– А мы друзья?
Такого я совсем не ожидал.
– Я помогаю тебе с заданием, разве не так?
Так и было. Пенелопа только что помогла мне уменьшить футбольный мяч до размера стеклянного шарика.
– Я думал, ты помогаешь мне, потому что я глупый.
– Не глупее других. Я помогаю тебе, потому что ты мне нравишься.
Как выяснилось, она ненароком окрасила волосы в такой цвет, практикуясь с новым заклинанием. Весь первый год она проходила рыжей, а на следующий перекрасилась в синий.
Мама Пенелопы индианка, а отец англичанин. На самом деле они оба англичане: ее индийская родня обитает в Лондоне уже несколько веков. Позже Пенелопа поведала мне, что ее родители наказали ей держаться от меня подальше.
– Мама сказала, никто толком не знает, откуда ты родом. И ты можешь быть опасен.
– И почему ты не послушала ее?
– Саймон, потому что никто толком не знает, откуда ты! И ты можешь быть опасен!
– У тебя никудышный инстинкт самосохранения.
– Просто мне стало тебя жаль. Ты держал свою палочку задом наперед.
Летом я очень скучаю по Пенни, даже когда запрещаю себе это. Маг говорит, что на время каникул никому не разрешается мне писать или звонить, но Пенни все равно находит способы отправить сообщение. Как-то раз она вселилась в магазине в старичка, который постоянно забывал дома свою вставную челюсть, – она общалась со мной прямо через него. Я, конечно, был рад услышать Пенелопу, но тогда я слишком переволновался и поэтому попросил ее больше так не делать, если только речь не идет о жизни и смерти.
№ 3 – Футбольное поле
Сейчас я не так часто играю в футбол. У меня не настолько хорошо получается, чтобы играть за школьную команду, к тому же меня постоянно впутывают в чьи-нибудь коварные планы и трагедии или же я выполняю поручения Мага. Лучше не доверять мне удар по воротам, когда меня в любой момент может призвать чертов Тоскливиус.
Иногда я все же играю. Поле просто идеальное: не трава, а чудо. И это единственное ровное место на всей территории школы. Я могу приютиться в тени деревьев и понаблюдать за матчем…
Баз играет за нашу школу. Кто бы сомневался. Гаденыш он этакий.
На поле он такой же, как и в жизни. Сильный. Ловкий. Безжалостный.
№ 4 – Моя школьная форма
Этот пункт я добавил в одиннадцать лет. Все довольно просто – когда я получил форму, то впервые в жизни надел вещи своего размера. К тому же раньше я никогда не носил блейзеров и галстуков. Я вдруг почувствовал себя высоким и классным. Но тут в комнату вошел Баз – он был выше меня и круче, чем кто-либо.
Учеба в Уотфорде длится восемь лет. На первом и втором курсе студенты носят полосатые блейзеры – два оттенка фиолетового и два зеленого – с темно-серыми брюками, зеленым джемпером и красным галстуком.
На улице ты обязан носить канотье вплоть до шестого курса – на самом деле это такое испытание. Оно проверяет, насколько ты справляешься с заклинанием «Ни с места!» и можешь ли удержать шляпу на голове. Моя шляпа всегда зачаровывала Пенни. Сделай я это сам, то ненароком мог очутиться внутри собственного головного убора.
Осенью, по возвращении в школу, меня всегда ждет новенькая форма. Она будет лежать на моей кровати – чистая, отутюженная и идеально подогнанная по размеру, несмотря на то, насколько я изменился или вырос.
Старшекурсники – как я – носят зеленые блейзеры с белой оторочкой. Плюс красный джемпер по желанию. Плащ тоже не обязателен, я его никогда не носил, слишком уж он девчачий, а вот Пенни он нравится. Она говорит, что выглядит как Стиви Никс[2].
Мне нравится школьная форма. Нравится знать, в чем я буду ходить каждый день. Ведь не понятно, что я надену в следующем году, когда закончу Уотфорд…
Возможно, вступлю в ряды Помощников Мага. У них своя униформа – смесь наряда Робин Гуда с агентом МИ6. Правда, Маг говорит, что это не мой путь.
Вот как он разговаривает со мной:
– Саймон, это не твой путь. У тебя иная судьба.
