Лабрадор снова вздохнул и сказал:
– Так и быть. Только теперь с тебя причитается.
Острый кончик хвоста Крепыша заходил из стороны в сторону, и такс с удовольствием положил голову на лапы:
– Договорились, верзила!
Прорычав что-то невнятное в ответ, Макс снова обернулся к дороге. Крепыш откашлялся у него за спиной и тихо произнёс:
– Макс, я серьёзно. Спасибо, что дал мне передышку. При случае я тебя прикрою. Замётано?
Макс едва заметно кивнул:
– Замётано. А теперь отдыхай. И постарайся быть не слишком тяжёлым.
Когда солнце начало клониться к закату, Макс увидел припаркованную на обочине дороги машину.
Она уступала по размеру грузовикам и джипам с большим кузовом, на каких ездили его люди, и цвета была ржавого. Окна опущены, дверцы распахнуты, внутри пусто. Макс не видел вокруг ни домов, ни других зданий, одни поля да лес вдалеке, – никаких причин оставлять здесь машину надолго.
Выскользнув из упряжи, пёс оставил тележку, шарики и посапывающего Крепыша посреди дороги, а сам склонил голову к земле и, обнюхивая асфальт, на пружинистых лапах осторожно пошёл к машине. На дороге виднелись тёмные полосы – они вели к четырём колёсам брошенной машины. Следы на асфальте пахли жжёной резиной.
Макс подкрался ближе к оставленному автомобилю, сердце у него стучало. Лучше бы здесь были люди, хорошие люди, которые позволили бы им с Крепышом сесть на заднее сиденье и привезли к вожакам их стай. Может, они прячутся за машиной? Или ушли ненадолго в лес и скоро вернутся?
Напрасные надежды. Скоро Максу стало ясно: двуногих тут не было уже давно. Машину бросили; запахи чужих людей, которые в ней ехали, были холодные, незнакомые. Хозяева этой машины исчезли, как все остальные люди, как и его люди. Он был всё так же одинок, всё так же покинут.
Поскуливая, Макс отвернулся от машины и побежал назад. Мышцы у него ныли, в пасти пересохло, но всё равно он влез в упряжь и припустил по дороге. Ему хотелось скорее оставить позади эту ужасную пустую машину. Тележка скрипела и подскакивала у него за спиной.
– О-ой, – застонал Крепыш. – Ой-ой-ой! Помедленней, приятель! О-о-ой!
Впереди с обеих сторон от дороги показались какие-то знаки – белые кресты с прикреплёнными к ним мигающими красными огнями. Асфальт пересекали металлические рельсы. Макс не заметил их, а потом уже стало поздно. Сам он пробежал через препятствие легко, а вот колёса тележки зацепились за рельсы, и каталка перевернулась набок, мешок с шариками и Крепыш вывалились на землю. Упряжь сильно натянулась на шее и груди Макса и отдёрнула его назад.
Крепыш, отплёвываясь и чихая от дорожной пыли, вскочил на лапы.
– Шарики!!! – ошалело затявкал он и кинулся проверять, цела ли упаковка. Потом вздохнул с облегчением и сел на задние лапы. – О, всё в порядке. Пронесло.
Макс, тяжело дыша, выпутался из упряжи, переступил через рельсы и подошёл к Крепышу:
– Прости. Я не заметил рельсы. Не ушибся?
Крепыш понюхал свои лапы и спину, потом вильнул хвостом:
– Кажется, я не ушибся, приятель. Хотя ты бы всё же смотрел под лапы. К чему такая спешка?
Макс вспомнил брошенную машину, растекающуюся по небу тьму из своих снов.
– Да так, никуда, – соврал он. – Просто я решил, мы уже почти в городе, вот и хотел туда попасть поскорее. Помоги-ка мне, перетащим тележку через рельсы.
Макс был прав: городок оказался недалеко. Наступили сумерки, и пёс заметил, что деревья вдоль дороги встречаются чаще и растут ближе к обочине. Воздух посвежел и стал прохладнее. Они миновали несколько дорожных знаков – больших красных табличек, на которых было что-то написано белыми буквами, – и оставили позади пару светофоров; все они беззвучно и размеренно мигали жёлтым светом. За деревьями Макс разглядел дома, укрывшиеся среди леса. Если он правильно помнил – не зря же высовывался из окна, когда ездил со своими людьми на машине, – где-то рядом действительно находился небольшой городок с магазинами.
