Так?
«Да, теперь начинай.»
— Ага, — эхом пронеслось по залу, расслабила мышцы и, сосредоточившись, начала монотонно отрабатывать удар за ударом, медленно соединяя их в связки. Плавно, не торопясь, без резких движений иначе могу убиться без подготовки и при неправильном движении что-нибудь себе повредить. Раз за разом. Слушая раннюю тишину спортивного зала, в который мне дал пропуск университетский физрук, если только я буду выступать на соревнованиях. Пришлось согласиться.
Фонг учил медленно, вдумчиво объясняя каждое движение и зачем оно нужно. Иногда перехватывал контроль и показывал, так сказать на примере. В какой-то степени я ему доверяла и успокоилась, поняв, что выселять меня не пытаются. И поэтому у Фонга был постоянный частичный контроль, иначе я бы накосячила и без травм не обошлось.
Были и отжимания, приседания, пресс. Все было в тех дозах, которые я могла выдержать. Я высыпалась, но сна мне надо было все меньше. Шло развитие скорости и ловкости, гибкости не только тела, но и ума. Я столько узнала о других странах, что захотела побывать в них. Я незаметно для себя с нетерпением слушала рассказы учителя, впитывая информацию как губка, а с помощью каверзных вопросов и придуманных им игр, улучшала память, училась обращать внимания на детали.
По сути то, что я сейчас учу, это тот минимум, чтобы в случае чего защититься, а то мало ли. Когда Фонг узнал, что я часто гуляю по ночам и владею только примитивными способами обороны, и то замираю при реальной опасности, убийственно спокойно прополоскал мне мозги, из-за чего мне стало стыдно. Хотя на меня давно чьи-либо нотации не действовали, но не в этом случае. К Фонгу я испытывала глубокое уважение и восхищение. Он действительно был Мастером, Учителем с большой буквы, куда там школьным учителям.
С Фонгом я чувствовала себя ребенком. Неразумным, глупым и поэтому в голове промелькнула мысль - пора бы повзрослеть. С одной стороны приятно, что хоть кто-то считает тебя ребенком и не сваливает взрослые проблемы, которые нафиг не сдались, а сделать надо, так как взрослая, с другой же хотелось доказать, что не такой уж я глупый ребенок и кое-чего стою. Мне хотелось чуть-чуть, но стать для Фонга кем-то равным, чтобы получить уважение. Хотелось увидеть в глазах неизвестного мне человека гордость и мягкую улыбку, означающую одобрение?
Да, хотелось. Хотела побыть ребенком в теле взрослой девушки. Хотела быть живой.
И поэтому я прислушивалась к его советам. В мою жизнь вернулась готовка. Здоровое, мать его, питание и убойный Здоровый Образ Жизни круглые сутки.
Чтобы я привыкла к минимальным нагрузкам, Фонг устроил можно сказать игру. Ускориться, добежав за несколько секунд до магазина, на ходу перепрыгнув через все загородки и декоративные заборчики и проскользнуть по дороге. Как можно быстрей пробежать в парке по бордюрам, удерживая равновесие, и на каждом промахе возвращаться к началу, а, набрав разгон, со всей силы оттолкнутся от лавочки руками, и пролететь ее, приземлившись на асфальт, пружиня на ноги.
Они были сложными, они были забавными, они были веселыми, и порой до жути нелепыми, вызывая смех, но мне это нравилось. Я избавилась от смущения и от общественного мнения. Больше я не зависела от вечного вопроса «что скажут люди?», ведя себя как ребенок и прыгая по бордюрам, то и дело падая в снег и заразительно смеясь.
Я перестала пользоваться транспортом, и у меня неожиданно появились деньги на что-нибудь полезное. Больше не приходилось задыхаясь останавливаться на лестнице, а легко пробегать почти не запыхавшись на зависть всем встречным.
Посетила старую художественную школу, в которой отмучила танцы и поклялась никогда туда больше не приходить, а смотря на танцующих в паре девчонок, поймала за руку пришедшего сюда за сестрой бывшего одногруппника, предложив танец и мастер класс от выпускников. Я была танцором не очень, но парень, усмехнувшись, принял предложение, покачав головой, мол, постарела что ли? Молодость вспомнить решила?
