— Цыц, мелочь! Это моя эпичная история, и я её веду, — цыкнула на дочь Эйра. — Но вообще да — божественные клинки запоминают каждое мгновение наших жизней, и если надо, то потомки смогут найти любую информацию. Не сразу, не моментально, только целенаправленно, поэтому если нас спросить — мы всегда ответим, но просто так что-то помнить не можем.
— То есть вы всё-таки не Эмрис? — на полном серьёзе уточнила Шари. — А самая настоящая кровная мать Эрин?
Апостолы дружно покатились со смеху.
— Нет, я не Эмрис, — сквозь хохот выдавила Эйра. — Зараза, давненько же меня так не веселили… Нет, я, конечно, великая и неповторимая, но не богиня же, ха-ха…
— Насчёт неповторимой — спорно! — хихикнула Эрин. — Ведь есть же, например, я.
— И ничего не спорно, дочь — в некоторых областях ты это я, а я это ты.
— То есть…
— Ну уж нет, юная дева, отбой по расписанию, поэтому в десять вечера я наблюдаю тебя в своей комнате, иначе устраиваю войсковую операцию в деревне.
— Пфф, тоже мне напугала… — фыркнула Эрин. — Да я и против ветал, и против рабочего, и против десятков инсургентов…
— Гусей на улицы пущу, — туманно посулила Эйра и, как ни странно, но такая угроза возымела действие. — По всем дворам пройдусь, и все птичники мобилизирую.
— Врёшь, — лицо Эрин слегка вытянулось. — Ты не пойдёшь на такой бесчеловечный поступок.
— Спорим? — в голосе Эйры послышался азарт.
— Блефуешь. Блефуешь! Гуси запрещены Гаагской конм… конр… конкрецией.
— Ты не знаешь, что именно запрещали этой котецией — просто услышала про неё.
— Ты тоже!
— Простите… — тихонько вмешалась Шари. — Если выходит, что не знаю я ничего об истинной природе апостолов, то кто же таковые они на самом деле?
— Знаешь… — Эйра прекратила дурачиться, а её голос стал серьёзным и немного грустным. — Это долгая история.
Советский Анклав, свободное поселение Надежда
— …На Строительство 507 я приехал уже в пятидесятом, — рассказывал Макаров. — Проход на тот момент был открыт уже как года два — в подробности меня не посвящали, да и, если честно, не горел я желанием всё выяснять. У меня и своих дел хватало. Строительством руководил полковник Арайс, научной частью заведовал профессор Вальцман, а я был просто одним из бойцов особой группы, так что многих секретов и не знал.
— А что за особая группа? — поинтересовался Вяземский. — У нас-то в архивах мало что осталось — проект был секретным и большую часть документов после его закрытия уничтожили. Вроде как планировалось использовать Светлояр в качестве неуязвимого тыла на случай ядерной войны…
— Как уже говорил — во все секреты посвящён не был, — усмехнулся Георгий Константинович. — И, как ты сказал — Светлояр? Вы так назвали эту планету, да? Ничего так, красиво. А мир этот как тыл думали использовать только сначала, а потом, видать, решили, что наша Сибирь для этого лучше подойдёт — никакие бомбардировщики не достанут. Тогда и завезли на хранение разное имущество, сам видишь — до сих пор донашиваем. А потом, когда немного этот мир исследовали, сообразили — это у нас там на Земле моря и океаны, а тут, сколько не смотри, один сплошной материк. Война в Корее аккурат началась, и оказалось, что у американцев базы и в Японии, и на Филиппинах, а достать их почти никак. Авиация не добьёт, флот наш доблестный Краснознамённый Тихоокеанский слаб супротив американского, зато армия-то, как водится, от тайги до британских морей… Вот и появилась идея — забросить с нашей стороны армейский корпус, например. Маршем прогнать по этому миру, а потом открыть проход обратно в наш мир. Хоть на Филиппинах, хоть на Гавайях. А особая группа… Про захват Майкопа в 42-м головорезами из Бранденбург-800 у вас ещё помнят?
— Разумеется, — кивнул Сергей, который в силу бессистемной эрудированности и былого увлечения военной историей про этот момент знал. Но за три четверти своих сослуживцев он бы не поручился, что они такое знают… — Группа из шестидесяти двух человек, маскируясь под советских военных, полностью дезорганизовала оборону города всего за сутки.
