Переведя взгляд с нехристя на Стража, он будто бы выплюнул в его сторону одно слово, понятное безо всякого перевода.
— Демоны!
— Это были осознавшие, — отмел предположение президента Гринь. — Демонопоклонники вряд ли набили бы себе на лбу татуировку креста.
А Стефан неизвестно с чего подумал про Оливера. Безо всякого понимания «как» и «причем тут», он уже знал, что его потерянный напарник к этому как-то причастен.
— Ваш человек ушел к осознавшим, а спустя сутки те напали на корпов! — подтвердил президент опасения граничника.
«Вот тебе раз, — мелькнула мысль у Стража, полностью лишенная даже оттенка удивления. — Не только, значит, на нас».
— К тебе тоже приходили? — спросил он у Фокса.
— Ко мне-то зачем? — даже опешил президент.
— Тогда чего ты кипятишься так? — спросил Гринь. — На нас напали осознавшие, они же ударили по корпам. И при чем тут демоны? И почему ты орешь на нас?
Внезапно президент рассмеялся. Коротко и неожиданно, с совершенно пустым выражением лица. Стеф было решил, что у их собеседника с головой что-то случилось, но тот оборвал смех так же резко, как его начал.
— Ты что, успокаиваешь меня? — спросил он. Повернулся к одному из боевиков, так и замерших в дверях и повторил. — Он что, успокаивает меня?
Громила неуверенно пожал плечами, но Фокс на него уже не смотрел. Его настроение снова поменялось, и он яростно заорал:
— Да в жопу себе засунь это дерьмо, снежок! Этого не было в плане, мы об этом не договаривались! Какого хрена вы вообще это сделали!
Стеф понял не все слова, но о смысле большей их части догадался по интонациям президента. А еще он понял, что Фокс по какой-то неведомой им причине считает, будто случившееся произошло по их вине. Он шагнул вперед, успокаивающе вытянул руку ладонь вниз, видя, что Фокс напрягся, попросил:
— Расскажи. Шаг за шагом. Спокойно. Медленно. Мы не понимаем.
Некоторое время местный владыка стоял не шевелясь, раздираемый противоречивыми желаниями. Граничник понимал, сейчас он в равной степени раздумывает над карой для пришельцев и возможностью дальше с ними сотрудничать. Вскоре политик в нем одержал победу, и он, словно бы и не орал истерично пару минут назад, гостеприимным жестом указал рукой на кресла.
— Это началось сегодня на рассвете, — говорить Фокс начал, когда и Стефан, и Гринь уселись вокруг небольшого столика, а боевики вышли за дверь. — Как я понимаю, за час до нападения на вас.
Станция жила по земному времени, хотя никак от него не зависела. Много лет назад ее создатели посчитали, что людям будет комфортнее жить в космосе, если сохранить какие-то привычные для них вещи. Гравитацию, например. Или 24-х часовой цикл с дневной и ночной фазой. И хотя уже несколько поколений местных жителей не видело рассвета или заката, они по-прежнему оперировали этими понятиями.
Нападение осознавших на верхние уровни произошло на рассвете, около пяти часов утра, когда работают только санитарные службы и бригады утилизаторов бродят по коридорам. Несколько отрядов, небольших, но прекрасно вооруженных, поднялись на поверхность сразу в десятке мест, и ударили по лидерам корпораций.
Слаженно, быстро, безжалостно. Осознавшие, в отличие от Фокса, не проворачивали интригу, не пытались нанести «приемлемого урона» или кого-то напугать. Они пришли взять все и даже не пытались этого скрывать. Целый сектор, территория двенадцати корпораций, пал меньше чем за час.
Почти всех колдунов убили во сне: и мастеров проклятий, и адептов атаки и защиты, а также их охрану из обычных людей. С кем-то, кто бодрствовал, пришлось повозиться. Одна корпорация, именно в это время проводящая ритуал Благодарного Подношения, вообще встретила осознавших во всеоружии, буквально размазав их отряд по переборкам.
Но большинство целей, по которым осознавшие нанесли удар, пали быстро, не оказав никакого сопротивления. А утром, когда служащие корпораций пришли на свои рабочие места, власть уже принадлежала не демонопоклонникам.
