Вяземский с некоторой тоской подумал, что когда ему по возвращении на базу придётся делать отчёт обо всём увиденном и услышанном — у него отсохнут руки. Столько всего, что нужно учесть, описать, не забыть… Забить целенаправленно? А вот тут уже совесть не позволяет — всё-таки раз назвался разведчиком, то и соответствуй. А то шеврон с летучей мышью на рукав каждый нашить может, но армейской разведкой от этого не станет.
Неподалёку затормозил потёртый, но аккуратный джип времён Второй Мировой — знаменитый «виллис». Кажется, именно такой упоминала в своём владении Эйра… Правда, за рулём этой машины обнаружилась не старшая жрица, а Макаров — Эйра-то вместе с Эрин и Шари ещё засветло отправились по каким-то своим апостольским делам.
— Майор, садись! — махнул Вяземскому Георгий. — Проведу небольшую экскурсию по нашей земле.
Разведчик быстро запрыгнул в джип, с удовольствием осмотрелся — это, конечно, не «лэнд крузер» двухсотка по комфорту, зато раритет однозначный! По нынешним временам на «лэнде» или «лексусе» на порядок больше возможностей прокатиться, чем на настоящем «виллисе» военного выпуска.
— Молод ты, кстати, для майора, если по нормальной выслуге считать, — заметил Георгий Константинович, трогаясь с места. — Война была? Я бы вот тоже капитана в двадцать лет в мирное время не получил.
— Из старлеев сразу в майоры произвели после атаки имперцев на Владимирск, — ответил Сергей. — А был просто ВрИО комроты, пока присланный на замену капитан в отпуске находился. А вы, нужно сказать, для своего возраста отлично выглядите — вам же не меньше восьмидесяти?
— Я с двадцать пятого, так что по земному исчислению мне девяносто три в этом году стукнуло, если мы не ошиблись в подсчётах.
— Мы уже заметили, что местный календарь отличается от земного, — сказал майор, мысленно присвистнув от озвученного возраста. — Можете сказать насколько сильно?
— Довольно ощутимо. Сутки здесь ненамного длиннее земных, но вот год — почти четыреста дней набегает. За каждую дюжину местных лет получается целый год набегает, так что местные получаются чуть старше, чем говорят. Молодёжь наша по местным годам считает, а старики вроде меня всё земного календаря держатся… Ирке вот двадцать в этом году будет, а по земным годам — даже двадцать один.
— Поздний ребёнок? — возможно несколько бестактно спросил Вяземский.
— Поздний, — кивнул Макаров. — Эйра у нас не так уж давно появилась — лет двадцать пять назад. В лесу её нашли, без левой руки — в бою потеряла и на свой опорный пункт шла. У нас тут оказывается под самым носом все эти годы был древний схрон, а мы ни сном, ни духом…
— Без левой руки? — удивился Сергей, отчётливо помня, что у старшей жрицы с количеством рук явно был полный порядок.
— Отросла, — рассмеялся капитан МГБ. — Здорово, а? Апостолы — они такие… Но пока без руки была, то у нас задержалась — какая она вояка с одной-то рукой? Потом насовсем осталась, а там и сошлись как-то, а потом Ирка родилась… Внуков понянчить уже не рассчитываю — апостолы поздно детей заводят, но хоть теперь на родной земле похоронят…
— Рано помирать собрались, товарищ капитан — Родине вы ещё потребуетесь.
— Да мне уже на пенсии давно пора быть, майор.
— Разве ж в вашей службе бывают бывшие? — иронично приподнял бровь Сергей.
Оба военных негромко рассмеялись.
Джип неторопливо курсировал по улицам небольшого посёлка — самого обычного посёлка, нужно сказать. Бревенчатые дома, сараи, огороды; где-то гавкают собаки, блеет, мекает, хрюкает прочая домашняя живность. Из непривычного разве что полное отсутствие столбов и электрических проводов, да и такие старые дома сейчас ещё надо поискать… Хотя, даже Владимирск в этом плане не был эталоном — прямо за большой двадцатиэтажной гостиницей с ночным клубом в цокольном этаже вполне можно было найти улицу а-ля «привет из времён японского владычества» с деревянно-барачным зодчеством.
— Много вас тут? — спросил Вяземский. — И нет, это я не пытаюсь выяснить ваш мобилизационный потенциал.
