2. Знать себя означает знать пределы своих возможностей
Даже лучшие из лучших магов имеют свои пределы – не родился еще тот, кого благословил бы Магнус безграничными запасами магической силы. Поэтому хорошая заклинательница всегда старается тщательно рассчитать свои запасы магии и не бросается в бой, не подумав. Она следит за тем, чтобы у нее сохранялся резерв магии, чтобы уберечь себя от смертельной опасности. Если резерв исчерпан, она знает, что у нее при себе имеется значительное количество зелий, которые она может принять в любой момент. Если зелья отсутствут, она по крайней мере всегда оставляет за собой пути отступления. Нет, конечно, великая Арамрил никогда не убегала с поля боя, но я же не могу рассчитывать на то, что всем даны мои несравненные таланты. Поэтому вам остается одно – практика, практика и еще раз практика.
3. Обереги убивают (и вас тоже)
Бесспорно, обереги являются неотъемлемым инструментом каждого начинающего мага. Они позволяют блокировать вражеские заклинания, отражать атаки и переводить впустую запасы магии противника. Однако опытная заклинательница знает, что если слишком долго прикрываться оберегом, маг просто исчерпает собственные запасы магической силы, не сможет отразить вражескую атаку, а в худшем случае – израсходует оберег и в итоге останется абсолютно беззащитным.
4. Две руки не всегда лучше, чем одна
Каждый заклинатель, набравшийся опыта, знает, что если плести заклинание обеими руками, оно нанесет больше урона. Опеределенно, в некоторых случаях это играет нам на руку – особенно когда противник уже ослаблен, или же чтобы произвести большее впечатление на толпу, которая, без сомнения, собралась вокруг, чтобы понаблюдать за поединком. Однако это не всегда лучшая тактика ведения боя. Маг, кидающий огненные шары, сплетенные обеими руками, не сможет мгновенно поставить оберег, чтобы защититься, или вылечить себя, не прерывая атаку.
5. Всегда принимайте вызов, особенно от слабейшего
Помните, что ваша первоочередная задача, конечно, заключается в том, чтобы остаться в живых. Но прямо следом за ней идет задача обеспечить толпе зрителей, собравшихся увидеть поединок, запоминающееся зрелище. И тут уже приходится полагаться не только на магию. Если вам удается понять, на что способен противник, еще до начала дуэли, это придаст вам уверенности. Когда вы знаете, что превосходите оппонента в таланте, то можете продумать дуэль так, чтобы произвести наибольшее впечатление на толпу, а не просто победить. И наоборот, если вы изначально понимаете, что вполне можете проиграть, то всегда можно вспомнить о каких-то других, более важных договоренностях, которые требуют вашего присутствия в другом месте. (Это ни в коем случае не означает, что я когда-то действовала таким образом. Я просто уверена, что моя огромная слава не позволяет мне принимать вызовы на дуэль от каждого встречного.)
Помните эти пять простых правил, не забывайте думать своей головой, и вам тоже удастся сделать себе имя на ниве великих поединков, в ходе которых каждый дуэлянт демонстрирует вершины магического искусства. Будьте осторожны, однако. Если вы добьетесь значительных успехов, то в один прекрасный день, возможно, брошу вам вызов я сама!
Последний урок
– Нам пора расставаться, время вашего обучения закончилось, – сказал Великий Мудрец своим ученикам, Таксиму и Вонгулдаку.
– Так рано? – удивился Вонгулдак, так как прошло всего несколько лет с начала учебы. – Неужели мы такие плохие ученики?
– Мы многому научились у вас, учитель, но разве вам больше нечему нас учить? – спросил Таксим. – Вы нам рассказали так много историй о великих зачарователях прошлого. Разве мы не можем продолжить учиться, чтобы достичь их уровня?
– Я расскажу вам одну последнюю историю, – улыбнулся Великий Мудрец. – Слушайте.
