– А кого я встречу, Элиза? Кто моей погибели возжелает?
– Не могу сказать!
– Но почему?!
– Настя! Ну ты что, "Гарри Поттера" не читала?
– Тот, кого нельзя называть?!
– Ох, внучка, Тот, который тебе встретится, еще страшнее будет, чем Тот, который за юным очкариком гонялся. Ладно, давай прощаться. Время терять нельзя. Ты жди, а я по девочкам. А ты готовься. Через пять минут – церемония…
Элиза исчезла с экрана. Я даже не успела переварить информацию, как монитор загорелся вновь. На нем я увидела огромный зал. Стены украшали стеклянные витражи с изображением красавиц. Как я догадалась, известных, чем-то прославившихся колдуний. По бокам стояли стулья, смахивающие на троны. Амбиций ведьмам было не занимать! Таких полустульев-полутронов было тринадцать. Один стоял в центре зала и оставался пустым. В остальных сидели ведьмы. Разного возраста, от древней старухи до совсем юной девчонки. В разных одеждах. На одной ведьме было старинное платье, на другой – легкая греческая туника. На третьей мини-юбка и обтягивающая кофточка, через которую вывалился бюст этак размера шестого. Мне стало интересно: подобная роскошь появилась у владелицы благодаря магии или стараниям хирурга? Четвертая, в обычных джинсах и майке, походила больше на студентку моего времени, чем на колдунью. Пятая ведьма являла собой стопроцентную бизнесвумен – строгий костюм, зализанные волосы, стильные дорогие очки. Остальных волшебниц рассмотреть не удалось. Началась церемония, о которой предупреждали Элиза. И действо предполагало мое непосредственно участие в нем! Внезапно я почувствовала: какая-то сила тянет, неумолимо тащит меня вглубь планшета. Даже схватилась руками за стул. Но Элиза рявкнула:
– Настя, перестань сопротивляться!
Я послушно перестала, и произошло невероятное. В огромном зале магических церемоний на пустом стуле, что стоял посередине, я увидела себя. Настоящую себя – стройную шатенку невысокого роста. И в тоже время я в теле Петровича находилась в таверне 19 века и наблюдала за происходящим. Ощущения были просто невероятные! Видно, ведьмы для передачи сил вызвали одно из многочисленных тел, которые, якобы, имеются у каждого человека. Я потрясла головой: сейчас не до размышлений! Уставилась на экран. Моя прапрапрабабка толкала пламенную речь:
– Дорогие подруги! Ведьмы и колдуньи! Моей внучке, а следовательно такой же ведьме, грозит смертельная опасность от того, чье имя я называть не стану. Я прошу помочь девочке, одолжить на время ей наши магические силы. Честно предупреждаю: Анастасия может во время неравной борьбы навсегда утратить ваши магические способности и не вернуть их вам! Согласны ли вы ей все равно помочь? Если да, пустите зеленую звезду. Если нет – красную.
– Согласны! – ответили добрые отзывчивые ведьмы.
После чего каждая выпустила в воздух симпатичную зеленую звездочку. Только одна ведьмочка, самая молоденькая, выпустила красную. Злорадно улыбнулась, показала мне язык. И тут же получила оплеуху от ведьмы, сидевшей справа. И лаконичный коммет:
– Это тебе, Херуза, за жадность!
Следом Херузе прилетела еще одна оплеуха, которую прокомментировала вторая ведьма:
– За то, что показываешь язык. Неприлично!
Херуза всхлипнула и выпустила еще одну звезду. На этот раз зеленую.
– Единогласно! – радостно заорала Элиза. – Приступаем к церемонии.
Ведьмы стали подходить ко мне одна за одной и складывать в руки небольшие кристаллы. Каждая ведьма протягивала один продолговатый стеклянный камешек, но цвет у всех кристаллов был разный. Одна ведьмочка дала зеленый, другая красный, третья малиновый, четвертая синий… Последней подошла Элиза, положила в мою загребущую руку фиолетовый кристалл. Велела:
– Сожми ладонь, а то выронишь!
Чмокнула меня в щеку и добавила: "Удачи тебе, внучка. Надеюсь, свидимся!".
