Тут у нее в голове словно щелкнуло: засветил деньги… подрезали… автовокзал… примерно двадцати лет…
Сердце пропустило удар, в груди похолодело. Вероника трясущейся рукой положила телефон на стол перед собой.
– Ника, что с тобой? Что случилось? Да скажи же ты наконец!
Вероника продышалась и, превозмогая навалившуюся слабость, ответила склонившемуся над ней напуганному брату:
– Сёма, сегодня утром я совершила самую большую глупость в своей жизни.
– Все мы время от времени совершаем глупости.
– И она мне обойдется очень-очень дорого. Скажи, у тебя в доме есть водка?
Глава 7
Поток гостей иссяк только под вечер. Валерик с тоской поглядел на большое блюдо, на котором еще недавно высилась изрядная горка щедро нарезанных кусков пирога. Сам он успел ухватить только один, а теперь от былого великолепия остались одни крошки.
– Что, не наелся? – подмигнула мать.
– Ну-у… я рассчитывал на большую долю.
– А что, салаты да котлеты уже не по нраву?
– Почему же? Все вкусно, ты ведь сама знаешь. Но твой яблочный пирог – это что-то особенное. С корицей, с брусничкой… весь ум отъешь!
Мать подошла сзади, приобняла.
– Не журись, сына.
Она легко взъерошила Валерику отросшие волосы.
– В духовке стоит еще один, нетронутый.
– Да ты что!
Валерик аж подпрыгнул на стуле. Подскочил, обнял, чмокнул в щеку.
– Мам, ты – чудо! О, я же тебе подарок привез!
Он метнулся к себе в комнату и через полминуты вернулся с пакетом.
Женщина глянула на эмблему. – Ого! Солидная фирма. Она заглянула внутрь.
– Ты что, с ума сошел? Это же сумасшедших денег стоит!
– Ерунда. Распаковывай, примеряй.
Мать разорвала целлофан упаковки, и ей на колени выпали два кусочка ткани. На ее лице радостное предвкушение сменилось гримаской разочарования.
– Валер, ну ты же знаешь!
– Знаю, конечно.
– Ну и зачем тогда это?
Она приподняла пестрые тряпочки. Голос у нее звучал расстроенно.
– А это не столько подарок, сколько его упаковка.
– Это как?
– Сейчас объясню.
Все заготовленные заранее слова вдруг напрочь выскочили из головы. Валерик помедлил, пытаясь вспомнить заранее подготовленную речь, но скоро сдался и мысленно махнул рукой: как получится, так получится.
– Мам, тут такое случилось…
– Что? – обеспокоилась она.
– Не переживай, ничего такого страшного. Просто я стал ну-у… вроде экстрасенса.
– То есть как это?
– Да я и сам не знаю, как – увильнул от ответа самоназванный экстрасенс. – Просто в один момент обнаружил, что могу всякие такие вещи.
– Какие такие вещи?
– Например, шрамы убирать. Вот, смотри, помнишь, операцию делали? И даже следа не осталось.
– Действительно… Но там у тебя был маленький шрамик, а у меня-то…
– Ну, подольше поколдую, посильнее напрягусь.
– Что значит, "поколдую"?!
– Это я так, к слову. Я просто не знаю, как это толком назвать.
– Ну ладно.
Мать сменила гнев на милость.
– И как ты будешь делать эти свои… манипуляции?
– Это контактная методика. Мне нужно положить руки тебе на живот, на то место, где рубец.
– И как ты это себе представляешь? Чтобы я перед тобой в трусах фланировала?
– А я зря, что ли, тебе купальник привез? Надевай и ложись, вон, на диван. А я займусь непосредственно мануальной терапией.
– О, слово-то какое выискал, – хмыкнула мать, но все же взяла подарок и удалилась переодеваться.
Она вернулась через пару минут. Старательно избегая смотреть в зеркало и явственно стесняясь, проскочила к дивану и улеглась на спину, прикрыв живот руками. Купальник и вправду был хорош. Но вот открывал он…
Валерик уже подзабыл, как это выглядит. Широкая белесая полоса тянулась сверху вниз от пупка, заходя нижним концом под резинку трусиков. Рубец стягивал кожу рядом с собой, отчего она казалась безобразно скомканной. Вид был самый что ни на есть удручающий.