Маг бы хотел, чтобы я ото всех отгородился. Отдельное обучение, особые предметы… Вряд ли он пустил бы меня в Уотфордскую школу, не будь он там директором – и не считай он это место самым безопасным.
Спроси я Мага, что я стану носить после Уотфорда, он, наверное, нарядил бы меня в костюм супергероя…
Конечно, я никого про такое не спрашиваю. Мне восемнадцать, я могу сам выбрать себе одежду.
Или попросить помощи у Пенни.
№ 5 – Моя комната
Правильнее сказать «наша комната», но я вовсе не скучаю по совместному проживанию с Базом.
Распределение по комнатам происходит в Уотфорде на первом курсе и больше не меняется. Не нужно каждый год упаковывать вещи или снимать постеры со стен.
Каково это – жить по соседству с тем, кто с одиннадцати лет жаждет убить тебя… Ну и чушь.
Может, Горнило испытывало угрызения совести (не в буквальном смысле, вряд ли Горнило способно на чувства) из-за того, что свело нас с Базом, и поэтому нам досталась самая лучшая комната в Уотфорде.
Мы живем в Доме Лицедеев, на окраине школьной территории. Это каменное здание в четыре с половиной этажа, а наша комната находится на самом верху и представляет собой что-то вроде орудийной башни с видом на крепостной ров. Башня не годится ни для чего, кроме спальни, но она просторнее, чем комнаты других студентов. Раньше здесь жил персонал, так что у нас есть свой санузел.
На самом деле не так уж плохо пользоваться одной ванной комнатой с Базом. Да, он проводит там все утро, но он хотя бы чистоплотный. А еще боится, что я возьму его средства, поэтому ничего там не оставляет. Пенелопа говорит, что у нас в ванной пахнет кедром и бергамотом – определенно этот аромат оставляет Баз, а не я.
Я бы с удовольствием рассказал, как Пенни умудряется проникать в нашу комнату, ведь девушкам запрещено ходить к парням, и наоборот, но я до сих пор этого не знаю. Возможно, дело в ее кольце. Как-то раз она открыла им пещеру, так что все возможно.
№ 6 – Маг
Мага я включил в список тоже в одиннадцать лет. И множество раз собирался его вычеркнуть.
Например, на шестом курсе, когда он почти все время меня игнорировал. Стоило мне заговорить с ним, как он отвечал, что занят делами чрезвычайной важности.
Иногда Маг говорит мне это и до сих пор. Я все понимаю. Он же директор. Даже больше – он глава Ковена, так что технически руководит всем миром магов. Конечно, Маг мне не отец. Он мне никто…
Но почему-то он мне ближе всех и вся.
Именно Маг первым явился ко мне в нормальный мир и объяснил (по крайней мере, попытался), кто я такой. Он все еще присматривает за мной, даже когда я этого не замечаю. А если все же находит время поговорить со мной, это придает мне уверенности, как ничто другое. Когда он рядом, я намного лучше сражаюсь. Быстрее соображаю. В такие моменты я словно проникаюсь всем, что он повторяет мне: я самый могущественный волшебник за всю историю мира магов.
И что моя сила несет в себе добро – или так будет. Что в один прекрасный день я разберусь с внутренними противоречиями и буду решать проблемы, а не создавать их.
Также Маг единственный, кому разрешено выходить со мной на связь даже летом.
И он никогда не забывает про мой день рождения – в июне.
№ 7 – Магия
Не обязательно моя собственная магия. Она всегда со мной, и, честно говоря, это меня не слишком успокаивает.
Находясь вдали от Уотфорда, я скучаю по магии вокруг себя. По будничной, естественной магии. По заклинаниям, произносимым в коридорах и на уроках. А в столовой кто-нибудь передает тарелку с сосисками, и та плывет над столом, будто подвешенная на веревочках.
Мир магов на самом деле вовсе не мир. У нас нет городов. Или районов. Волшебники всегда жили среди обычных людей. Мама Пенелопы говорит, это безопаснее: так мы не улетим слишком далеко от прочего мира.
По ее словам, именно это произошло с феями. Их утомило общение с остальными, они веками бродили в лесах да так и не нашли обратного пути.