Дальше началось нечто пострашнее цунами. Тот магический водоворот при трансформации, что мне уже приходилось испытывать, оказывается, был только цветочками. Меня кидало и потряхивало так, что думала: вытрясет всю душу. Не знаю, сколько длился процесс наполнения меня магическими силами. Тишина и покой настали резко, неожиданно. Я открыла глаза, огляделась. Нахожусь по-прежнему в таверне. В зеркале никаких изменений я не обнаружила: только обалдевшая от произошедшего физиономия Петровича. Но, тем не менее, все теперь в этом мире было по-другому. Потому что изменилась я. Не знаю, как объяснить, но вдруг почувствовала, ощутила: есть во мне теперь сила двенадцати ведьм. Плюс моя собственная! На невидимом клеточном уровне изменения ощущались явно, отчетливо. А в толстой лапе майора зажат кристалл, переливающийся разными цветами.
Я оторвала от балдахина казенной кровати симпатичный и крепкий шнурок, нацепила на него кристалл. Благо для этих целей в магическом камешке имелось специально отверстие. Надела украшение на шею и задалась естественным вопросом: что со всем этим делать? Бабка обещала прислать какой-то инструктаж. Схватила планшет. Элиза сдержала обещание: непрочитанное письмо имелось. Открыла файл и расстроилась. Текст был в формате "берестяной грамоты". Тупо покликала пальцем. Ничего! Не зря говорят: даже на старуху бывает проруха. Не учла всего моя бабка-гадалка! Зато вылезла реклама: "Скачай программу для читалок в "Берестяной грамоте". Всего 50 золотых". Бесплатной скачки программы не было. Еще немного побродила по магическому Интернету. Позабавили другие форматы для чтения. "Иероглифы на папирусе", "Вилами по воде", "Курьей лапой". Твердо решила: закончатся неприятности, попрошу Элизу мне счет пополнить и гляну на эти программы. Формат чтения "вилами на воде писано". Ну как это, а?
Я даже рассмеялась. Хотелось испытать магические силы незамедлительно. Как раз по коридору мимо моей временной обители проходила Марфа, стучась в двери и спрашивая постояльцев, не надобно чего ли. Мысленно отдала жене трактирщика приказ: "Зайди ко мне!" Послушный стук в дверь раздался через секунду. "Получилось!" – обрадовалась я. Велела снова: "Подолбись к Рыбкину!" В дверь соседнего номера заколотили. Сильно, как и велела. Рот Петровича растянулся до ушей, что означало: я довольна и улыбаюсь. Обладать магическими способностями и быть ведьмой мне нравилось все больше. Я покосилась на постиранную одежду. Вдруг правда кто в гости пожалует, а я в простыне. Надо бы просушить. Дотронулась до кристалла и пожелала: "Одежда, сушись!" То, что произошло дальше, привело меня в полный восторг. Одежда поднялась со стула, сбилась в ком и закрутилась как в машинке-автомате на самой большой скорости отжима. Я подумала, что желания наверняка исполняются согласно месту привычному обитания и уровню цивилизации ведьмы. Будь я деревенской девушкой прошлого, мой нехитрый мужской наряд просушивал бы теплый сильный ветер. За несколько минут в ведьминской шкурке я разленилась настолько, что даже не пошла пощупать одежду: сухая ли. Пусть сама подтягивается, как ведра у дурачка Емели, не желавшего слезать с печи. Велела шмоткам: "Летите…" Но фразу договорить не успела, внезапно зачесался глаз. Почесала. Но этой секундной задержки хватило, чтобы одежда начала своевольничать. Я с ужасом увидела, как полицейская форма вылетела в раскрытое из-за майской жары окно. За ней последовали штаны и носки! "Стоять!" – закричала я. Вцепилась в кристалл. Но никакого эффекта это не произвело. Может, повеление мало было сказать один раз, может, не стоило орать дурниной , а велеть мысленно, может, одежда была уже далеко и не слышала приказа. Или магический кристалл по какой-то причине завис, потому что он не мигал. Но в любом случае я осталась в чужом мире в одной простыне. В голове мелькнуло: "Что делать? Лететь за дурацкой одеждой!" На самом деле я никаких полетов совершать не собиралась. Но, по закону подлости, желание ведьмы исполнилось незамедлительно. Кристалл заиграл всеми красками. Неведомая сила подняла меня в воздух и выкинула в окно вслед за одежонкой. Простыня зацепилась за деревце под окном, там и осталась висеть как белое привидение. И теперь я парила… в чем мать родила Петровича. То есть совершенно голой. Пыталась себя успокоить: мол, не я первая. Была еще Булгаковская Маргарита на метле. Тоже летала в костюме Евы. Ну а я.. лечу в костюме Адама… Но, если честно, сравнение утешало мало.