– Ну что, налюбовался на красу писанную?
Матери было неловко, и она пыталась скрыть это такой вот бравадой.
– Расслабься, все будет в порядке. Где у тебя влажные салфетки?
– В верхнем ящике комода, слева. А зачем?
– Для улучшения контакта. Помнишь, как электрофорез делают?
– Помню. Но там-то электричество. А тут что, тоже током бить начнешь?
– Током бить я тебя не буду, но в самом конце будет больно.
Валерик подошел к дивану, опустился на колени, протер салфеткой свои руки, живот пациентки…
– А у тебя точно получится?
Понятно, у матери начался легкий мандраж. Как бы ее успокоить?
– Не бойся. У других получилось и у тебя получится.
Родительница чуть не подскочила с дивана:
– Кому это ты такие вещи делал?
Ну вот, хотел как лучше, а получилось, что по-глупому спалился.
– Это неважно. Главное – опыты на лабораторных мышах прошли успешно.
– А теперь начинаешь ставить опыты на людях?
– Мам, успокойся, ляг.
Валерик мягко уложил женщину обратно на диван, положил руки ей на живот и закрыл глаза.
– Все, я начинаю. Не отвлекай меня.
Повреждений здесь было намного больше, чем у Венедиктовны. Да и повод был особо постараться. Чай, не чужого человека омолодить собрался, хотя бы и внешне. За силы Валерик не беспокоился. В холодильнике оставались котлеты, в духовке – пирог, а если пошукать по сусекам, так можно и на полный стол еды насобирать. Энергия пусть и не быстро, но ровно перетекала через руки в тело матери, расходясь по всем уголкам. Он отважился направить немного золотистого тумана к лицу. Вдруг удастся пусть не убрать, но хотя бы уменьшить морщинки, которые стали уже чересчур заметны.
Процедура была, вроде бы как, опробована, но все равно некоторый мандраж присутствовал. Но по мере того, как процесс шел уже знакомым образом, Валерик постепенно успокаивался и расслаблялся.
– Валер, какие у тебя горячие руки!
– Это нормально. Сейчас начнет пощипывать, придется потерпеть.
– Скорее, не щиплет, а щекотит, – отозвалась мать.
Валерик озадачился: может, это из-за того, что он не так быстро гонит энергию? Время процедуры возрастает, а болевые ощущения снижаются. В принципе, это возможно.
Он присмотрелся к залитой золотым сиянием полосе рубца. Ему кажется, или она действительно стала поуже?
– Ай! Валерик, ну так же нельзя! Я же щекотки боюсь. Ай! Ну хватит уже, перестань.
– Это твой организм так реагирует на лечение. Терпи, осталось немного.
– Я… Ай! Постараюсь.
А ведь действительно, рубец потихоньку истончается. А вот, кажется, и…
– О-о-о-ох!
– Вот и все. Процедура закончена. Можешь посмотреть результаты, а я на кухню. Что-то жрать захотелось.
Желудок громким рычанием подтвердил его слова.
Валерик разрезал вдоль холодную котлету, разложил половинки на краюху хлеба и откусил изрядный кусок. Помимо голода, он ощущал изрядную усталость, намного большую, чем тогда, в первый раз, с Венедиктовной. Правда, нынче он и выложился сильнее. Интересно, а результат тоже будет более впечатляющим?
На плите забрякал крышкой чайник. Валерик проверил заварник: на вечер хватит. Сейчас не до изысков, утробу бы набить. Плеснул в большую кружку на четверть заварки, долил кипятком и устроился за столом напротив входа. Горячий чай, бутерброд с котлетой, сиречь гамбургер – вполне нормально для экстренного жора. Он влет заточил один бутер, состряпал другой, откусил и застыл так, с полным ртом: на кухню зашла мать.
Она постеснялась красоваться в купальнике. Зато наскоро соорудила простенькую прическу, надела нарядное платье и выходные туфли на каблуке. Мать выглядела помолодевшей как минимум лет на десять, если не больше, и запросто могла сойти за старшую сестру Валерика. Примерно такой она была на старых фотографиях тех еще времен, когда был жив отец.
– Ну что, как я выгляжу?
– Как королева!
