Она было расписалась в регистрационном журнале, но тут же заметила, что помимо нее в задании ФЭС есть еще один человек. Странно, что он пришел поработать в воскресенье…
— Иван? — с небольшим удивлением, по инерции накидывая фэсовский халат на плечи, проговорила она: — Что ты-то тут делаешь?
Программист вздрогнул с ног до головы от неожиданности — так как на ушах были мощные наушники и в них играла бодрая музыка. Что-то упало у него из рук. И он спустил наушники. И тут Рогозина увидела перед ним кое-что очень знакомое…
На лабораторном столе лежала гладкая, деревянная палка с резной рукоятью. Ошибиться было просто нереально…
Это была волшебная палочка. Иван…
Тихонов быстро перехватил потрясенный взгляд начальницы направленный прямо на стол, все мигом понял, схватил магический инструмент и направил палочку на Галину Николаевну.
— Стой, Иван. Я в курсе! — вытянув руку в защитном жесте, сумела быстро проговорить ему женщина. — Я знаю, что магия существует…
У Тихонова вырвался вздох облегчения. Руку с волшебной палочкой он опустил.
— Галин-Николаевна, — проговорил Иван скороговоркой и покаянно, — я не хотел… Просто…
— Я знаю, Иван, про все. И про магию, про магов и про статус секретности, — Рогозина уже улыбалась — инцидент был исчерпан и забыт, — сама долго не верила, но кое-что заставило меня поверить в это…
— Ваш… сын маг, да? В нем просто прорва магии и магических сил, я долго уже за ним наблюдаю… — Иван поглядел в сторону.
— А тебя-то как угораздило? — теперь пазл мозаики в голове у Рогозиной сложился — и его особенное отношение к Славе, его любовь и готовность (когда надо) остаться с мальчиком. А еще — снабжение Славы защитой, и подаренный супер-браслет, по которому мальчика можно было отследить: где тот находиться, и сделать это когда угодно.
— Я… в общем, я — очень слабый маг. Мои возможности и знания очень ограничены. Я не доучился — всего-навсего одолел три курса магии и магических искусств в Колдотворце. Это такая русская магическая школа. Больше не смог — магия мне не позволяла… Волшебную палочку мне разрешили использовать лишь после семнадцатилетия… И то, спасибо, что не сломали. Моя магия — это то, что все называют «повышенной работоспособностью», еще я могу пару-тройку заклятий произвести… И все. Больше ничего.
— Зачем же ты здесь сегодня?
— Я… пытаюсь сделать так, чтобы магия и техника были единым целом! Я так об этом мечтаю! Но пока… мне просто не хватает знаний и сил… — Тихонов вспыхнул аки маковый цвет и взъерошил волосы. Ему было трудно признаться в том, что чего-то он не знает, и не понимает. — А вы… Это со Славой связанно, да? — спросил он.
— Ну раз ты в курсе, то я отвечу, — Мы со Славой посетили дом его убитых биологических родителей… И много что там нашли… И, боюсь, без твоей помощи мне не справиться… Поможешь… Иван? В частном порядке…
— Разумеется, Галина Николаевна! Только вы… это… Халат забыли, о!
Рогозина рассмеялась. И пошла к вешалке, где и были халаты.
-… в общем, — Иван загрузил на комп видео и фотографии с места события, — если я не ошибаюсь, и если судить по следам крови, то, скорее всего, там кого-то жестоко зарезали… Интересно, кого?
— Явно не мать Славы. ДНК мужская… — заметила Галина Николаевна, откладывая в сторону очередную пробирку и вглядываясь в старую фотографию. Она снимала отпечатки с фотографии, нанося тальк на край.
— Значит… тогда… отец? — тихо спросил Иван. — Джеймс Поттер?
— Но почему ДНК не схожа с ДНК Славы?.. — недоуменно спросила Галина Николаевна. По фото — это его волосы, и были на месте найдены тела только семьи Поттеров… И ДНК крови и выделенное из волоса — идентичны. Его отец — шатен!
— Есть один способ проверить. У нас же есть ДНК Славы! Можно еще раз проверить… — заикнулся было Тихонов.
— Не нужно, Иван. Похоже, мы еще ничего не знаем о семье Поттеров. — Тяжело вздыхает женщина. — У меня есть еще один волос с места преступления…
Они загрузили его в пробирку, и поставили в центрифугу. Компьютер, спустя три-четыре минуты выдал результат.
