— Прекрасно! Вы отдаете мне целый предмет, включая старшие курсы, а когда я буду учиться сама, вас не интересует?! Что я смогу исправить в той херне, которой учили старших, за какой-то год или два? Думаете, это вообще в человеческих силах?!
— Но кого еще я могу…
— Найдите уже приличного профессора обществознания в хорошем ВУЗе, подпишите договор о неразглашении, в чем проблема-то? Вы же взрослый человек, директор! Кембридж, Оксфорд, Сент-Эндрюс, в конце концов, Дарем. О, вы записываете… — она резко сбавила тон.
— Понимаете, мне будет непросто объяснить это попечителям. Дело в том, что Совет относится к маглам крайне отрицательно.
— Попечительский совет не одобрит? Покажите мне их, этот совет! Когда? В четверг? В два? Договорились! Извините за повышенный тон, но ведь лучше поорать, чем что-нибудь разрушить… Доброго дня, уважаемый директор, сэр.
Он слышал, как распахнулась дверь, опустилась вниз горгулья… что? Втянувшая голову между крыльев? Вот это да. Пожалуй, он тоже отойдет, да, вот за эти доспехи. И впрямь, на это стоило посмотреть со стороны. Редкое зрелище…
Девушка, искрящаяся сырой магией (как же хороша, черт!), выскочила с лестницы из-за статуи горгульи, оглянулась так, что каменная птица отшатнулась так далеко, как могла, развернулась, фыркнула, и со стоном «Бляааа!» трижды постучалась лбом о стену, а потом уперлась в нее так, словно хотела продавить насквозь.
«Ничего себе картинка, — подумал Северус, выходя из-за доспехов. — Интересно, а как выглядит Дамблдор?»
— Выход немного левее, ассистент Трэверс, — посоветовал он, сделав как можно более нейтральное лицо.
— Профессор Трэверс, — с горечью прошипела девушка.
— Так это вы от радости? — вежливо осведомился Снейп, тут же получив яростный взгляд и неожиданное:
— Покусаюууу… — злобно провыла девица. И, кажется, даже зубами скрипнула.
Видимо, она это серьезно.
— Поцелую.
— Э? — девушка застыла с открытым ртом и выпученными глазами.
Стоп.
Он сказал ей… ЧТО?! Как только это ему в голову пришло?!
Но из Трэверс словно выпустили воздух, и девушка, хихикая, начала сползать по стене. Северус перевел дух. Кажется, импровизация прошла удачно.
— Вы меня сделали, профессор… Вы гений тр… эээ, общения, — в ее взгляде снизу читалось только ничем незамутненное неподдельное восхищение.
Он поперхнулся, но автоматически протянул руку, помогая ей подняться.
— Спасибо вам…
Благодарность во взгляде, в мыслях, в эмоциях. Совершенная цельность.
— Обращайтесь, мисс Трэверс.
— Обязательно, профессор Снейп, сэр.
Такая же цельность искреннего уважения. Безупречно. Только слишком близко. Но, похоже, ей это нравится. Ну что ж… он попробует.
— Северус.
Удивление и немой вопрос.
— Вы можете звать меня по имени, конечно, только в приватной обстановке, мисс…
— Лия.
Чертовка выдохнула свое сокращенное имя так, что у него сам по себе дернулся глаз. Так и до нервного тика недалеко… А она продолжила:
— Но мы же не пили на брудершафт…
«А с Флитвиком, значит, пили?!» — он невольно втянул в себя воздух.
— Вы сердитесь? Извините, я не подумала, что…
— Нет, просто размышляю, как бы это исправить.
Он сконфигурировал пару изящных бокалов из какой-то фигни, что вечно болталась в карманах, удостоился восхищенного взгляда и тут же поймал не свою мысль:
«Вот это дааа… Я понимаю, мастер. Но из чего он их сделал в совершенно пустом коридоре?»
Ага, вот и еще проба! Вместо мыслефразы он представил пару дохлых мышей и тут же увидел, как ее лицо расплывается в улыбке:
— А теперь я не верю вам, профессор, — говорит она уже вслух, будто так и надо.
Неужели мысленное общение для нее настолько естественно? Нет, у него точно будет тик…
— Что желает леди? — он покачал пустыми бокалами.
— Родниковую воду, — в очередной раз удивила она. — У меня немного… другой ритуал.
