А утром его не стало.
Щедров лежал вытянувшись, сложив на груди руки, как будто подготовившись к переходу в другой мир, спокойный, будто уснувший. Внезапная смерть Щедрова вызвала легкий переполох.
Спустя несколько часов, во время работы в разрушенном городе, за мной пришла машина. Требовалось срочно ехать к Гольцу.
Рядом с ним сидел и старший майор.
Гольц заметно волновался. Он расспрашивал как прошли последние часы Щедрова и что мне удалось узнать.
Я сделал все так, как велел мне Рихард Константинович. Я передал подробности беседы со Щедровым во время похода в лес, рассказал, где находится его тайник. Потом записал показания.
- Мы все проверим, - строго сказал старший майор Кузнецов. – Если все будет так, как вы сказали, и то, что мы ищем, будет обнаружено, вы получите досрочное освобождение.
Больше к начальнику меня не вызывали. В последующем я так и не узнал, удалось ли найти необходимое. Меня одолевали панические мысли, а вдруг тайник нашел кто-то другой и его уже нет? Или Щедров ошибся? Но нет, не мог ошибиться, такой человек, как Щедров!
Долгожданное освобождение пришло лишь спустя полтора года. Уже не было в живых вождя, и многие ожидали изменений в личной доле.
Мне сообщили, что пересмотрели мое дело, и есть основания для моего досрочного освобождения. Но я догадывался, что меня освобождают, чтобы затем следить. Я получил свою гражданскую одежду, которая наглядно продемонстрировала, как я исхудал… Пальто висело на мне, как на вешалке.
…Стояла бешенная, радостная весна.
Распустились сады, гудели стрекозы, и желтые одуванчики проклюнулись вместе с изумрудной травой.
В кузове грузовика я доехал до ближайшего городка Козлово, где был железнодорожный вокзал.
Тряска была неимоверной, но я очень радовался волшебству весны и свободе, хотя и не знал, что мне с этой свободой делать. Мое имущество было конфисковано, да и было ли оно моим? Ведь по сути оно когда-то принадлежало моему загадочному двойнику, писателю Роману Шарову, который таинственно исчез, передав свою биографию мне, бесталанному фантому, не умевшему написать ни одной поэтической строчки.
Что мне делать, чем заниматься - абсолютно одинокому в этом мире человеку, не имевшему даже родных?
Сидя на скамейке возле вокзала я с грустью смотрел на пробуждающийся после долгой спячки мир. Временами меня охватывало безумное отчаяние! Можно было пойти на городской мост, камень на шею - и в воду!
Но, что-то удерживало меня… Щедров сумел за время нашего знакомства передать мне восторг перед красотой мира! Я стал любить жизнь во всех ее проявлениях, также, как и он. Кроме того, я не выполнил его завещания, просьбы человека, который стал моим Учителем.
От этого отказаться я не мог!
Жизнь вокруг кипела белоснежным цветочным паром, и я старался ловить радость! Пусть я фантом, но все же обретший плоть и кровь! И я имел право на жизнь, на личную судьбу!
Мне предписано было вернуться в город с красными черепичными крышами.
Но я решил, как и советовал Щедров, заехать сначала в Красносталь. На вокзале вежливая женщина объяснила, что поезд в означенный город идет лишь ночью.
Пришлось, оставив чемодан в камере хранения, отправиться бродить по незнакомому маленькому городку. Полдня я наслаждался свободной и такой интересной жизнью. Читал газеты, сидя на скамейках, гулял в парках, наблюдая, как радуются весне люди, как дети играют и смеются, носятся наперегонки между деревьями. Улыбчивые мамы с колясочками качали малышей, старики стучали костяшками домино, в этом было какое-то умиротворение и уют.
Мозг постепенно извлекал из какого-то закрытого ранее тайника столько знаний об окружающем мире, оставленные мне моим двойником, что не радоваться всему происходящему не было оснований.
Я заходил в магазины, смотрел товары. В одном из них приобрел себе недорогой плащ, а на рынке, у однорукого солдата - немного поношенный, но еще приличный костюм.