— Был бы ещё, этот потенциал-то… — усмехнулся Георгий. — Немного нас, майор, совсем немного. Тех, кто когда-то с Земли перешёл, по пальцам можно посчитать. Одной руки. Потомков… тоже немного. Сам понимаешь — режимный объект, кругом тайга, женщин при 507-м мало было… Так что как-то не заладилось у нас с демографией. В Надежде сейчас под тысячу жителей, но половина — местные. Кто-то как Ример и Нарсиваль — сами объявились, кого-то — из рабства выкупали, кого-то — из окрестных селений сманили. Есть даже те, кто когда-то на нас в набег ходил — попали в плен да потом и прижились тут.
— А у нас кое-кто мечтал, что у вас тут народа столько, что два танковых полка можно организовать… — произнёс разведчик.
— Один можем организовать, — невозмутимо ответил Макаров. — Всех — от мала до велика по танкам рассадим, и будет цельный полк. Правда, больше народа ни на что не хватит — ни на ремонт, ни на снабжение, ни на пехотную поддержку.
— Как же вы планировали отражать через пару лет атаку этих самых… инопланетян? — спросил Вяземский.
— На римлян бы вышли — больше-то вариантов нет. Местные цари-императоры — апостолам родичи, более-менее хорошие отношения с ними всегда поддерживали. А что с нами бы потом было… Да чего об этом думать уже. В любом случае — не хуже, чем если бы эти вражины с Алой Звезды победили.
— А вообще, известно, что им нужно? Ресурсы? Что-то ценное?
Хотя, при наличии технологии межзвёздных перелётов проще и выгоднее добывать на каких-нибудь астероидах или спутниках газовых гигантов…
— Жизненное пространство, — с нескрываемым отвращением ответил Макаров. — Знакомо, да? Нинсианна для них слишком горячая, Нанше — слишком холодная, а вот Эшарра им в самый раз оказалась.
Вяземский на мгновение отвлёкся, привлечённый удивительным даже по меркам иных местных чудес зрелищем — по одному из переулков в окружении стайки маленьких детей шёл высокий парень, натурально модельной внешности… И с парой громадных белоснежных крыльев за спиной.
— А, Мишу увидал, майор? — понимающе кивнул Георгий. — Не боись, никакой религии — обычный смертный из плоти и крови, такой же как мы с тобой.
— А…
— Крылья? Ну подумаешь, крылья… У одних — рога, у других — крылья, у третьих — чешуя, а всё одно люди. Что мы, фашисты какие, чтоб людей на сорта делить…
— Думаю, не ошибусь, если предположу, что это тоже из наследия нагов, — задумчиво протянул Сергей.
— Не ошибёшься. Любили они такое раньше — и зверей разных выводили, один диковиннее другого, и над людьми… эксперименты ставили.
— А этот Михаил — он что, летать умеет? — искренне поинтересовался Вяземский.
— Не умеет. Про гарпий уже доводилось слышать, нет? Живёт такое племя в горах местной Аравии — мелкие, на подростков похожи. Вот те… Ну, не летать — так, скорее, просто хорошо планировать — умеют. И бывает, что рождаются среди них такие, как наш Михаил — сильфами их называют. Вот те уже на нормальных взрослых похожи, а не на вечных подростков. Крылья больше, перья длиннее и пушистее, но даже планировать не умеют — тяжелы больно. Зато заботятся о детях, пока остальное племя на охоте — гарпии высоко в горах живут, где холодно, а до прихода римлян они в натуральном каменном веке жили. Сейчас ещё более-менее… Но зато за их сильфами теперь охотятся — они же симпатичные, хозяйственные и добродушные — как дети большие. Официально, конечно — ни-ни, но на чёрном рынке всегда в цене. Девок — в бордели дорогие, парней — в основном, прислугой для богатеев. Мишу как раз у торговцев живым товаром и отбили, вместе с другими несчастными. Редкость, на самом деле — у римлян в основном в ходу рабы-люди.
— Похоже, у вас есть агентура среди имперцев, — заметил Сергей.
— А как без этого? Раз открыто действовать не можем — приходится партизанить. Правда, дальше Восточного предела у нас связей нет. Велик Новорим, а у нас личного состава не хватает.
