– Ладно тебе – Буркнул я. – Прекращай. И без этого тошно.
– Как хочешь, – не смутилась Полина. – Прекращу… То есть, прекратю… Короче, ты меня понял. Ладно, не будем о негативе. Давай заведём светкую беседу. Как у тебя дела, дядь Борь?… Хотя, и так всё понятно, – перебила она сама себя, – отвечать не обязательно. Рада, что в наше с папой отсутствие ты не впадаешь в уныние, а веселишься по полной программе. Как моя черепашка? С ней всё в порядке?
– Что с ней будет! – Досадливо отмахнулся я.
– Точно! – Согласилась Полина.- Она ещё моих внуков переживёт. Говорят, эти зверьки по триста лет живут, а Чапке всего два годика. По нашим человеческим меркам она даже не младенец, а вообще эмбрион… Каждый день кормил?
Я кивнул.
– Рыбки тоже в норме?
– Одна сдохла.
– Ещё недели не прошло! – Возмутилась девочка.
– Я прихожу – а она вверх брюхом плавает. Что мне было делать?
– Ладно, будем надеяться, что это случайность. А крыска?
– Ты же сама отдала её Лизе Мирославской.
– Ах, да, совсем забыла! Столько дел, что все мысли в голове не умещаются!
– А ты чего не в школе?
– Выгнали, – Полина взмахнула крохотной сумочкой, описав вокруг головы круг. – Сказали, не подхожу по уровню умственного развития. – Представляешь?
– Что – правда?! – Изумился я.
– Ага. Я умная как Совет Навигаторов, да ещё и красивая – просто жуть! А там такие суслики собрались, что на них без слёз посмотреть нельзя… Ну, пара девчонок – ничего, симпатичненькие, одну из них я себе в соседки взяла. Вторая – слишком уж красивая, я даже не стала связываться… Ещё не хватало, чтобы нас сравнивали… И всего один мальчишка из всей их мужицкой компании – так себе. Правда деловой – просто жуть, его ещё обтёсывать и обтёсывать, даже не знаю, стоит ли начинать… О чём это я?… Ах, да! Про интеллект. Эти дикобразы теорему Пифагора только впятером и то едва могут вспомнить. Вот учителя посудили-порядили, потихоньку собрались и попросили меня на домашнее обучение перейти, чтобы у других детишек комплексы не вырабатывать – всё-таки им долго жить, чувствуя себя ущербными – не каждому такого пожелаешь…
– Вечно ты со своими шуточками! – Облегчённо выдохнул я.
– С кем же мне ещё шутить, как не с тобой – не с теми же бобрами, что к папе в гости приходят. Кстати, – Полина остановилась на сверкающем белизной мраморном пороге, хозяйственно поправляя нижнюю ветку растущей перед входом пальмочки. – Я ему только что звонила, он завтра обещал подъехать.
– Сюда?! – Подскочил я.
– Если бы он прилетал в Одессу, я бы тамошней охране об этом сказала, а не тебе, – разумно ответила девочка. – Точнее, вообще бы говорить не стала – мне всё равно, что там в столице происходит. Если кому попадёт – даже обрадуюсь, пусть знают!
– Что – знают?
– Просто – знают.
Она приложила руку к замку – дверь осталась стоять на месте. Изумлённая, обернулась:
– Что случилось?
– У нас профилактика всех систем. Электроника почти не работает. Все входные двери замкнуты на меня.
– Открой!
Я хмыкнул:
– Куда мне теперь деться? – Хлопнул по замку своей ладонью, дверь тут же отъехала в стену. – Ты к нам надолго?
– День-два, – пожала худенькими загорелыми плечами Полина, – вряд ли больше. С папулей решу кое-какие вопросы – и сразу обратно… Ах, да, ты же ещё не в курсе, но я там, в "Штуке", старшей выбрана. Дел у меня сейчас – невпроворот. Ты представляешь, каково это: сорок человек – и все суперы?! И я ими командую – только вообрази себе такое шоу! Это не то же самое, что быть старостой у обычных ребят. Некоторые мои новые однокласснички – такие барбосы!…
Я нисколько не удивился подобному спичу. Такой уж у нашей Полины Германовны характер. Всюду, где появляется, девочка тут же становится центром всеобщего внимания. Множество людей смотрят ей в рот и готовы исполнять любое её желание, просьбу или приказ – Полина Германовна с самого нежного возраста являлась грамотным манипулятором и в любой ситуации умела отыскать нужный тон – здесь, похоже, папины гены поработали. Да и статус дочери Сенатора, вне всяких сомнений, играет большую роль.
