«Надо идти дальше, — решил Фалькон, — в горные деревни, может там удастся заработать…»
В «Пестрой перепелице» к голиарду относились безразлично — жуликоватые посетители и постояльцы не обращали на него никакого внимания, все равно с бродячего монаха взять нечего, вон как трясется над каждой медяшкой! Общаться с Фальконом никто не хотел, поскольку обитавшие в «Перепелице» мошенники считали себя отдельной кастой, которая, несомненно, стоит на множество ступеней выше презренных шутов, прикидывающихся жрецами! Ночевал Фалькон в хлеву, на прелом сене, рядом с загоном для свиней, а в общую залу таверны заходил только для того, чтобы чуть перекусить. День он проводил в городе, пытаясь найти зрителей, но фокусы на рынке принесли всего два асса, самых мелких монетки…
Тем утром Фалькон сидел за дальним столом, тосковал и с отвращением смотрел на плохо проваренную (и наверняка подгнившую) репу в треснутой глиняной миске. Очень хотелось есть, но эта гадость в рот не лезла!
— Привет, — свет исходящий от затянутого бычьим пузырем оконца загородила внушительная фигура. На столе вдруг образовались две кружки с пивом и большое блюдо с бараниной и сыром. — Как тебя зовут?
Лавку напротив Фалькона занял темноволосый незнакомец. Настоящий здоровяк, высоченный и очень широкоплечий. Голиард вовсе не считал себя слабаком — Фалькон был тощий, но жилистый, однако по сравнению с этим человеком он выглядел сущим заморышем.
— Чего тебе? — неприязненно сказал Фалькон. Ничего кроме неприятностей от других людей он не ждал.
— Выпей и поешь, — непринужденно ответил великан. — Я хочу тебя нанять.
— Нанять? — не понял голиард. — Зачем?
— Узнаешь. Вот половина оплаты.
Неизвестный медленно выложил на стол десять крупных серебряных монет. Настоящих «леопардов», чеканящихся в Гайарде!
— Я не убиваю и не ворую, — слабо сказал Фалькон, завороженный блеском серебра. На такую огромную сумму можно безбедно жить пять седмиц! Или десять, когда будет заплачена вторая половина! — Я… я…
— Ты голиард, — подсказал черноволосый. — Видывал я вашу братию… Значит, язык хорошо подвешен? Верно?
— Без этого в нашем ремесле делать нечего, — ответил Фалькон. — Заговаривать зубы я умею.
— Вот и отлично. Язык и будет твоим главным оружием… Слушай очень внимательно и за поминай, что скажу. Второй раз повторять не буду. Да, и если надумаешь сбежать с деньгами — из-под земли достану.
Фалькон кивнул и поежился. Этот точно достанет — у пиратов Барахас был похожий взгляд.
Серебро свое дело сделало: предложение оказалось сколь необычным, столь и заманчивым.
Голиард согласился почти не раздумывая.
Удивительно, как может перемениться жизнь человека благодаря случайной встрече в грязной таверне!
Впервые за много зим у Фалькона появилась чистая и добротная одежда, в кошеле приятно позванивали монеты, а поселили его на приличнейшем постоялом дворе «Два Леопарда» — комнатка была маленькой, но раньше голиард ни о чем подобном и мечтать не мог!
Наниматель приказал при людях посторонних именовать его месьором Арсом из Шамара, а в разговорах наедине — Конаном Канах. Имя странное, чужеземное, месьор Конан на аквилонца походил мало: скорее, этот человек был выходцем из Темры или из Гандерланда. Фалькон только руками развел, узнав потом, что Конан происходит родом из Киммерии, страны варварской, почти сказочной и незнаемой.
Чем именно занимался Конан для голиарда оставалось загадкой. Никаких сомнений, «ночным цирюльником» он не является, хотя переодевается по пять раз на дню и ведет себя странно. Киммериец выступает то в роли дворянина, то наемника, иногда превращается в жулика с окраин.
Сопровождают его двое: угрюмый и неразговорчивый громила по имени Эмерт и смуглый молодой человек с благородными манерами — Фалькон слышал, как варвар назвал его «графом Риго». Неужто на самом деле граф?..