Это случилось много тысяч лет назад, задолго до начала правления сиродильской династии Ремана и, естественно, гораздо раньше появления династии Септимов в Тамриэле и за много лет до основания Гильдии магов; тогда Морровинд был известен как Ресдайн, а Эльсвейр – как Анеквина и Пеллитайн, а единственным законом на всех землях были жестокие Алессианские доктрины Марука. В те времена жил уединенно один зачарователь по имени Далак, и были у него два ученика, Утрак и Лорет.
Утрак и Лорет были очень способными и одинаково усердными. Учитель гордился ими. Они проявили себя в искусствах варения смесей, наложения отражений, призвания духов на Мундус, а также управления огнем и воздухом. Далак очень любил юношей, а они любили его.
Одним весенним утром Далак получил послание от другого зачарователя, Пеотила, который жил в лесах в самом центре Коловии. Вы должны помнить, что в те далекие времена Первой Эры волшебники работали сами по себе, единственным организованным сообществом были псиджики Артейума. Остальные маги редко видели друг друга и еще реже вели переписку. Поэтому, получив письмо от Пеотила, Далак понял, что произошло нечто важное.
Пеотил был уже очень стар. Тихому месту, которое он выбрал для своего уединения, начали грозить алессианские реформаторы, стремящиеся расширить свое влияние. Зная, что фанатики-жрецы и их воины были уже близко, он опасался и за саму свою жизнь. Далак позвал к себе своих учеников.
«Путешествие в Коловию будет трудным и опасным. Я бы даже в молодости не осмелился идти туда, – сказал Далак. – Я с тяжелым сердцем посылаю вас к Пеотилу, но понимаю, что он великий зачарователь. Если мы хотим пережить эти темные времена, свет его учения не должен померкнуть».
Утрак и Лорет умоляли своего учителя не посылать их к Пеотилу. Они боялись не жрецов и их воинов, они боялись того, что оставят своего учителя одного. Ведь он был уже стар и слаб и не мог защитить себя, если Реформа продвинется дальше на запад. В итоге Далак сдался и позволил одному из учеников остаться. Они сами должны были решить, кому из них идти в Коловианские земли.
Ученики долго спорили, но наконец решили доверить выбор судьбе. Они кинули жребий. Не повезло Лорету. Он ушел на следующее утро, несчастный и напуганный.
Один месяц и один день добирался он до центра Коловии. Благодаря тщательному выбору маршрута и помощи сочувствующих юноше крестьян, он избежал встречи с алессианскими реформаторами. Тайные торы по горам и болотам вывели его к темным пещерам, где, по словам Далака, жил Пеотил, и он понял, что пройдет немало часов, пока ему удастся отыскать убежище мага.
Однако там никого не оказалось. Лорет осмотрел лабораторию. Он обнаружил древние фолианты, котелки, хрустальные флейты, растения, чье цветение поддерживалось благодаря магическим кругам, странные жидкости и газы, хранящиеся в полупрозрачных пробирках. Наконец он нашел Пеотила. По крайней мере ему так показалось. Высушенная мумия на полу кабинета, сжимающая в руках инструменты зачарователя, слабо напоминала человеческую.
Лорет решил, что он уже ничем не сможет помочь магу, и немедленно отправился назад к своему учителю Далаку и своему другу Утраку. Но армии реформаторов продвигались очень быстро. Он несколько раз чуть не наткнулся на них и, наконец, понял, что окружен со всех сторон. Единственным местом, куда еще можно было отступить, были пещеры Пеотила.
Лорет понял – главное сделать так, чтобы армия не нашла лабораторию. Он догадался, что Пеотил сам как раз пытался спрятать ее. Но допустил элементарную ошибку, которую смог бы распознать даже простой ученик, и лишь уничтожил себя. Лорету удалось с успехом применить все те знания, что он получил у Далака, и использовать зачарования Пеотила. Реформаторы так и не смогли найти убежище.
Прошли годы. В 480-м году Первой эры Айден Диренни одержал множество побед над ордами алессианцев. Дороги, ранее недоступные, теперь были вновь свободны, а Лорет, который уже давно не был молод, смог вернуться к Далаку.
