========== Глава 11 или убежище ==========
— Я чувствую себя идиоткой, — тихо пробурчала, длинной палкой простукивая землю. Земля была усыпана мелкими сучками и иголками. Тайга, что сказать.
«А ты не чувствуй, ты делай»
— Но может все же ты ошибся и мистический черный ход в тайный бункер СССРовских времен не здесь?
«Я не ошибаюсь»
— Ага, конечно, — ты, Верде, вон как ошибся, что в другой мир залетел в мое тело вместе с Фонгом.
«Ты что-то сказала?»
— Всё, молчу.
Гулкий удар, и я замираю, настороженно и как-то неверяще смотря на место, куда приземлился сучковатый «посох». Кажется, что-то есть.
— Наверное, оно.
«Будьте осторожны» — появился Фонг.
«Не учи ученого», — хмыкает тот самый ученый. — «Ну-ка, дай мне порулить…»
Верде тут же перехватывает контроль над телом, и присаживается на корточки. Уверенно водя руками по земле, но не найдя, встал с места, немного отойдя, а уже потом взяв в руки палку стукнул еще раз.
— Хм, странно. Где-то здесь должна быть ручка, — бурчит ученый. Снова приседая, и теперь уже более внимательно изучая землю. Наткнувшись на что-то, он усмехнулся. — Ага, вот оно.
Ручкой оказывается ржавая, слившаяся с почвой железная цепь, которая, из-за давности лет последнего посещения, уже изрядно была погребена под землей и лесным мусором. Быстро отряхнув куски земли и иголок с листьями, Верде предвкушающее улыбнулся.
«Слушай, Верде. А этот вход не охраняют, ну там, в случае чего система сигнал не отдаст отчёт непредвиденного проникновения посторонними?»
— Нет, не отдаст. Да и вообще, об этой базе никто не знает, а всю информацию из секретных данных я затер. Не ожидал, что русские настолько параноики.
«Ну, так, коммунизм, СССР, гриф „секретно“, да и после войны — не удивительно»
— Утопия этот ваш, коммунизм. То-то я смотрю, как только ваш СССР распался, вы все быстро скамуниздили.
«Кхм…»
«О таких базах обычно знает человек двадцать на каждую, так что волноваться незачем. Она совершенно секретна, и связывать ее с каким-то другим объектом было не целесообразно» — спокойно просветил меня Фонг.
— Надо же, я не ожидал, что ты об этом знаешь, Фонг, — хмыкнул Верде, расставив ноги поустойчивей, собираясь одним рывком откинуть люк.
«Не ты один на тайных базах и лабораториях собаку съел, гений наш»
— Что только не узнаешь о тебе, Фонг. Интересно, где же ты так в этом вопросе был проинформирован?
«Не твое дело»
— Ну да, не мое, — хмыкнул Верде и рукой поправил висящий на груди автомат. — Будьте готовы к непредвиденным обстоятельствам. Фонг, помоги-ка.
Люк открывался тяжело, протяжно скрипя давно не смазанными шестеренками и осыпаясь в темный провал кусками земли. Быстро сделав движение рукой, Верде с щелчком поставил специальную для таких дел подпорку. Которую можно было одним молниеносным движением убрать, захлопнув крышку.
С тихим шелестом в темноту сыпалась земля, а где-то под землей гуляло эхо от устроенного нами шума.
— Добро пожаловать на нашу будущую временную базу и лабораторию, дети мои. И лучше бы вам приготовиться к сюрпризам. Кто знает, что в лаборатории, которую посещали последний раз лет пятьдесят назад, и кто там может гулять мутировавший за это время.
Да уж, умеет Верде нагнать жути.
Ступеньки, уходящие в темноту, были совсем неприветливыми, будто вели нас в личный филиал ада.
***
После нашего феерического побега прошло четыре месяца. За эти четыре месяца, я успела сменить минимум двадцать раз имя и документы. Мы мотались по всему миру, совершенно не логично выбирая следующую страну, методом тыка в глобус с закрытыми глазами.
Мы были в Японии, вплавь добирались до Китая, потом летели в Лондон, из Британии мы доехали до Берлина, дальше чуть ли не Аляска, из Аляски мы рванули в Мексику, из Мексики в Италию, Потом во Францию из Франции мы посетили Индию, и только из Индии мы рванули в Россию.