Перво-наперво Конан в точности узнал, что голиард умеет делать. Стихи сочиняешь? Отлично. Играешь на лютне? Еще лучше! С благородным обхождением знаком? Просто замечательно! (Фалькон запросто перенимал манеру общения разных людей и мог прикинуться хоть купцом, хоть герольдом его светлости Троцеро — без этого таланта миму или голиарду не обойтись). Одно плохо: оружием Фалькон вовсе не владел, только ножом, а потому следовало избегать даже намека на поединок!
При чем здесь поединки? Да при том, что голиард отныне становился человеком с достойным происхождением и уважаемым родом занятий: сын обедневшего дворянина наделенный поэтическим даром, путешествующий по землям Пуантена — дело самое обычное. В этих местах любили трубадуров и ценили искусство стихосложения.
Сразу возникла трудность: Фалькон привык к непритязательным нравам крестьян и не сочинял ничего сложнее грубоватых песенок. Могли возникнуть ненужные осложнения — дворяне ничего подобного слушать не будут! На помощь пришел Риго, прекрасно осведомленный о нравах царящих в дворянских замках и за ночь родились четыре вполне приличные баллады с соответствующими оборотами и куртуазными фразами. Теперь можно смело отправляться в гости к графу Безьера.
— Прежде всего — будь скромен, — втолковывал Конан Фалькону. — Поменьше рассказывай о себе, граф отлично знает все генеалогии и гербы, может подловить на лжи. Ты приехал очень издалека, допустим — из Бритунии…
У Фалькона была хорошая память и он быстро зазубрил имена дворян какого-то герцогства Райдорского находившегося в восходной части Бритунии — прошлым годом киммериец провел в Райдоре несколько лун и был хорошо знаком с тамошними благородными семействами. Вероятность того, что в Пуантене, на другом краю материка, обнаружится хоть один человек бывавший в Райдоре была крайне невелика. Таким образом вчерашний голиард превратился в Фалькона, младшего сына барона Остина — означенное баронство даже в Бритунии считалось невероятным захолустьем и находилось оно в предгорьях Граскааля, возле границы с Гипербореей. Тот факт, что род Остинов давно пресекся, варвара волновал мало: откуда об этом знать пуантенцам?
Расходы на возрождение угасшего рода оказались изрядными: Фалькону купили одежду, хорошую кипарисовую лютню, серебряную баронскую цепь изготовил ювелир с улицы короля Атаульфа. Долго искали меч — в замке нельзя было показываться с оружием, выкованным в Пуантене, заподозрят неладное. По счастью, на рынке обнаружилась лавка немедийского оружейника, а Немедия, как известно, граничит с Бритунией. Там же купили спокойную кобылку зингарской породы, упряжь и седло.
— Неплохо, — заключил Копан, оглядев полностью снаряженного Фалькона. — За день сделали из бродяги вполне достойного человека. Твой митрианский балахон, я сжег — давно не видел такой отвратной грязной тряпки! Если все сделаешь правильно, есть шанс, что ты начнешь новую жизнь. Последний раз спрашиваю: запомнил, что надо делать? Не испугаешься и не отступишься?
— Не отступлюсь, — твердо ответил Фалькон начавший верить, что с прошлым действительно покончено. — Все сделаю как надо.
— Отлично, тогда встречаемся вечером в «Двух Леопардах».
— Грандиозная авантюра, — покачал головой Риго, когда Фалькон отбыл в замок графа Безьера. — Конан, я убежден, что ты умрешь в своей постели от старости только по недосмотру или нелепой случайности! Где ты научился так замечательно дурить людям головы?
— Когда-нибудь потом, когда война кончится, съезди в славный городок Шадизар, — усмехнулся варвар. — Я провел там несколько зим и ничуть об этом не жалею. Бьюсь об заклад, это самый лучший город Восхода и Заката! Одно то, что Шадизар находится под покровительством такого божества как Бел-Обманщик, говорит о многом.
— Не сомневаюсь, — согласился Риго. — Полагаешь, Биркарт клюнет?
— Разумеется. Подожди, пройдет дней десять… Мы ведь только начали!