— В некоторых местах у нас есть камеры, которые до сих пор работают. Мы имеем к ним доступ, — говорил Фокс, изредка прикладываясь к стакану с алкоголем. — Большую часть демоны уничтожили еще в начале, но кое-какие остались. И вот с них мы обо всем и узнали.
Он замолчал некоторое время, приложившись к стакану и катая во рту жидкость. Словно бы взял время на размышление таким нехитрым приемом. Вскоре, решив что-то, продолжил говорить.
— Я бы даже тревогу не бил, если бы осознавшие сделали все, что хотел сделать я сам. Какая разница, кто нанесет удар, если цель достигнута? Я бы даже их нападение смог повернуть к своей выгоде, но эти чертовы фанатики устроили резню!
Осознавшие захватили один кластер поверхности. Имея доступ к кодам управления, опустили аварийные переборки, полностью блокировав его от остальных помещений станции. Фокс сначала думал, что после этого они примутся развивать успех, пойдут на другие кластеры. Но те начали новый день с того, что стали приводить к присяге жителей захваченной территории.
— Они безумны! Полностью безумны, хуже даже сраных корпов! — горячась говорил президент. — Те хотя бы режут, чтобы получить магию, а эти — если человек отказывается целовать какой-то железный крест. Я все понимаю: война, жертвы, но не так! Они за час вырезали больше, чем погибло при военной операции. А к исходу часа в заблокированном кластере открылись первые Разломы и из них полезли демоны!
Теперь Стефан понял причину такого поведения президента. Но все еще не мог уяснить, почему тот обвинял в нападении осознавших землян? Задав этот вопрос, он услышал то, о чем уже подспудно догадывался.
— В смысле, почему? Потому что с осознавшими был мой клон, снежок! В смысле, твой nastavitel, как ты его называешь.
Глава 20
На миг я утратил контроль над дыханием. До сих пор еще случалось такое — забывал дышать, особенно, когда всерьез задумывался над полученной информацией. А над той, что сообщил Старший Сын, задуматься стоило. Она просто не укладывалась в голове. Пришлось даже переспросить, чего я обычно не делал — со слухом и анализом раньше у меня проблем не имелось.
— Что он сделал?
— Послал группу захватить твоих соратников, — терпеливо повторил осознавший.
Значит, не послышалось. Все еще хуже, чем я думал.
— Силой?
— Да.
— Моих соратников и ваших потенциальных союзников?
— Да, — терпение Старший Сын все-таки начал терять.
— И у них ничего не вышло?
Потому как, если бы вышло, я бы сейчас не разговаривал с визитером, а рассказывал новости своему подопечному и ставшему членом нашей команды нехристю. А этого не произошло. Вывод очевиден.
Гость молча кивнул, но потом подумал и решил дать более развернутый ответ.
— Как я понимаю, нет. Группа должна была вернуться уже, но от них до сих пор нет известий. Вероятно, их перехватили подземники, информаторы сообщают, что возле места содержания пленников крутится множество гвардейцев президента.
Откинувшись на жесткую спинку пластикового стула, я с шумом втянул воздух и так же громко выпустил его из легких наружу. Гипервентиляция — первое дело при стрессах. Недаром роженицам повитухи все время повторяют — «дыши». Правда, они еще и про «тужься» упоминают, но ко мне такой совет неприменим.
Помогло. Три глубоких вдоха и столь же протяжных, до полного опустошения легких, выдоха помогли справиться с организмом, пошедшим в разнос от полученных известий.
— Идиоты, — сказал я, вернув утраченное спокойствие. — Боже, какие же вы идиоты.
Говорил я на русском, языка этого Старший Сын не мог знать, но смысл произнесенных слов понял по интонации и моему выражению лица. Я не видел смысла скрывать от него свое истинное отношение к происходящему.
— Согласен, — быстро отреагировал он. — Не стоило так торопиться. Нужно было все взвесить…
— Да причем тут это, Жерар, — отмахнулся я. — Вы послали боевиков к воину. К человеку, которого с раннего детства готовили сражаться с демонами. С демонами, Жерар! С настоящими выходцами из Ада, а не с исполнительными, но — ты уж меня прости за правду — туповатыми адептами. Он отреагировал соответственно. Ваши люди были мертвы с того момента, как попытались проявить в отношении него агрессию. Это точно не заслуга гвардейцев Фокса, я тебя уверяю, им осталось только с последствиями разбираться. Господи, я же просил, по-человечески просил отпустить меня к нему!