Уотфорд – единственное место, где волшебники живут вместе, не будучи связанными родственными узами. Они организуют магические клубы и вечеринки, ежегодные собрания и все такое прочее. Но только в Уотфорде мы все время находимся вместе. Поэтому за последние несколько лет все словно обезумели и разбились по парочкам. Пенни говорит, что если не встретишь своего будущего супруга в Уотфорде, то можешь навсегда остаться без пары – или же в возрасте тридцати двух лет в одиночку колесить по Магической Британии.
Не понимаю, чего Пенни переживает: с четвертого курса она встречается с парнем из Америки. (Он приезжал в Уотфорд по обмену.) Мика играет в бейсбол, а еще лицо у него настолько симметричное, что на него можно приманить демона. Когда Пенни дома, они общаются по видеочату, а на учебе он пишет ей практически каждый день.
– Да, – отвечает она, – но он же американец! Они совершенно иначе относятся к браку. Он может бросить меня ради смазливой нормалки, которую встретит в Йеле. Мама ворчит, что это будет конец нашей магии – она иссякнет из-за необдуманных браков с американцами.
Пенни цитирует маму так же часто, как я цитирую саму Пенни.
Они обе слишком сильно переживают. Мика надежный парень. Он женится на Пенелопе, а потом захочет увезти ее к себе домой. Вот о чем нам всем следует беспокоиться.
В любом случае…
Магия. За пределами Уотфорда я скучаю по магии.
Когда я остаюсь один, магия кажется мне чем-то сугубо личным. Моей ношей или тайной.
В Уотфорде же магия словно воздух, которым мы дышим. Благодаря ей я становлюсь частью чего-то большего, не выделяясь среди других.
№ 8 – Эб и козы
Пастушке Эб я начал помогать на втором курсе. Какое-то время общение с козами было моим любимым занятием. Баз не упускал возможности подшутить надо мной. Эб – милейший человек во всем Уотфорде. Она моложе других учителей, и к тому же странно, что настолько могущественная волшебница решила посвятить жизнь козам.
– И при чем тут могущество? – говорит Эб. – Не все высокие люди обязаны играть в трэшкенбол.
– В смысле, баскетбол?
Живя в Уотфорде, Эб немного оторвана от реальности.
– Да какая разница. Я не солдат. Не понимаю, почему я должна посвятить жизнь сражениям только потому, что способна нанести удар.
Маг говорит, что солдаты все, в ком есть хоть унция магии. Поэтому, по его словам, нужно опасаться магов старой закалки: ведь раньше они использовали магию, чтобы от души повеселиться, вытворяли все, что им вздумается, обращались с магией, как с игрушкой, считали обладание силой само собой разумеющимся, вместо того чтобы защищать ее.
Чтобы пасти коз, Эб не держит собаку. Ей помогает посох. Я видел, как Эб взмахом руки развернула целое стадо. Немногому она научила и меня – как одну за другой вернуть коз домой, как дать им понять, что они ушли слишком далеко. Как-то весной она даже позволила мне помогать при родах…
Сейчас, к сожалению, мне не хватает времени на общение с Эб.
Но она и козочки останутся в моем списке того, по чему я скучаю. Чтобы я на секунду остановился и вспомнил о них.
№ 9 – Туманный Лес
Давно пора убрать его из списка. К черту Туманный Лес.
№ 10 – Агата
Может, Агату тоже стоит исключить из моего списка.
Я уже приближаюсь к Уотфорду. Через несколько минут подъеду к станции. Кто-нибудь наверняка пришел встретить меня…
Раньше я оставлял мысли об Агате напоследок. Не думал о ней все лето, дожидаясь, когда Уотфорд окажется совсем близко, и только потом позволял себе вспомнить о ней. Это помогало не размышлять все лето о том, что она слишком хороша для меня.
Но теперь… Не знаю, может, Агата действительно слишком для меня хороша.
В прошлой четверти, незадолго до того, как мы с Пенни угодили в ловушку Тоскливиуса, я видел Агату и База в Туманном Лесу. Мне еще раньше показалось, будто между ними что-то есть, но я не верил, что она способна пересечь черту и предать меня.