Переодевался я в городской бане, а потом с удовольствием постригся и побрился у разговорчивого парикмахера, поведавшего мне все городские новости.
Я шагал по городу и чувствовал себя другим человеком. Небо было ослепительно синим, его расчерчивали треугольные ласточки.
В одном из скверов я сел передохнуть на скамейку, доедая мороженое на палочке.
Рядом со мною присел пожилой гражданин в берете, с сухим лицом, окаймлённом серебряной бородой. В руках он держал пакет, как выяснилось, с книгами.
Вот чего мне не хватало! Мне до боли хотелось читать!
Старик рассматривал свои книги. Пакет треснул и часть содержимого вывалилась на дорожку. Я тут же помог их поднять, попутно поглядывая на названия. То были старые издания Свифта, Рабле и Андерсена, причем – щедро иллюстрированные. Я что-то смутно помнил о сюжетах этих книг. Старик поблагодарил за помощь и тут же объяснил, что за углом находится книжный рынок и там распродают библиотеку.
Узнав, что и я охотно приобрел бы книги, он с готовностью отправился со мной, по ходу увлеченно рассказывая об интересных и редких изданиях.
Продажа книг происходила за бетонной оградой, прямо под ветками цветущего каштана. Продавцом был лысый пожилой человечек в круглых очках. В огромных чемоданах и ящиках томились сокровища человеческой мудрости.
Люди перебирали, щелкали языками, так как цены были высокими.
Но я тут же ухватил одну из любимых книг моего Учителя - «Фауст» Гете, сразу заплатив за нее, не торгуясь, немалую для меня сумму. По формату книга была небольшой и удобной. Я листал старые пожелтевшие страницы, сознавая, что знаю много отрывков из нее на память, особенно из первой части, так как Учитель часто читал ее мне.
А иллюстрации!
Вот коварный Мефистофель заглядывает через плечо пишущего седобородого Фауста.
Вот Мефистофель, рассевшись в кресле, беседует со студентом.
А вот достаточно детально изображенная кухня ведьмы.
Молодой Фауст рядом с юной и чистой Маргаритой.
А вот падает пронзенный шпагой в грудь Валентин.
Фауст и Мефистофель, несущие на конях во время Вальпургиевой ночи!
Да тут одни иллюстрации многого стоят!
- А вот редкая книга, - сказал старик, пришедший вместе со мной. – В наши времена не издавалась.
Я прочел название: «Удивительная история Петера Шлемиля». Автор - Адельберт фон Шамиссо.
- Это мудрый ученый, поэт и писатель, - сказал старик, поблескивая искорками в глазах.
- Ну, и чем же удивительна эта история? - спросил я, с сомнением глядя на тоненькую старую книжонку.
И старик принялся лихорадочно описывать ее мне.
- О, это чудесная сказка, - сказал он своим скрипучим голосом. – Герой продал свою тень за большие деньги, а потом осознал, что не может жить без тени. Он ищет ее по всему свету… Тут еще перевод Самойлова – самый первый! Стоит взять!
Я сразу же заинтересовался! Это так было похоже на мою собственную жизненную историю, только наоборот. И эту книгу я приобрел, не торгуясь.
Перебрав еще гору фолиантов, я понял, что всего того, что мне хотелось бы купить, я отсюда не унесу. Прихватив еще один томик – недорогое издание «Рождественских повестей» Чарлза Диккенса, в которых, по словам моего спутника, было немало историй о привидениях, я решил покинуть такое соблазнительное место, как книжный рынок.
Когда мы уходили под шелест каштанов с рынка, старик сказал, что есть еще одна интересная книга на интересующую меня тематику.
- Вы слышали что-то о Майринке? О, интересный австрийский писатель! Есть отличная книга его - «Голем».
И он принялся описывать мне достоинства и сюжет книги, который очень увлек меня.
Старик пригласил меня к себе попить чаю.
Его обиталищем была комната с толстыми стенами и высокими сводами в очень старом здании. Почти все пространство комнаты занимали колоннады книг, возносившиеся до потолка, грозящие ежеминутно обрушиться…Среди этих книжных гор виднелись прямые, как стрелы, коридоры.
