— Поцелуй — это поощрение, Виола. И мне дико понравилось то, что ты сегодня написала, спасибо.
Я сглотнула, когда манаукец спрятал руки в карманы и отошёл от меня, так и не оторвав взгляда от моего лица. Я облизнула пересохшие губы, попыталась привести себя в порядок, пригладила волосы. В голове бардак. Надо бы ему что — то ответить, только что?
— Спасибо, — буркнула я.
Потрогала пальцем горячие губы, они припухли, как будто зацелованные, и капризно ныли, что их оставили без внимания.
— Заканчивай с текстом, — тихо шепнул Феликс, и я почувствовала себя неловко.
Вздохнула, зарывшись руками в волосы от расстройства. Зачем он так со мной? Что вообще происходило? Сердце предательски защемило в груди. Он ведь не влюбился в меня. Видно же по глазам что нет. Тогда зачем целовал? Зачем заставлял умирать от его ласк? Неужели только ради текста? И тут я поняла что да. Он же не коснулся моих губ. А губы — это признак чувств. А мы лишь сообщники и объединял нас лишь мой рассказ. Опять мой порочный Ангел преподал мне урок и какой! Тряхнув волосами, выдохнула, признавшись, что дура. Не мог такой мужчина в меня влюбиться. Просто не мог. Да и я вроде как не влюбилась. Так почему от звука его голоса мозг словно плавился? Нужно было собраться и исправить поцелуй.
Тело опять как током дёрнуло от воспоминания об очень горячих и пленительных губах на моей шее. Божественное ощущение! Ради этого стоило родиться! Сердце всё еще не могло успокоиться, а между ног пылало. Желание в крови никак не унималось. Мне лучше принять холодный душ! Очень холодный душ! Вот только остался один момент.
— Феликс, — со вздохом позвала я мужчину. — Спасибо, — повторила ему, решив быть честной. — Я так никогда… То есть меня так никто никогда не целовал. И это было очень волнующе и обалденно.
Манаукец, остановившись напротив меня через стол, поставил на него локти и, подперев ладонями лицо, с хитрой улыбкой воззрился на меня.
Я потупила взор, не зная, что еще сказать и как вообще теперь реагировать на его выходки. Принимать как должное?
— Хочешь заняться со мной сексом? — усмехнулся порочный Ангел. И было в его лице что-то такое весёлое, вздорное, что я не удержалась от улыбки.
— Если бы не мои принципы, то да. Но я не хочу трахаться с мужчиной, которого не люблю, — со всей строгостью, на которую была способна, объяснила ему, почему нет.
Многие меня считали глупой. Я понимала, что ждать принца могу вечно, и вообще умереть старой девой, в конце концов, но пока не хотела ничего менять в своей жизни.
— А я — то думал, в чём твоя проблема, — достаточно сдержанно отреагировал мужчина на мои слова. Даже не рассмеялся, не поддел, как другие мои знакомые, считающие меня сумасшедшей идиоткой. — Теперь понятно. Мог бы и сам догадаться. Это же очевидно. Ты очень романтичная натура, Виола. И в этом твоя сила и индивидуальность, которая притягивает к тебе. Молодец! — Феликс, сжав кулак, поднял его в знак того, что он со мной солидарен. — Так держать. Не отказывайся от своих принципов.
На этом он удалился, а я осталась слепо смотреть на экран нанототопа. А так уж незыблемы мои принципы? Почему такой тяжёлый осадок на душе после слов Феликса? Я словно надеялась на то, что он станет настаивать. Обычно знакомые парни предлагали мне услуги по лишению девственности, считав её единственной причиной, по которой я скептически относилась к сексуальной свободе. А сколько я гипотез наслушалась по поводу того, что пишу эротику. Целый трактат впору писать о моих якобы комплексах и как с ними бороться. Так уж вышло, что в последнее время я пыталась особо сильно не дружить. Всё из-за того, что меня считали странной. Некоторые не раз называли чудачкой, фриком.
Возможно, таковой я и являлась, так как очень быстро увлеклась текстом, забыв о своих проблемах. Куда важнее для меня было более ярко и чётко выразить свои чувства от поцелуя Феликса, от того, как сильно он раздразнил меня и бросил, точнее, дал прочувствовать снедающий огонь желания. И вроде бы у меня получилось.
