сами одумаются.
— Вы неправильно поняли, — начала говорить в ответ Клэр, но её уже не слушали.
— Это дочка да Кашон! — заорала предводительница. — Ваша сятельсво, милости просим к огню!
Клэр неуверенно оглянулась на меня, а я пожал плечами.
— О-о-о, юноши! — пьяно заорала Антония. — Тогда точно на… нада выпить! За прекрасных юношей и благородную госпожу!
«Выпить! Бочку до дна! К огню!» — поднялись крики над толпой, которой, кажется, было всё равно, за что пить. Был бы повод.
Клэр растерянно улыбнулась, и под крики: «Просим! Просим!» пошла вслед за толпой.
— Фу, хорошо, что это не разбойницы, — выдохнул Андрей, и опустил выданный ему арбалет.
— Не расслабляйся, — прошептал я. — Даже если это не разбойницы, то пьяная банда наёмниц не намного лучше.
Возница, имени которой я так и не узнал, тихо ругаясь, потянула бычков за поводья. Я тоже был не в восторге, но куда деваться — оставалось только идти за ними…
* * *
Рассвело. Генерал едва умылся и в ожидании завтрака сидел над донесением, вычитывая всё до каждой запятой. После инцидента с отправкой не того человека он был зол, как говорят местные, подобно быку, которого слепень в причинное место укусил. Один дебил недопонял, второй дурак исполнил, не подумав, третий даже не удосужился проверить документы: понахватались у местных житью под честное слово. Нет, вера в товарищей — вещь хорошая, но вот инспекторам веру в отчёте не предъявишь, в папку не подошьёшь.
Генерал раздражённо вымарывал красными чернилами опечатки, чиркая по бумаге так, что ручка едва держалась, а когда в десятый раз за утро вздохнул, в дверь постучали.
— Да. Я сказал, да, твою мать!
Дверь приоткрылась, и неё заглянул испуганный ночным всеобщим нагоняем адъютант.
— Тащ генерал, к вам Глушков, который профессор с Земли, — быстро доложил он, наметив тенденцию уточнения личности прибывшего вплоть до родословной. Ничего, пускай привыкают.
— Пусть зайдёт, — буркнул начальник. В обычный день он бы попросил столь раннего гостя, мягко говоря, обождать. Но после неурядицы с отправкой придётся терпеть и делать вид, что все заявления интересны.
Адъютант выскочил, а несколько секунд спустя зашёл давешний профессор. Под глазами у него появились мешки, а сами движения наполнились неловкостью и растерянностью. Интересно, что он на этот раз заявит. Ночью Глушков распинался, что творящееся на базе архибезответственно, что научные экспедиции на таком безалаберном уровне не делаются, что всё учёное сообщество будет в шоке — и непонятно: то ли цену набивал, то ли действительно был обескуражен.
— Пётр Алексеевич, — заговорил профессор, сев на стул и зажав ладони между коленями. — Я ознакомился со статистикой происшествий. Почему вы не говорили раньше, что у вас такой большой процент ограблений и убийств персонала, работающего вне базы?
— Потому что это средневековье и чужая планета, — буркнул генерал, отложив в сторону доклад. Ему совершенно не улыбалось успокаивать кого-то в семь утра.
— Это понятно, но почему этой статистикой не поделились раньше?
— Засекречено. Чтоб без паники.
Учёный замолчал. Тем временем снова раздался стук в дверь, и в кабинет с коротким «Ршите» просочился посыльный с подносом из столовой — завтрак принёс. Поставив поднос на стол, он поспешно испарился. А завтрак был неказист — местная овсянка с отрубями, котлетка, пышная булка и какао с молоком.
— Пётр Алексеевич, а можно в состав экспедиции включить спецназ? И ещё танк?
— Вас будет охранять отряд профессионалов, — снова пробурчал генерал таким тоном, словно хотел сказать: «Не клюй мне мозг, иди нафиг».
— Это дикари. Им даже смартфон неизвестен. Да что там смартфон! Туалетная бумага и лампочка накаливания для них — магические артефакты. А вдруг они нажрутся и этого… того…
— Изнасилуют? И вы только сейчас спохватились? Все специалисты будут женщины, ваша честь не пострадает.
— Нет. Убьют. Или будут пытать, а потом продадут. Я читал, что у вас один отряд геологов был продан.
Профессор сидел и нервно тряс ногой. Генерал уже хотел ответить, что никого сюда не звали, сами пришли, но сдержался.
— Их выкупили, — произнёс он вместо этого.
Глушков встал и прошёлся по кабинету, а потом подобрал с подноса булку. Он словно в прострации находился, не понимая, что делать. Совсем как в анекдоте: ёжик кололся, но упорно лез на кактус с признаниями в любви. Генералу только и осталось, что проводить сдобу взглядом. А ведь она с местной начинкой, огурцовой дыней. На вид как огурец, но по вкусу — дыня, только аромат мягче.
— Ну а если вдруг. Это же дикари, — продолжил свою тираду профессор. — Гигиена на низком уровне, никакой охранной электроники, автоматов и танков тоже нет.