— Интересно… Готов пройти.
— Северус! — раздалось сзади.
«Чертбыпобралэтогодиректора», — две мысли слились воедино, встретившись в глазах.
«Я подожду вас», — услышал он в собственной голове и молча кивнул в ответ:
«Не здесь. На ужине».
Черные ресницы слегка опустились. Да.
Глядя на Дамблдора, хотелось предложить ему разом жаропонижающее и успокоительное… И да, заодно слабительное со снотворным. Он… жаловался!
— Вот как ты это представляешь, Северус, наорать… на старого, уважаемого человека… На своего директора! И за что?! За то, что предложил ей профессорскую должность! Ну да, ее не спросил… Но порядок такой! Полный курс ведет — значит, профессор. Заметь, не я это придумал. Потом безупречно извиниться… Чай испарить… Оплавить весь запас конфет!!! — он потряс какой-то бесформенной скульптурой, подозрительно напоминающей магловский неприличный жест рукой.
Северус с трудом сдерживал смех и восхищение, но старого легилимента полностью провести не удалось.
— Да, я тоже восхищен. Несмотря ни на что. Такой дар. Но такой характер?!
— Все же я не понимаю, почему вы позволяете ей такое поведение? Ведь в ваших силах…
— Мальчик мой… Каюсь, я попробовал один раз надавить ментально. Конечно, это незаконно, но, уверен, ты, — он надавил голосом, — меня поймешь.
Северус кивнул, совершенно не кривя душой. Такая доведет.
— И?
— Она сказала о переводе в Дурмстранг.
— Что?! — он подскочил и не подумал сесть обратно. Нет…
— Северус, мальчик мой… Ты можешь почти не смотреть за Гарри, хоть вообще оставить его в покое… Но у мисс Трэверс больше мыслей не должно быть ни о каком переводе-переезде.
Взгляд голубых глаз полоснул, словно бритва. Снейп сжал губы покрепче, чтобы не выдать своего удовлетворения. В кои-то веки приказы директора полностью совпадали с его собственными желаниями. Никаких Дурмстрангов. Никаких Шармбатонов. Ни ногой из Хогвартса, мисс… Лия.
— Да, директор. Я могу идти?
— Конечно. Спасибо, Северус…
====== 9. Лирическая... ======
— Дура набитая… Кошелка старая…
Она подняла голову, глядя в собственные глаза. То, что отразило зеркало, на «старую кошелку» никак не тянуло. Девушка вздохнула, но продолжила с упреком к самой себе:
— Голова садовая…
Лия собиралась на ужин. А после…
Вот какого черта она во все это полезла. И ведь сама, в полном сознании, напросилась на этот брудершафт, на поцелуй фактически. На мужиков она в жизни никогда не вешалась, а тут… Стыдоба. Еще бы он не понял. Кретинка.
Профессор зельеварения теперь вызывал у нее восхищение на грани благоговения.
Тролль запредельного уровня… Одним словом он смог тогда совершенно изменить ее настрой, ее самочувствие — настолько неожиданно, резко и, главное, вовремя. Полностью выбить почву из-под ног, сказав именно то и именно так. Гений…
А она еще его пыталась троллить! Наивняк простодырый, вот она кто. Остается надеяться, что… да, как-нибудь она это переживет. Есть и более важные темы. Ей, кроме всего, реально грозит засыпаться, причем уже в эти выходные.
Что расскажут Малфоям ее родители о «домашнем обучении» и воспитании дочери? Что поймут или о чем могут догадаться по расспросам самих Малфоев сами родители? Ладно мать, она изначально умом не блистала, а вот папа отсутствием мозгов отнюдь не страдал. А раз так, то рано или поздно ей светит что-то вроде спича «папа, мама, я не ваша дочь»… Да и Малфой, определенно, не просто красавчик-аристократ, а тот еще интриган. Как назло, вспомнились его горячие руки на талии тогда, на лестнице.
Амалия Витальевна аж сплюнула.
Еще не хватало ей роли этакой попаданки-нимфоманки, к которой проявляют интерес, конечно, самые-самые мужчины в данной истории и которая от этого тащится, и все начинает крутиться вокруг хэ животворящего. Тьфу, пропадь. И тут же Лия сама рассмеялась над своей мыслью:
«Никаких Снейпов, никаких Малфоев, мы тут Англию спасаем…» — и ага, конечно, флаг в руки, а также барабан и паровоз в соответствующие места.