Автостопом, на машине, на пароме, на самолете, поезде. За эти два месяца я опробовала большую часть способов, с помощью которых можно убежать, слинять, заметая следы. Были и законные способы и не очень, и даже совсем незаконные. За это время я успела даже попуткой контрабанду протащить, чего уж там.
Сказать по правде, за это время Верде успел заказать кучу непонятных штуковин по всему миру. Ни Фонг, ни я в этом ничегошеньки не смыслили. Подозрения, что все это добро было немного незаконным, а уж кое-что запрещенным, оправдывались, ну, а наш да Винчи, лишь пожимал плечами.
Впрочем, я смирилась.
Смирилась, что для всего мира и для своей семьи я умерла, что стала убийцей, контрабандистом и много кем еще. Тихо подсчитывая все мои грехи с точки зрения юриста, которым мне не суждено стать, я качала головой, насчитывая себе больше пятидесяти лет за свои преступления. Вот тебе и юрист, чтоб его.
Но все же, я была благодарна двум своим сожителям. Менялись страны, обстановка, имена, личины, менялось все, не давая мне сосредоточиться, да и я с удовольствием и энтузиазмом отгоняла мысли о том, что совершила, что совершаю, и что еще мне придется совершить.
Спасибо им за это.
Воспоминания поблекли, чувства улеглись, не будоража душу, а кошмары, которые должны были меня терзать, отгоняла моя двойная шизофрения. Через одну ночь постоянно сменялись сны, то пропитанные умиротворением и красивым, потрясающим пейзажем, на который я смотрю сидя на крыльце дома попивая чай, то насыщенные чувствами азарта, предвкушения, нетерпения, в котором я смешивала что-то в пробирках и писала, писала, писала результаты, почти впадая в экстаз, что расчеты подтвердились.
Невероятные сны, честно слово.
Они ничего не говорили, ну, а я не спрашивала, только утром посылая им волну благодарности.
***
В подземелье было темно и тихо. Луч света фонарика прорезал темноту, высвечивая пыльные коридоры, которые разветвлением уходили из комнаты в трех разных направлениях.
Странно, мы же вошли из черного хода, так сказать. Не с парадного. Который заблокирован и открытию не принадлежит.
— Хм, нестандартно, — протянул Верде, быстрыми шагами направляясь к запыленной, покрытой паутиной панели. — Ага, вот так. — Со щелчком зажегся свет, на запыленных лампочках. — Ну-с, добро пожаловать.
С тихим щелчком дверь посередине отворилась.
Заглянув в нее, Верде раздраженно цокнул:
— Жилой комплекс. Нам не сюда, так что потом.
«А куда?»
— По идее нам надо в архив, но если его не будет — пойдем в лаборатории.
«А не опасно?»
«Лучше сразу разведать ситуацию, чем потом наткнутся на что-нибудь»
— Во-во, слушай Фонга. В Архивах мы узнаем, что здесь исследовали, и поймем, стоит ли тревожить покой лаборатории. Мало ли, что там будет в этой лаборатории. Судя по всему, она спускается под землю.
«Но мы ведь можем отстреляться. Разве нет?»
— Глупая, от газа или вируса тоже отстреливаться будешь? Или от радиации? Не думай что ты такая умная. Лезть в чужую лабораторию могут либо бессмертные, либо сумасшедшие, мало ли что тут исследовали и оставили потомкам?
«Да, глупость сморозила» — признала я.
— Раз уж твой «мастер»… — скривился Верде. — Фонг, то пусть он тебя лучше поучит пользоваться своими мозгами, так как сейчас ты явно не подходишь под колонку Homo sapiens, в которой по ошибке стоишь.
«Верде…»
«А если архива нет, мы все равно полезем в лабораторию?»
— О да-а, — протянул ученый, сумасшедшее улыбаясь. — Там должна быть комнатка, в которой хранятся копии, на случай резкой нужды.
— О! А вот и архив, — обрадовался Верде, открывая правую дверь. Дверь с щелчком отворилась и оглушительно заскрипев, открылась. — Ну-с, посмотрим, чем там твои соотечественники любили баловаться. Фантазия у русских буйная, да и люди они умные, хотя ты в их число не входишь.
С этими словами, Верде шагнул в правую дверь.