И то хорошо. Ещё один пункт, что Анклав может предложить РФ — налаженную и работающую сеть полевых агентов, знакомых с местностью и обстановкой. Такое всегда в цене. И чем больше будет таких полезных пунктов, тем меньше причин для беспокойства у анклавовцев — полезных людей никто и никогда притеснять не станет.
— А как насчёт магов? Единственное в чём мы уступаем имперцам, так это в магии… Да и просто потенциал колдовства огромный, если не сказать больше.
— С магами у нас всё не лучше вашего, — покачал головой Макаров. — Мы, конечно, ещё в первую пятилетку заметили разную чертовщину… Но сами совсем недавно во всё это начали вникать. Римляне-то считают, будто один маг на десять тысяч населения рождается, но наверняка даже чаще — просто ж их ещё найти надо. Так-то у нас вообще колдунов быть не могло, а вот поди ж ты — опровергаем официальную имперскую статистику. Но есть и ещё трудность… Вы это уже установили, нет? У тех, кто на Земле родился — с магией вообще как-то всё туго даже сверх обычного. Конечно, оно в обе стороны работает — колдовать не можешь, но и молнии с огненными шарами могут отскакивать…
— Нужно сказать, что вы довольно спокойно рассуждаете обо всём этом антинаучном волшебстве.
— Привык, — пожал плечами Георгий Константинович. — Да и тоже ведь наука, просто у нас неизвестная — Эйра хоть и сама не дока, но как-то пыталась разъяснить, как всё это работает. Какое-то излучение особое в основе лежит, что ли… И физическим законам всё строго подчиняется — по щучьему велению окорок телячий из рукава не достанешь, человека в лягушку не заколдуешь и тыкву в авиационный двигатель марки «эллисон» не превратишь. Но вообще об этом надо либо с Эйрой, либо с Вердом говорить — Верд так вообще наш самый главный спец по магии. Он, правда, больше теоретик… Как и Полакс тот же. Хорошо, кстати, что у него всё в порядке.
— Он тоже — часть вашей агентуры?
— Скорее просто сочувствующий, — усмехнулся Макаров. — Разведчик из него, как из… Никакой из него разведчик, в общем. Учёный он, до мозга костей. Какую-то лютую теорию межмировых переходов придумал за что его коллеги по цеху на смех подняли, на восток Империи приехал, много лет тут поиски вёл… Потом мы на него вышли и спустя время решили к себе перетянуть. Маг он, конечно, толковый, но в голове — ветер. И непоседливый жутко — на одном месте сидеть просто не может. Доказал, что проходы между мирами открывать можно, так дальше начал искать искусственные и естественные врата ещё дальше на востоке…
— Естественные врата?
— Говорит — есть такие. Которые из учёных при нас в начале были — тоже говорили, что местные флора и фауна не то что похожи на земные — с одного корня, так сказать. А вот, кстати, и врата искусственные — наши. Точнее, то месте, где проход был.
«Виллис» остановился около небольшого поля, поросшего травой и огороженного низким заборчиком. Никаких строений на нём не было, видно было, что эту территорию многие годы берегут от застройки.
Прямо из центра поля на совершенно ровном месте появлялась уже порядком заросшая насыпь, с парной ниткой ржавых рельсов, тянущаяся в сторону небольшого леса, начинающегося на одной из окраин селения. Около насыпи виднелся ржавый корпус небольшого танка — Ха-Го, лёгкий японский танк времён Второй Мировой. Вяземский почти моментально опознал его не только потому, что некогда увлекался историей бронетехники, но и потому что в местном краеведческом музее стоял точно такой. Правда, в отличие от оставшегося во Владимирске, у этого образца бронетехники не хватало примерно половины корпуса.
— Тот самый танк, что при обрыве на платформе обрезало, — произнёс Макаров.
— Это же японский, Тип 95, если не ошибаюсь — его-то зачем потребовалось сюда везти?
Вопрос был вполне логичный, если знать характеристики этого танка, который безнадёжно устарел ещё к концу тридцатых годов. Слабенькая пушка, тонкая броня — на его фоне даже вполне обычный Т-34 или «Шерман» смотрелся поистине хтоническим монстром.
— К тому же вроде бы их все после войны передали китайцам, — продолжил Вяземский.