Но… надо все же решать проблемы по мере поступления, а впереди у нее… Да, брудершафт со Снейпом. И еще называть его по имени.
«У-у-у», — безнадежно провыл внутренний голос.
«Молчать, — приказал ему разум. — Ясно, что он заинтересован прежде всего способностями к легилименции, к Безмолвной речи, в частности. Надо согласиться быть подопытной, пусть изучает, не жалко. Тренировка заодно. Защиту он пока преодолеть не мог, но попробует. А там поживем — увидим, можно ли будет ему довериться. Падма с Парвати вот сказали, что будут терпеть до второго курса… Снейп точно терпеть не будет. Ох, вскроет ведь, как консервную банку… А, тогда сбегу и папане нажалуюсь…»
Лия поначалу сама удивилась этой мысли, но, подумав, признала ее интересной. Лорд Трэверс не будет дискредитировать семью, а значит, и себя самого… Кем бы ни была Эмилия-Амалия, выдавать ее — не в его интересах. А значит… Она напишет письмо. Да-да, «здравствуйте, папа, я не совсем ваша дочь…» — именно так.
И Снейпа она сегодня поцелует. Так, как ей всегда хотелось… нежно и страстно. Плевать, будет хоть что в старости вспомнить. И по имени назовет. Прекрасное ведь имя. И никаких придыханий, шепотков и прочего. Им, по идее, работать вместе надо будет. Так что нафиг, ибо нефиг. Как бы ни хотелось… Он слишком хорош.
Настолько, что ей хотелось утащить его на тот самый ритуал (он у нее действительно был — для самых близких, с которым переход на «ты» был равноценен дружбе в самом высоком ее понимании) не куда-то, а… в окрестности Города в Горах. Или хотя бы в Ехо.
Но рисковать она не могла. В пределах этого мира с полученной силушкой она могла ходить, как по шахматной доске королева… И, раз мир был ей знаком, один из родников в небольшой горной долине она уже выбрала. И даже заглянула на пару секунд — проверить. Правда, ни черта не увидела. Потому что на Кедровых была ночь… Совершенно потрясающая ночь, на высоте два километра над уровнем моря, где темного неба почти не видно от звезд… Заодно по времени определилась — семь часов разницы… И снега еще нет. Но холодно. Если пойти через два часа после отбоя, они еще увидят звезды, и будет шанс встретить рассвет.
На ужин она шла уже почти спокойная…
Небольшой ментальный диалог, удивление профессора, когда она попросила «тепло одеться, как зимой на квиддич», и после полуночи они встретятся в кабинете зельеварения… С ума сойти, осталось еще четыре часа.
Надо ли говорить, что Лия до этого времени несколько раз посетила выбранное место, оценила вид с разных ракурсов… В конце концов, разозлилась сама на себя и засела за письмо отцу. Переключиться удалось не сразу, но когда она наконец закончила и отправила с эльфом свой опус, полегчало. Если отец ударится в эмоции, то первым делом прилетит в школу. Если нет, она получит от него письмо. Хотя, в любом случае, до назначенного у Малфоев обеда надо будет встретиться.
«Бьет полночь, и Золушка, теряя тапки…» — дурацкая строчка вертелась в голове, когда она накинула плотное длинное пальто, самое теплое, что могла раздобыть Милли, и аппарировала.
Снейп уже ждал, глядя в темное окно, — строгий черный силуэт, едва заметный на фоне ночи, бесшумно повернулся к Лие. Она взяла его за руку и пошла «темным путем». Тут же поняв, что теплая одежда еще как пригодится: у нее подкосились ноги от слабости.
«Вот как, так далеко я могу провести только одного», — поймал Снейп ее мысль.
— Я взял немного восстанавливающего. На всякий случай, — ответил он вслух.
— Здорово. А я вот не подумала, — повинилась девушка, наконец, встав рядом, и вскинула руку: — Посмотри…
Северус поднял глаза. Он никогда не был в горах. В таких горах.
Чеканным черненым росчерком на фоне синего светлеющего неба стоял горный хребет. Над головой… он чуть не задохнулся от неожиданности: такого количества звезд он себе даже представить не мог. Холодный воздух чуть ли не хрустел от свежести. И полная, абсолютная тишина, которую он любил.