На подходе к хижине своего учителя он увидел множество свечей скорби на деревьях. Еще до того, как он постучался в дверь и увидел своего старого товарища Утрака, он понял, что Далак умер.
«Это случилось несколько месяцев назад, – поведал Утрак после того, как друзья крепко обнялись. – Он говорил о тебе каждый день все те годы, что ты отсутствовал. Он знал, что ты еще жив, и сказал мне, что ты обязательно вернешься».
Седые старцы сели перед огнем и предались воспоминаниям. С грустью поняли они, что стали очень разными. Утрак говорил о продолжении дела учителя, Лорет же был увлечен новыми открытиями. Они расстались в тот же день, опечаленные, и никогда больше не виделись.
В последующие годы, прежде чем покинуть этот мир и присоединиться к своему учителю Далаку, они оба добились того, чего хотели. Утрак продолжил дело своего учителя на службе клану Диренни. Лорет же применил знания, полученные путем самостоятельного изучения науки, чтобы создать Балак-турм, Посох Хаоса.
Мальчики мои, вот вам урок из этой истории: вы не должны допускать таких мелких, но существенных ошибок, как те, что привели к смерти Пеотила. И еще. Чтобы стать действительно великим, необходимо самому использовать все возможности для этого.
Фейфолкен
Великий маг был высоким неопрятным человеком, с бородой, но лысым. Его библиотека очень хорошо его характеризовала: все книги были свалены в огромные пыльные кучи прямо перед книжными полками. В данный момент он обратился к нескольким книгам, чтобы рассказать своим студентам, Таксиму и Вонгулдаку, как Ванус Галерион основал Гильдию магов. У студентов было много вопросов о периоде обучения Вануса в ордене псиджиков, а также их интересовало, насколько изучение магии там отличается от изучения ее в Гильдии.
«Это был и есть особенный образ жизни, – объяснял великий маг. – Путь избранных, элиты. И вот это больше всего не нравилось Галериону. Он хотел, чтобы изучение магии было общедоступным. Нет, не совсем бесплатным, а доступным для тех, кто мог себе это позволить. Пытаясь добиться этого, он изменил образ жизни во всем Тамриэле».
«Он выстроил в систему знания и методы всех современных ему изготовителей зелий, магических предметов и заклинаний. Это правда, великий маг?» – спросил Вонгулдак.
«Только часть правды. Всеми представлениями о магии сегодняшней мы обязаны Ванусу Галериону. Он преобразовал все школы так, чтобы они были понятны и доступны массам. Он изобрел инструменты для алхимии и зачарования, чтобы любой человек, не боясь последствий, мог создать то, что он хочет, насколько ему позволят его знания и опыт. Он создал это».
«Что вы имеете в виду, великий маг?» – спросил Таксим.
«Первые инструменты были еще более просты в использовании, чем современные. Любой человек мог пользоваться ими, даже ничего не понимая в магии и алхимии. На острове Артейум студентам приходилось долгие годы изучать множество наук, а Галерион посчитал, что это еще один пример той самой отдаленности псиджиков от масс. Поэтому он изобрел аппараты, с помощью которых можно было изготовить практически все, что угодно, если только позволяли средства».
«Так тогда кто-то мог, например, создать меч, которым можно было бы разрубить весь мир пополам?» – спросил Вонгулдак.
«В теории, да, но для этого потребовалось бы все имеющееся в мире золото, – усмехнулся великий маг. – Нет, я не могу сказать, что мы когда-либо были в большой опасности, но несколько довольно неприятных случаев все-таки было, когда некоторые бездари изобретали нечто им не подвластное. Но, в конце концов, Галерион уничтожил все свои инструменты и создал то, чем мы пользуемся сегодня. Все же человек должен знать, что он хочет сделать, прежде, чем делать. Это очень разумно».
«А что люди создавали? – спросил Таксим. – Есть ли какие-нибудь примеры?»
«Вы пытаетесь отвлечь меня, чтобы я не успел вас проэкзаменовать, – сказал великий маг. – Но все же я могу рассказать вам одну историю, просто чтобы не быть голословным. Эта история произошла в Алиноре, на западном побережье острова Саммерсет. Случилась она с писарем по имени Торбад».
