- Они в трех ли...
- Так близко? - поразился Чисан. - У нас совсем не осталось времени! Толман, тебе нужно срочно уходить со священным древком. Оно не должно попасть в руки Врага! Холу, - обратился далай-лама к ожидающему распоряжений настоятеля монаху, - прикажи закрыть ворота монастыря! Никого не впускать до моего личного распоряжения! Всех монахов - на стены!
- Я все сделаю, Ваше Святейшество! - монах с поклоном удалился.
- Толман, собирайся не медля! Тебя снабдят едой, одеждой для путешествия...
- Но как я уйду? Кидани вот-вот возьмут монастырь в осаду.
- Здесь есть тайный подземный ход. О нем знают лишь несколько посвященных. Не думаю, чтобы у Муу были такие люди. Пока я буду тянуть время и отвлекать внимание - ты уйдешь.
- Спасибо, просветленный! Я не забуду этого! - Толман поднялся с подушек на ноги и низко поклонился далай-ламе.
- Это мой долг! - с достоинством ответил Чисан. - Видимо пресветлый Кымган предвидел именно этот момент, когда посылал меня в Самье. Наша встреча с тобой и Извечным Врагом - не случайна.
- Согласен.
- Тогда иди и готовься. Зимняя дорога в горах нелегка.
Толман поклонился Чисану в очередной раз и вышел в узенький коридор, сжимая в руках найденное в свитке древко стрелы. В келье он быстро собрал вещи и засунул их вместе древком в дорожный мешок.
- Господин. - В келью заглянул Сянь-чен.
- Я готов.
- Тогда идите за мной.
- Что это за шум? - поинтересовался Толман, выйдя во двор.
- Кидани пошли на приступ, - бесстрастно ответил монах.
Словно в ответ на его слова засвистел разрезаемый наконечниками стрел воздух. Часть из них воткнулись в деревянные столбы крытой галереи, по которой двигался Толман, ведомый проводником; часть дробно простучала по черепице; а пара штук даже залетела внутрь, мелодично звякнув о начищенную поверхность литых молитвенных барабанов67.
- Поспешим, - поторопил дхармадутту монах, - братья долго не продержаться - киданей оказалось много больше, чем мы ожидали. К ним подходит подкрепление.
- Да-да, конечно! - согласился Толман, прибавляя ход.
Открытых мест Сянь-чен старался избегать, чтобы ненароком не словить шальную стрелу. По монастырскому двору с криками носились монахи, тащившие к стенам стрелы и оружие, чадили костры, на которых в спешном порядке разогревали смолу.
- Нам нужно добраться до черного чортена, - сообщил проводник, - в его подземной галерее есть ход за пределы монастыря.
Они почти добрались до ступы нужного чортена, как вдруг что-то грохнуло, внешняя стена брызнула каменными осколками, открывая пролом, в который устремился небольшой отряд киданей под предводительством всадника на огромном черном коне. К отряду тут же кинулась большая группа монахов, вооруженная длинными заостренными кольями. Им удалось оттеснить врагов к обратно стене. Сквозь оцепление прорвался лишь предводитель, двигаясь на полном скаку к Толману.
- Это сам Муу, сообщил проводнику бывший шаман, кожей чувствовавший приближение Зла.
- Беги! - крикнул Сянь-чунь. - Ход в западной стороне, сразу за мозаичным изображением Гаутамы.
Толман кинулся к вратам чортена, не переставая краем глаза следить за приближением чудовищного всадника. Он суматошно шарил глазами по сторонам в поисках хоть какого-нибудь оружия. Всадник стремительно приближался - Толман понял, что не успевает скрыться в спасительном подземелье. Вот враг поравнялся с Сянь-чунем: монах мужественно попытался схватить коня за узду, но был безжалостно сбит широкой грудью скакуна и растоптан пудовыми копытами. В поле зрения Толмана попала нефритовая статуя Индры68, видимо, завезенная в Самье из Индии. На коленях божества лежал Дордже, или, как его еще называли последователи ведийских традиций - Ваджра69. Палица Грома, священное оружие, выкованное для Индры Тваштаром70. Ваджра была выточена из отдельного куска зеленоватого камня и представляла собой короткий обоюдоострый жезл. Но это для каменного истукана он был короткий, а для Толмана очень даже и подходящий - примерно чуть больше локтя в длину.