— Передали, да. Но вроде бы именно те, что в 45-м захватили. А этот как бы ещё не из тех, что трофеями в 39-м на Халхин-Голе взяли. Ты ж не думаешь, майор, что отправляемую сюда технику как-то специально отбирали? Пришёл приказ — передать в наше распоряжение несколько складов долговременного хранения, вот и всё. А на этих складах всегда раритеты пополам с антиквариатом… Даже пару тысяч пик образца 1910-го года нашли как-то при инвентаризации, хотя их даже в Гражданскую уже не использовали.
А вот это было вполне похоже на правду — Вяземский помнил о случаях, когда на складах мобрезерва даже всего несколько лет назад находили не только пулемёты времён Первой Мировой, но и винтовки конца девятнадцатого века. У майора вообще было стойкое подозрение, что где-то до сих пор вполне могли храниться даже фузеи петровских времён — с армейских плюшкиных станется…
— А что танк-то бросили? Ха-Го, конечно, дрянь та ещё, но что-то полезное с него могло бы и пригодиться в хозяйстве…
— Так всё ценное и так сняли — даже пулемёты, хотя под них патронов и нет. С пушкой возиться не стали, радиостанции на нём отродясь не было, двигатель на Земле остался. На металл? Так с металлом у нас проблем нет — и так уже часть совершенно безнадёжного хлама на лом пустили. Так что… пускай стоит. Почти что памятник ведь уже…
— Рельсы, надо полагать, ведут к складам, — предположил Вяземский.
— Правильно предполагаешь, майор. Только этого леса когда мы сюда пришли — не было. Уже потом для маскировки посадили.
«Где человек прячет опавший лист? В лесу», — снова подумал Сергей. — «Что он делает, если нет леса?»
Советский Анклав, свободное поселение Надежда
— Приехали, — Эйра лихо затормозила, поставила джип на ручной тормоз и заглушила мотор. Не забыв при этом хитро покоситься на сидящую Шари.
Как поняла фейри, старшая жрица её вроде как испытывала, потому как даже на взгляд Шари совсем необязательно было так быстро и опасно вести машину. Однако, если это и была проверка, то девушку она не впечатлила. Возможно, ещё несколько месяцев назад фейри после такой поездки имела бы крайне бледный вид, однако сейчас в активе Шари были поездки на броне БТРа, впечатления от которых было не так-то просто и затмить.
«Виллис» остановился посреди редколесья, на небольшой поляне — самой обычной, поросшей травой и кустами… Самой обычной, да. Если не брать в расчёт торчащие из земли громадные каменные столбы, образующие ровный круг. Не было никаких сомнений, что это — не творение природы, и не было причин сомневаться в том, что эти столбы были воздвигнуты в незапамятные времена.
Около мегалитов обнаружилась Эрин, с флегматичным видом валяющаяся на траве около своего мотоцикла и жующая сорванную травинку.
— Ну наконец-то! — произнесла апостол, когда Эйра с Шари подошли к ней. — А то вас, копуш, пока дождёшься…
— Не выпендривайся — ты от силы минут на десять раньше нас приехала, — парировала старшая жрица.
— Потому что через ручей ехать было нечестно — у тебя же «виллис».
— А у тебя «харлей».
— Да!
— Вот сама и виновата, — с победным видом заявила Эйра и театрально взмахнула руками. — Ну что, внучка, готова приобщиться к семейному наследию?
Шари кивнула, хотя не особо понимала, что дальше будет, но матери и новообретённой бабушке доверяла всецело.
— Чудесно! Эрин, действуй.
— Действовать — это я всегда, — моментально вскочила на ноги апостол и азартно потёрла руки. — Действовать — это я, как юный пионер…
Эрин положила руку на один из каменных столбов и что-то произнесла на незнакомом Шари гортанном языке. Пару мгновений ничего не происходило… А затем где-то под землёй родился и начал расти мощный гул. Земля под ногами завибрировала и неожиданно грунт в центре окружённой каменными столбами площадки просел на пару футов. Землю разрезали прямые — будто от удара мечом — линии. Стало понятно, что под тонким слоем пожухлой травы находится вовсе не земля, а ровная площадка из тёмно-серого камня. Она раскололась на восемь отдельных лепестков, которые начали уходить в стороны, обнажая провал в земле. Чисто навскидку он был никак не меньше полусотни шагов в поперечнике.