— ДНК с черного волоса (мужского), совпадает с ДНК Славы на сорок процентов. Это его отец.
— Биологический отец, — поправила его Рогозина, и застучала по клавишам, составляя первую часть отчета. — Лили Поттер выходила замуж беременной… Я видела свадебное фото — очень было похоже.
— Это что же получается? — Тихонов почесал лоб, — Джеймс Поттер, не зная о том, что…
— Именно. Лили Поттер изменила своему мужу накануне свадьбы. И, судя по всему, удачно… — Рогозина стянула печатки и швырнула их в ведро. — Я сильно сомневаюсь, что Джеймс Поттер знал об измене будущей жены. Иначе бы свадьбы не было. А знала ли сама Лилия о том, что ее ребенок не от Джеймса… Этого мы теперь никогда уже не узнаем… Знаешь, Иван… — призналась начальница ФЭС. — Я боюсь, что Слава об этом узнает… Не хочу ему об этом говорить, рано еще ему об этом знать… Тем более, он очень эмоционален. И это…
— Понимаю, — проговорил Тихонов, — но если вы это утаите от него, то будет еще хуже!
— Знаю. Но просто не смогу признаться ему сейчас… Причинить ему боль… он только-только узнал о своей семье… Я не хочу разрушить его веру в родных. — Женщина сцепила руки. — Я… хочу его подготовить к тому, что он услышит от меня…
Тут вовремя пискнула безотказная техника — анализ отпечатков с разорванной фотографии и едва заметные, старые потожировые следы (чудо, что на ней хоть что-то осталось!) сошлись с ДНК волоса.
— Это биологический отец Славы обыскал дом и разорвал эту фотографию. Зачем? — вслух спросила полковник, не надеясь на ответ.
— Можно предположить, — программист потер руки, — что на второй части колдографии была изображена его мама, биологическая… Хотел оставить себе на память?
— Возможно, — кивнула женщина согласно. — Но все равно, вся ответственность за принятие решения — говорить Славе об этом или нет, лежит целиком и полностью на мне… Нужно найти биологического отца Славы. Быть может, именно он прольет свет на события, которые произошли одиннадцать лет назад…
— Я рискну: прогоню отпечатки и потожировые по международным базам… Может, чего и всплывет… По нашему мистеру «Х». — Иван бодро застучал по клавишам, вбивая полученный результат и ставя комп на небыстрый поиск.
— Рискни, — просто сказала Рогозина, хотя начальник компьютерного отдела уже не нуждался в ее разрешении. От волны безнадежности внутри захотелось выйти отсюда, из этих опостылевших серо-черных стен, которые будто бы давили. Еще и нужно как-то описать ситуацию Вячеславу… А его характер хоть и под жестким контролем у приемной матери…, но у кого из нас по молодости и неопытности не «срывало крышу»? Слава же просто подросток со своими страхами, чаяниями, порывами и надеждами… Это может сильно сказаться на его душевном состоянии, оставить след…
Курить захотелось моментально. Хоть она отделалась от этой дурной привычки — значительно в этом ей помог Слава, но иногда организм рефлекторно «срабатывал», реагируя на стрессовые ситуации.
— Курить хотите?
— Тихонов! Лучше пойдем в буфет, я кофе организую. Все равно программа будет долго обрабатывать наш полустертый, хоть и восстановленный отпечаток… Как-никак ты мне сейчас помогаешь…
Тихонов с огромным удовольствием пил отличный (и в кое-то веки — горячий!) кофе, сваренный начальницей, вместе с шоколадкой из собственной заначки. Рогозина, думая о деле и пытаясь выстроить картину происшествия одиннадцатилетней давности у себя в голове, механически помешивала ложкой несуществующий в чашке сахар.
Осторожные прикосновения к собственной персоне вывели ее из размышления.
— Галина Николаевна, — обратился к ней начальник компьютерного отдела, — наверное стоить провести эксгумацию тел биологических родителей Славы…
— Маловероятно, что мы найдем чего-нибудь, Иван. Много лет прошло… — у женщины вырвался разочарованный вздох.
— Можно же снять магический след… — глаза программиста сверкнули.
— Что? — наморщила лоб женщина, стараясь припомнить термин. Где-то она его слышала… или читала о нем.