На улицах прошлого было еще довольно светло. Прогуливалось много народу. Роскошные дамы и великолепные господа заметили невероятное явление в виде обнаженного мужика на безоблачном небе. Хотя – в небе – слишком сильно сказано. Полицейская форма, а следом и я пролетали всего-то на уровне пятого этажа нашего мира. Дамы при виде сей картины смущались, краснели или бледнели. Я от стыда готова была провалиться сквозь землю, что делать не знала. Тупо улыбалась в ответ и говорила: "Добрый вечер, господа!" Ошарашенные кавалеры ничего не понимали, но грозили мне кулаками, а один достал револьвер и выстрелил. Естественно, пуля меня не достала. Но почему-то резко сменилась траектория полета, и я изо всех сил врезалась в высоченную ограду одного из особняков. Из глаз Петровича посыпались искры. Я заплакала от боли и обиды. Добрые ведьмы наградили меня всеми силами, сделали, можно сказать сверхчеловеком… Да я могла повелевать миром, но… полетела нагишом под облаками. А теперь еще и шишка на лбу. Я вытерла слезы и замерла. Пока еще вдалеке слышались возбужденные разгневанные голоса. Искали меня! Народ видел, что полет прекратился, летающий господин упал, и теперь мчался разобраться с неведомым, а значит – враждебным. Я быстро велением мысли прошла через ограду, проникла на территорию чьей-то частной собственности и юркнула в ближайшие кусты. Убежище было ненадежным. Я стала высматривать что-нибудь получше. Поняла, что нахожусь на заднем дворе. Увидела открытую дверь черного хода. Поблизости никого не наблюдалось. Я совершила почти мгновенную перебежку и скрылась в особняке. Надо сказать вовремя, потому что совсем рядом раздались крики: "Тут мужик голый пролетал, не видели?!" Те, кто не видели, сомневались в адекватности тех, кто видели. Раздались смешки, затем брань. Далее я услышала звуки потасовки снаружи и отчетливый топот внутри. Шаги раздавались совсем близко. Я дернула ручку ближайшей комнаты, забежала внутрь. И открыла рот от изумления. В помещении стоял гроб. В этом не было никаких сомнений. Вот только почему-то ящик для погребения был оббит светлой серебристой бумагой. Я открыла гроб. В нем лежала корона, красивый расшитый плащ розового цвета и прекрасное старинное платье. Больше в комнате ничего не было! Я осмотрела найденные вещи. У дивного платья не имелось ни единого шанса налезть на живот Петровича. Зато плащ оказался широким, Я быстро напялила его и запахнулась. Хоть что-то скрывает наготу! Корону тоже надела. Если кто встретит, буду настаивать на своей принадлежности к королевской династии. Внезапно к двери комнату подошли. Ручка зашевелилась. Я в ужасе огляделась по сторонам и спряталась в гроб. Авось, не заметят! Но дальше случилось невероятное. Кто-то постучал по крышке и спросил:
– Эй! Ты уже тут? Залезла?
Я засопела в ответ. Гроб подняли и потащили.
Я с радостью обнаружила, что в ящике проделаны небольшие дырочки. Явно для того, чтобы таинственная принцесса не задохнулась. Она что, спит в гробу, как вампир?! Или померла, и меня сейчас закопают во сыру землю? Но почему тогда у покойницы спрашивали, тут ли она? Бред! Я даже забыла, что ведьма и вспомнила бога: "Господи, куда же меня волокут?!" Мои мольбы внезапно прервали. Носильщики остановились и поставили гроб на пол. Я приникла оком к дырочке и ахнула. Гроб стоял посреди небольшой сцене, но в зале было полно народу. Я догадалась: домашний спектакль в имении какого-то местного олигарха, ну то есть князя или графа. А через пару минут стало ясно, в каком спектакле я принимаю участие. "Мертвая царевна и семь богатырей" Пушкина. Да, к тому времени, что мы оказались в прошлом, популярная до сих пор сказка уже была написана великим Александром Сергеевичем. Теперь понятно, почему гроб обит серебристой бумагой. Подделка под хрусталь! Лошадь тоже была липовая, состояла из двух парней, залезших в костюм. Заметила я и "царевну". Молодая девица выглядывала из-за кулис и делала знаки царевичу Елисею, который должен был ее поцеловать. Но царевич, совсем юный парнишка, ничего не замечал. Зато жесты царевны заметила «лошадь» и, вопреки сценарию, попыталась тихо «лягнуть» царевича. Царевич на брыканье лошади не реагировал. Тогда «лошадь» лягнулась сильнее. Елисею стало больно. Он развернулся и пнул лошадь в ответ. В зале раздались смешки. Царевич Елисей, видимо, вспомнил, что он на сцене, и продолжил выступление. Полным тоски голосом заорал:
– Здесь лежит моя невеста!