— Нет у нас танков… — начал генерал, но тут снова постучали.
— Да, твою мать! — не выдержал он, заорав на сунувшего в дверь адъютанта.
— К вам госпожа Кассия да Бэль.
— Только не это, — пробурчал начальник базы, уронив лицо в ладони. — Только не с утра. Переводчика, живо!
— Может, я помогу? — вдруг предложил Глушков. — Я готовился, изучал язык.
Генерал не ответил. Не успел. Дверь распахнулась и в неё, шурша бирюзовым платьем и цокая подкованными каблучками, влетела женщина в возрасте. Густые каштановые волосы с проседью сплетены в две косы, подхваченные сеткой из золотых цепочек. На концах — золотые с драгоценными камнями подвески. На лбу — фероньерка, снова золотая цепочка, теперь с крупным рубином. Пальцы усажены дорогими перстнями, на шее — богатое ожерелье. С платьем, по нынешней моде, — корсет чёрного цвета из тонко выделанной кожи. Хорошо, хоть декольте в рамках приличия.
— Эст`эс индигната! — с порога начала она повышенным тоном.
Генерал уже готов был застрелиться, ибо фраза «Это возмутительно» означала новую порцию выноса мозга на международном — нет, даже на межпланетном — уровне.
Женщина затараторила, оживлённо размахивая руками, отчего ажурные белые рукава запорхали, как голуби, вспугнутые с асфальта. Эмоциональная особа. Даже чересчур.
— Вы отправили своих землемеров, — продолжила она, так что профессор едва успевал за ней переводить, — и ничего не сказали мне!
— В чём суть претензий? Мы же предупреждали.
Женщина повела рукой, и дверь за её спиной с силой захлопнулась, следующим ожил стул, отъехав сам собой с пути женщины. От этого Глушков застыл с раскрытым ртом и даже не сразу сообразил, что нужно переводить дальше. От этого возникла заминка.
— Вы не сказали, что ищете место для очередной заставы!
Генерал со вздохом поглядел в потолок. Опять их шпионки узнали закрытую информацию. Впрочем, земляне тоже в долгу не оставались, рассовав везде прослушку и камеры скрытого наблюдения. Тут ситуация под названием «Кто раньше встал, того и тапки». Сегодня опередил магистрат. Потому с утра и прибежала эта ведьма скандал устраивать.
— Ну, мы же ничего не строим.
— Это возмутительно! — снова закричала она. А потом протянула руку, и стакан с генеральским какао взлетел в воздух и завис перед волшебницей. Та аккурвтно подхватила его, отпила и разжала пальцы. Стакан так и остался висеть в воздухе, став предметом, на котором сосредоточилось всё внимание профессора. Он даже встал, и пока магесса раздражённо мерила кабинет шагами под новые порции гневных фраз, провёл рукой сверху и снизу. Но ниточек или ещё чего-либо не было.
— Он будет переводить или нет? — машинально перевёл Глушков вслед за магессой. А потом встрепенулся, поняв, что говорят о нём: — Си. Си, — отозвался он.
— Это возмутительно. Малинки — не какой-нибудь вольный шир или захудалое баронское поместье. Это окраина земель магистрата. Там наши лучшие виноградники и малинники для виноделия в этих землях. Солнечные холмы. А вы башню! Да ещё и без нашего ведома! Это…
Глушков нахмурился и поглядел на начальника базы.
— Извините. Я не понял выражения.
— Не переводится, — буркнул побагровевший генерал. — Это местный мат.
Волшебница вытянула руку, в которую прыгнула вилка, а следом на неё накололась котлетка. Стакан обогнул учёного и подплыл к ведьме. Та деликатно откусила и запила, стакан вновь завис в воздухе. «Нужно будет его опустить на стол, а то опять разобьётся, когда волшебница выйдет и чары развеются», — мелькнула мысль.
— Так в чём претензии? — снова заговорил генерал.
— Мне нужен человек, который сможет разъяснить все подробности по вашей заставе, и тогда мы подумаем о разрешении на её строительство.
Пётр Алексеевич потёр переносицу. Вот оно: магистрат просто хочет разобраться с нашими секретами. И эта партия разыграна не в вашу пользу, тащ генерал. Без ретрансляторов не создать систему связи с Галлипосом и Коруной. А поставить можно, только выдав технические подробности. Хотя какого хрена? Они всё равно ближайшие двести лет не смогут создать электронику.
— Я поищу кандидата, — пробурчал генерал, поставив красный крестик в блокноте.
Но тут вмешался Глушков, который вместо перевода вдруг произнёс:
— Пётр Алексеевич, а у моего однофамильца какое образование?
— Военное училище связи, а что?
— Я тут подумал… Я подготовлю подробные инструкции к оборудованию, а сам поработаю с госпожой волшебницей. Я думаю, это будет бесценный опыт. А к экспедиции чуточку позже присоединюсь. Когда нужно будет обработать сохранённые показания приборов. И мы же с ней в пределах базы будем?
— Очкуете? — буркнул генерал, доведённый до состояния «да пошло всё оно в одно место».