Глава 4
В А'краке — столице Ки'ко, и было что-то особенное, чего нельзя выразить словами. Лиалин шел по его немощеным улочкам, плутая среди похожих друг на друга как близнецы домов с пологими конусообразными крышами и круглыми глубокими окнами, защищенными голубоватыми энергозаслонами вместо стекол. Проходившие мимо ки'коны косились на незнакомца с явным интересом, но без ожидаемой им злобы. И все же Лин на всяких случай держал ладонь в напряжении, пряча едва заметные голубоватые разряды в слегка длинноватом рукаве серо-зелёной рубашки. К морю он вышел примерно через час, и то не без помощи худенькой девчушки, одиноко играющей в позаброшенной всеми песочнице. Малышка была так рада неожиданной компании, что с радостью сама вызвалась его проводить не просто до набережной, а прямо до школы Дроена. Лиалин хотел было отказаться, но заметив глубокую тоску, затаившуюся в глазах этого ки'конского ребенка, не смог. Он словно себя увидел в ее серых глазах. За что и был награжден несколькими длинными душераздирающими, как полагала его новая спутница, представившаяся Дэлиной, историями и одним анекдотом уже из её собственной жизни. Лиалин слушал её вполуха, стараясь запомнить их путь, но всё же поддержал конец истории про несостоявшийся обед веселым смехом, с удивлением замечая про себя, как с каждой минутой беззаботного щебета его негаданной сопровождающей, острая неприязнь к её народу заметно притупляется. Когда истории закончились, девчушка отчего-то решила, что ему будет интересно, куда во время увольнительных чаще всего ходят эскиды, и взяла на себя роль экскурсовода. Не желание обидеть свою спутницу завело Хранителя в какой-то местный бар, где ему пришлось выложить немалую сумму, чтобы накормить эту болтушку. Но вместо раздражения, рось совершенно неожиданно ощутил, как развеивается его напряжение, уступая место почти опасной беззаботности. Маленькая ки'конка что-то говорила с набитым местной едой ртом и весело смеялась, эмоционально размахивая вилкой. Хранитель, не торопясь, похлебывал из длинного узкого стакана непривычно кисловатый сок из местных фруктов, являющихся, как объяснил хозяин заведения, гордостью его собственного сада, и чуть заметно улыбался, глядя на свою говорливую спутницу.
К перешейку, соединявшему остров эскидом с материком, они вышли только к обеду. С неба падал редкий теплый дождь. Девочка взяла ладонь рося своими детскими пальчиками и указала на большое огражденное высокой красивой решеткой серое здание.
— Прямо за ним и сама школа. Только тебя туда не пустят, — ки'конка подняла на него весёлые и хитрые глаза и добавила: — Без меня не пустят.
Хранитель присел перед ней на корточки и, осторожно обняв её за плечи обеими руками, притянул к себе:
— Ты меня проведешь?
Девочка неопределенно пожала плечами и склонила голову на бок:
— Няня мне постоянно говорит: «Если встретишь хорошего человека, возьми у него на память вещь, чтобы при следующей встрече вернуть».
Хранитель едва не расхохотался. Так взятку у него еще никто не просил, даже дроптэны.
— И чего хочешь ты?
Девочка в нерешительности теребила подол короткого платьица.
— Подари мне его.
Улыбка медленно сползла с лица Хранителя — тот кулон, что просила маленькая ки'конка, был их семейной реликвией. Цепочка от него потерялась где-то среди камней Багрового Каньона на Каранту несколько лет назад, и он носил её на простом тёмном жгутике.
— Только я тебе его не верну, — как-то слишком тихо добавила заметно поникшая болтушка.
— Отчего? — сам не понимая зачем, спросил Лиалин. Он в любом случае не собирался отдавать ей кулон. Не хватало, чтобы реликвия росей оказалась у ки'конов!