Крепыш нетерпеливо скакал вокруг Макса и лаял:
– Ты привёл нас куда надо, приятель! Могу поспорить, люди близко. С утра мы проделали немалый путь, верзила. А я даже не устал!
У Макса появилось искушение напомнить другу, что тот большую часть дня проспал, но в горле у него было слишком сухо, чтобы лаять попусту. Еды-то у них много, а вот воды… Макс мечтал встретить на пути хорошую лужу, да поскорее.
– Бьюсь об заклад, тут в каком-нибудь из домов или магазинов найдётся для нас мягкая постель, – радостно тявкал Крепыш, забегая вперёд Макса и скрипучей тележки. – Если мы каждую ночь будем находить новый дом, эта поездка окажется совсем не трудной, а даже приятной! В любом доме, где я бывал, всегда припрятан хоть один пакет с шариками. На самом деле…
Крепыш остановился, не договорив; всё его тело, от лисьей мордочки до остренького хвоста, напряглось, коричневые уши вздрогнули.
Макс, замедляя ход, подбежал к другу.
– Что там? – шепнул он.
У Крепыша не было времени на ответ. В подлеске на другой стороне дороги захрустели ветки, из тени деревьев вышли две большие собаки.
Обе были выше Макса на пару собачьих голов и длиннее, если считать от носа до хвоста. Это были изящные животные, худощавые, но не тощие и болезненные, как волки, – нет, у этих собак под блестящей шкурой виднелись упругие мышцы, а тонкие лапы, наверное, могли мчать своих обладателей с очень большой скоростью.
Левая собака была светло-коричневая, чёрная шерсть покрывала только её широкую морду и два висячих уха. Другая – грязновато-белая, с крупными чёрными пятнами на спине и заострённой морде. Обе были велики, но явно относились к разным породам, и чёрно-белая собака выглядела гораздо старше коричневой.
Однако, несмотря на все различия, у этих двух собак было нечто общее: обе рычали и угрожающе обнажали зубы.
И обе медленно, но весьма решительно приближались к Максу и Крепышу.
Глава 9
Сторожевые псы
Макс присел и сморщил лоб. Он сделал шаг назад, потом ещё один, натолкнулся задом на металлическую тележку. Впереди замер на месте Крепыш, он напряжённо переводил взгляд с одной наступающей собаки на другую.
Младший, коричневый пёс распахнул широкие челюсти и показал острые зубы.
– Слышь! – гаркнул он.
Старший остановился, порыкивая, бросил взгляд на своего компаньона и проговорил низким усталым голосом:
– «Слышь»? Так, по-твоему, привлекают внимание? И чем ты только думаешь?
Коричневый ощетинился, сел и, задрав морду вверх, приложил лапу к узкой груди.
– Я сторожевая собака, старик, – заявил он. – И вожак моей стаи научил меня встречать чужаков возгласом «слышь!».
– И что это значит? – проворчал старый пёс и тоже сел. – Так, что ли, люди лают?
Младшая собака открыла пасть, будто собиралась ответить, но потом задумчиво склонила голову набок:
– Я, знаешь ли, не совсем уверен. Но кто знает, почему люди говорят то, что говорят?
Крепыш оглянулся с недоумённым выражением на морде, будто спрашивал: «Что это с ними?» Макс помотал головой. Он немного успокоился, но не вполне понимал, чего ждать от двоих незнакомцев.
Старый пёс проворчал:
– Теперь эта парочка нас не боится. Твоего «слышь!» не послушали. – Он тихо хохотнул. – О, надо это запомнить на будущее.
– Вечно ты со своими шуточками, старикан, – покачивая головой, сказал молодой пёс. Очевидно, эти двое уже давненько вместе.
Макс встал в полный рост и, сделав несколько шагов вперёд, проговорил:
– Простите, что вмешиваюсь, но кто вы такие?
Молодой пёс подскочил на все четыре лапы с лаем:
– Слышь! Я датский дог. А это грейхаунд. Вы вторглись на территорию Анклава!
Крепыш вразвалочку подошёл к Максу, встал рядом с ним и посмотрел на грейхаунда:
– Это ваши имена? Больше похоже на названия пород. Я с тем же успехом мог бы говорить всем: «Я – такс» – или называть Макса лаб. По мне, так это звучит как-то безлико.