Глава 5
Феликс
Что с ним творилось, манаукец не мог себе объяснить. Он стоял, глядел в панорамное окно на чёрную непроглядную вечность, покрытую миллиардами чужих звёзд, и выжидал. Другая бы кинулась за ним, стала бы приказывать, злиться, ругаться, вымаливать, чтобы он поцеловал её в губы, но только не Виола. Впору ему идти и просить разрешение.
Три минуты прошло, как за ним закрылась дверь спальни, а он никак не мог собраться с мыслями, тонул в своих фантазиях. Землянки такие сладкие, такие чувственные. Заводились с пол-оборота, горели ярче звёзд, дарили столько необычных чистых эмоций. Феликс прикрыл алые, пылающие болезненным блеском глаза. Зачем он поцеловал её? Кому и что хотел доказать?
Хвалёная выдержка пошла трещинами. Кому скажи, что самый сдержанный мастер клуба чуть не сорвался — не поверят! Сам бы так поступил, поднял бы на смех любого, кто посмел бы подумать, что у Феликса Энтоса сорвёт планку во время обучения.
Размяв шею, мужчина пригладил волосы руками и протяжно выдохнул. Сладкая девочка сводила его с ума, но дарила взамен что — то невероятно живое и яркое. Портить их отношения Феликс боялся. Лучше оставаться на том уровне, на котором они пока балансировали. Альбинос усмехнулся, в который раз удивившись тому, что она не пришла. Ведь по глазам было видно, что хотела его. Поедала обиженным взглядом, покусывала от недовольства губы, мечтала, чтобы он целовал её ещё подольше. Честно призналась в том, что он её заводил. Но слишком принципиальная.
Как наивно звучали её слова о сексе без чувств. Слишком правильно для порочного писателя откровенной эротики. Но он не вправе толкать её в этот ад, в котором сам прожил чуть больше пятнадцати лет. Для землянки важны были чувства, а не голод тела. Манаукца в Виоле привлекал крепкий моральный стержень, но при этом она оказалась очень ранимой и хрупкой. Словно дикий цветок в пустыне Шиянары.
И юная землянка была готова вверить себя ему, чувствуя полную безопасность рядом с ним, не догадываясь, на кого так наивно положилась.
Бросив взгляд на часы, Феликс напомнил себе о работе. Нужно закончить дела с Виолой, чтобы не отвлекаться всё время, беспокоясь, что она сидит без света и галанета в полной темноте, голодная.
Писака женских романов нашлась там, где он её и оставил, на кухне, увлечённо перебирающая кнопки виртуальной клавиатуры. Заметив его появление, девушка подарила ему такую открытую улыбку чистой радости, что мужчина опешил, а когда она ещё и ловко соскочила с высокого стула и протянула нанототоп, задержал дыхание, борясь с дрожью в пальцах. Она умела контролировать своё желание лучше, чем он!
— Проверяй! — Весёлый голос колокольчиками разлетелся по кухне.
Кто — то слишком быстро остыл после его поцелуев. Это было неприятное открытие, ударившее по самолюбию манаукца. Он считал себя профи. Дал время, чтобы она остыла, а не полностью успокоилась!
Резко выхватив планшет, Феликс отвернулся от счастливой землянки, пытаясь задавить обиду на неё. Надо было лучше стараться. В его власти довести её до такого состояния, что она в слезах к ногам упадёт, моля взять её. Но стоило альбиносу прочитать исправленный вариант прощания, и обиду как ветром сдуло. Всё же Виоле достаточно и того, что он показывал, чтобы самой всё додумать.
«Доминика горела от дикого желания трахнуть Макса прямо здесь, на полу. Он увлечённо посасывал пальчики её ног. Женщина понимала, что стоит на краю, готовая сорваться вниз, отпустить свою страсть, но сумела сделать шаг назад под удивлённым и слегка испуганным взглядом Макса.
Переведя дыхание, Доминика ощутила себя пьяной, счастливой, довольной, горящей в пламени вожделения.
Склонившись над мужчиной, Доминика дала волю своей неудовлетворённости, сжала волосы Макса в кулак и, оттянув его голову назад, впилась властным поцелуем в губы. Она врывалась в его рот языком так яростно, как хотела чувствовать его член в себе. Она представляла себя скачущей на бёдрах мужчины, парящей от яркого экстаза. Скорее бы закончился рабочий день. В эту ночь она сделает его своим полностью. Оторвётся, испробует на нём всё что вздумается.