— Магический след остается даже спустя столетия, но нужно найти профессионала в этом деле. Над трупом читаются определенные заклинания, которые выявляют от чего тот умер… Любой яд, проклятие или заклинание -даже бытовая травма, пришедшая к смерти, может быть выявлена… — терпеливо разъяснил Тихонов. — Я могу только сказать вам об этом общие фразы…
— А ты…
— Я — слабый маг и не смогу произнести заклятие. Но вам лучше поискать такого мага в самой Англии, чтобы не везти… прах сюда. — Развел руками Иван, и тут же расплескал свой кофе.
Рогозина задумалась. Кроме мадам Боунс знакомых у нее там не было… Обратиться к ней? Может, она что-то и посоветует…
— Спасибо, Иван. Ты прав — надо действовать там, а не здесь. Пойдем, проверим твой комп, может уже все прогнал…
Явившись обратно в лабораторию, они синхронно посмотрели на экран. Пусто. Программа закончила сравнение их образца отпечатка с образами базы. Ничего не выявила.
— Значит, — сделала вывод Рогозина, — личность биологического отца Славы нам до сих пор остается неизвестной… Придется его искать в прошлом Лили. Надо по ней все отыскать… Я напишу ее сестре, быть может, она чего-нибудь вспомнит…
Иван Тихонов молча слушал умозаключения начальницы. У самого парнишки созрел хитрый план по разведыванию информации по делу Вячеслава…
====== Слегка испорченное Рождество. ======
— Сла-ва-а-а! — настойчиво и уже не в первый раз звала его Гермиона.
— Что такое, Герм? — парень поднял глаза от пергамента.
— У меня формула зелья ну никак не идет! Дай взглянуть в твои записи! Ну пожалуйста!
— Сейчас… Дай хоть точку поставить… — Рогозин начал усиленно выводить на пергаменте новую строчку к сочинению.
— Грэйнджер, дай скатать трансфигурацию! Наверняка, она у тебя уже сделана… — это к столу в библиотеке подошла запаздывающая Луна. Она была с Невиллом — поневоле пришлось, так как она заработала себе наказание, и попала в связку с Долгопупсом и, следовательно, была вынуждена ухаживать за «цветочками» мадам Стебль. Хорошо, что еще вместе пошли, а то точно бы парой царапин не отделалась…
— Обойдешься, Лавгуд! — окрысилась сразу гриффиндорка. — Ты мой конспект по ЗОТи верни!
— Изволь, — и перед Гермионой ложится ее собственный толстый свиток с домашним заданием. Но свиток был не чистым, а чем-то заляпанным.
— А почему мой свиток такой грязный?!
— Потому что пропитан формалином, я кое-кого им заливала… А испачканные перчатки сложила в пакет; оказывается тот был с дыркой и протек в сумку. Мы еще не скоро вернемся в магловский мир, и мне стоит поэкономить резиновые перчатки… — улыбнулась приятно девочке Полумна. У той уголки губ сразу опустились и в глазах мелькнула вспышка гнева. Гермиона мрачно смотрела на заляпанную формалином работу, и пыталась вспомнить нужное заклятие по памяти — чтобы ликвидировать некрасивые пятна.
— Не беспокойся, заклятия, которое бы вывело пятна формалина — нет… — проговорила Луна лениво, глядя на Грэйнджер.
— Почему это?! — удивленно спросила Гермиона.
— Формалин, согласно магической алхимической табличке номер семь, является исключением из общих правил… — холодно проговорила девочка.
— Где ты это прочитала??? Откуда такие познания? — поразилась отличница, мгновенно ныряя в сумку за табличкой — чтобы проверить сказанное.
— Я же будущий патологоанатом, хоть и с магией в крови… Я просто обязана знать такой немаловажный факт!
