— Хотя, вы правы. Верность и лояльность превыше всего.
— В любом случае, — язвительно проговорил Ролан. — Это необходимо именно вам. Даже если найдутся более совершенные инструменты или техника, это никак не повлияет на жизнь обычного рабочего, торчащего в шахтах по двадцать часов в сутки семь дней в неделю, — и, заметив, что Дайна с грозным видом начинает вытаскивать один из мечей, наглец поспешно добавил. — Госпожа Пелагея.
— Не скажи, — бесцеремонно обратилась к нему второй заместитель. — Тогда не надо было бы столько рабочей силы. И, к примеру, двести шесть человек могли бы и не отправится в Ад.
Они ещё какое-то время обсуждали иные вопросы, и Лея с ужасом понимала, что огромное количество намеченных тем, вполне умещается в трёхчасовой разговор. А с учётом того, что пробыть она здесь планировала несколько дней…
Ролан вёл себя вполне прилично, так как Дайна не отрывала от него такого испепеляющего взгляда, что и самой девушке временами становилось не по себе. Наконец, она сослалась на то, что остальные вопросы (а их частично придумать предполагалось нынче же ночью или утром) вполне можно отложить на завтра, и вышла из-за стола.
— Позвольте вас проводить, госпожа Пелагея, — вызвался Эйтон.
— Как пожелаете.
Лея согласилась потому, что интуитивно почувствовала — управляющий хочет сказать ей нечто наедине. Однако всю дорогу вампир молчал, и к ней уже пришла мысль, что она ошиблась, но…
— Я вынужден просить вас об одолжении, госпожа, — нерешительно взвешивая каждое слово, тихо вымолвил Эйтон, когда они остановились перед дверью в спальню. Мысленно ликуя, что она оказалась права, девушка тотчас поинтересовалась:
— Каком же?
— Обстановка в посёлке очень нестабильна. Новообращённые поначалу всегда плохо сливаются с обстановкой. А тут ещё и сразу столько. Меня беспокоит, что они могут решиться на, — он немного задумался, осторожно подбирая верную фразу. — На недостойные их положения действия.
— Вы хотите сказать, что мне здесь небезопасно находиться? — управляющий удручённо, явно нервничая, утвердительно кивнул головой. — Что же… В таком случае, надеюсь, вам будет приятно узнать, что я и сама подумываю о том, чтобы изменить первоначальное решение и уехать послезавтра.
Эйтон поклонился на прощание, но беспокойство с его лица не исчезло. Лея и сама ощутила тревожность, и всё же утешать кого-либо, сообщая, что ей ничего не стоит уехать даже завтра, она не хотела. Для начала нужно было подумать о сказанном, взвесить все за и против. Но так как размышлять стоя в коридоре было глупо, она вошла в комнату.
Да, по Ролану было видно, что он во многом винит её. Конечно, среди новообращённых могли быть и другие такие же. Но чтобы все двести шесть вампиров решились на бунт? Это казалось сомнительным. А с парочкой другой Дагна вполне могли разобраться. Ни к чему пороть горячку и уезжать ещё раньше, нежели она только что озвучила.
— Дайна, — на всякий случай решила уточнить Лея — А как вы с вампирами? Если что справитесь?
— Вообще, да, — спокойно ответила Кхалисси. — Они совсем немного сильнее и ловчее, нежели самый обычный человек. Кроме того, у них здесь нет оружия, кроме тех же самых рабочих инструментов. Уж за этим тут следят. Да и драться редко кто из людей умеет. Тем более, ты наверняка заметила, что стоило тому же Ролану показать, что его слова и действия могут иметь нежелательные для него последствия, как он стал вполне милым душкой, — усмехнулась телохранительница. — Так что несколько вампиров не страшны. А все бунтовать вряд ли станут.
— Это хорошо, — произнесла Лея, довольная, что её предположение разделялось профессионалом.
— Есть правда небольшая проблема, — добавила Дарра, решив стать некой ложкой дёгтя в бочке мёда.
— И какая же? — тут же насторожилась девушка.
— Как их не убивай, а всё равно в итоге воскреснут. Соберут себя по кусочкам. Так что это будут только временные меры. Окончательно убить их может только отсутствие кристаллов душ.
— Погоди, для них губительна только новая смета, что ли? Ты уверена? Других способов казни нет?