— Эталон диверсионной войны, что ни говори. Вот и был план, что перед тем, как из портала выйдут линейные части, точно также дезорганизовать американскую оборону. На Филиппины не замахивались — даже в нашем большом Союзе мало кто внешне сошёл бы за филиппинца. Япония и Корея — другое дело, личный состав подобрать проблемы не составило.
— Уж простите за прямоту, но на азиата вы не тянете, Георгий Константинович, — вставил Вяземский.
— Есть такой недочёт, — рассмеялся Макаров. — Зато я знаю четыре языка, причём английский в совершенстве — отец был профессором лингвистики. Вот и решили, что за американца бы сошёл. Поэтому перебросили сюда несколько складов длительного хранения со всем имуществом, собрали кучу ленд-лизовской техники, но сначала решили подготовить инфраструктуру и уже после завозить личный состав… Но не успели.
— Проход закрылся? Или закрыли?
— Закрылся, — кивнул Георгий Константинович. — Ну или закрыли. Сбои и до этого были в течение нескольких месяцев — то на мгновение закроется, то на час, то на два часа…А тут потух, прямо когда эшелон сквозь проход шёл — одну платформу вместе с танком почти ровно пополам разрезало. Сначала думали — ну сбой и сбой, скоро восстановится. Вот только ни через день, ни неделю, ни через два месяца проход не открылся снова. Вот тогда-то мы и поняли, что лучше не надеяться, что кто-то придёт и нам поможет, и надо самим как-то выкручиваться.
Вяземский понял куда больше, чем сказал или хотел сказать Макаров — радужная картинка каких-нибудь «Робинзонов космоса» или «Таинственного острова» с торжеством прогресса обернулась куда менее фантастической действительностью. Несколько сотен человек, на не до конца развёрнутой базе хранения и обеспечения — обеспечения военной операции, а не колонизации…
— Первая пятилетка была самой простой, как сейчас выясняется, — продолжил тем временем Макаров. — Полковник Арайс с той стороны остался, а у нас командование принял майор Севастьянов. Налаживали быт, решали банальную проблему с продовольствием… Благо, тут климат прекрасный и леса полны дичи… Следующая пятилетка куда сложнее оказалась — быт-то наладить наладили, но вот потом от безделья кое-кому нехорошие мысли начали в голову лезть… Едва большой кровью всё не обернулось, но справились. Вот только Михаил Павлович, Севастьянов который, погиб, а Вальцман командование принять отказался, вот и оказался я во главе 507-го строительства на этой стороне. Молодой совсем был ещё, капитана перед переводом только-только получил… Понял тогда, что если и дальше будем сидеть на одном месте — ещё одной бузы не избежать, поэтому начали планомерную разведку этого мира проводить… И оказалось, что не такой уж и необитаемый этот мир — это просто нам не повезло так появиться. Выясняли мы это, правда, не при самых приятных обстоятельствах — на севере какая-то усобица промеж местных племён случилась, и часть тамошних решила на юг двинуться к новым местам. Это сейчас вокруг хоть и глушь, но глушь римская, а тогда здесь власти никакой не было: переселяйся или набегай — не хочу. Правда, в набег тут, кроме как на местных фиари, идти и не на кого было, а на фиари нападать — себе дороже. Самые настоящие партизаны, не хуже наших белорусских. А вот к нам сунуться решили — уор и люди вперемешку, сотен пять. Ну да для стрелкового взвода при двух пулемётах таких басмачей и тысячи мало будет. Но оказалось, что кругом нас люди живут, фиари, уор и прочие. И их много, куда больше, чем нас было тогда. Если б те же римляне всерьёз навалились — не выдюжили бы. Скорее всего. Ни тогда, ни сейчас. У них государство. Размером с Союз, населением под двести миллионов и армией под миллион. Колдовство это ненаучное, опять же…
— Магия — это наука, — явно не удержавшись, вставила Нарси, которая вместе с остальными за столом внимательно слушала своего набольшего.
— Вот только отставных богинь урожая ещё не спрашивали по этому поводу… Ты сама-то — ходячий вызов науке и здравому смыслу.