- За неимением лучшего, - буркнул Толман, хватая каменный жезл.
Всадник был уже совсем рядом - Толман чувствовал, как подрагивает земля под копытами его огромного коня. Свирепый демонический оскал искажал черты лица всадника, так что даже непосвященному стало бы ясно, кто перед ним. Толман перехватил жезл поудобнее и приготовился к схватке. Он даже не тешил себя мыслью, что может противостоять в схватке самому Владыке Буни, но хотел продать свою жизнь подороже. Всадник натянул поводья. Конь поднялсяна дыбы, подняв тучу пыли. Не дожидаясь, пока зверь вновь встанет на четыре ноги, Муу спрыгнул на землю. Особо ни на что не рассчитывая, Толман, скрываясь в клубе пыли, рванул вперед. Пригнулся и, пробежав под грудь поднявшегося на дыбы коня, со всей силы ткнул острым концом Ваджры в бок Владыки. Того, что последовало за этим, он никак не ожидал: из раны нанесенной каменным жезлом, хлынул поток огня. Крик боли, вырвавшийся из глотки демона, откинул Толмана в сторону. Жезл Индры переломился надвое: часть его осталась торчать в теле Извечного врага, а вторую очумевший от воплей Муу Толман продолжал сжимать в руках. Пытаясь выдернуть засевший в боку кусок Ваджры, Владыка забыл о бывшем шамане. Чем Толман тут же поспешил воспользоваться. Это был просто подарок Богов. Добежав до чортена, Толман заложил изнутри толстым брусом его врата и кинулся в спасительную темноту подземелья.
Владивосток.
Наши дни.
Разбудил меня телефонный звонок. Не глядя нащупав "сотик" на прикроватной тумбочке, я взял в руки орущую трубку, привычно нажал кнопку и хрипло сказал:
- Внимательно.
Во рту после вчерашнего - словно кошки нагадили, язык ссохся и прилип к нёбу, но общее самочувствие было вполне.
- Владимир, это Николай, - "хрюкнула" трубка. - Нам нужно встретиться.
- А? Встретиться? - Как обычно со сна, я туго соображал, а тут еще и "бодун". - Давай!
- Где вам удобно? - спросила трубка голосом удэгейца.
- А давай у меня, - предложил я. Бежать куда-то мне было в лом, голова, хоть и немного, но все-таки побаливала. Пока удэгеец будет до меня добираться, я успею поправить пошатнувшееся здоровье бутылочкой пивка.
- Как вас найти? - спросил Николай.
- Записывай адрес, - произнес я. - Или запоминай, как знаешь...
Я продиктовал в трубу улицу и номер дома. Николай буркнул что-то утвердительное и отключился. Полежав минут десять в постели, я поднялся. Бурча себе под нос ругательства по поводу вчерашних обильных возлияний, поплелся на кухню. Размочив "сушняк" бутылочкой "Черного Козла" и уняв пульсацию в висках, я позвонил Толяну. Трубку мой дружбан снял только после пятого звонка. По его слабому голосу я понял, что корефуле приходиться не сладко - набрался он вчера поболе моего.
- Толяныч, давай поправляйся, и ко мне, - произнес я. - Николай звонил, просил о встрече. Я ему свой адрес дал - сейчас будет.
- Зря дал, - просипел Толик. - А вдруг он... Ну, не тот, за кого себя выдает...
- Не знаю, братуха, но я почему-то ему верю.
- Ладно, будем надеяться... Черт, как шарабан раскалывается! - прорычал Толик.
- Да уж, - усмехнулся я, - набрался ты вчера! Давай, как слегка в себя придешь - пулей ко мне!
- Понял! - выдохнул Толян. Даже находясь на расстоянии, я чувствовал, как ему тяжело. - Ты это, на работу брякни, успокой начальство, - напомнил он мне. - Попроси отгул... У нас там накопилось.
- Не суетись, я помню. Просто с Николаем перетрем сначала, может, больше одного отгула потребуется.
- Заметано. Сегодня ты думаешь, я ничего не соображаю - башка гудит. Застрелиться что ль?
- Ладно, жду! - сказал я и положил трубу.
Минут через сорок раздался звонок в дверь - пришел Николай. За спиной удэгейца болтался вместительный рюкзак, а в руках он держал завернутый в какую-то тряпицу, похожую на старую наволочку, большой круглый предмет.