— Почему нет? Просто принцип остаётся одним и тем же.
— Как это?
— Ну, например, можно обездвижить. Привязать за конечности и следить, чтобы вампир их себе не оторвал. А там время сделает своё дело. Энергия души начнёт рассеиваться. И так как у нашей жертвы физическое тело есть, то это принесёт вампиру сильную боль. Ну и, в конце концов, он погибнет.
— А откуда же у нас есть суеверия, что вампира можно убить, проткнув его сердце осиновым колом? Что они возгораются от солнечного света? Что для них опасно серебро? — припомнила Лея легенды.
— Как же ты их любишь, — хмыкнула Дайна. — То подкармливаешь, то размышляешь, как убить коварную бяку.
Госпожа второй заместитель тут же скрестила руки на груди, выражая так своё недовольство. Она, конечно, знала, что подруге это тихое возмущение как слону дробина, но ей хотелось так поступить. Дарра между тем сказала:
— По солнечному земному свету могу сказать, что он заставляет быстрее энергию души уходить. Те же блуждающие души или призраки по‑вашему потому ночное время и предпочитают. Но о мгновенной смерти здесь речи идти не может. Ещё я знаю, что удар в сердце на некоторое время обездвиживает вампира. Но и только. Так что обо всём остальном можно только гадать, откуда такое надумано.
— Не хочу гадать. Хочу, чтобы моя недобрая половина населения стала хоть чуть‑чуть милее и дала мне спокойно пожить тут пару дней.
— Думаю, так и будет, — заключила Дайна и, задумываясь над чем-то, добавила. — Но я на всякий случай выйду на улицу. Сестричек предупрежу, чтобы были осторожнее.
— Это правильно, — согласилась девушка.
Сняв платье и открыв дорожный сундучок, Лея достала свободную длинную белую ночную сорочку с глупыми рюшками, на какой-то миг подумав, что в ней она станет идеально походить на картинки в книгах или сцены из фильмов. Таких, где к мирно спящей красавице подкрадывается бледнокожий вампир в чёрном плаще с красной подкладкой и протягивает к жертве неизменно длинные когти в стиле Фредди Крюгера. Всё, что оставалось, так это принять театральную позу и соответствующе вытянуть шею. Молодая женщина улыбнулась своим собственным бредовым мыслям и умылась водой из кувшина. Увы, о более совершенных удобствах в этом посёлке приходилось только мечтать. А затем, не теряя времени, она легла в постель. Та была жестковата, и ей никак не удавалось устроиться удобнее.
— Всё не подберёшь соответствующую позу для предстоящего собственного жертвоприношения? — компенсируя временное отсутствие Дайны, с ехидством прокомментировала Дарра. Каким образом демонесса догадалась о промелькнувших в её голове мыслях, так и осталось загадкой. Как и обычно.
— Почему? Я вполне представляю, как в таких случаях следует лежать, — возразила Лея и, поправляя желающую задраться одежду, вытянулась во весь рост да сложила руки на груди. Для более полной картины не хватало лишь зажатой меж пальцев свечи или цветка.
— Не вполне, — возразила Дарра. — Обычно жертвы привязывают к чему-либо. Уж очень они не хотят понимать значимость блага, что принесут своей смертью. А твоя поза говорит лишь о том, что ты готова отойти в мир иной.
— В принципе, мир снов можно и так назвать.
Заснула, конечно, Лея совсем в другой позе, хотя из принципа долгое время пыталась оставаться в первоначально принятом положении. Сначала ей снилось что-то очень приятное, но постепенно сновидение сменялось тревогой и попытками куда-то и от кого-то убежать. Но длилось всё это недолго…
Пробуждение вышло крайне неожиданным — как опытный рыбак резким движением выуживает маленькую беззаботную рыбку из воды, так и её просто-напросто схватили и подняли за руку, чтобы поставить на ноги.
— Держи, — коротко приказала Дайна, окончательно разрушая пелену сна.
Воительница сунула в ещё не слушающиеся ладони Леи длинный нож. Девушка, ничего не понимая, вцепилась в него, следуя указанию. Но в этой сумбурной обстановке получилось взять рукоять обеими кистями рук, как пресловутую свечу или цветочек. Поняв это, Лея быстро перевернула и перехватила нож одной рукой, а затем попыталась сосредоточиться на происходящем.
