Показали кортеж правящего, в записи разумеется, летящий на всех парах к пустошам, я же выключила звук и выбрала в меню «Соларс Ван» – главный канал Мэйстона, а с некоторых пор и всей страны. Картинка распалась на две части, разделенная вертикальной полосой. Стоило увидеть родные острова, как внутри что-то дрогнуло.
Подозрительно остро.
– Насколько нам стало известно, только что был открыт телепорт для Председателя Совета и первой леди. – Светловолосая репортер, в отличие от своего постоянно оглядывающегося коллеги из Ортахарны, смотрела исключительно в камеру. – Для жителей Мэйстона это значит только одно: сейчас они под защитой…
Мне было не привыкать смотреть на сестру через объективы камер, но именно в эту минуту я ощутила странную гордость. Осознание того, что, несмотря на чрезвычайную ситуацию, Леона и Рэйнар по-прежнему являются для аронгарцев воплощением защиты, заставило эту гордость взлететь до небес. Как крупный красный дракон на заднем плане.
– Пока что мы не знаем, что происходит, – продолжала диктор, снова переключаясь на прямой эфир и замершего в ожидании репортера. – Эйна?
– Это удивительно, но, кажется, драконы даже не думают нападать! Их много, но они… просто летают?
А ведь и правда. Если присмотреться, драконы не пытались дышать огнем или рычать, они просто кружили на границе пустошей, обтекая город до той грани, которую выстроил щит.
– Удивительно, – подтвердила диктор, которая, судя по голосу, не разделяла оптимизма коллеги. – Что ж, в любом случае нам остается просто ждать. Местр Халлоран и его супруга сейчас на пути к границе…
– Да, и, кажется, это первый случай, когда первая леди выходит в пустоши вместе со своим мужем…
– В нашем случае отнюдь не первый. Все мы помним события, когда местр Халлоран, еще не будучи Председателем, а правящим, защитил город во время взрыва на Лаувайс, обернувшись драконом. Если не ошибаюсь, тогда его будущая супруга тоже была рядом с ним.
– Да, это был двойной оборот, именно поэтому мы все знаем, что сейчас наш город в надежных руках…
Где Гроу?
Какого-то дракона эта мысль не давала мне покоя.
Я выключила звук и поняла, что по-прежнему стою в этих идиотских туфлях на шпильке. Сбросила их пинками, направилась к балкону, но дверь мне преградили два мощных тела.
– Не сейчас, эсса Ладэ.
– Я что, свежим воздухом не могу подышать?
– Не сейчас.
Заело его, что ли?
Развернулась, пнув ни в чем не повинную туфлю (совершенно случайно, разумеется), и плюхнулась на диван. Мне надо было чем-то себя занять, а чем-то себя занять… нет, я не собиралась танцевать на перилах, больше того – я не была уверена, что у меня хватит сил даже на прогиб, но мне сейчас хотелось хоть что-то делать.
В ту минуту, когда я об этом подумала, пиликнула система внутренней связи.
Ответила я через вмонтированную в подлокотник панель.
– Я подумала, что вы захотите узнать, эсса Ладэ. – Голос администратора. – Эсстерд Гроу вернулся.
Да.
Хорошо быть сестрой первой леди.
– Спасибо, – ответила я и отключилась, после чего развернулась к вальцгардам.
– Мне нужно прогуляться до соседнего номера. Надеюсь, это я могу сделать одна?
– Нет.
Откуда я знала, что ответ будет именно таким?
– Здесь два шага, – напомнила я.
– Нет.
Драконьего навоза вам в трусы промышленными ковшами.
– Ладно, – скрежетнула зубами. – Но поговорить с эсстердом Гроу наедине вы мне позволите?
Если он сейчас скажет «нет», я его покусаю.
– Да.
Ладно. Живи пока.
Глянула вниз на свои «полосатые» чулки и направилась в ванную их снимать. Учитывая, что мой багаж пока еще не доехал, выбора у меня не было: либо костюм, либо без костюма. Выразительно посмотрела на свое отражение, бледненькое такое, с круглыми от недосыпа глазами, под которыми обозначились темные круги. Почему-то подумалось, что, если драконы ворвутся в город, меня они не только не сожрут, но еще и накормят.
Подумала немного и распустила волосы.
Непонятно зачем.