Комментарий к Глава 11 или убежище
Как-то так, ага. Я болеющий и немощный человечек, накидайте отзывов и оценочек, а? А то с Неудачницей у меня как-то не прет, хотя и стараюсь…
Вы не одни ( Я тоже заболела(
Кто-то сказал о болезнях? *тоже на третьем кругу Ада*
========== Глава 12 или безумие ==========
Архив был пыльным. За нами оставались следы и от любого чиха, казалось, нас погребет под лавиной пыли и паутины, которые сыпятся с полок, потолка и стен. Бумаги пожелтели, да и напечатаны были еще пятьдесят лет назад, из-за чего глаз совершенно не радовали прыгающие временами буквы. Будто от руки писали, ей богу. Хотя, почему будто? Может быть, так оно и есть.
Кое-где записи едва различались. Верде стряхивал с листов пыль, которая осыпалась на пол уже землей. Предусмотрительно завязанный платок, мешал наглотаться ей, но на зубах уже все равно что-то поскрипывало.
Свет, к сожалению, в архиве не работал, так что пришлось искать наперевес с фонариком.
В отчетах и записях было дофига научных и медицинских терминов, в которых я откровенно плавала. Верде же, скорее всего, успешно расшифровывал эту азбуку Морзе, (что не удивительно, ему по статусу положено), а вот что там разбирал Фонг в этом шифре Брайля я не знала.
— А веселые у тебя соотечественники были.
«Хм?»
— Опыты над людьми, различные мутации, изобретения оружия массового поражения, атомные бомбы. Чего только они не выдумывали, гении!
«Над… людьми?»
— Чего ты удивляешься?
«Елена, что ты знаешь о революционном и послереволюционном времени, а так же послевоенном?»
«Только из учебников истории и от отца, он в этом шарит», — сухо и честно призналась я, пытаясь быстрее придти в себя.
— Не откуда, а что ты знаешь? — Верде, отложив одну из папок, достал следующую, с которой посыпалась земля.
«Было проведено много ссылок и расстрелов, многие бежали из страны, были репрессии. Неугодных, провинившихся и невиновных угоняли в лагеря, где они работали. Многие просто бесследно исчезали или просто оставались в лагерях до самой смерти. Ученые, литераторы, даже многих военных гребли под одну гребенку и проводили массовые аресты».
— Ну? Что надумала?
«Не все доезжали до лагерей?»
— Ну, неугодные при власти всегда были, так что в этом нет ничего удивительного. К чести сказать, тут действительно были неугодные, а так же засланные шпионы и те, кто жизни не очень заслуживают. За что я русских уважаю, так это за чувство меры».
«Господи…»
— Люди в любых мирах одинаковые, и я тоже ставил эксперименты на людях и не раз, — хмыкнул Верде. — Я — ученый, и я не безгрешен.
«Поверь, в мире мафии есть Семьи, для которых нет ничего святого», — тихо проговорил Фонг.
— Они ставят эксперименты на собственных детях и отдают их под нож. Я не оправдываюсь, но уж поверь, опуститься до такого я бы не посмел.
«Отвратительно…»
— Привыкай, — усмехнулся Верде. — Есть у меня одна семейка на примете, которая детей убивает сотнями своими экспериментами по привитию Пламени Посмертной Воли. За такое им светит нижний уровень Вендикаре до скончания дней, но они хорошо прячутся и их хорошо прикрывают, да Фонг?
«Причем здесь Фонг?»
— О! Наш Ураганчик состоит в Триаде, — на этих словах, Пламя Урагана и эмоции странно дернулись, как будто от пощечины.
«Ты говоришь об Эстранео?» — тихо проговорил Фонг. — «Откуда ты взял информацию? Сколько бы мы не искали, мы не могли найти на них информацию подтверждающую и указывающую на точные факты».
— Плохо искали.
«Верде…» — угрожающе прошипел Фонг.
— Я гений, и ты не думаешь, что в эту семейку меня очень настойчиво зовут?
«И ты отказался? Неужели?» — едко спрашивает Фонг.
— У них интересные идеи, — не стал отнекиваться Верде. — Некоторые я даже позаимствовал, но у меня еще есть совесть. Им весело делать подлянки, хотя порой этих сумасшедших подмывает посадить на стул и пустить напряжение. Мне нет дела до ваших разборок, а аккуратно подброшенную информацию с намеками, ваша верхушка тщательно игнорирует и она пропадает в небытие, вот странность, не правда ли?
«Что это значит?» — тихо поинтересовалась я, наблюдая за перепалкой.