За несколько дней проведенных в Безьере киммериец перевернул тихую жизнь города с ног на голову. Внешне ничего необычного не замечалось — на рынке торговали, стража скучала и гоняла карманных воришек, дворяне ездили охотиться в горы. Однако дно Безьера, «темная половина» города оказалась переполошена. Там очень быстро поняли, что нежданный гость с Полуночи — человек очень серьезный. Настолько серьезный, что даже «ночной король» пошел с ним на весьма любопытное соглашение.
Конан с юности знал, что «цирюльники» понимают и уважат только силу и гонор, а того и другого варвару было не занимать. Своими вывертами в «Перепелице» киммериец вначале озадачил безьерских воров, потом заставил себя опасаться, ну а вскоре по городу поползли слухи о том, что трон под «королем» закачался — якобы у него появился соперник: наглый, сильный и невероятно самоуверенный, действующий фактически в одиночку.
Опасения «короля» варвар рассеял при личной встрече: никто не собирается покушаться на его сомнительный трон. Больше того, Конан готов хорошо заплатить за некоторые услуги. На кого именно придется работать? Э-э… На Полуденном побережье этот человек известен как Амра-лев.
Его величество был человеком тертым и решил проверить слова незнакомца, благо раньше про Амру-льва ровным счетом ничего не слышал. Снесся голубиной почтой с зингарскими соратниками, па следующий день получил ответ и призадумался: оказывается, этот знаменитый пират был на Побережье весьма заметной фигурой.
Сейчас он вроде бы отошел от дел, но купцы Шема и Аргоса вспоминая Амру-льва доселе вздрагивают и поминают разнообразных богов.
Описание прославленного пирата было таково: роста высокого, волосы темные, глаза голубые, обликом напоминает варвара с Полуночи. Невероятно силен и столь же хитер. Связываться с ним опасно, а если ты попал в список врагов Амры-льва — умрешь страшной смертью. Приехавший в Безьер чужеземец подходил под описание один в один, единственным отличием была темная окладистая бородка. Так-так… И что же теперь делать? Принес Бел-Обманщик несчастье на нашу голову!
Конан рассчитывал именно на такой результат и, как всегда, не ошибся. «Ночной король» памятуя о депеше присланной друзьями из Зингары решил, что если этот человек действительно Амра-лев, будет дешевле и выгоднее оказать ему помощь. Ну а когда он услышал, что именно задумал перебравшийся на сушу пират, у повелителя безьерских воров отвисла челюсть.
Поймать Биркарта из Абсема? Невероятно!
Амра пообещал пятидесятую часть — огромную сумму. Безьер город маленький, нет здесь размаха великих столиц и крупных торговых городов, а посему выручка могла перекрыть годовой доход «ночного короля» раз эдак в десять. Не надо жадничать — в ремесле «цирюльника» жадность губительна и выводит на прямую дорожку к эшафоту! Пятидесятой части вполне хватит!
— Что надо делать? — напрямую вопросил ихнее жульническое величество и киммериец понял, что одержал скорую и уверенную победу. «Ночные цирюльники» везде одинаковы, будь они родом из Шадизара или Пуантена!
… С того дня Конан стал в Безьере человеком уважаемым: жулики старались не попадаться на его пути и делали вид, будто гость, дважды в день забредающий в «Перепелицу» им совершенно неинтересен. Некоторых воров киммериец зазывал на короткий разговор, совал в ладонь серебро и отпускал восвояси. С другим разговаривал «король» и настрого приказывал блюсти тайну — если проболтаешься, тебя найдут в реке Арье с перерезанным горлом. Всем понятно?
Понятнее некуда!
Про самого Биркарта в Безьере мало что знали кроме, понятное дело, всем известной легенды — барон Абсемский был хоть и разбойником, но благороднорожденным, и с жульем из числа простецов почти никогда не связывался. Исключением были скупщики: к ним Биркарт или его сыновья обращались для того, чтобы сбыть ненужные вещи. (Услышав это, Риго мысленно попрощался с фамильными мечом и перстнем). В остальном Биркарт оставался неуловимым — его мало кто видел, о логове разбойника не знал вообще ни один человек.