И знаете? Я станцевала. Никогда еще я не наслаждалась танцем, который выходил так легко и непринужденно. Просто любое движение выходило само собой, я научилась управлять своим телом и танцевала с улыбкой на губах, чуть ли не сверкая, от получаемого от танца удовольствия. Мне кажется, Андрей был удивлен, повержен наповал, а завистливые взгляды танцорок, которые хотят поскорее вырасти, были как бальзам на душу, как и взгляд Андрея. Восхищенный такой, уважительный и оценивающий. Больше я в школу не вернулась, просто не видела причин.
Но это оказалось приятно и на радостях я пошла в аптеку, закупаться травами. Захотелось чая: зеленого, успокаивающего с мягкой горчинкой…
Я училась по-другому смотреть на мир и на жизнь в целом. Полюбила мороз зимы и зимнее солнце с брызгами искр, играющих на снегу.
Я училась жить? Да, наверное, я училась жить. Училась видеть радость в мелочах.
Я менялась, но мне нравилось это. Нравилось носиться по заснеженному парку с улыбкой до ушей и румяными щеками, и с красным носом. Нравилось беситься с ребятней во дворе, играясь в снежки и, как малое дитя, катаясь с диким хохотом с горки. Мне нравилось быть яркой, мне нравилось жить.
Один за другим падали барьеры, которые подтачивал Фонг, оставляя мне добивающий удар. Разрешая самой покончить со своими страхами. «Нельзя» — стало не таким важным; «не положено» — да кому какое дело; «что будут думать люди?» — да кому оно надо, чужое мнение? Пусть думают, а я буду жить.
Фонг был действительно отличным Учителем.
Фонг был настоящим Мастером.
Фонг умел тонко воздействовать на психику, и был потрясающим психологом, и я об этом знала, позволяла ему рушить мои барьеры, установленные с самого рождения другими людьми. Мне было совершенно по боку, что из меня лепят что-то свое.
Мне нравилось так жить.
Мне нравилось то, что со мной происходит.
Да, возможно, я была глупа и наивна в своих мыслях, но именно Учитель, именно Мастер, именно Он избавил меня от поводка и сказал, что запретов нет.
Он сделал меня свободной. Он дал мне то, что хотят миллионы, а получают лишь единицы. Он дал мне жизнь, дал мне свободу.
Он расправил мне крылья.
========== Глава 3 или решения и размышления ==========
Иногда в жизни надо нажать на стоп-кран и осмотреться. Встать, задуматься над тем, что произошло и происходит сейчас.
Я долго ломала голову над всей этой ситуацией, но к более-менее правдоподобному выводу не пришла, а спрашивать Фонга просто не решалась. В отличие от меня у него нет тела, а только странная, истеричная и эмоциональная девица, в голове которой он живет. Я бы ему не позавидовала, да и пальцем у виска покрутила, если бы узнала, что в моей голове вдруг поселится Мастер Боевых Искусств и начнет мое обучение, которое я до сих пор принимала за сон.
Но пора было проснуться и, открыв глаза осмотреться, задаться вопросом, а с чего бы это?
Ноги дрожали и слабо ныли. Тело находилось в том самом расслабленном напряжении, после того, как из него выжмут если не все, то большую часть энергии. До дома я добиралась пешком через парк и, решив, что лучше отдохнуть, растеклась по всей скамейке с отшелушившейся краской. Было тихо и я, запрокинув голову, умастилась на спинке скамейки и расслабленно смотрела в хмурое небо. Обещали снег, но лучше бы без ветра, ну его, опять просвистит, и буду мучиться и я и Фонг, который по ходу дела вообще никогда не болел, а тренировка в тот день была явно лишней. Ощущения от простуды, со всеми вытекающими, стали в этот раз не забываемыми. Страдали вместе, хорошо еще, что во время месячных я обезболивающее пью, без внимания на печень, а то бы и загибались от боли в животе тоже вместе.
- Фонг, а как ты здесь, ну… вот откуда ты здесь взялся? – казалось, я расслышала смешок, отнюдь не веселый. Будто он ждал этого разговора и прикидывал, что бы сказать, но ложь опытным путем мы выяснили, что чувствуем в обе стороны.