Пробежав мимо дежурки, Полина легко вспорхнула по лестнице и последние слова выкрикивала уже со второго этажа.
Я снова вышел на крыльцо и остановился, мрачно поглаживая выбритый до синевы подбородок. Со всей возможной ясностью я осознал, что положение – на грани фола. Штат охранников, и так весьма немногочисленный, из-за осенних отпусков поредел больше, чем на половину. На аппаратуру надеяться не стоит – не работает даже необходимый минимум. Весь остров – без малого пятьсот квадратов – сейчас нашей службе безопасности не охватить, да это и вряд ли это понадобится.
Невзирая на всё вышеперечисленное, нужно незамедлительно взять под контроль все подступы к дому, сам дом, все стоянки гравов. По всему участку бродят ремонтники – на ближайшие три дня всех следует убрать за периметр. Люди они, конечно, надёжные, проверенные столичным начальством до последней митохондрии, но лишний раз перестраховаться не помешает. Нужно только не забыть дать им вводную, чтобы включили то, что не успели разобрать.
Можно было бы, конечно, пригласить на усиление десяток бойцов из главного управления в Одессе, но за два дня вряд ли может случится что-нибудь серьёзное, да и ребят дёргать не хочется.
Короче, ладно, можно обойтись своими силами.
Я выкурил сигарету, с силой швырнул окурок в утилизатор и вздрогнул от резкого хлопка. Над металлическим цилиндром показался лёгкий дымок. Я выругался и едва не пнул сверхнавороченный механизм. Обычные – работают бесшумно.
Дальше – больше. Стоило только на полчаса исчезнуть в дебрях технического уровня, вернувшись, я нарвался на вселенский скандал: на лужайке перед домом высилась куча коробок, пакетов и свёртков в разорванной упаковке. Бойцы лениво перебирали всё это добро – между ними фурией металась Полина Германовна, которая налетела на меня словно голодный пёс на вырезку:
– Евграфыч, ты чего – вообще всё попутал?!!
– Что такое?
– Мне привезли из магазина заказ для школы! Твои пёсики продавцов чуть не перебили! Мои покупки вообще по лоскуткам раздраконили!
– Ну-у, – протянул я, лихорадочно отыскивая оправдания, – вроде бы они и не особенно-то и раздраконили…
– Короче, – лицо Сенаторской дочки пылало неописуемым гневом, – собирай всех своих бойцов – и через полчаса вся разрезанная упаковка уже склеена!! И что бы без швов!! Я в школу такой бардак не повезу! Или на свою зарплату будешь второй раз то же самое покупать!
Как это советовали все пособия по психологии, я опустил глаза в землю и про себя посчитал до десяти, когда поднял голову, девочки рядом уже не было.
ГЛАВА 05
– Чего она хотела? – Осведомился высокий белобрысый парень из новобранцев, забредший в столовую и обнаруживший меня над остывшей чашкой кофе.
– Кто? – Рассеянно осведомился я, думая совсем о другом.
– Ты же вроде с дочкой Германа только что разговаривал, верно? Я в окно видел. Как там её, Полина, что ли? – Он, конечно, лукавил – её имя было известно всем землянам. Да и меня, судя по всему, не знал в лицо и видел впервые, иначе бы вёл себя более тактично.
Я не упустил случая прочитать кратенькое назидание.
– Для начала запомни, что не Полина, а Полина Германовна. Даже если вы когда-нибудь подружитесь, что вряд ли; и будете сидеть на каком-нибудь пеньке в лесу и болтать о жизни, что ещё более ВРЯДЛЕЕ, чем первое – даже тогда советую называть её по имени-отчеству и никак иначе. Как правило, госпожа Иванова паталогически вежлива, но очень не любит панибратства. И если ты в её адрес брякнешь что-нибудь не то или не так, особенно при посторонних… хм-ммм… Полина Германовна промолчит и не покажет вида, тем более, не скажет об этом отцу, однако обязательно найдёт способ отомстить; причём так, что мало тебе не покажется. У нас, на острове, если кто-то и увольняется по собственному желанию, то только из-за того, что не смог найти общий язык с Полиной Германовной…
Одним большим глотком я допил кофе.