— Ты же понимаешь, что мы еще не вполне доверяем тебе…
— А теперь достаточно? Теперь, когда потеряли — сколько там бойцов вы отправили на заклание, четверых? — теперь вы доверяете мне достаточно?
Меня даже потряхивать начало, до того я завелся. Ну, идиоты же! Ладно, недоверие — это естественно в сложившихся обстоятельствах. Но пытаться похитить Стража силой после того, как я прямым текстом сказал, что это затея, обреченная на провал — это уже за гранью здравого смысла!
Впрочем, тут на станции все в равной степени безумны. И корпы, и подземники, и внезапно обретенные «братья по вере». В воздухе что-то, раз они все с ума сходят, я, кажется, уже выдвигал такое предположение.
Вчера, когда альбигойцы собрались на Отцовский Совет, попутно угробив ЭМ-импульсом моих единственных дронов, я и предположить не мог, что договорятся они до такого. И это я не про попытку похищения Стража говорю, нет — хотя тоже бесит! Эти идиоты, прости Господи, решили начать войну! Николас, Младший Сын и лидер «военной» ветви секты, все-таки смог этого добиться.
Рассказал мне об этом Жерар. Тот самый Старший Сын, который сейчас стоял у входа и не знал, садиться ему для продолжения разговора или ретироваться за дверь, спасаясь от разъяренного пленника. Единственный сторонник взвешенного подхода к решению проблем среди осознавших, как оказалось. А теперь еще и парламентер, видимо…
— Вы поможете нам? — спросил он вчера после Совета. — Брат Николас утверждает, что твой друг может провести ритуал, который запретит демонам появляться на станции. Это правда?
— Да, — ответил я ему тогда, скривившись от слова «ритуал». — Стефан может это сделать. Я должен отправиться к нему прямо сейчас, вас он слушать не станет.
Но я и предположить не мог, что, выйдя за дверь, Жерар кивнет Николасу, а тот отправит своих людей за моим воспитанником. Чтобы попытаться — Творец милосердный! — взять его живым и заставить сотрудничать!
А теперь второе лицо секты осознавших стоял, мял рукава сутаны, да тянулся пальцами к колоратке, словно белый, вырезанный из мягкого пластика воротничок мешал ему дышать. Он рассказывал, что час назад штурмовые отряды катаров вышли на «поверхность», атаковав сразу несколько корпораций демонопоклонников. Фактически, развязав войну. Видимо, ожидая, что Стефана удастся притащить как раз к моменту победоносного завершения первой фазы военной операции, чтобы тот закрыл демонам путь.
Он еще много чего говорил, этот Жерар. Что осознавшие и так слишком долго ждали. Что искра, которой стало наше появление, упала на сухой мох. И откуда у него вообще взялись такие метафоры, если они тут никогда открытого огня не разводили, да еще таким устаревшим способом? Также Старший Сын утверждал, что планы вторжения были давно готовы, согласованы и многократно отработаны. Не хватало только уверенности, что на захваченные ими территории не придет десант из низших демонов. И я эту уверенность им подарил. Мы, в смысле.
Аббатство! Да Младшему Сыну оставалось только рукой махнуть, чтобы все завертелось!
— Ладно, Жерар. Я тебя услышал, хотя и не понимаю, зачем тебе приходить в камеру к пленнику, которому ты не доверяешь, и рассказывать все это, — произнес я после недолгого молчания. — Разве что затем, чтобы о чем-то попросить? Я прав?
Старший Сын хмуро кивнул. Ему не нравилось, что в разговоре доминирует не он, второй человек в иерархии, а какой-то пришлый чужак. Но сдерживал гордыню, понимая, что чужак этот все еще может быть полезен.
— Стучите и откроют вам, — подбодрил я его фразой из Писания. — Чем узник может помочь?
Ну, правда, убивать его теперь что ли? Надо как-то расхлебывать кашу, которую эти фанатики заварили.
— Ты демонов изгонять умеешь или только тот, кого ты зовешь воспитанником?
Так вот оно что! Разломы все-таки открылись! Сектанты ворвались на верхний уровень, устроили корпам день Божьего гнева, но столкнулись с открывшимися Разломами! Вот почему Старший Сын поспешил к пленнику — они понятия не имели, что делать дальше.