Он улыбался, спокойно и грустно, печально. На мгновение мне почудилось, что вот он настоящий. Уставший, но не сломавшийся.
«Мы пытались снять проклятье.»
Ты был проклят?
«Да.»
Ты сказал «мы», это твои друзья?
«Нет. Просто товарищи по несчастью, которым просто не повезло. Возможно, проклятье Аркобалено и получилось снять, но, видимо, и у сумасшедших гениев бывают осечки, раз меня закинуло сюда.»
Ты умер? – этот вопрос меня волновал больше всего.
«Нет, полагаю, я все еще жив, раз чувствую связь со своим телом.»
Ты думаешь, что тот гений вытащит тебя отсюда?
«Да. Верде что-нибудь придумает, вся эта ситуация для него сплошной вызов.»
- Не знаю, что у вас за проклятье, но как ощущения сейчас? – усмехнулась, прикрыв глаза.
«Любопытный опыт», - Фонг улыбнулся. – «Верде оценит, когда узнает во что вылился его провал.»
- Ха, он тебя точно вытащит, если я правильно поняла, то это дело принципа, он, наверное, не любит свои провалы?
«Да, не любит. Никто из нас их не любит.»
Странное ощущение, когда понимаешь, что надо просто помолчать. Сев ровно, я уставилась на свои руки, не решаясь задать вопрос и озвучить свои предположения с выводами, которые успела сделать.
«Что тебя беспокоит?»
- Фонг, скажи мне честно… ты не из этого мира, я права? На пальцах не может плясать красное пламя, которое способно превратить кирпич в пыль. Каким бы мастером Вы не были, но съездить по стене кулаком, в той стычке с гопотой, и даже не почувствовать боли, и обойтись без урона, оставив вмятину и мелкую крошку, не может ни один мастер, да еще и в моем теле. Я бы как минимум себе переломала все что можно. Так в этом мире не бывает, в моем мире так не бывает. Невозможно за три месяца укрепить свое тело до такого. Я конечно глупая и наивная, но даже мне понять и дойти до такого было не сложно. Ты не из этого мира, я права?
«Да.»
Вот как. Мои выводы оказались верны, что не удивительно. Я специально интересовалась этим, пока учитель познавал дзен. На такой прогресс человеческое тело не способно. Такой физической подготовки нельзя достичь за три месяца, даже с настоящим Маэстро. Просто невозможно.
- Хорошо, - я вздохнула, вставая со скамейки и забирая рюкзак. – Мастер, я бесконечно Вам благодарна за ваши уроки. Вы научили меня очень многому и моя благодарность не знает границ, но мне… мне надо подумать.
«Да, я понял тебя.»
Я должна была это принять и понять. Разложить по полочкам и сделать новые выводы. Между Мастером и Учеником должно быть доверие. Оно у нас было, пока мы оба пытались просто сотрудничать. Фонг научил меня многому, но перейти на новый уровень можно было, только доверившись своему учителю полностью. Пока я не способна на этот шаг, пока Фонг не был готов принять меня в свои ученики окончательно.
Подсознательно это чувствовалось. Понимали это и Фонг и я, но по какой-то причине Фонг ждал моего первого шага, не спеша делать его первым сам. Проверка? Возможно. Теперь я знаю, что Фонг жив там, и нужно к этому привыкнуть.
Между нами расползалась трещина. Связка учитель-ученик была прекрасной возможностью отвлечься и свыкнутся с мыслью, что нас спаяло вместе.
Узнав своего Мастера ближе и найдя подтверждение всей чертовщины и мистики, я не заметила, как отнеслась к этому довольно спокойно, когда раньше бы вокруг бушевал ураган.
***
На самом деле у Фонга было крайне мало учеников, но всех он учил основательно, подходя к обучению юного дарования серьезно и требуя отдачи. Всех своих учеников он готовил к жизни, понимая, что если они погибнут от его недочета, то вина ляжет на него. Возможно, он и не будет виноват, но осадок останется. Не уберег, не подготовил, как следует, не научил.