После того как я застукал Агату с Базом, я так и не смог поговорить с ней – сперва похищение, потом побег… слишком много всего произошло. А летом я не поговорил с ней, потому что мне нельзя ни с кем общаться. Сейчас же не знаю… Не знаю, кем для меня стала Агата.
Я даже не уверен, что скучал по ней.
Глава 3
На станции меня никто не встречает, по крайней мере из знакомых, – я вижу лишь угрюмого таксиста с картонной табличкой, где написано «Сноу».
– Это я, – говорю я.
Он с сомнением смотрит на меня. Без школьной формы я не очень-то похож на щеголеватого студента. Волосы слишком короткие – я бреюсь налысо каждый год в конце четверти, кроссовки у меня дешевые, а вид недостаточно скучающий – взгляд так и бегает по сторонам.
– Это я, – слегка грубовато повторяю я. – Документы показать?
Мужчина вздыхает и опускает табличку:
– Приятель, если ты хочешь, чтобы я выбросил тебя у черта на куличках, я не против.
Забираюсь на заднее сиденье и ставлю сумку рядом с собой. Водитель заводит мотор и включает радио. Я закрываю глаза. Даже в нормальные дни меня укачивает в машине, а сегодня и день-то не особо хороший – я весь на нервах, а в желудке у меня лишь шоколадный батончик и чипсы с сыром и луком.
Но я почти приехал.
В последний раз я осенью возвращаюсь в Уотфорд. Конечно, я еще приеду туда, но не будет того ощущения, словно я еду домой.
По радио играет «Свеча на ветру»[3], и водитель подпевает.
«Свеча на ветру» – опасное заклинание. Ребята из школы говорят, что использовать его стоит в целях тренировки выносливости. Но сделаешь ударение не на тот слог – и разгорится пожар, который не сможешь потушить. Настоящий пожар. Я никогда не пытался применить это заклинание, даже если очень хотелось: с двусмысленностями я не в ладах.
Машина подпрыгивает на выбоине, меня бросает вперед, и я хватаюсь за сиденье.
– Пристегнись, – резко говорит мне водитель.
Я так и делаю, попутно глядя в окно. Городскую черту мы пересекли. Нервно сглатываю и расправляю плечи. Водитель снова поет, теперь громче:
– Я никогда не знаю, к кому пойти…
Уж очень он увлекся пением. Ему самому не помешало бы пристегнуться.
Мы подпрыгиваем еще на одной рытвине, и я почти бьюсь головой о потолок. Выезжаем на проселочную дорогу. Обычно в Уотфорд мы едем по другому пути.
Я смотрю в зеркало, на водителя. Что-то с ним не то – темно-зеленая кожа, а губы алые, как свежее мясо.
Теперь я внимательней разглядываю того, кто сидит передо мной. Обычный таксист. С кривыми зубами, перекошенным носом. Подпевает Элтону Джону.
Перевожу взгляд на зеркало: зеленая кожа, красные губы. Смазливое лицо, как у поп-звезды. Гоблин!
Даже не хочу знать, что он замышляет. Заношу руку над бедром и шепчу магическую формулу для призыва Меча Магов. Оружие это невидимое, а появится оно, если произнести магические слова.
Гоблин слышит, как я шепчу заклинание, и наши взгляды встречаются в зеркале. С мерзкой ухмылкой он засовывает руку под куртку.
Не сомневаюсь: будь здесь Баз, он перечислил бы все заклинания, которые я мог бы применить в этот момент. Возможно, идеально подошло бы что-нибудь на французском. Но как только в моей руке материализуется меч, я стискиваю зубы и с размаху срубаю голову гоблину вместе с подголовником сиденья. Вуаля!
Несколько секунд машина едет вперед, потом руль уходит в сторону. Слава магии, в машине нет перегородки – я отстегиваюсь и перепрыгиваю через сиденье (и обезглавленное тело гоблина), чтобы перехватить руль. Педаль газа, видимо, по-прежнему зажата: съехав с дороги, мы набираем скорость.
Пытаюсь выровнять машину. На самом деле я не умею водить – дергаю руль влево, и такси ударяется крылом о деревянный забор. В лицо мне выстреливает подушка безопасности, и я отлетаю назад. Машина все же врезается во что-то, возможно в тот самый забор. Не думал, что умру подобным образом…