Решила собрать обратно, но потом плюнула и просто ополоснула лицо водой.
В конце концов, я просто поговорить иду, а не на свидание.
Какое еще свидание?!
В семь часов утра под бодрый вой сирены.
Разозлившись на себя окончательно, вылетела из ванной, вбила ноги в жуткие туфли и направилась к двери. Номер один пять девять пять один, если верить голографической интерактивной карте, высветившейся над ключом, был сразу за поворотом. Расстояние до него я пролетела с прытью, достойной ушедшего в пике дракона.
– Спасибо, что подхватил. Я уже думала, что застряла надолго.
Меня бы кто подхватил, подумалось мне.
Потому что рядом с Гроу стояла не кто иная, как Сибрилла Ритхарсон.
Ледяной голос Ферверна. Иртханесса, всемирно известная певица, чей голос считается вторым по силе после сопрано Леоны. Исполнительница хита «Ледяная буря», пронесшегося по миру и прочно засевшего в чартах.
Или застрявшего, как его исполнительница где-то там. Почти.
Рука Гроу сползла с ее талии на пятую точку.
Чтоб ты застряла!
А заодно с ней и ты, драконоозабоченная особь мужского пола.
К счастью, меня не увидели, и я резво отпрянула обратно.
– Назад, назад, назад! – беззвучно заорала на охрану, махая руками.
Искренне стремясь слиться с окружающей меня обстановкой.
Обстановка никак не желала со мной сливаться, потому что кремовый костюм кляксой выделялся на фоне темно-бордовых вставок.
– Танни? – Голос Гроу.
Этот голос отключил инстинкт самосохранения, и я вписалась в охрану на полном ходу.
Кто говорил, что от камня нельзя спружинить? Очень даже можно. Я отскочила от них, как мячик от стены, чтобы угодить в зубы виара.
То есть дракона.
То есть драконов.
– Здравствуйте, – сказала я, обернувшись к ним. – Доброе утро. Мы тут гуляем.
– Гуляете?
Взгляд Гроу прокатился по мне и задержался на охране, вырастающей за моей спиной.
– Ну да. Не спится как-то, это все… что там творится, дико переживательно. Просто вау и ух! – Я сцепила пальцы на бедрах и тут же их расцепила, выразительно приподняв брови. – А вы что делаете?
По степени идиотизма этот вопрос потянул бы на высший балл.
И так понятно, что в его номер Сибрилла Ритхарсон поднялась не для того, чтобы налет обсуждать. Этакий шаблон с обложки модных журналов: волосы инеевым шелком струятся по спине до самой талии, темно-синее платье натягивается во всех стратегических местах даже при развороте плеча. Р-раз – и готово, задница, как мячик в тренажерном зале, сиськи, как спелая маларрнела.
Кто-нибудь мне подскажет, как некоторым девицам это удается: двадцать шесть часов в сутки выглядеть идеально? Я даже если ресницы крашу, у меня через два часа одна загнется влево, другая вправо, а сквозь контурный карандаш помада трещинками расходится от губ, как солнце лучиками. Не говоря уже о том, что меня ни один лак для волос надолго не берет, из-за чего Гелла ругается страшными словами.
– Я оказалась в Ортахарне в тот момент, когда закрыли все воздушные коридоры, а Джерман меня выручил.
Джерман.
Как мило.
– Да, Джерман вообще любит выручать женщин, попавших в неловкие ситуации.
Язык мой мне в задницу, что я несу?!
– Правда?
Сибрилла холодно улыбнулась, обнажив идеальные белоснежные зубы.
Наверняка стоматолог просто озолотился, чтоб ей икалось и пукалось. И вообще, надо было ее на роль Хеллирии пригласить, идеальное совпадение.
– Ну, в общем, вы тут располагайтесь и все такое, а мы дальше пойдем. Мальчики, за мной!
Не знаю, кто очешуел больше – «мальчики» или Гроу со своей помесью драконессы с ледяной горкой, но по коридору мимо них я прошла, высоко вскинув голову в полных непонятках, куда иду. Очень надеюсь, что за следующим поворотом коридор не заканчивается.
– Танни.
Дракона твоего за ногу!
– А?
Я обернулась, встречая темный взгляд. Такой, который даже сквозь пелену какого-то странного отупения на меня действовал, как плавильная установка на металл.