- Здорово! - Я встретил гостя. - Проходи. Как сам? - поинтересовался я его самочувствием.
- Худо-бедно, - ответил удэгеец, разуваясь в прихожей. Он поставил к стене поклажу и скинул с плеч рюкзак.
- Чего у тебя там? - поинтересовался я, косясь на странный предмет, завернутый в наволочку.
- Шаманский бубен, дед навязал, - пояснил он. - Сказал, без него никак...
- Ладно, разберемся. Бери тапки - и на кухню. "Козла" будешь?
- Какого козла? - не понял Николай.
- Пивное лекарство, - пояснил я, доставая из холодильника пару бутылок. - Козел. Темное. - Так и не дождавшись ответа, я всучил удэгейцу холодный пузырь и открывашку.
- Покажи мне его, - попросил Николай, сделав пару глотков.
- Амулет Хадо? - уточнил я, хотя мог бы и не спрашивать. - А сам найдешь? - Я еще раз решил проверить удэгейца: если найдет артефакт без моей помощи - что ж, заработает от меня еще "один" плюсик. Нужно же будет когда-нибудь принимать решение?
Николай поднялся с табуретки и без излишней торопливости прошел в комнату. Даже не пытаясь осмотреться (у меня-то он раньше не был), подошел к встроенному шкафу.
- Можно? - спросил он.
- Валяй, - разрешил я.
Удэгеец отодвинул в сторону дверь и достал с полки коробку из-под башмаков, в которую я засунул амулет.
- Быстро ты! - покачал я головой.
Ничего не ответив, Николай бережно поставил коробку на стол и осторожно снял с неё крышку.
- Это он, - утвердительно произнес Коля, с трепетом прикасаясь к бликующей солнечными зайчиками металлической поверхности амулета. - Я его так себе и представлял.
- Настоящий? - спросил я удэгейца.
- Конечно! - ответил он. - Я бы не смог почувствовать копию.
- Ладно, пошли на кухню, - сказал я, убирая коробку обратно в шкаф.
На кухне Николай взял недопитую бутылку "Козла", я же откупорил себе еще одну:
- Слушай, а могила Хубилая действительно у нас, в Приморье?
- Да, дед рассказал, как её найти...
- Если это так, - задумчиво произнес я, - тогда второй поход Хубилая70 на Японию, был несколько позже, чем это принято считать... Либо его дата смерти не верна.
- Все может быть, - уклончиво произнес Коля. - Но что могила есть - это факт!
- Это мы в скором времени выясним... - Я отхлебнул пивка. - Так где она находится-то?
- Как сказал мне дед, могила хана спрятана в одной из сучанских пирамид...
- А, это которые Золотые Врата, что у Находки?
- Они, - кивнул Николай. - Дай-нань-шань и Эр-нань-шань, как их называли в древности.
- Брат и Сестра. Природные рифы...
- Не совсем так, - перебил меня Николай. - Дед рассказывал мне одну старинную легенду, что их...
- Слушай, Коля, давай пока не будем о легендах, - на этот раз я перебил удэгейца. - Меня от них уже пучит! Перебор, по-моему. Давай-ка пока о наших баранах. То бишь, о Хубилае.
- Его похоронили под одной из пирамид - Братом. Во времена Бохай и Цзинь у подножия Брата стояла кумирня72... Мало кто знал, что пересохший колодец, расположенный возле кумирни, ведет в чрево рукотворной горы...
- Николай, ты опять за свое? Договорились же...
- А если оно так и есть! - с обидой в голосе произнес удэгеец. - Просто возраст наших приморских пирамид намного превосходит любой аналог... Даже египетских!
- Да её же ковыряли, этого твоего Брата, - возразил я, - еще в совдеповское время. Ничего рукотворного не нашли - обычный известняк. Все признаки нормального геологического объекта.
- А ты старые фотки в Интернете видел? Сделанные с самолета в тридцатые? - не унимался Николай.
- Видел.
- И что? Никаких странностей не заметил?
- Да, очень похоже на рукотворное сооружение, - пришлось мне согласиться, - и только!
- Там же четкие грани! - воскликнул удэгеец. - Четыре стороны!
- Но исследования ничего не дали. Я читал... Там треть Брата динамитом взорвали бульдозерами срыли! И ни-че-го!