Затрезвонил мобильник. Я тыльной стороной ладони отодвинул от себя кружку.
– Да?
– Боренька, – раздался тихий проникновенный голос, – солнышко ненаглядное, родной мой человечек – ты совсем охренел?! У тебя, что, недоразвитый, – проблем мало?! Так я их тебе сейчас организую – мало не покажется!
Я, осознав услышанное, сначала не поверил своим ушам – мало кто осмеливался вести себя подобным образом в отношении ко мне. Но уже через секунду понял, кто звонит – главный инженер. И не просто главный, а самый главный – из Одессы. А от столичного начальства, пусть даже маленького, всего можно ожидать.
Теоретически именно этот мужик лично отвечал за работоспособность всех систем, обеспечивающих безопасность Сенатора. Практически же он сидел в столичном офисе и никогда никуда не выезжал, предпочитая все вопросы решать руками своих подчинённых. В очень редких случаях, как, например, сейчас, в происходящее вмешивался лично.
– В смысле – охренел?
– То, что к тебе приезжает Сенатор – это не повод всех моих людей на неделю отправлять обратно в Одессу.
– Всего на пару дней…
– Да хоть на пару часов! Ты знаешь, с каких объектов я их снял, чтобы в твоём медвежьем углу навести порядок?! К нему, видите ли, Сенатор заглянул мельком – и он бучу поднял. А у нас Герман Геннадьевич – ЖИВЁТ! И работает! Постоянно! Изо дня в день! И не только он, но и Навигаторы, и их замы, и замы их замов… Что, по твоему, мы должны делать? Всех отправить в Зеландию, пока мы тут примуса починяем?!
Я привычно закрыл глаза и посчитал до трёх (нужно было до десяти, но ситуация не позволяла).
– У меня люди в отпусках, – попытался объяснить я. – С имеющимися в наличии людскими ресурсами я не смогу обеспечить охрану всей территории.
– Значит вызывай их из отпусков!! – Взревел инженер. Мой спокойный голос раздраконил его ещё больше. – Сам садись на вахту! Бегай с автоматом по острову!
Не нужно быть семи пядей во лбу чтобы сообразить, почему тот кипятится. Понимал это и я. За долгие годы службы в Центре у служивого выработался комплекс неполноценности. В Главном Управлении приходится подчиняться всем и каждому. Тех, на кого можно поорать, – человек двадцать, и те – ремонтники. Только и остаётся, что срываться на посторонних.
– Если нужно – буду. Но что это изменит?
– Короче: если кто-нибудь из моих ребят уедет с острова хоть на пару минут – раньше следующего лета никто не вернётся. Сам будешь компы настраивать!
Он выключился.
Я снял с руки мобильник и стиснул тонкий ободок, словно собрался его сломать. Бывают же такие моральные уроды!
Сзади раздалось деликатное покашливание. Я резко обернулся.
Молодой боец, о котором я напрочь успел забыть, неловко переминался с ноги на ногу.
– Проблемы? – Участливо поинтересовался он.
– Ты у нас вроде Николай?
Тот кивнул.
– Собирай всех новичков. Через пять минут в дежурке. Познакомимся.
– С кем, с вами?
Я хмыкнул:
– С девочками из бара, блин!
Новичок похлопал глазами и, попятившись, исчез. Признал, значит, начальство.
Я сыграл соло на пульте управления. Во все логах, архивах и базах данных зафиксировалась информация, что четвёртого сентября 2598 года, в 15.48 по местному времени Периметр оказался закрыт.
Небольшая справка. По данным большой галактической энциклопедии территория острова Лемнос (в другом чтении – Лимнос) составляла 476 квадратных километра, а протяжённость береговой линии – 259 километров. В ней же можно было узнать множество самой разной информации, касающейся климата, географического положения, особенностей животного и растительного мира.