— Простите, Нарсиваль, а вы действительно… богиня? — поинтересовался Вяземский.
— Бывшая, — спокойно ответила девушка. — Я родилась как человек почти четыреста лет назад, во времена Тёмных веков, и была… Хм. Честно говоря, я не помню кем именно была — все мои воспоминания начинаются с того момента, как я была посвящена богини урожая Инсании.
Сергей помнил, что говорила ему Эрин о богах этого мира, но открывающая правда, как говаривала сама жрица, «шокировала».
— В Тёмные века её город вырезали, божественную благодать она растеряла, но толику нечеловеческих сил и долголетие сохранила, — Ример выпустил облако табачного дыма изо рта. — Поскиталась по миру, а в итоге прибилась сюда. Как и многие из нас.
— Когда стало понятно, что сами мы в случае чего против римлян не выдюжим и что окрестные племена вести к свету, — криво усмехнулся Макаров, — себе дороже… То решили замаскироваться, выжидать и копить силы. В том числе и собирая изгоев… полезных изгоев. Джерго с братом — из Маджарата, великолепные инженеры. Верд и его семья — большие доки в местном колдовстве, а Ример забыл больше, чем кто-либо в этом мире когда-нибудь узнает.
— Я ещё вполне в здравом уме, — буркнул старый эльф.
Нарси многозначительно хихикнула, немедленно удостоившись недовольного взгляда фейри.
— Вот кто бы хихикал, лиса. Тебя, между прочим, приютили, думая, что нашёлся эксперт по сельхозделам, а ты даже табак нормальный вырастить не можешь…
— Зато я оказалась прирождённой лётчицей! Неплохая замена, согласись?
— Осмелюсь заметить, уважаемые, что мы снова отдаляемся от основного русла нашей беседы, — тактично напомнил Верд. — И позвольте выразить своё сомнение, что так уж необходимо прямо сейчас перечислять, что именно произошло за эти десятки лет.
— Справедливо, — кивнул Макаров. — Как думаешь, майор?
— Соглашусь, — ответил Вяземский. — Думаю, что для начала стоит покончить с официальной частью.
— Итак, есть ли у тебя официальные полномочия вести какие-либо серьёзные переговоры, Сергей Владимирович? — напрямик спросил Георгий. — И можешь ли ты твёрдо ручаться за свои слова?
— Никакого официального статуса у меня, разумеется, нет, ну, кроме того, что я ставил свою подпись под меморандумом о перемирии между нашими и имперцами. Однако командующий Особым регионом генерал-лейтенант Вершинин выдал мне кое-какие полномочия, поэтому за свои слова хоть и не могу ручаться за все сто процентов, но ответить готов.
— И то дело. И раз уж Ира привела тебя сюда, то наверняка увидела в этом смысл… и не увидела угрозу.
— Насчёт угрозы — это так, уважаемый? — спросил Верд.
— Могу заявить ответственно, что Российская Федерация не имеет к вам никаких претензий или требований, — ответил Сергей. — Искали вас мы чисто из гуманистических… ну и практических соображений, чего уж там — как обладающих важной информацией потенциальных союзников. Мы на Светлояре чуть больше трёх месяцев, вы — больше шестидесяти лет. Нам наверняка пригодится любая собранная вами информация… и ещё очень пригодились бы переводчики, а то с наших русско-имперских разговорников на основе классической латыни местные постоянно потешаются. Очень хорошо, если у вас есть данные о местной магии, если есть и сами маги — вообще замечательно.
— Дай угадаю — у вас всё так же неспокойно? — спросил Макаров.
— Так точно. Вторая Холодная война на дворе.
Георгий понимающе кивнул — ему этих слов явно оказалось более чем достаточно.
— Также, насколько знаю, помимо стомильной зоны вокруг точки перехода, наши выторговали и предварительно неопределённый участок имперской территории.
— Нас, — вновь кивнул Георгий Константинович.
— Вас, — подтвердил Вяземский. — Единственное, что для нас совершенно недопустимо, чтобы ваши знания и ресурсы утекли к имперцам — это может спровоцировать их на… необдуманные действия. А нам очень не хотелось бы продолжения войны.
— Всё ещё нужен неуязвимый тыл? — хмыкнул Ример.