Я мог бы сказать, что не могу освящать землю так, чтобы на ней больше никогда не открылся ни один адский портал. Закрыть, сбить, предотвратить появление уже зарождающегося Разлома — это пожалуйста. В конце концов, Стражей обучали именно этому, ну, плюс еще уничтожению выползающей из щели между мирами нечисти. А вот дальнейшая работа находилась в руках ревнителей, к числу которых с недавнего времени относился и мой воспитанник. Неофициально, так сказать.
А еще мог вообще отказаться — сыграть обиду. Но что бы это дало? Продолжение пребывания в камере, полная изоляция и отсутствие возможности хоть как-то повлиять на процесс, вот что. А в это время свихнувшиеся сектанты и демонопоклонники будут резать друг друга, уничтожая последнюю нашу надежду вернуться домой? Нет уж, я, конечно, давно не практиковался, но развеять молитвой пяток Разломов все еще смогу!
— А теперь ты достаточно мне доверяешь? — уточнил я у осознавшего, даже не пытаясь скрывать иронию в голосе. И, прежде чем он успел ответить, сказал. — Да, я могу закрывать Разломы. Но мне понадобится кое-какое оружие и оборудование.
Ну, и потом — Стеф, узнав о прорывах реальности, однозначно полезет в самое пекло. Он же граничник, как и я… снова. Там и встретимся, раз по-другому не получается.
Нельзя не признать, что принимать решения и реализовывать их катары умеют быстро. Да, решения эти не всегда взвешенные и продуманные, но тут уж что есть. Спустя несколько минут после разговора с Жераром я уже был свободен, вооружен и направлялся к скоростному лифту, который должен был доставить меня на поверхность.
В отличие от подземников, у катаров имелся доступ к большинству транспортных систем станции, из тех, что еще работали. В то время как первым приходилось часами блуждать по коридорам, ну разве что избранные ездили в вагоне метро, то вторые путешествовали быстро и с комфортом.
Десять человек — мое сопровождение — снаряженные, как лучшие Стражи на Земле, вошли вместе со мной в круглую кабину, освещенную белыми матовыми светильниками в потолке, ввели код доступа и уже через пару минут вышли на «поверхность». С момента моего последнего посещения она одновременно изменилась и осталась прежней.
Попробую объяснить. На территорию, где идет война, верхний уровень нисколько не походил. Те же упирающиеся в «небеса» высотки, широкие проспекты и узкие улочки, магазины, кофейни и парки. Ничего не горело, не взрывалось — только люди пропали и царила неестественная, а оттого пугающая тишина.
В первый наш визит сюда от толп корпов было не протолкнуться. Конечно, были места, где людей было поменьше, но вот улицы вдоль зданий были буквально заполнены живой рекой. Кто-то гулял, кто-то спешил по делам или выполняя поручение вышестоящего начальства. Множество местных просто стояло группками по три-пять человек, держа в руках высокие стаканы с крышками, и разговаривали.
Сейчас же улицы словно вымерли. Видимо, люди спрятались в своих домах-муравейниках, и боялись нос наружу высунуть, дожидаясь исхода сражения правящей верхушки с вооруженными сектантами.
Изредка встречались мертвые тела. Как по мне, совсем немного для вооруженного захвата территории — по дороге к цели я насчитал всего шесть трупов. Они лежали на дороге, будто сброшенные впопыхах одежды, такие же смятые и ненужные. Насколько я мог судить после осмотра парочки мертвецов, убили их из игольников — значит, это были жертвы сектантов. Все равно немного.
Самих «победителей» не было видно. Не знаю, чего я ожидал, может быть, патрулей хотя бы. А тут — вымершие улицы: ни людей, ни демонов, да и Разломов я тоже пока не заметил. Они могут появиться и позже, но сейчас ничто не указывало, что Ад высадил на станцию десант из низших.
Шли мы прямо по тротуару вдоль зданий, стараясь держаться поближе к ним. Двое сектантов, вооруженных длинноствольными игольниками, двигались первыми, проверяя дорогу. Порой они надолго замирали, знаками приказывая остальным затаиться и ждать. Тогда мы находили укрытие, приседали на колено и ощетинивались во все стороны стволами винтовок и раструбами нейродеструкторов.