Но мало кто знает, что весь остров принадлежит к Навигаторской структуре и являлся летней резиденцией Сенатора – во всех официальных справочниках об этом тактично умалчивается. То, что Лемнос изолирован от остального человечества, можно было узнать непосредственно на месте.
На мониторе любого грава, приближающего к Лемносу, загорается надпись об антигравитационной карантинной зоне. Если этот факт энтузиазма визитёра не остужает, то на бортовой компьютер поступает запрос кода доступа в зону. И только после игнорирования этого совсем непрозрачного намёка с посетителем связывается непосредственно охрана резиденции, которая чётко и внятно (как правило, голосом главного охранного персонажа – то бишь меня), объясняет, почему мимо острова было бы неплохо проследовать на крейсерской скорости и на максимально возможном удалении. Если и эти аргументы не вдохновляют настырного незнакомца, в соответствии со строгими канонами служебной инструкции, применяется последний довод – гравитационная пушка.
Несмотря на эти предосторожности, по всей береговой линии располагается сеть датчиков и лазерных установок, которые имеют автономный режим работы. Всё вкупе условно называется Периметром. Он включается редко – только в самых критических обстоятельствах. За шестнадцать лет своей работы я помню лишь четыре таких случая. Последний раз это произошло, когда у экспериментальных военных гравов на соседней военной базе отказала система управления. С нашего острова это выглядело более чем устрашающе: в нашу сторону без предупреждения, не отзываясь ни на какие сигналы, направилось несколько тяжёлых единиц боевой техники. Сенатор (тогда это был ещё не Иванов) как раз пребывал на охраняемой территории. Возникшую суматоху помнят до сих пор. Периметр включили – и аппаратура сработала безукоризненно – все гравы оказались сбиты в полутора километрах от суши.
– Третий – ко мне! – Буркнул я в мобильник.
Оператор появился через несколько секунд, словно ждал под дверью.
– Я включил Периметр.
Глаза Третьего расширились.
– Что, – хмыкнул я, – будут какие-то комментарии?
– Нет, – замотал головой тот и тут же осведомился. – А что, обязательно нужно было включать?
– Обязательно. Сетка дежурства на Периметре – два по четыре.
– А кто второй?
– Подежурь пару часов один – чуть позже укомплектую наряд.
Оператор опустился в соседнее кресло и защёлкал кнопками клавиатуры, проверяя датчики. Я некоторое время наблюдал за его чёткими, размеренными движениями, потом грузно поднялся с кресла:
– Скоро вернусь.
Летняя резиденция Сенатора делится на две неравные части. Первая – широка, просторна и красива. Именно на ней располагается жизненное пространство обитателей дома. Здесь работает и отдыхает Сенатор. По комнатам, устланным коврами, бегала маленькая, а затем подросшая Полина. В громадных комнатах, больше похожих на музейные залы, живут и работают многочисленные официальные и неофициальные гости Сенатора. В библиотечных холлах среди аккуратных полок с книгами подписываются указы и назначения, ноты и меморандумы, заключаются и расторгаются дипломатические соглашения. Именно по этим коридорам важно шествуют приезжающие к Сенатору Навигаторы.
Люди живут обычной жизнью самых высокопоставленных лиц планеты и не особенно задумываются, каким образом в комнатах резиденции незаметно появляется и исчезает обслуживающий персонал. Вот, только что, кажется, рядом никого не было – и вот уже за спиной стоит тихая улыбчивая женщина с подносом напитков. Возьмёшь стакан с лимонадом, поблагодаришь – женщина выйдет за дверь. Через пару секунд нажмёшь на замок, выглянешь наружу – а коридор – широкий длинный и хорошо освещённый – в обе стороны абсолютно пуст.
Мистика? Всё куда проще. Специалист, проектировавший здание, был гением. Внутри одного архитектурного объёма ему удалось создать два жизненных пространства, пересекающихся друг с другом настолько ненавязчиво, что это было трудно уловить.
Кроме основной, официальной территории, в доме существует вторая – служебная, которая выглядит гораздо непрезентабельней первой, ибо донельзя практична. Крохотные комнатки и миниатюрные подсобные помещения соединяются между собой узенькими низкими коридорами; для экономии пространства все углы закруглены, а вместо лестниц применяются миниатюрные лифты и компактные антигравитационные трамплины.