– С тобой все в порядке?
– А что? Не заметно? – Сложила руки на груди и кивнула на вальцгардов.
Гроу прищурился.
– Ты уверена?
Уверена, уверена более чем. И вообще, иди, тебя уже твоя ледянесса заждалась, того и гляди, начнет похрустывать и снежинками сыпать.
– Слушай, мы с тобой уже все выяснили, разве нет? Ты попросил определиться, я определилась. Я играю Ильеррскую, ты снимаешь кино. Все просто.
У Гроу дернулись зрачки. Едва уловимо так.
– Не вопрос, – сказал он. – Будь на связи.
Развернулся и направился к своей блондинистой ледяной горке, а я продолжила путь в никуда, потому что внутри все переворачивалось, хотелось пинать стену или колотить по ней кулаками. Можно головой Сибриллы, но это уголовно наказуемо, да и вообще как-то не по-женски.
Три ха-ха.
Кого я обманываю?
Женщины – это девицы вроде Сибриллы, у которых каждый ноготок идеальностью отливает, а я, Танни Ладэ – социально опасный элемент (как сказала бы моя бывшая директриса), на которую парни западают, исключительно если у них с головой не в порядке.
Так, все.
Глубоко вздохнули, глубоко выдохнули.
Успокоились, развернулись и назад. В номер.
К счастью, ребята мне попались понятливые и не стали задавать вопросов, развернувшись следом за мной. Только оказавшись за дверьми, я глубоко вздохнула и пояснила:
– Передумала. Спать дико хочется.
Выражения лиц вальцгардов, которые в принципе не менялись, можно было, наверное, отнести к скептическим. Или к тому, что они мне поверили.
По большому счету мне было без разницы: сграбастав в охапку мобильный, направилась было к ванной, но путь мне преградили снова.
– Не сейчас, эсса Ладэ.
– То есть в душ мне тоже сходить нельзя?
Во время потенциальной угрозы налета да.
Только сейчас я вспомнила про то, что творится за окнами, о том, что все нормальные люди прилипли к визорам, потому что решается судьба страны и все такое. Но где люди нормальные, а где Танни Ладэ. Которая первым делом побежала к Гроу, потому что поверила, что…
Во что я, собственно, поверила?
Самка оцехарры в брачный период и то умнее.
В ту минуту, когда я так высоко оценила собственные умственные способности, мой телефон разразился надрывным треньканьем. Иначе это конвульсивное дребезжание назвать было нельзя, но в какое из бесчисленных по счету падений у него пострадали еще и динамики, я уже не помнила. Понять, кто звонит, сквозь бесчисленные трещины на дисплее было невозможно, поэтому я нажала аварийную кнопку на корпусе.
– Танни!
– Рихт?!
– Танни, ты сейчас где? Можешь говорить?
– Угу. Да, – покосилась на вальцгардов. – Могу.
– Как ты?
В этом вопросе оказалось гораздо больше внимания, чем мне бы хотелось слышать. А может быть, именно столько, сколько мне хотелось, в этом и проблема. Всякий раз, когда внимание мужчины ко мне переходит определенную черту, я залезаю в пещеру и не высовываю оттуда носа, пока он не сольется в неизвестность. Не говоря уже о том, что обычно случается, когда мне намекают на отношения.
Та-ак. Я сейчас сказала «отношения»?!
Не сказала, а подумала, но это дела не меняет.
– Может, зайдешь? – предложила я, пока мне не надумалось что-нибудь еще.
Заходи ко мне в пещеру, будем набликов считать.
Примерно как Гроу с Сибриллой.
Да чтоб меня! Никаких больше внерабочих мыслей о Гроу, особенно когда я говорю с Рихтом.
Тем более что предыдущий разговор мы так и не закончили.
Или поцелуй. Хотя я не была уверена, что сейчас в состоянии что-то заканчивать.
– Погоди… ты что, в отеле?
– Да.
Я назвала номер, и Рихт тут же отключился.
Кто бы мне вообще сказал, что я творю?