Хранитель ласково прикоснулся к бледному личику малышки. Пальцы неестественно легко проникли сквозь кожу, будто растворились в ней… Лиалин вздрогнул и взглянул на свои руки — ничего… ничего не происходило. Но он уже чувствовал каждую её мышцу и жилку, будто сама его суть сливалась с энергосущностью малышки! Целитель напрягся, пытаясь сбросить с себя это наваждение, и понял — его дар, почти им забытый, проснулся против его желания. А между тем Лин в первые мгновения их встречи почувствовал, что девочка не здорова. Силы стремительно покидали его, перетекая в Дэлину. Нет, не покидали!!! Разделялись!!! Хранитель отпрянул от ки?конского ребенка, в изумлении уставившись на её бледное личико. Преемница!? Нет!.. Здесь?…Встряхнув головой, Лиалин снял с шеи древнюю руну и протянул ее малышке. Кем бы она ни являлась, его обязанностью было защитить её! И в первую очередь от Варкулы и Перуна. Впрочем, и ему отныне не найти Дэлину….
А потом они гуляли, весело шлепая босыми ногами по мокрому песку, и девочка никак не могла нарадоваться красивому подарку нового друга.
Когда же перед ними возникли высокие кованые ворота, маленькая ки'конка оставила его стоять одного, сама же побежала в сторожевую будку уже через минуту вернулась с желтоватой маленькой бумажкой.
— Вот, это твой пропуск в их общежитие. Только долго по территории не ходи, и в сумитэ тоже не ходи. Выгонят, — заявила она, протягивая ему написанное от руки разрешение. И махнув на прощание, исчезла в густых зарослях, столь редких на этой планете.
Лиалин на мгновение замер пытаясь разобраться в эмоциях, захлестнувших его душу… Нет. Страха не было… Только твердая уверенность в их скорой встрече… Сейчас она еще мала, но дети растут быстро… Возможно для него вторая их встреча станет последней…. Чему быть — того не миновать…
Охранник поставил на пропуске какую-то загогулину и указал на тропу, ведущую прямо к общежитию. Лиалин кивком поблагодарил его и поторопился прочь. Общество ки'конских военных его отнюдь не прельщало. Не желая лишний раз привлекать внимание, Лиалин шел по длинным светлым коридорам общежития, доверяясь своему чутью. Комната 367 оказалась последней на этом этаже. Именно ею заканчивался коридор. Хранитель негромко постучал. Дверь открыл смуглый высокий парнишка, показавшийся Лиалину невероятно знакомым, а за его спиной в растерянности бродил по комнате Шиэл.
— Аяс, может не стоит так широко распахивать дверь, — старший эскид был явно на взводе.
Дверь захлопнулась, Шиэл устало упал на стул.
— Это ищешь? — на колени лег потерянный китель.
Эскид изумленно заулыбался.
— Ты чего здесь делаешь? Как вообще сюда попал?
— Ну…
Громкий продолжительный сигнал, должно быть что-то означающий для эскидов, гулко и протяжно разрезал тишину над островом.
Быстро застегнув все до последней пуговицы на кителе и забросив походный рюкзак за плечо, Шиэл, мотивируя невозможностью пребывания рося на территории общежития, потащил его за собой.
Теперь Хранитель сидел на скамейке у стены и со скучающим видом наблюдал за снующими туда-сюда эскидами, понимая, что все планы на день рушатся в тартарары. Никто даже не поприветствовал их, когда они вошли в сумитэ. Шиэл бросил его сразу на входе и скрылся в одной из прилегающих комнат. Впрочем, Лина это нисколько не расстроило. Там, у другой стены этого просторного зала стояла его Лееса. Разумеется, не одна, а в сопровождении этого долговязого рыжего типа, с которым он однажды уже имел опыт знакомства. Невдалеке, будто охраняя рюкзаки, скучала коренастая девица с короткой не слишком изысканной стрижкой. Её Лин также видел в тот злосчастный вечер на берегу. Надо же какие ревнивые взгляды она периодически бросает на рыжего и Леесу. Хранитель невесело усмехнулся, чувствуя, что в глубине души разделяет ее эмоции. В зал вошла темноокая красавица, а за ней седеющий воин. Сколько знакомых лиц, оказывается, было здесь…
В нескольких шагах, на тонком ковре в рукопашную дрались два эскида. Одного, соседа Шиэла, Лиалин вспомнил, наконец. Именно его прятали сайрийцы в саркофаге. Очень интересно! А вот второго он раньше не видел. Эскид был значительно старше Аяса, и превосходил его не только в росте, но и силе. С заботой старшего брата и с терпением учителя он показывал юнцу новые приёмы снова и снова.