- Все находится глубже... Мне дед говорил...
- Дед, дед... Он-то откуда все знает?
- Ну, не все, - произнес Николай. - Но шаманам многое открыто.
- Хех, - усмехнулся я, - давно ли ты так заговорил?
- Недавно, - согласился удэгеец. - Но после всех этих событий я деду верю! А ты думаешь, зачем Брата срыли? Если известняк - то его месторождение есть в более удобном месте, чем эта гора. К тому же и рыли как-то странно - с вершины... Для карьера - более чем неразумно.
- Хочешь сказать, тоже что-то искали? - продолжил я его мысль.
- Причем, с размахом, - ответил Николай. - Но не нашли ничего интересного - и бросили. А срыть всю пирамиду - оказалось не по зубам.
- Логично. - Я не стал больше спорить. - Давай, что там по Хубилаю.
- Так вот, - продолжил свой рассказ Николай, - от колодца в недра пирамиды ведет подземный ход... Монголы ловили в лесах чжурчжэней, но не для сооружения могильного холма, как предполагал житель села, а для очистки подземного хода.
- Слушай, а под сопкой Орлиной лежит кто-нибудь?
- Не знаю, - пожал плечами удэгеец, - не спрашивал... Но могу поинтересоваться.
- Ладно, оставь! Чувствую, нам этого приключения с могилой Хубилая до конца дней хватит. Давай дальше.
- Очистив ход, монголы под предводительством верховного шамана вошли внутрь пирамиды. Что они там увидели - не знает никто - даже дед не имеет об этом ни малейшего понятия. Но они решили, что это посмертное пристанище соответствует высокому положению Великого Хана. По преданию, чтобы не тревожить покой настоящих хозяев пирамид, для Хубилая решено был вырубить внутри горы собственный склеп. Для чего использовали все тех же пленных чжурчжэней. По примеру Чингисхана, все, кто имел отношение к постройке склепа, были умерщвлены. Все упоминания и документы - уничтожены. Тотальная зачистка...
- А откуда же твоему деду это известно? - я не удержался и подковырнул Николая.
- Шаман, - коротко ответил Николай. - Шаманы всегда знали, где... Но из них никто и никогда не рассказал бы об этом непосвященному. Если бы не амулет Хадо...
- Ясно, - махнул я рукой. - Нам-то что теперь со всем этим делать? Кумирни, я так понимаю, уже давным-давно нет. Колодца - тем паче. Как искать будем?
- Найдем, - оптимистично заверил меня удэгеец, глупо улыбаясь, - дед дал мне свой бубен...
- Ох, мать... - выругался я. - Бубен?
- Бубен, - еще раз повторил Николай.
- Ладно, - согласно кивнул я - фокус с поиском амулета все-таки произвел на меня впечатление. - Как насчет завтра?
Ответить Николай не успел - кто-то позвонил в дверь. Судя по настойчивому дребезжанию звонка (кнопку просто нажали и не отпускали), это был Толик. Открыв дверь, я обнаружил стоявшего на пороге друга. Вид он имел потрепанный и помятый, физиономия его была кислой и бледной, волосы спутаны и не чесаны - одним словом, бодун похмельный.
- Вован, пиво есть? - вместо "здрасьте" буркнул Толик, вваливаясь в квартиру.
- Найдется, - сказал я, запирая дверь.
- Ты чего это, переезжаешь? - споткнувшись о шмутье удэгейца, спросил Толик.
- Не, это Николая.
- А, он уже тут... - Толян без вопросов прошел на кухню. - Любимым внукам шаманов наш пламенный привет! - Хлопнул он по плечу удэгейца и полез в холодильник за пивом.
Ловко вскрыв бутылку, Толик присосался к стеклянному горлышку "Козла" словно пиявка. Высосав бутылку в один присест, Толян звучно рыгнул и произнес:
- Здорово!
- Чухан! - фыркнул я. - Окультуриваться надо.
- А кого стесняться? - деланно удивился Толик. - Здесь все свои.
- Ладно, проехали! - Я уже давно не обращал внимания на такие вот выходки моего дружбана. В принципе, в нормальной мужской среде это не считалось чем-нибудь из ряда вон выходящим. Правда, иногда на особо впечатлительных субъектов это производило впечатление, но таких приятелей у нас с Толяном было не так уж и много.