Мать улыбалась, глаза ее сияли. Она подошла к сыну, обняла его сзади, чмокнула в макушку.
– Спасибо. Это шикарный подарок.
Она заглянула в кастрюлю с котлетами.
– Еще не все съел? Сделай мне бутерброд, что-то и я проголодалась. А я пока схожу переоденусь.
Через четверть часа они вдвоем сидели на кухне и пили чай с самым вкусным на свете яблочным пирогом. Валерик нет-нет, да поглядывал на мать. Даже сейчас, в стареньком домашнем халате, она выглядела превосходно. Большинство морщинок на лице исчезло. Кожа разгладилась, посвежела. Да, никакими кремами, подтяжками и золотыми нитями такого результата не добиться. А ведь завтра у нее на работе будет аншлаг…
– Мам!
– Что, Валер?
– Ты завтра на работе скажи своим подружкам, что я тебе привез китайский косметический комплекс. Мол, дорогой и взятый по случаю.
– Боишься, что бабы замучают? – подмигнула мать.
– Ну-у-у…
– Правильно боишься. Не переживай, не сдам я тебя. Отобьюсь. А про китайский крем… меня ж будут терзать: как, мол, средство называется.
– Скажи, что не знаешь, а иероглифы читать не умеешь.
– Будут просить упаковку притащить.
– А это уже на меня вали. Пообещай, что принесешь, а потом скажешь, что я успел выбросить.
– Попробую. Авось, поверят.
Утром Валерик спал едва ли не до полудня. Потом обошел старых приятелей из тех, что оставались в поселке, сварганил ужин, вместо съеденных накануне котлет и к пяти часам был готов к встрече.
Мать не вошла, а буквально влетела в дом. Веселая, улыбающаяся, довольная. Наверное, даже счастливая. Слету обняла, чмокнула в щеку.
– Привет, сына. Спасибище тебе огроменное за подарок. Ты не представляешь, что сегодня было на работе! Девки все от зависти зеленели, мужики поголовно слюни пускали. Начальник вызвал из-за какой-то мелочи – наверняка, чтобы лично посмотреть. Теперь весь поселок будет мне месяц кости перемывать.
Она хихикнула.
– Меня весь день выспрашивали: откуда такое чудо взялось. Но я держалась, как партизанка на допросе и тебя не сдала, так что можешь спать спокойно. Но готовься: завтра бабы тебя начнут на улице отлавливать – китайский крем клянчить.
– Это фигня, отобьюсь.
– Вот только здесь, в поселке, я твой подарок надеть не смогу.
– Почему? – огорчился Валерик.
– Потому что одно дело лицо омолодить, и совсем другое – такой рубец, как у меня был, убрать.
– Так это ж китайцы, мало ли что они из женьшеня и змей наварят.
– Думаешь, поверят?
Студент задумался.
– Слушай, мам, ты когда последний раз была на курорте?
– Ты чего вдруг об этом вспомнил? А вообще – давно, ты еще и не родился.
– И больше ни разу?
– Нет, пожала плечами мать. – Сам знаешь: то некогда, то денег нет.
– Слушай, у тебя же отпуск со следующей недели!
– Ну да. А что?
– А ты не хочешь куда-нибудь съездить? Хоть на неделю? На море, например. Или на теплоходе по Волге от Перми до Астрахани. Ты ведь хотела.
– Хотела, да где ж денег столько взять?
– Ну, тебе же отпускные дадут?
– Дадут, конечно. Но сколько там тех отпускных! До Перми доехать, и то не хватит.
– А я добавлю. Сама знаешь, у меня есть.
– Ты же хотел себе ноутбук покупать!
– Ерунда, тут у меня халтурка образовалась, я себе еще заработаю.
– Так сам бы и съездил. Ты же молодой, тебе наверняка всего хочется.
– Вот именно, у меня все впереди, а ты съезди, пока желание еще есть. А то будешь потом старой бабкой, и ничего тебе будет не нужно, ни рек, ни морей. А как вернешься, так и предъявишь народу новый купальник. Все будут думать, что ездила в клинику. Езжай, отдохни, а я за домом посмотрю. Давай в субботу скатаемся с тобой в город, посмотрим, что предлагают наши туроператоры.