Напоследок Доминика прикусила нижнюю губу Макса и, посасывая, глухо застонала, слыша, как вторит ей брюнет. Затем, открыв глаза, легко похлопала мужчину по щеке, заставляя его опустить руки, блуждающие по её бёдрам.
— После работы дождёшься меня в холле. Пойдём ко мне.
Макс не сразу отреагировал. Его сознание пребывало в сладком тумане эйфории. Все его дикие фантазии реализовывались, даже те, о которых он и мечтать не смел. Когда же до него дошёл смысл приказа начальницы, он спохватился.
— Но у меня сегодня…
Макс замолк, видя, как ожесточилось лицо Доминики, сглотнул и потупил взор.
— У тебя есть дела важнее меня? Их нельзя сдвинуть на более позднее время?
Доминика не любила менять планы и прекрасно понимала, что у Макса они были.
— Могу, — сипло выдохнул брюнет, преданно заглядывая в глаза любимой.
— Хороший мальчик. Я не задержу тебя долго. Часа четыре или пять, я думаю, мне будет пока достаточно. Так что сдвигай свои дела и жди меня после работы. А пока иди в ту комнату, — женщина указала Максу на санузел, — и приведи себя в порядок. Обед скоро закончится, а мы даже не ели».
— Ну как? — встревоженный голос Виолы вернул Феликса в реальность.
Он не сдерживал улыбки, получив очередную порцию приятных ощущений. Как же не вязалась такая необузданная страсть доминанта героини с заискивающим взглядом её творца. Феликс не понимал творческого процесса. Среди манаукцев не рождались творческие личности, так как целью их жизни должно было стать служение своим создателям-унжирцам в качестве универсальных солдат. Но модифицированные земляне не растеряли любви к прекрасному. Поэтому и занимал Феликса вопрос рождения эротического опуса «Порочная плоть». Вот же она, Виола, стола рядом, в нетерпении ждала его ответа. Она не просто не доминант, она легко подпадала под чужое влияние и даже не замечала порой как зависела от других. Как ей удавалось создать такой сильный волевой образ?
— Чудо, — выдохнул он и протянул нанототоп девушке. — Ты просто чудо.
Виола просияла еще сильнее.
— Я так рада, что тебе понравилось, — призналась она и села за стол. — Сейчас исправлю ошибки и залью на сайт.
Феликс кивнул. Он решил промочить пересохшее горло и отвернулся к шкафам. В голове всё ещё как отголосками слышались слова Доминики. В самом центре груди словно зажглось ласковое солнце, от которого радостными волнами растекалось тепло по телу. Сложно наслаждаться таким состоянием при посторонних, даже если те уткнулись в экран планшета и, казалось, ничего вокруг себя не замечали.
Грустно вздохнув, альбинос покачал головой. Нужно поучиться у землянки терпению и выдержке. Желание поцеловать её в губы усилилось, а именно прикусить нижнюю губу, пососать её, чтобы услышать робкий стон. У Виолетты очень выразительные красивые большие глаза, в которых плескались все её эмоции. Открытая, нежная, увлечься ею было легко.
— Тебя член не смутил в этот раз? Не слишком жёстко? — спросила Виола за его спиной, и манаукец чуть не поперхнулся водой, подавившись смехом. Вот о чём она думала каждый раз? Он точно не о члене!
Обернувшись к Виоле, он заметил собранность и серьёзность на её лице. Вопрос она задала не из праздного любопытства, а по — настоящему озабочена им.
— Нет, он там уместен, — успокоил Феликс землянку, любуясь её улыбкой.
В паху сладко ныло, но пока альбинос сдерживал себя. И чем дольше смотрел на малинововолосую девушку, тем больше получал удовольствия от тёмного пламени, которое медленно тлело в теле. Он хозяин своих эмоций, и они у него под контролем. Новая идея созрела в голове у альбиноса, но прежде он должен выпустить пар.