— Райтор, Аяс, строимся! — Эшора окрикнула дерущихся, и только теперь заметила одинокую фигуру на скамье у дальней стены. Кровь отхлынула от лица девушки…
— Что на территории Школы делает посторонний? — вопрос был задан уверенным зрелым голосом, не терпящим пререканий.
Лиалин поднял на говорившегося глаза и только тогда понял, что вопрос адресован именно к нему.
— Сидит, — без вызова ответил Хранитель. Из-за спин ребят, плотной стеной выстроившихся позади своего учителя выступил Шиэл:
— Он со мной.
Мужчина даже не повернулся в его сторону, продолжая вопрошающе смотреть на Лиалина. Он отлично запомнил этого светловолосого юношу и то, с какой лёгкостью тот побил одного из лучших его учеников. А парень изрядно пообтерся с момента их последней встречи… Нет ни гордо вздернутого подбородка, ни высокомерной осанки, ни камзола, расшитого золотом…
Шиэл привел? Наверняка это из-за него несколько месяцев назад всю Ки'ко на уши поставили! Каждый уголок с драхенами обшарили! Даже эскидов привлекли к поискам…
Взгляд скользнул по напряженно застывшему силуэту приемного сына. Сердце тревожно дрогнуло. И вместе с тревогой в сердце закралась ярость, смешанная с обидой. Шиэл не слушал его! Не слушал и не слышал! Однако времени разбираться не было, и за спиной ждали более десятка таких же как Шиэл.
— Нам нужен для ровного счета человек. Раз уж ты нашел способ войти сюда, так будь добр принять всё, что причитается моим ученикам. — Дроен жестом приказал росю подняться и повернуться вокруг себя. — Немедленно получи на складе форму и на построение! Соун, сопроводи.
Один из эскидов поспешно отделился от притихшей толпы и замер в позе ожидания. Дроен заметил, как изменился взгляд холодных бирюзовых глаз, не совсем верно истолковав отразившиеся в них эмоции, добавил:
— Многого от тебя не потребуется, только продержаться до начала боевых действий.
Шиэл с тревогой взглянул на Лина, только теперь сообразив какую несусветную глупость он совершил, приведя его с собой.
— Разрешите мне сопроводить новичка, — вытянувшись по струнке, эскид громко обратился к Дроену, и, получив добро, поспешил в бельевую.
— Лин, это плохая идея! — схватив друга чуть выше локтя, вполголоса предупредил Шиэл, едва они оказались наедине. — Это не простые учения. Мы на много недель покинем материк!
— У тебя есть иные варианты?! У меня нет! — Лиалин плотно сжал губы и забрал у эскида походную форму, которую тот уже успел получить у дежурного. — Судя по всему, твой учитель догадался, кто я! По крайней мере в части официально заявленной! Как догадался, почему меня не нашли! Не думаю, что в сложившемся положении, уместно ему перечить!
Форма оказалась не слишком удобной и сковывала движения. Нашивки, называемые эскидами ликами, казались нелепыми. Кто придумал пришивать на китель разноцветные полосы, якобы отмечая ступени мастерства учеников? Какая глупость! Это же военная форма! Она должна быть как вторая кожа! Она должна помогать, а не мешать в бою! А это что? Сделал резкое движение и: о! какой конфуз! Когда друзья вернулись в сумитэ, эскиды уже разделились на два равных отряда, согласно боевого расчета.
— Твое место в группе Райтора, — указав на высокого стройного юношу, Дроен приказал покинуть помещение и построится на плацу перед взлетной площадкой. Короткий инструктаж, оглашение боевой задачи и пожелание победы сильнейшим….
Лиалин плохо понимал, что происходит, но в конечном итоге не надо было иметь большого ума, чтобы сообразить — влип он по самое «не горюй». Райтор дружески хлопнул Хранителя по спине и полубегом направился к продолговатым летательным аппаратам — венвайдерам, гордо поблескивающим на солнце серебристыми боками.