Демонесса выглядела крайне напряжённой. Больше Дагна в комнате не было.
— А что случилось? — ощущая, что дурман сна резко отхлынул, осведомилась Лея и поняла, что слышит раздающиеся с первого этажа чьи-то приглушённые крики.
Телохранительница скользнула по ней взглядом и ответила:
— Вампирята разбушевались. Не нравится им, что сестрички не хотят пропускать их вверх по лестнице… Если кто сюда ворвётся, то режь глаза. Это хоть немного собьёт их с толку и, может, Эйтон успеет.
— Всё так серьёзно? — новость оказалась шокирующей. — Что успеет Эйтон?
— Я видела, что он сумел выскользнуть из дома. Ещё в самом начале. И у него нет выбора, кроме как привести сюда Стражей или старших вампиров, прекрасно понимающих, чем им всем грозит эта выходка. Простой побег его не спасёт.
— А если нам телепортироваться? Ну как тогда в общину Дагна?
— Искусственные телепорты в запретной зоне не действуют, а природным умением Дагна не обладают… Всё, помолчи! Дай послушать, что происходит внизу, — шикнула на неё демонесса.
Некоторое время Дайна напряжённо вслушивалась. Лея и сама превратилась в сплошной слух, но кроме непонятных приглушённых криков и чего-то похожего на удары металла о металл не слышала. Звукоизоляция в каменном доме являлась отменной. В какой-то момент молодой женщине даже стало досадно, что такой не было в её родной квартире. Быть может, тогда уши соседей не так бы краснели по утрам в выходные, когда она просыпалась от грохота дрели.
Вдруг воительница дёрнулась, словно хотела сорваться с места, но оглянулась, пристально посмотрела на свою госпожу и снова замерла. Однако ненадолго.
— Вот бездна! Догадались, паршивцы, — прошипела она и отодвинула Лею к стене напротив окон.
— О чём?
— Что на узкой лестнице и одна вооружённая Дагна справится. Их численное преимущество там не преимущество, — со злостью пояснила демонесса, и тут в комнату вбежали перепачканные кровью Дайри, Дэнна и Дейра. — Быстро к окнам!
Едва Дайна отдала приказ, как ставни оказались сорваны. Это сделали снаружи вампиры. Они старательно подкрадывались и забирались на стене тихо, как мыши, а потому сама Лея оттуда не услышала ни звука. Но, к несчастью для нападающих, у Дагна слух был превосходным, а узкие окна создали тот же эффект, что лестница. Дайри и Дэнна занялись левым окном, а Дейра и Дайна правым. Оба меча Кхалисси быстро и легко рассекли воздух. Часть головы противника при этом осталась в комнате, остальное тело полетело вниз, сбивая со стены других лазутчиков. Но эта битва была далеко не на два фронта. Некоторые вампиры забрались на второй этаж через окна других помещений, и потому Дэнна и Дейра бросились защищать дверь, а оставшимся на лестнице Дорре и Детте пришлось отступать с боем к комнате госпожи. Иначе бы они подставили спину под удар.
Вампиры окружали.
Глава 4
Словно в насмешку над всеми предположениями, нападающие были вооружены своим рабочим инструментом. И пусть эти громоздкие орудия труда не имели остроту и манёвренность мечей, но их обладателям не мешали раны, они были достаточно сильны, и, не будучи живыми, вампиры проявляли крайнюю выносливость. Помимо этого, в какой-то миг удача повернулась к ним, и почти единовременно Дайри и Дейра лишились оружия, выбитого из их рук самыми обычными кирками. И если о защите двери, охраняемой Дейрой, волноваться не приходилось, так как там было достаточно воительниц, то позиция у окна ослабла. Отшатнувшись и упав, Дайри открыла доступ в комнату. И пусть Дорра пришла на помощь, верно рассчитав, что здесь её присутствие нужнее, Лея всё равно сжала в ладони рукоять кинжала как можно крепче. Девушка понимала, Дайна не может защищать проход к ней, покуда не даёт особо наглому вампиру добраться сестры.