— Нужен, — не стал отрицать очевидное разведчик. — Чистый незагаженный мир с кучей ресурсов будет нужен всегда и всем.
— А что с нами? Каков предполагается наш статус?
— У вас случай, безусловно, особый, — подумав, ответил Вяземский. — Девять из десяти, что любому желающему предоставят российское гражданство, льготы и преференции в обмен на сотрудничество. Например, двое имперских магов — Полакс Вегеций Авис и его ученица Ливия Лингшан — были почти сразу же наняты, как ценные специалисты. Эрин в обмен на лояльность и консультации беспрепятственно находилась и на территории нашей базы, и в этом разведывательном рейде ей позволили участвовать. Шари немедленно приняли на службу, решив, что фейри могут быть нам крайне полезны… В общем, думаю, вам опасаться нечего.
— Уррра! — радостно воскликнула Нарси. — Значит, я смогу посмотреть на ваши новые самолёты! Это надо отметить!
— Я не был бы столь поспешен в проявлениях радости, — сдержанно заметил Верд. — По вашим обычаям ведь необходимо закрепить такие дела официальным договором?
— Бумага мало что стоит, — покачал головой Макаров. — Надо снаряжать нормальную делегацию и говорить с начальством лично.
Разговоры, плавно перетекшие в переговоры, потом доклад на базу, потом снова переговоры, но уже о размещении разведчиков в Анклаве… В общем, к вечеру Вяземский чувствовал себя как выжатый лимон — это только на первый взгляд кажется, что болтать — не мешки ворочать. Но это справедливо лишь в отношении пустого трёпа, а не серьёзных разговоров…
Кое-как разобрались со всем лишь когда уже начало вечереть. Нарсиваль упорхнула, сославшись на то, что должна подготовиться к визиту на российскую базу, Верд тоже откланялся по каким-то своим магическим делам. Макаров же, после утрясания формальностей, пригласил Вяземского отужинать. Майор отказываться не стал, но решил принять приглашение один — пусть со стороны это и выглядело некрасиво, но Руслана он всё-таки решил оставить при «гиене». Мало ли что, как говорится.
Дом Макарова внешне оказался совершенно обычного вида деревенским домом, разве что достаточно большим. Прихожая, несколько комнат, кухня с большой печью…
— О, мужчины пожаловали, — у печи обнаружилась Эйра, сменившая своё платье-доспех на простецкого вида платье и что-то азартно помешивающая в потёртой кастрюле. — Голодные? Ничего, мы сейчас в шесть рук быстро управимся.
И это она не оговорилась — помимо неё на кухне обнаружилась и Эрин, и даже Шари. Апостол тоже в кои-то веки щеголяла не своим боевым нарядом, а домашней одеждой, выглядя при этом совершенно нормальной девушкой. Шари оставалась в камуфляже, но без всякой снаряги, которую она тем не менее аккуратно примостила в углу. Включая и автомат, и даже сапёрную лопатку, с которой в последнее время не расставалась.
— Сергей, мы с мамой завтра собираемся кое-куда и Шари хотим с собой взять, — произнесла Эрин, молниеносно нарезая какие-то непривычного вида овощи. — Не против?
— Надеюсь, не очень надолго? — спросил Вяземский, проходя на кухню, снимая фуражку и присаживаясь за стол.
— Неа, дело буквально на пару дней…
— Я бы сказала — на пару-тройку, — уточнила Эйра.
— На моём «харлее» — два.
— Никаких мотоциклов — едем на моём «виллисе».
— Вот ты хочешь — ты на нём и езжай.
— Хорошо, пусть будет мотоцикл, — подозрительно легко согласилась Эйра. — Но тогда внучка со мной.
— Внучка? — переспросил Георгий Константинович, тоже проходя на кухню. — Я чего-то не знаю?
— Макаров, ты теперь дед — Ирка нам в подоле целую фейри восемнадцати лет отроду принесла. Шари звать.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась сильвана, сосредоточенно чистя ножом какие-то крупные корешки.
— Я даже удивляться не буду, — усмехнулся Георгий, присаживаясь на стул. — С вами двумя не соскучишься.
— В тот день… — патетически произнесла Эйра.
— …когда мы станем скучными… — с подвыванием продолжила Эрин.