Вальцгарды по-прежнему неподвижно застыли у двери, а вот я прошлась по диагонали из угла в угол. Все отельные номера похожи, как братья-близнецы, ну если не считать ВИПов или председательского номера, например. Там могут быть варианты, в основном же меняется только цвет стен, обивка мебели и толщина стекла. Как толщина моей выдержки, которая сейчас трещала по швам и обещала… ничего хорошего она не обещала. При воспоминании о руке Гроу на заднице ледянессы все внутри переворачивалось, покрывалось корочкой льда, впивающейся в сердце ледяными иглами, а потом вскрывалось и било огненным фонтаном.
По голове, ага.
Никогда еще я не была настолько близка к тому, чтобы начать бить посуду (из бара, например). Удерживало только присутствие вальцгардов.
Запоздало подумала о том, что надо было Рихта о них предупредить.
Он, конечно, знает, что я сестра первой леди, но к такому в принципе сложно подготовиться. И еще сложнее к тому, что произошло. А ведь я до сих пор не представляю, что он думает по поводу случившегося. В зале для заседаний фигурировали исключительно «свидетельские показания», записи опроса съемочной группы разослали правящим до начала процесса, и, видимо, они с ними ознакомились заранее.
В отличие от меня.
Точнее, мне никто и не предлагал с ними ознакомиться.
Стук в дверь прервал мои размышления, а голос Рихта, дверь которому распахнул один из моих телохранителей:
– Как… – прервал суровый взгляд вальцгарда.
– Это мой коллега Рихт Паршеррд, – пояснила я и добавила: – Это моя охрана. Надеюсь, тебя это не смущает.
– Меня сложно смутить.
В следующую минуту Рихт уже шагнул ко мне и порывисто обнял.
А вот меня можно, как выяснилось. Я осторожно уперлась ладонями ему в грудь, хотя в его объятиях было уютно. Возможно, именно поэтому и уперлась, потому что никак не могла понять, что мне с этим делать.
– Танни, как же я рад тебя видеть, – произнес он, вглядываясь в мое лицо. – Что там произошло?
– Ну, я…
– Эсса Ладэ не имеет права разглашать информацию о произошедшем.
А?
Я немножко очешуела, настолько немножко, что даже забыла о сильных руках Рихта на моей талии.
– Не поняла?
– Вы подписали соглашение, в котором обязуетесь не разглашать события прошлого вечера и всего, что происходило в стенах Ангэр Хайт.
Нет, что-то такое я, конечно, подписывала перед тем, как началось заседание, но…
Этот стриженный под единичку уже начинает меня раздражать.
– Эта информация касается только Совета, и на Совете будут решать, как ей распорядиться.
А?!
То есть мне никому нельзя сказать, что Мелора сбросила меня с балкона?!
И что, простите, мне тогда говорить?!
– А если скажу?
– Аннулируется ваше право на компенсацию.
О-че-шу-еть!
– Не важно, – негромко произнес Рихт, вторгаясь в калейдоскоп лютой нецензурщины, которая сейчас крутилась у меня в голове. – Я здесь не за этим. Главное, что с тобой все хорошо.
Ну да, главное, а не главное – что? Что они собираются сообщить миру? Что я запрыгнула на перила и случайно поскользнулась?
Потрясающе.
– Танни, – негромко напомнил о себе Рихт.
– Супер! – выдала я наконец, когда подобрала цензурное слово. Вывернулась из рук Паршеррда и выразительно посмотрела на вальцгардов. – Вы обещали мне приватный разговор.
Они не двинулись с места.
– Обещаю, что не стану ничего разглашать.
Вальцгарды не пошевелились, а вот Рихт шагнул к ним. Не знаю, как ему это удалось, но режим Даармархского включился на раз, словно внутри современного харизматичного парня повернули переключатель «иртхан классический, убойный, лидер высшей категории». Вот этот взгляд, по крайней мере, ни с чем не спутаешь.
– Я хочу поговорить со своей девушкой. Оставьте нас ровно на пять минут.
Два столпа моей безопасности дрогнули, в смысле развернулись и вышли. Честно, я бы на их месте тоже вышла, уж очень это напоминало приказ. Или что-то вроде.
– Слушай… – сказала я, когда Даармархский, то есть Рихт, развернулся ко мне. – Ты это…
И тут до моей туго думающей после бессонной ночи головушки дошло.
– Со своей девушкой?!
– Должен же я был что-то сказать, чтобы сдвинуть их с места. – Рихт как-то странно на меня посмотрел.