Грейхаунд со стоном поднялся на лапы.
– Имена собак в Анклаве – это сведения не для всех, малыш.
– Ну что ж, не хотите – не говорите, – согласился Макс. – Но я Макс, а это мой друг Крепыш. Мы просто идём мимо. И не затеваем ничего дурного.
Дог перевёл взгляд с Макса на Крепыша:
– Значит, вы не волки?
– Разве они похожи на волков? – спросил грейхаунд.
– Ну я не знаю, дедуля! – пролаял дог. – Может, они волчата. Всегда нелишне проявить осторожность. Я, например, думал, что все люди выглядят одинаково, пока не увидел этих, в мешковатых белых костюмах с капюшонами.
Старый пёс вздрогнул, будто пытался стряхнуть воду со шкуры, хотя вовсе не был мокрым, и шикнул на своего напарника:
– Ни слова об этом. Сведения не для всех, помнишь?
– Точно.
Крепыш неспешно прошёлся перед Максом и тележкой, поглядывая то на одного сторожевого пса, то на другого.
– Хм, значит, установлено, что мы не волки. Так, верзилы? И, не стану спорить, вы без труда справились бы с нами, вздумай мы задираться. Может, вы тогда позволите нам пройти?
Дог и грейхаунд переглянулись.
– Вы просто идёте через город? – уточнил грейхаунд низким ворчливым голосом.
– Может, остановимся здесь переночевать, но не больше, – сказал Макс.
Старый пёс снова сел и махнул лапой:
– Ну, тогда ладно. Проходите.
Дог тихо заскулил, а потом приглушённым голосом спросил:
– Дедуля, кажется, они домашние, как и мы. Может, взять их в Анклав и…
– Это секретные сведения! – рявкнул грейхаунд.
– А что такое Анклав? – полюбопытствовал Крепыш.
– Это не твоё дело, пёсик, – пролаял грейхаунд. – Вы хотите пройти, и мы вам разрешаем. А теперь проваливайте, пока солнце не село!
– Пошли, Крепыш, – заторопил друга Макс. Сам он уже шагал по дороге, за спиной у него катилась тележка.
Услышав звук скрипящих колёс, грейхаунд замер: он только теперь заметил тележку.
– Погоди! – взревел старый пёс.
На мгновение у Макса возникло желание броситься наутёк. Вдалеке уже виднелись улицы с домами из красного кирпича, лес по бокам от дороги заканчивался – тут начиналась территория, где хозяйничали люди. Однако Крепыш на своих коротких лапках не поспел бы за ним, да и тележка замедляла бы бег. К тому же дога и грейхаунда сама природа создала для скоростного передвижения. Они наверняка догонят лабрадора. Всё-таки без особой нужды нарываться на неприятности ни к чему.
Поэтому он остановился.
– Что ты делаешь? – шепнул другу Крепыш. – Эти парни какие-то странные. Давай лучше уберёмся отсюда!
У Макса не было времени на ответ. Коричневый дог и пятнистый грейхаунд уже нагнали двух приятелей, только теперь Макс и Крепыш их не интересовали – псы с голодной жадностью обнюхивали мешок с кормом, лежавший в кузове красной тележки.
– Что там у вас? – спросил дог, шаря носом по пакету. – О, кажется, пахнет мясом?
Крепыш, рыча, запрыгнул на мешок с шариками и отважно гавкнул:
– Назад! Это наша еда.
У дога был такой вид, будто он сейчас оскалит зубы и зарычит, но предостерегающий лай грейхаунда заставил юнца сдать назад. В отличие от младшего пса старшего больше заинтересовала сама тележка.
Обращаясь к Максу, грейхаунд спросил:
– Где вы взяли эту штуку?
– Тележку? – переспросил Макс. – Она принадлежит вожакам моей стаи. Я много раз катал их в ней, используя эту упряжь. – И пёс указал мордой на кожаные лямки у себя на плечах.
– Интересно, – проворчал грейхаунд, пристально рассматривая тележку. – Понимаешь, нашим собакам приходится таскать мешки с кормом из человечьих магазинов в Анклав. Это трудная работа, она отнимает много времени и сил. Но, имея такую штуку… Как ты там её назвал? Тележка? Ну, с тележкой мы могли бы положить мешок на мешок и перевезти сразу несколько без всяких хлопот.
Конец ознакомительного фрагмента.