Потом отшвырнул серебристую крышку и с криком «А-а-а!» отпрянул от «гроба». Нормальная реакция для парня, что вместо симпатичного девичьего личика увидел усатую образину Петровича. Царевич попятился, пытаясь скрыться за кулисами, но оттуда его выпихивал ничего не понимающий очень низенький господин, по всей вероятности, руководитель этого спектакля, требуя завершения постановки. Тем временем «лошадь», которой стало тоже любопытно, что же увидел «царевич», приблизилась к «гробу». И тоже в ужасе удрала. Зато вернулся гонимый руководителем Елисей. Решительно протянул "царевне" руку, предлагая подняться. Я, естественно, упиралась. После непродолжительной борьбы наспех сколоченный хрустальный «гроб» развалился, и восторженные зрители увидели плешивую, толстую с густыми усами царевну. Зал рыдал. Чувство юмора было у людей во все времена. А вот руководителю было не до смеха. Невысокий господин заявил, что я нанес удар его чести, и хотел вызвать на дуэль. Подоспевшие семь богатырей с приклеенными бородами тоже были настроены враждебно. Дружно выкрикивали в мой адрес угрозы вперемешку с оскорблениями. Мгновенную тишину навел громкий окрик: " А ну замолчать! Всем!" Это был главный полицмейстер Иван Никифорович, присутствовавший на спектакле с дражайшей супругой и дочкой.
– Господа! – продолжил полицейский. – Позвольте представить. Это тайный агент сыскной полиции из Петербурга Анастасия Петрович. Прибыл в наш городу по важным делам.
– А зачем же ваш агент в гроб зале? Корону надел? Постановку сорвал? – верещал коротышка.
– Раз залез, значит, надо! Уверен, он царевной прикидывался для дела, для конспирации. Так, Анастасия Петрович?
Я кивала головой как китайский болванчик.
Спектакль, благодаря моим попыткам освоить магическое искусство, почти был сорван. Почти, потому что хоть коротышка-руководитель и расстроился до слез, зрители, напротив, многократными бурными аплодисментами выражали свой восторг и вызывали актеров на бис. Особенно они хотели видеть "царевну" из тайной полиции. Но мы с полицмейстером под шумок улизнули. Вышли во двор. Особняк, в котором ставился домашний спектакль, принадлежал барона Мекейгеру. Я радовалась благополучному исходу. Но еще больший восторг вызвали мои вещи. Они висели на кустах заднего двора и как будто ожидали хозяина.
– Так вы, получается, здесь разделись, Настя? – спросил Иван Никифорович, пока я натягивала униформу. – Признаюсь, очень хочется узнать, что расследовали у барона. Но… понимаю, понимаю, тайнас-с-с… Не спрашиваю. Хоть и странный Вы человек очень, и вся ваша команда необычная… Я, вас в хрустальном гробу увидев, засомневался, правда ли из Петербурга присланы. Посыльного в ваше ведомство слать подумываю…
– Истинная правда! – ощерилась я голливудской улыбкой. – Все как один агенты, с богатым опытом в сыскной полиции. Не надо посыльных слать!
– Вот и я так думаю. Потому и просить хочу, раз уж такие умелые люди пожаловали…
– О чем просить?
– Наряду с вашим тайным заданием помочь дело одно распутать! Мы с ним уже месяц головы ломаем, а вы вон как лихо убийцу выявили.
От такого нахальства я застыла на мете. Ну, полицмейстер, ну каков жук. Из его намеков было ясно: в том, что мы – тайные агенты, Иван Никифорович сомневается. Но ясно дает понять: ему начхать, кто мы и откуда, никаких мер и следствий он принимать не будет, коли преступление за него распутаем. Отказать шантажисту в полицейском мундире я не могла. В ответ молвила:
– Рассказывайте, что за дело, Иван Никифорович. Чем сможешь, подсобим.