В небе над хижиной, Лину доводилось видеть их более мирных собратьев несколько раз, но даже в самом кошмарном сне не мог и представить, что когда-нибудь будет на них летать. Эскиды по одному забирались внутрь через круглое отверстие и рассаживались по местам. Лиалину досталось место прямо у крошечного иллюминатора, напомнившего Хранителю оконца во дворце Даны, что находился на дне Эзалинового моря. Это сравнение вызвало у него улыбку и помогло немного справиться с тем напряжением, которое неотступно преследовало с самого начала дня…
Летательный аппарат с Леесой смешно подпрыгнул и, глухо урча, взлетел. Секундой позднее их тоже встряхнуло и оторвало от земли. И вот тогда Лиалин понял — он ненавидит летать. Его тошнило. В кишках, казалось, поднялась целая буря. Сок из местных фруктов волнами подкатывал к горлу. Тело свело в предчувствии рвоты. Перед носом мелькнул грубый бумажный пакет.
— Блюй! — крепкий парень с синеватым оттенком волос сунул пакет в судорожно сжавшиеся пальцы Хранителя. — Только на пол не промажь. А то сам будешь убирать свои харчи.
Лиалин не ответил — его рвало. Как же он ненавидел этот сок и вчерашнюю булочку из утреннего кафе и…и вообще! Хранитель откинулся на спину, но лишь для того, чтобы через пару секунд под глухие смешки ки'конов согнуться над пакетом вновь. Ему не было дела ни до их разговоров, ни до их оружия, ни до их интересов, которые они так бурно обсуждали, изредка прерываясь для того, чтобы критически посмотреть на него, как на неприятную помеху в их разговорах. Ему не было дела ни до кого. Он чувствовал себя униженным, замученным и за столько времени действительно больным.
Как выяснилось позднее, командиром отряда был почти единодушно выбран Райтор. Единственным не проголосовавшим оказался Шийя, ершистый самовлюбленный парень, как всегда решивший, что он на это место подходит непременно лучше кого бы то ни было другого.
Все тот же крашенный эскид подал ему свою фляжку, пообещав, что должно сразу полегчать.
— Ты бы, Гуа, еще спросил, может, девочка замерзла, или ей ласки не хватает? — с желчной усмешкой посоветовал Шийя, увидев, как эскид собирается забрать у чужака пакет.
Лиалин поднял на него замученный взгляд, на языке вертелось множество вариантов ответа, но ни на один из них сил не хватило. Зато Гуа в выражениях не стеснялся, среди которых «гнойный червь, ползающий по помойке в поисках блевотной жратвы» было, пожалуй, самым безобидным. Лиалин даже не пытался их разнять. Что говорил Шийя, разобрать было почти невозможно, ибо Гуа кричал так, что лопались барабанные перепонки. В ход едва не пошли кулаки, когда вмешался Райтор и приказал обоим замолчать.
— А пусть он не смеётся над больным человеком! — с вызовом прикрикнул через райторово плечо на Шийю Гуа.
— Больной-то молчит! — не вытерпел Райтор.
— Дак как он будет блевать и говорить? Он тебе кто — рось?
Этот выкрик вызвал у эскидов бурный смех, и инцидент решили считать исчерпанным. Не успокоились только Шийя, затаивший на Гуа злобу, и Лиалин, в который раз спросивший себя, что он здесь делает и, чем он вообще думал, когда согласился идти за Шиэлом в сумитэ.
Пилот их сбросил в лесной глуши и улетел. Приземление оказалось неприятным и жестким. Ударившись раза два как минимум о макушки и толстые сучья деревьев, коих оказалось в достатке, Хранитель «поцеловался» с землей.
Отряхнувшись от обломанных веток и земли, Лиалин безрадостно осмотрелся: лес… одиноко стоящие деревья с прижатыми к стволам ветвями, напоминающими больше колья нежели хвойники, и бурный низкорослый кустарник… Местами виднелись огромные толстые стволы деревьев с красноватой хвоёй….
— Мне тоже здесь нравится, — вставший рядом синеволосый эскид беззаботно потянулся и обернулся к кропящим над картой ребятам. — Может, кто-нибудь объяснит новенькому, что мы здесь делаем.
Из всех только Райтор потрудился оторваться от карты, но и то лишь для того, чтоб обвинить Гуа в безделье и пригрозить лишением лики. Синеволосый эскид опасно сузил глаза и, бросив на командира раздраженный взгляд, отвернулся к чужаку.
— Не стоит. Я в курсе происходящего, — бросил через плечо Лин, решив не пояснять, что Шиэл успел набросать примерную картину будущих событий, пока помогал крепить к форме лики.