Брачное агентство «Алые паруса»
Время медленно двигалось к обеду. Госпожа Богомолова, хозяйка брачного агентства, которое специализировалось на поиске жён для манаукцев, нервничала, поглядывая на часы. Прошло несколько месяцев с её первой встречи с Амритом Семионтом, который вознамерился доказать ей свою любовь. Цветы, подарки, свидания — всё было весьма трепетно, нежно и романтично. Как бы она ни старалась делать вид, что её нисколько не волновал ши Семионт, но каждую встречу она ждала. Украдкой поправив макияж, женщина томно вздыхала, смотрела на свежий букет цветов и ругала себя за странные душевные порывы.
Амрит с достоинством выдержал все возможные тесты, которые давала ему Светлана, и пришло время сделать выбор. Тест на совместимость не был безупречным. Точнее, далёк от идеала. Манаукец столько старания вложил в ухаживания за госпожой Богомоловой, столько усердия, но, увы, они не подходили друг другу. Вот только сердце шептало своей хозяйке совсем иное.
Взгрустнув, Светлана Игоревна решила уточнить у секретаря, куда пропала клиентка, которая должна была уже прийти. Выйдя в приёмную, директор застала Юлию за чтением очередного романа. Девушка даже не подняла рыжей головы от экрана коммуникатора, который лежал на столе, спрятанный за экраном моноблока.
— И что в этот раз читаешь? — ехидно уточнила брюнетка у секретаря. Та резко вскинула голову, громко ойкнув, и попыталась спрятать коммуникатор под стол.
— Что? — переспросила Юля, растерянно хлопая длинными синими ресницами.
— Что читаешь, спрашиваю?
— А, это! — словно забыв о том, что на работе надо заниматься только работой, Юля протянула свой коммуникатор и с восторгом зашептала: — Этот рассказ просто бомба. Правда, только начало, но я в диком восторге. Начальница и подчинённый. Там такие сцены, аж дух захватывает! Хотите, кину ссылку на страницу автора? Рассказ называется «Порочная плоть»!
— Нет, — холодно отказалась госпожа Богомолова, которую вся эта феминистская лихорадка уже раздражала. Женщина в её понятии должна оставаться женщиной, хрупкой, нежной, желанной. Именно такой она чувствовала себя рядом с Амритом. Очередной грустный вздох сорвался с её губ. Ну почему тесты так жестоки! Но против науки не попрёшь.
— У нас клиентка задерживается. Ты ей не звонила? — вернула Светлана Игоревна Юлию на путь истинный из мира грёз.
— А да, задерживается, — спохватилась секретарь и посмотрела на экран моноблока. — Сейчас уточню.
Но в этот момент двери агентства открылись, и в приёмную вплыла худощавая высокая брюнетка с карими глазами. Опытный глаз Светланы Игоревны отметил качественную пластику лица и фальшиво-тёплую открытую улыбку.
— Добрый день, — поздоровалась хозяйка брачного агентства, мысленно застонав от осознания, что к ним пришла ещё одна мечтательница о богатом и покладистом муже. Слух о щедрости манаукцев разлетелся по всем земным станциям благодаря стараниям шии Махтан, очень деятельной особе, знаменитой первой землянке, которая обрела своё семейное счастье в объятиях манаукца, встретив его здесь, на станции «Астрея». И теперь Линду было не остановить, она мечтала разделить своё счастье с другими соотечественницами, а Светлане приходилось разгребать!
— Добрый, — мягко произнесла гостья, с виду достаточно молодая брюнетка, лет примерно двадцати семи, хотя глаза подсказывали свахе, что, возможно, и больше. — Меня зовут Кэти Смит, я записывалась на двенадцать часов.
— Приятно познакомиться, — продолжив держать вежливую улыбку, кивнула клиентке Светлана Игоревна и представилась. — Рада, что вы не заблудились и нашли наш офис. С какой вы станции?
Брюнетка перестала улыбаться, настороженно моргнула, прежде чем взять себя в руки.
— А как вы узнали, что я с другой станции?
— Опыт, — похвалила свою начальницу Юлия. Она вышла из-за стола и учтиво представилась, а затем уточнила, что клиентка желала — чай или кофе.
— Чёрный кофе, — отозвалась госпожа Смит, плавной походкой прошла в кабинет свахи и восторженно ахнула от вида прекрасного букета, стоящего на полу в вазе.
— Какой шикарный букет! Это от поклонника или от благодарного клиента?
— Вы угадали, — с улыбкой отозвалась Светлана Игоревна, не став вдаваться в подробности, и села в своё кресло, спрятав ухмылку. — Итак, госпожа Смит…