Две девочки с вызовом уставились друг на друга. Свиток преткновения — иначе — домашнее задание по ЗОТи Гермиона убрала с глаз долой в сумку, пока еще больше неприятностей этот… пергамент на себя не накликал. Слава искусственно кашлянул, привлекая их внимание к себе:
— Держи, Гермиона, — и ей в руки опустился свиток с зельями. — Снейп дал хитрое задание с зельем памяти, а оно варится не так просто, как кажется… Ступенями, да еще и постоянно ингредиенты меняются…
— Ты лучший у нас по зельям на потоке, Рогозин! Круче чем ты, зелья никто не варит и не понимает! Даже Малфой тебе в пометки не годится…
— Насчет Малфоя, Полумна, ты не ошиблась — он действительно мне в подметки не годится. — Улыбнулся Рогозин уголками губ и снизил голос: мимо прошла мадам Пинс — сухопарая библиотекарша, дико похожая на стервятника. К книгам она относилась с гораздо большим почтением, чем к людям. — А насчет зелий… Мне мамина база очень помогает, как-никак мама — доктор медицинских наук. Нужно оправдывать вложенные в меня ожидания…
Полумна уже списывала трансфигурацию у Гермионы, сев рядом со Славой. Рогозин-младший работал над докладом по заклинаниям, ведь маленький профессор души не чаял в талантливом ученике, и с огромным удовольствием давал утроенное домашнее задание. Но Рогозин зато знал и умел теперь многое из того арсенала заклинаний, который был недоступен и половине потока учащихся.
Подошел Невилл и безмолвно поздоровался с ним — опять за спиной проскользнула змеей мадам Пинс, и сел рядом с Гермионой Грэйнджер. Они уже помирились, хоть и в их разговоре иногда можно было нащупать некоторую… неловкость фраз. Долгопупс из всей четверки испытал самые большие изменения в себе — теперь он знал, что если что, то за него заступятся, и он сможет сам постоять за себя. Уверенность в себе, которая никогда ему не была присуща, сейчас проявилась в полной мере. Он теперь лучше учился, не так как в первые месяцы. Он начал общаться со сверстниками — хотя раньше они только издевались над неумехой- тюфяком Невиллом.
Гермиона была рада, что ее взяли в «четверку», где она находила применение своим знаниям. Она была рада спорить со Славой о заклинаниях, рассуждать вместе с ним о зельях; помогая Невиллу в большей части предметов, она так же узнавала много нового. Теперь ее не так часто дразнили всезнайкой, а она спокойнее начала относиться к тем, кто нарушает школьные правила. Но отношения с Луной, которая была ей полная противоположность, у нее не заладились. Полумна считала ее слишком… зацикленной на книгах, знаниях и учебе. Гермионе же не нравился ее «пофигистический» настрой, среднее отношение к учебе — Луна не считала учебу самым важным пунктом в жизни, и ее ограниченность в знаниях. Тем более, едва узнав, что Полумна хочет после окончания школы окончить магловской институт — на патологоанатома, покрутила пальцем у виска. Но Луна не обижалась на девочку, а Гермиона, слушая некоторые ее реплики, только молча закатывала глаза к небу. Но они друг друга терпели, хотя изредка иронично подкалывая в разговоре.
— Нев, дай пожалуйста свой конспект по травологии, у меня есть кое-какая неточность… Хочу либо утвердиться в своих предположениях, либо их опровергнуть.
Итак, четверка вполне жила мирно, терпеливо помогая друг другу.
— Кто где проведет рождественские каникулы? — спросил Невилл у друзей. Все вместе они вышли во двор — подышать свежим воздухом.
— Я договорился с Полумной — мы едем в Россию. Она меня пригласила к себе, — улыбнулся Рогозин. Девочка кивком головы подтвердила сказанное им. — Я ответил, что согласен… Да и матери хочется сделать сюрприз. Надеюсь, что Дмитрий Юрьевич не сказал, что я прибуду на неделю раньше…
— Я еду во Францию, — сказала Гермиона, — непременно вам чего-нибудь привезу оттуда…
— Везет, — завистливо проговорил Невилл, — я на Рождество поеду к своему дяде… Скука будет смертная, но у него есть пара редких экземпляров растений…
— И ты с огромным удовольствием будешь ухаживать за очередным… экземпляром редкого цветка… — поморщилась Гермиона. — Я твою герань до сих пор забыть не могу! Так больно-пребольно укусила, зараза!
— Тебе не надо было ее дергать за листок! Ей же больно!..
Так, изредка переругиваясь и общаясь между собой, все они дошли до откоса берега. Перед ними внизу лежало замерзающее хогвартское озеро, стояли голые ивы, свесив свои ветви-плети и касаясь ими глади полузамерзшей воды. Снег тоже выпал, но пока только первый — он еще не полностью покрыл замершую коричнево-черную землю.