Старик представился Богомилом Антоновичем Данчевым, профессором литературы.
Я сел на расшатанный стул и вскоре уже держал в руках книгу Майринка, а профессор исчез для приготовления чая с малиновым вареньем от его родной сестры.
Я открыл книгу, и сразу погрузился в хмурое пространство пражского гетто. На картинке в темной комнате какой-то безволосый жуткий человек, с узкими прорезями глаз, подавал сидящему в кресле худому усачу книгу.
Я оторвал глаза от иллюстрации Гуго Штайнера – Праги. Только что так же подавал мне книгу сам хозяин квартиры профессор Данчев, только он был куда более приятным субъектом, чем существо на картинке.
Вдруг иллюстрацию озарило желтое пятно света. Я вздрогнул.
- Это – Голем! - голос из-за плеча заставил меня резко обернуться. Данчев стоял за моей спиной со свечой в руке, в подсвечнике.
- Это я – чтобы вам было виднее смотреть... Я скоро, - и Данчев рассеялся в воздухе.
Я пролистнул несколько страниц. И впился глазами в строчки. В романе к граверу Пернату приходит загадочный неизвестный и приносит книгу, в которой нужно поправить инициал, сделанный из двух листиков тонкого золота. Затем посетитель исчезает. Пернат пытается вспомнить его облик — и не может! Только представив себя на его месте, Пернат чувствует, что становится похожим на приходившего: безбородое лицо, выпуклые скулы, раскосые глаза — да это же Голем!
Отрывок из книги меня тогда настолько поразил, что я не удержусь и приведу обширную цитату из имеющегося сейчас у меня издания:
«Я оглянулся. Где человек, который принес мне книгу? Я хотел воскресить в памяти его фигуру, но мне это не удавалось. Ничего, решительно ничего я не мог себе теперь представить… Здесь мне пришла в голову странная вещь.
Я набросил на себя пальто, надел шляпу, вышел в коридор, спустился с
лестницы. Затем я медленно вернулся в комнату.
Я пытался подражать незнакомцу в походке, в выражении лица, но не мог
ничего припомнить.
Но случилось иначе. Моя кожа, мои мускулы, мое тело внезапно вспомнили, не спрашивая мозга. Они делали движения, которых я не желал и не предполагал делать. Да, да, да, такова была его походка!
Я знал совершенно точно: это он. У меня было чужое безбородое лицо с выдающимися скулами и косыми глазами. Я чувствовал это, но не мог увидеть себя. Теперь я знал, каков был незнакомец, я мог снова чувствовать его в себе, каждое мгновение, как только я хотел… Он, как негатив, незримая форма, понял я, очертаний которой я не могу схватить, в которую я сам должен внедриться, если только я захочу осознать в собственном я ее облик и выражение.
В ящике моего стола стояла железная шкатулка -- туда я хотел спрятать Книгу. И я взял книгу со стола. Но у меня было такое чувство, как будто я ее не коснулся; я схватил шкатулку -- то же ощущение. Как будто чувство осязания должно было пробежать длинное, длинное расстояние в совершенной темноте, чтобы войти в мое сознание. Как будто предметы были удалены от меня на расстояние годов и принадлежали прошлому, которое мною давно изжито!»
Я читал книгу Майринка, и чувствовал отдельную схожесть описанной ситуации со своей собственной. Я тоже хотел, до боли желал вернуть ощущения своего настоящего тела, обрести биографию. И я вдруг ясно увидел молодого человека в окружении таких же молодых людей, а также в обществе красивой женщины, увидел дом, с некоторыми деталями быта. Все это промелькнуло на мгновение в воображении и пропало!
Передо мною стоял Данчев с двумя стаканами дымящегося чая.
Я с облегчением закрыл и передал ему книгу.
- Ну, как захватывает? - спросил профессор.
- Еще как! - ответил я ему.
- Знаете, кто такой Голем? - спросил Данчев.
- Догадываюсь. Призрак, - ответил я, и стакан в моей руке подрагивает.