То, что творилось в спальне, было неописуемо. Молодые вампиры: и мужчины, и женщины, без тени сомнения кидались на мечи, заставляя оружие демонесс увязнуть в их телах. Они делали всё, чтобы другие смогли добраться до неё. До Леи. И Дагна приходилось сдавать позиции. В конце концов Дайна что-то шикнула, и все сестрички полукругом окружили девушку, зажав её в угол. Понять, есть ли серьёзные ранения среди демонесс, ей не предоставлялось возможным, ибо они, как и вся комната, были измазаны кровью с головы до ног. Пол маленького помещения покрылся телами и эти «трупы» внушали откровенный ужас, так как никак не хотели утихнуть и умереть.
Наиболее безобидными новообращённые становились, когда им отсекали голову. Тогда вампиры пытались подтянуть утерянную часть тела к себе вслепую, но прирастать та не спешила. Это всё-таки требовало времени. Так что такие противники уже не стоили внимания. Другой способ избавиться от живого мертвеца заключался в том, чтобы отрубить ему конечности. Но, как бы то ни было, в обоих случаях имелся существенный недостаток — обычные проникающие удары совсем не годились. А самый лучший способ — проткнуть сердце, был затруднителен, так как грудь нападающих прикрывали толстые металлические пластины, и мечи просто-напросто скользили по ним.
Вопрос, выстоят ли её телохранительницы, даже не стоял. Достаточно было совсем немного, чтобы их сломило самое страшное оружие массового поражения — разъярённая толпа, жаждущая расплаты и крови обидчика.
Мысленно молодая женщина уже приготовилась к самому худшему, но надежда всегда умирала последней, а события имели свойство оказываться переменчивыми. Ей было плохо видно из-за крыльев демонесс, что конкретно происходит в комнате, но то, что ситуация переменилась, стало понятно сразу. Как будто волна облегчения прошла по всему телу. А там Дагна позволили себе значительно расширить круг её «заключения», и Лея смогла увидеть в просветы, что теперь противнику приходится драться на два фронта.
«Добрая половина посёлка пришла», — пронеслась в голове глупая мысль.
Эйтон, по всей видимости, сумел добраться до шахт и позвал помощь. Старшие вампиры оценили степень угрозы и ринулись на подмогу всем скопом. Кроме того, драться они умели. Молодая женщина даже содрогнулась, представив, что Дагна пришлось бы сражаться против них.
Длинные клыки легко разрывали горло, а пальцы без сомнений проникали вглубь тел собратьев, чтобы вырывать сердца. Всё-таки миф об осиновом коле имел под собой основание. Лишённые этого органа вампиры падали замертво и не шевелились. Конечно, Лея сомневалась, что это надолго, но, по крайней мере, те переставали быть угрозой и уже ничем от настоящих, полностью мёртвых существ, не отличались.
Происходящая бойня быстро подошла к концу. Поняв, что численное превосходство более не на их стороне, противник осознал опасность ситуации и предпочёл сдаться. Убежать из сжимающегося кольца старших вампиров было невозможно.
Затем в какой-то момент Лея увидела Эйтона. В его глазах более не виднелось намёка на багрянец. Какой намёк, если они стали ярко алыми от гнева? Обычно добродушное простоватое лицо искажала ярость. Изо рта стекала кровь от только что вырванного горла. И когда он сплюнул кусок плоти, девушке стало понятно, почему этот добряк стал здесь главным. Она, как и обычно, ошиблась. Оказывается, когда было нужно, управляющий мог действовать весьма и весьма решительно.
Вдруг что-то грязно-красное и человекообразное попыталось сбежать мимо Эйтона.
— А ну стой!
Вампир легко остановил беглеца, ухватив его одной рукой за шею. После чего положил растопыренную пятерню на его живот и, гневно рыкнув, потащил свою жертву ближе к Дайне. Все молодые вампиры тут же прекратили драку и под натиском старших прижались к стенам.
«Чего они так испугались?» — сперва не поняла Лея, а затем пригляделась. В руках у Эйтона находился Ролан Морель.
— Шлюха, — прошипел мастер, едва его подвели достаточно близко к ней.
Пальцы управляющего сжались и частично проникли сквозь кожу. Тело молодого вампира изогнулось от боли.
— Вот он зачинщик бунта, — несмотря на алые глаза, голос Эйтона остался прежним. Лишь добавился какой-то стальной оттенок. Очень неприятный.