Все ученики для него были детьми, которых он направлял на путь и подталкивал, чтобы они шли по нему не сворачивая. Его ученики даже после выхода в свободное плавание оставались под наблюдением. Краем глаза он присматривал, наблюдал и его немногочисленные ученики, чувствуя невидимую поддержку, жили, выживали в жестоком мире и находили каждый свое место. Потом приходили и, за кружкой чая, рассказывали, смотря на него с благодарностью. Кто-то догадывался и благодарно прикрывал глаза, понимая, от кого они чувствовали поддержку, кто-то нет, но Фонгу это было не нужно.
Он своих учеников не бросал и заботился о них. Не так, как Реборн, который мог притащиться за глупым учеником на край света и настучать в бубен, как говорит Елена, и устроить разбор полетов на месте, грубо и жестко поясняя, в чем его ученик не прав и какие у него ошибки. Забота у итальянца была своеобразная, из-за чего и прослыл садистом и чуть ли не маньяком, но, встречаясь с Фонгом, прятал глаза за полями шляпы и растягивал губы в улыбке.
Пусть они считают меня садистом, маньяком и ужасом, но так они усвоят науку на всю жизнь, и эта наука спасет их.
Реборн был своеобразным учителем, но как бы он не одобрял его методов, не признавать он их не мог. Каждый из них терял учеников, и Реборн не исключение.
Они не были друзьями, просто знакомые, но понимали друг друга гораздо больше, чем мог их понять кто-либо другой. Проклятье объединило, а желание его снять заставило еще и сплотиться, но даже Верде не смог провести все без косяков. Фонг был уверен, что рано или поздно его вытащат отсюда, но пока надо было разобраться в той ситуации, в которую он попал.
Елена была обычной девушкой. Эмоциональной, вспыльчивой, душа нараспашку. Читать ее было легко, но иногда буря ее чувств, от которых было сложно отгородиться, выбивала из колеи. С каким-то странным интересом он наблюдал, как на глубинном уровне их все же связывает. Ничего плохого в том, чтобы девочка стала более уравновешенной, и спокойной он не видел, а вот потерять в один из прекрасных дней контроль над собой он очень не хотел. Фонг долго искал ту самую золотую середину, в которую вцепился как утопающий за соломинку. Потеря контроля, да к тому же в такой ситуации, была крайне не желательна, если не катастрофична.
Ее же эмоции били по больному. Искренняя радость, разочарование, злость, досада. Своими эмоциями она подкупала. Ее неиссякаемый интерес, с которым она слушала его истории и уроки, упертость в изучении преподаваемым им азов. Глубокое уважение и вроде бы доверие, но настолько хрупкое, на грани развала, что Фонг иногда чувствовал досаду из-за этого. Он учил ее защищать себя, но полностью брать ее в ученики не хотел. Потому что, взяв ее в ученики, он должен был передать все свои знания, обучить ее с нуля. Он этого не хотел, он сам не желал сближаться со своей временной ученицей.
И он был удивлен, что пламя перенеслось вместе с ним. Те, кто обладают пламенем, так или иначе выносливей и сильнее обычных людей. Их так просто не убить, иначе Акробалено перебили бы давно, но даже в детских телах их сила была, как у взрослых. Атрибут был завязан на ментальное и духовное развитие, контроль только увеличивал влияние пламени, а попав в это тело, Мастер боевых искусств, принес свое пламя, которое мигом взяло в оборот временный сосуд. Даже если он покинет тело девочки, вероятность того, что она будет гораздо сильней, выносливее и гибче обычных людей, что ее окружают очень велика.
Проблема может и не так катастрофична, но все же, под пламя попадет и ее психика.
Пламя Урагана было со своими нюансами. Оно было не стабильно, и, без должного контроля, разнести все по камушку, было раз плюнуть. Только пробудивших свое пламя Ураганов отсылали в уединенные места, где они могли рушить без вреда для остальных, учась контролировать его. Взять Ураган под контроль полностью могли не многие, поэтому Ураганы чаще всего стремились примкнуть к семье, быть рядом с Небом, чтобы было гораздо легче его контролировать.
Вспыльчивые, резкие, неугомонные, бешеные, очень часто пламя Урагана делало из своих носителей если не маньяков, то неуравновешенных личностей, которые для своего же спокойствия ставили перед собой один единственный ориентир и держались за него зубами, чтобы их не унесло окончательно. В основном это было Небо, а в другом они осознанно цеплялись за человека, который мог их вернуть в случае помешательства.