А профессор, радуясь собеседнику, тут же принялся рассказывать легенду о Големе. Он ярко живописал создание одним раввином, по законам каббалы, из глины искусственного человека, Голема, чтобы тот был его слугой. Голем оживал лишь после того, как в его уста вкладывали бумажку с магическими письменами. Однажды, когда хозяин забыл вынуть её, Голем впал в бешенство. Он начал ломать все вокруг! Раввин бросился к нему и вынул бумажку со знаками. Тогда истукан замертво рухнул на землю.
- Говорят, что он появляется в городе каждые тридцать три года, - заключил профессор.
- Очень интересно. А вы могли бы продать мне этот роман?
- К сожалению, не могу, - сказал Данчев. – Эта книга очень редкая и дорогая. Вы можете читать ее, пока вы здесь. Оставайтесь у меня на ночь.
Я поблагодарил профессора, но вынужден был отказаться.
Мы еще долго говорили с ним.
На улице постепенно подкрадывались бархатные сумерки, и я поглядывал на старинные часы, громко стучавшие в комнате.
Вдруг Данчев о чем-то вспомнил.
- Я могу сделать вам небольшой подарок. Продать очень недорого еще одну редкую книгу, коль вы интересуетесь всем необычным и волшебным.
Он ловко достал из груды книгу. На потертой мягкой обложке значилось:
В. Каверин «Мастера и подмастерья».
- Редкое издание 1923 года. У меня таких три экземпляра. С автором я лично знаком, - сказал Данчев.
Я открыл книгу наугад и прочитал:
«В доме останется ваша тень…Чтобы она не скучала в одиночестве, я подарю ей мое отраженье в зеркале».
Далее можно было не читать! В волнении я захлопнул книгу. Это был воистину бесценный подарок, и книга была наполнена именно тем, что интересовало меня – упоминания о всяких фантомах, тенях и привидениях. Так у меня появилось четыре книги, и было положено начало собранию моей замечательной библиотеки.
Несколько часов мы беседовали с Данчевым, и я не удержался, чтобы не рассказать свою историю.
И вновь мне пришлось удивляться, на сей раз – реакции профессора.
Он восторженно потирал руки.
- Как же вам повезло! - сказал он мне.
Увидев мое искреннее изумление, он ответил:
- Я вам завидую. Полная неизвестность – это же так интересно! Идти по следам чужой жизни, разгадывая ее загадки, и, в то же время, выстраивать свою!
Я позволил не согласиться с профессором, сообщив, что я из тюрьмы, и у меня никого и ничего нет, как говорится – ни кола и ни двора! Как можно жить в полной пустоте, безо всякой поддержки?
- Почему в пустоте? - возразил Данчев. – Перед вами открыт целый мир! У вас есть все. Да еще и свой ангел-хранитель.
Я глянул на него с недоверием.
А он серьезно залопотал:
-Да, да, свой ангел – хранитель. Он есть у каждого человека!
- Да, но я не человек.
- Допустим! Но вы – еще более интересное существо. Вы призрак – ставший человеком! И у вас уже есть свой ангел за плечом. Он слабенький, но он есть! И уберегает вас от различных бед.
Подумав о том, что Данчеву легко рассуждать, сидя дома у любимых книг, и попивая чай с малиной, а мне все это – нести на своих плечах, я засобирался на вокзал, сославшись на ночной поезд.
С тихим сожалением я покидал квартиру Данчева, наполненную до потолка книгами и призраками – настолько необычным и волшебным мне казался его дом. Казалось герои книг протягивали ко мне руки и глядели, подмигивая из темноты.
Профессор дал мне сумку для моих книг, вызвался меня проводить и взял с меня слово, что я обязательно ему напишу, как только обустроюсь на новом месте, а потом, быть может, нанесу визит.
Я обещал. Уже в автобусе, ползущем на вокзал по полутемным улицам, я понял значение встречи с Данчевым. Он расширил мое сознание, он дал мне представление о безбрежности жизни и ее возможностях! И, наконец, он просто вселил в меня уверенность и надежду.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ПОВОРОТ СУДЬБЫ (ИСПОВЕДЬ ОБРЫВАЕТСЯ)