— О, ничего серьезного, просто… как ты думаешь, куда из этой семейки поступают удачные эксперименты? — жестко усмехается Верде.
Вспышка ярости мгновенно сжигает в руках у Верде какой-то ненужный отчет, из-за чего на пол медленно падает пепел.
«Мафия тоже пользуется результатом бесчеловечных экспериментов над детьми семьи Эстранео?» — шокировано выдыхаю, не веря в это. Фонг не мог бы… хотя, может Мафия так и делает. А Фонг, в силу своих принципов — нет.
— Более того, инфузория, некоторые семьи сами отдают своих детей туда.
Фонг уже взял себя в руки и восстановил контроль над своей силой. Равнодушно спрашивает:
«Кто?» — выдыхает Фонг, и внутри все содрогается от Ярости. Жгучей, болезненной Ярости.
— Хочешь знать?
«Верде…»
— Твой сосед по правую руку.
«Что? Ах….» — ледяная, полностью контролируемая ярость бушует, готовая вырваться разрушительной вспышкой.
— Ах да, как я забыл, Вонгола тоже.
«Мне нет дела до Вонголы»
— Знаю. Держи себя в руках, Фонг, а вот как вернешься, тогда и устраивай резню, а сейчас не порть наш сосуд, если наша подопечная скончается, то мы тоже отправимся за ней.
Фонг замолчал, полностью отвернувшись и закрывшись стеной равнодушия.
— Ну-с, — хлопнул в ладоши Верде, потирая их. — Теперь лаборатория!
***
Лаборатория встретила нас такой же грязью, хотя видно, что раньше тут было все стерильно. Верде недовольно бухтел, лазя по полкам и суя свой нос во все щели. Говорил себе под нос о каких-то роботах-уборщиках и вздыхал по какому-то извечному напарнику — Кайману.
Найдя запасную комнату-архив, о котором мы уже говорили, он хмыкнул, и весело оскалился.
— О! А вот и антураж!
«Чего?!»
В кресле сидела мумия. Точнее, скелет. Пахло в комнате ужасно, из-за чего меня начало мутить, но Верде совершенно спокойно подошел к скелету в белом халате, и вытащил из рук папку.
— О! Интерененько… Ну, надо же, клонирование!
«А восторгов-то сколько», — тихо шепчу мысленно, пытаясь не смотреть на труп.
— А знаешь что, Василий? Можно попробовать! — весело хохотнул Верде, сумасшедшее улыбаясь, смотря на устроившийся в кресле скелет. — Мечта всей жизни да, коллега? Но места ты занимаешь слишком много, — недовольно цокнул ученый и беспардонно движением руки оторвал скелету голову.
«Что ты делаешь?!» — взвыла я.
— Дань памяти моему коллеге, — просвещает Верде, скидывая скелет с кресла и что-то быстро ища в бумагах. Не найдя нужного, он недовольно цокает и выходит из комнаты, направляясь в лабораторию.
«Какой, блядь, памяти?!»
— Вот так-то, — улыбается Верде, игнорируя меня, ставит череп на край стола. — И места много не занимаешь и рядом всегда. Конечно, надо бы тебя в кислоте вымочить и лаком покрыть…
«Ты сумасшедший!»
— Я знаю, — совершенно спокойно говорит Верде, подходя к какой-то панели управления.
«Это вандализм и мародерство, да черт тебя дери, это бесчеловечно!»
— О, Мадонна, ты можешь заткнуться и не понижать мое IQ? Ему все равно, так пусть хоть после смерти убедится, что его труды не пропали даром! И вообще, готовься.
«К чему?» — тихо спросила ожидая подлянку, и да, я ее дождалась.
— К генеральной уборке. Вон там умывальни и инвентарь по уборке должен быть цел, если тряпок нет, то найдешь их в жилом отсеке, базу покидали не навсегда, да и похоже в срочном порядке.
«А ты?»
— Что я? Не дело мне, гениальному ученому с тряпками шастать. Ариведерчи!
От резкого перехвата контроля я покачнулась и чуть не упала. Господи, как ноги ноют и тело устало!
«Советую поторопиться, инфузория, иначе будешь спать в грязи»
— Ты тоже между прочим!
«Тогда я тебе настоятельно советую…»
Сволочь.
Гнида.
Тварь.
«И просто гениальный ученый…»
Гад…
Комментарий к Глава 12 или безумие
С кем сводить нашу героиню? Да хрен его знает…