Это произошло во Вторую эру, вскоре после того, как Ванус Галерион основал Гильдию магов. Отделения Гильдии распространились по всему Саммерсету, но еще не стали столь популярными на материке.
На протяжении пяти лет этот писарь, Торбад, поддерживал связь с внешним миром только при помощи посыльного, мальчика Горгоса. В первый год его отшельничества оставшиеся друзья и родственники – точнее друзья и родственники его покойной жены – пытались навещать его, но, не видя никакой заинтересованности со стороны Торбада, отказались от этого занятия. Да, собственно, ни у кого не было причин поддерживать связь с Торбадом Халзиком, поэтому со временем почти все его забыли. Только его свояченица посылала письма с новостями о тех людях, которых он еще мог помнить, но это происходило очень редко. Большая часть его входящей и исходящей корреспонденции была связана с его делом – написанием еженедельных воззваний от Храма Аури-Эля. Это были бюллетени, прибитые на ворота храма, новости сообщества, проповеди и тому подобное.
Первое послание, которое Горгос принес ему в тот день, было от его лекаря, в котором тот напоминал ему о приеме в турдас. Торбад не понадобилось много времени, чтобы написать ясный и четкий ответ. У него была красная чума. Лечение этой болезни стоило довольно больших денег – вы должны помнить, что в те времена школа восстановления еще не обладала столь обширными знаниями, как сегодня. Тогда это была ужасная болезнь, и из-за нее Торбад лишился голоса. Поэтому ему и приходилось общаться при помощи переписки.
Следующее послание было от Алфиерсы, секретаря церкви, как всегда краткое и язвительное: «ТОРБАД, ПРИЛАГАЮ ПРОПОВЕДЬ ВЫХОДНОГО ДНЯ, КАЛЕНДАРЬ СОБЫТИЙ НА СЛЕДУЮЩУЮ НЕДЕЛЮ И НЕКРОЛОГИ. ПОСТАРАЙСЯ СДЕЛАТЬ БЮЛЛЕТЕНЬ БОЛЕЕ ЯРКИМ. ТВОЯ ПРОШЛАЯ РАБОТА МНЕ НЕ ПОНРАВИЛАСЬ».
Торбад стал отшельником до того, как Алфиерса начала работу в храме, поэтому его представление о ней было чисто теоретическим. Поначалу он думал о ней как об уродливой жирной старухе, покрытой бородавками; затем ее образ видоизменился до худющей старой девы. Конечно, его представление могло было верным, ведь она могла похудеть.
Как бы Алфиерса ни выглядела, она относилась к Торбаду с ярко выраженным презрением. Она ненавидела его чувство юмора, всегда находила какие-то описки в его работах, и вообще считала его деятельность полнейшим дилетантизмом. К счастью, работа на Храм для него была второй по значимости после работ на доброго короля Алинора. Получал он немного, но и затраты его были минимальны. На самом деле, ему вообще не очень нужно было работать. У него скопилось довольно приличное состояние, просто ему было больше нечем заняться. Но, помимо всего прочего, бюллетень тоже был очень важен для него.
Горгос, доставив все послания, начал наводить чистоту, по ходу дела рассказывая Торбаду обо всех городских новостях. Парень всегда так делал, и Торбад редко обращал не него внимание, но в этот раз одна новость его заинтересовала. В Алиноре появилось отделение Гильдии магов.
Торбад стал слушать очень внимательно, и Горгос рассказал ему все о Гильдии, о ее знаменитом архимагистре и о невероятных магических и алхимических инструментах. Выслушав до конца, Торбад быстро написал что-то и протянул Горгосу записку и перо. В записке значилось: «Пусть они заколдуют это перо».
«Это будет дорого стоить», – сказал Горгос.
Торбад дал Горгосу несколько тысяч золотых монет, которые он накопил за долгие годы, и приказал уходить. Торбад считал, что теперь ему наконец-то удастся произвести впечатление на Алфиерсу и прославить Храм Аури-Эля.