– Ну-у-у…
Мать какое-то время что-то прикидывала, потом решительно тряхнула головой:
– Ну хорошо, уговорил. Только имей в виду: я тетю Глашу попрошу, чтобы она за тобой посматривала и мне потом про всех твоих девок рассказала.
Интересно порой движутся женские мысли. А ведь он просто хотел, чтобы она хорошенько отдохнула.
Глава 8
Полиция появилась на четвертый день, когда Валерик уже было решил, что обошлось. Хорошо, что мать была на работе и не видела, как рядом с домом остановился серый УАЗик с синими казенными номерами. Пожилой водитель в форме сержанта остался за рулем. Из уазика вышел мужчина в штатском с черной кожаной папочкой в руке, твердым шагом подошел к двери и нажал кнопку звонка.
– Меркушин Валерий Григорьевич, если не ошибаюсь? – спросил он у открывшего дверь Валерика.
– Он самый, – отпираться не было смысла.
– Позвольте войти.
– Входите.
Мужчина вошел, не разуваясь, быстро огляделся, и уселся за стол в гостиной. Поерзал на стуле, усаживаясь поудобнее.
– Присаживайтесь, Валерий Григорьевич.
Валерик опустился на стул напротив.
– Я следователь районного отделения старший лейтенант Кислицын Сергей Владимирович.
Гость вынул из кармана красную книжечку и передал ее Валерику. Тот внимательно изучил содержимое, сличил фотографию с оригиналом и, удовлетворившись, вернул удостоверение хозяину. Следователь принял его, аккуратно убрал в карман и принялся задавать вопросы.
– Сразу же хочу сказать, что это ни коим образом не допрос, а просто беседа.
Валерик насторожился.
– Три дня назад на автовокзале у вас произошел… скажем так, острый разговор с гражданами Кузявиным и Безугловым.
Гость, увидев, как непроизвольно дернулся Валерик, поспешил с разъяснениями:
– Не беспокойтесь, вас в связи с этим эпизодом ни в чем не обвиняют.
– Тогда для чего вы приехали? Вы ведь наверняка получили все показания обоих э-э-э… граждан, свидетелей и записи с камер.
– Конечно. Но для полной картины произошедшего нам не хватает вашей версии событий. Кстати, вы знакомы с этими людьми?
Следователь открыл папку и, выложив из нее с десяток фотографий, пододвинул их по столу к собеседнику.
– Вот этот – Валерик уверенно ткнул пальцем – это один из тех, кто пытался меня грабануть. А остальных… нет, никогда не видел. Это точно.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Что ж, спасибо.
Полицейский убрал фотографии в папку.
– Так что, все-таки, произошло на автовокзале?
– Вы же и сами все видели на камерах. Я ждал своего автобуса. Ко мне подошел тот здоровый лось, что на фото был. Говорит – пошли, мол, базар есть. А я что, дурак с ним ходить? Сразу же понятно, чем такие вещи кончаются. Да и посадку на мой рейс как раз объявили. А тут сзади кто-то заточку к боку приставил. Я и не видел, кто. Тут уже дергаться было некуда. Я решил, что все, хана пришла. А тут вдруг заточка куда-то девалась, а сзади будто кто-то упал. Этот, который спереди был, отвлекся, ну а я постарался использовать предоставленную возможность. Вот, собственно говоря, и все.
Следователь покивал, потер указательным пальцем переносицу.
– Скажите, а почему эти двое попытались ограбить именно вас? Ведь на вокзале было довольно много людей.
"И до этого докопались!". Валерик с трудом удержался, чтобы не поморщиться. "А, впрочем, наверняка на тех же камерах все было заснято. Да и свидетелей хватало".
– Да мне там деньги передали, приличную такую сумму. По крайней мере, для меня приличную. И человек, который передавал, он… Короче, светанул пресс. Да вы и сами наверняка все видели. Вот меня и взяли в оборот. Можно сказать, чудом вывернулся.
– Денег-то много было? – участливо поинтересовался сыщик.
– Почти полтинник.
Валерик вздохнул и отвернулся к окну. Совершенно искренне – ему эти воспоминания были не слишком приятны.
– А кто вам передавал эти деньги?
"А это-то им нафига? Я о ней кроме имени-то и не знаю ничего. А дальше потянется вся история, начиная с пляжа. А мне это надо?"