Киммериец в разговоре с «ночным королем» особенно заинтересовался скупщиками краденого, способными рассказать о бароне Абсемском, однако с разочарованием узнал, что придется ехать в Гайард или Толозу. Все-таки Безьер маленький городок, где нет больших денег. Но если уважаемый Амра-лев желает…
Амра-лев не желал. Он вообще отказался объяснять, почему центром охоты на Биркарта выбрал сравнительно захолустный Безьер, который находится в самой середине Пуантена. Ведь рыцарь-разбойник предпочитает искать добычу именно возле больших городов, на крупных торговых дорогах… Непонятно!
Конан не торопится, расставлял сеть аккуратно и вдумчиво, понимая, что играет с умным противником и малейшая ошибка может привести к неудаче. Второй раз такая крупная рыба на крючок не попадется.
Задумка же попахивала откровенным безумием: под видом Биркарта из Абсема ограбить замок его милости графа Безьера, самого графа с семьей, а так же и гостей, съезжающихся на восемнадцатилетние его достойнейшей дочери, каковое будет праздноваться через седмицу.
— Ты спятил, — прямо высказался Эмерт, когда варвар объяснил что к чему. Риго лишь возвел очи горе: пуантенец считал замысел решительно невозможным, а кроме того предосудительным. Впрочем, мнением Риго Конан мало интересовался. Рассудительный Эмерт предпочел здравые возражения: — Сколько стражи? Пятьдесят человек? Гости его милости почти поголовно дворяне, отлично владеющие оружием, а это еще полсотни мечей! Если не больше! Замок стоит на неприступной скале! Как ты себе это представляешь?
— Очень хорошо представляю, — невозмутимо ответил Конан. — Эмерт, мы вместе с тобой раздобыли Книгу Бытия, подавили мятеж оборотней Пограничья и посадили на трон Бритунии Альбиорикса! Ты все еще во мне сомневаешься?
— Ничуть не сомневаюсь, — флегматично сказал Эмерт не покривив душой. — Но хотел бы знать подробности.
— Потерпи.
— Кажется, я начинаю понимать, на что ты рассчитываешь, — нахмурившись, сказал Риго. — В прежние времена Биркарт из Абсема разбойничал только на дорогах. Если твой замысел удастся, все решат, что барон смертельно оскорбил большую часть дворян Пуантена. Торжество проводится в день Весеннего Солнцестояния, то есть освящено Митрой, это первое. Непременно возмутятся жрецы! Второе: благородный человек никогда не посмеет испортить праздник высокородной девице, молодой графине Безьер. Это повод для кровной мести. И третье: в Пуантене на Биркарта начнется бешеная охота.
— Тебе его жалко? — участливо осведомился Конан.
— Ничуть. Биркарт может сколько угодно называть себя дворянином, но… То, что он делает недостойно титула и звания человека чести!
— Вот видишь? По-моему барона Абсема следует хорошенько наказать.
— Но не таким же способом!
— Если у тебя есть другие предложения — готов выслушать. И не забудь о главном: ты наемник армии Черной реки, а я твой сотник. Сотник, исполняющий приказ его светлости Великого герцога Пуантена. Понятно?
— Понятно, — вздохнул Риго. — Можно спросить, зачем ты нанял голиарда? Фалькон, конечно, неплохой парень, но его ремесло не вызывает ничего, кроме отвращения…
— Увидишь, — многозначительно сказал Копай. — Даже самые никчемные бродяги могут пригодиться. Кроме того, Фалькон из Коменжа не «никчемный» — ему просто надо поверить в себя! Ты ведь поверил?
— Поверил, — нехотя согласился Риго.
— Тогда помалкивай! Думаешь Конан Канах нанялся к Троцеро нарочно для того, чтобы помогать молодым бездельникам находить свою дорогу в жизни?
Риго не нашелся с ответом. Хотел было сказать, что каким-то невероятным образом удачливость Копана передается другим людям, выступающим на стороне варвара, но…
Но промолчал. Боялся сглазить.
— Как доложить? — седой десятник гвардии его милости графа Безьерского строго взглянул па молодого дворянина явившегося к воротам зайка. — С какой целью прибыли, почтенный?