Захотелось подняться по тропе, пройти, осмотреться. Северус взглянул на девушку:
— Где мы?
— Алтайские горы. Россия.
— Как?!
— Я расскажу. Правда, расскажу — куда ж я денусь, Северус…
Она назвала его по имени, и здесь это прозвучало удивительно уместно. Он думал, каким будет ритуал, а он, оказывается, уже начался…
— Ты же хочешь пройтись, так иди.
Она медленно поворачивалась, глядя вокруг. Он повторил это движение, вбирая в себя совершенно удивительное — все: воздух, очертания гор, облака, подсвеченные еще невидимым солнцем, и медленно гаснущие звезды. И ушел вверх по тропе по тонким жгутам осеннего тумана.
«Природа — храм, где от живых колонн
Обрывки смутных фраз исходят временами.
Как в роще символов, мы бродим в этом храме
И взглядом родственным глядит на смертных он…»
Северус уже поворачивал назад, когда его настиг женский голос, читающий… заклинание?
— Просто стихи, Шарль Бодлер, писатель, поэт… магл. Я почитаю тебе еще, если захочешь, — она кивнула, чтобы он шел за ней, и начала спускаться на шум ручья.
Ну конечно же… родниковая вода… Вода из горной речки!
У самого края берега она повернулась.
«Бокалы?» — мелькнула у него мысль, тут же встретив ответ:
— Не нужны.
Она омыла ладони и зачерпнула воду правой рукой: «Пей». И он приник к ледяной кристально чистой воде на ее ладони. А выпив, благодарно поцеловал эту ладонь, каждым нервом чувствуя это древнее и священное место, дарящее покой, силу и чистоту. Он бы и так расцеловал ее за этот удивительный подарок — за саму возможность сделать хотя бы несколько вдохов — здесь, увидеть, как приходит солнце, узнать, что в мире такое — есть.
— Теперь ты… — но он уже наклонился и зачерпнул воды и, как завороженный, смотрел, как она пьет. С его ладони. И так же целует ее. Совершенная близость.
— Кажется, теперь я понял, что такое доверие…
— Тебе понравилось?
— Невероятно.
Он сгреб ее руками, крепко прижав — просто оттого, что хотелось обнять, и улыбнулся, почувствовав даже через толстую ткань тепло ладоней на своей спине, откинул голову и встретил яркий солнечный луч, зажегший осенний лес на склоне.
— Подумать только, я мог никогда этого не увидеть… Спасибо, Лия, — Северус ласково коснулся губами ее щеки и тут же ощутил ее касание. Но не мог не взглянуть в глаза перед тем, как встретиться губами.
Нежно. Легко. Невозможно. Удивительно. Чисто.
Такое могло только присниться. И ему хотелось… побыть одному.
— Перегруз? — спросила Лия вслух.
— Что?
— Слишком много всего?
— Да…
— Аппарейт…
Она упала на колени, не удержавшись, и медленно начала оседать на пол кабинета зельеварения. Он аккуратно придержал ее за плечи и влил зелье, мысленно отругав и ее, и себя: надо было сделать это еще там, пока не погасли звезды…
Широкая улыбка девушки сказала ему, что она все слышала. А он почему-то не мог проникнуть в ее мысли так легко, как раньше. Она встала, чуть покачнувшись, оперлась о подоконник.
— Устала?
— Уже легче. Доберусь. Иди, я позову Милли, но не хочу, чтобы нас видели вместе даже эльфы.
Да она не теряет головы… Он снова посмотрел ей в глаза. Барьера не было. Были радость, много тепла и немного грусти о том месте, что им недавно пришлось покинуть, и усталость. Слишком много усталости.
«Нечего девочку мучить, — подумал Северус, аппарируя в свои комнаты. — Но какая сила — протащить его больше чем через четверть земного шара! Она не чудо, она просто сокровище…»
Только одно заставляло его оставаться настороже: она не может быть Трэверс. И, скорее всего, она не может быть… англичанкой. Темной… нет, это исключено. После того, что он видел… Кто она?
Хмурая, не выспавшаяся Лия медленно читала письмо от «отца», и ее лицо светлело.
Лорд Трэверс оказался потрясающе прагматичным. Оказывается, он практически сразу заподозрил, что с его дочерью (точнее, с ее телом) произошло нечто, выходящее за все рамки. А когда «Эмилия» встала с кровати и начала действовать, и подавно все понял.