– Ваш вид на жительство, – брезгливо потребовал клерк.
– У меня его нет, я его потерял, – еле слышно промямлил Клеманс.
– Номер карты, – голос дежурного был ровным и невозмутимым.
– Не помню.
– Имя.
– У меня его нет.
– Имя! – голос клерка лишь чуть усилился, но завибрировал явной угрозой.
– Рони Клеманс.
Человек за стойкой склонился перед компьютером. Потом некоторое время изучал полученную информацию. Бенни видел, как несколько раз приподнимались брови чиновника. Один раз он даже удостоил поникшего Клеманса взглядом. Брезгливость в его глазах сменилась любопытством. Наконец, клерк откинулся в кресле и обратился к Адамсу.
– Я рад, что вы его помогли задержать. Его, – он кивнул на Рони, – ищут уже два месяца, он подлежит немедленной и полной деструкции.
По взмаху руки дежурного Клеманса потащили к двери. Ноги его бессильно волочились. Адамс поежился, в сердце предательски вползал страх.
– Однако, – продолжил чиновник, – я вынужден проверить и вашу карту. Таковы правила. После этого вы можете покинуть контору, а о вашем поступке мы непременно сообщим вашему руководству. Денежное вознаграждение, и немалое, вам также полагается, и вы его получите.
Бенни достал свою карту.
– Вставьте карту в анализатор, он справа от вас.
Прошло минут пять. Человек за стойкой не отрывал взгляда от дисплея компьютера. Лицо его посуровело.
– Я хотел бы в конторе мусорщиков найти работу, – хрипло произнес Адамс. Горло вдруг пересохло, и слова с трудом срывались с губ…
Чиновник поднял глаза.
– Думаю, вам нет нужды объяснять условия приема на работу в нашу контору? Еще несколько часов вы можете быть там, – клерк кивнул на входную дверь, – на улице. Но с картой с почти истекшим сроком я не могу вас выпустить, – он виновато улыбнулся.
– Я знаю. Я очень устал, для меня больше нет надежды, я принял решение.
Чиновник встал из-за стойки.
– Поверьте мне, Адамс, вы правильно поступили. Контора даст вам работу здесь, в городе. Вы останетесь самим собой, только больше не будете страдать. Вы меня понимаете?
– Да.
– В таком случае хочу сообщить вам, что право на премирование все равно принадлежит вам. Вы сможете хорошо отдохнуть в течение оставшегося времени. Прошу.
Он нажал на кнопку, и два прежних верзилы выскочили в зал. Без звука они заняли места по бокам от Адамса и застыли, ожидая указаний.
– Клиент нуждается в отдыхе! – торжественно объявил клерк. – Время – три часа сорок семь минут. Прощайте, Адамс.
Бенни оказался в комнатах без окон. Здесь была душевая, телевизор, хорошая мебель и бар с набором спиртного. Полчаса назад ему принесли роскошный ужин, видимо, заказывали в очень дорогом ресторане. Блюда были из настоящих морепродуктов. Плохо только, что совсем не хотелось есть. Бенни заставил себя проглотить несколько кусочков, только чтобы восстановить силы. Затем подошел к телевизору, но включать не стал. Сел в кресло и задумался. Он вспоминал тот злополучный день, когда, идя с дежурства, наткнулся на пройдоху. Как и положено, он затребовал у него вид на жительство. Карта была в порядке. Но Бенни не проверил ее по центральному анализатору. Он вернул документ и отправился домой. А сзади шел патруль, который проверил все досконально, и оказалось, что вид на жительство поддельный, причем настолько качественно сделанный, что портативные анализаторы его пропускали. Это было чрезвычайное событие, говорящее о реальном существовании подполья. После этого случая в течение года были обменены все карты в городе.
А Адамсу влепили выговор и лишили офицерского звания. Из раферов третьей ступени его перевели на сержантскую должность пятой степени. Это было не наказание, это было крушение всей жизни. По сути, виноват он не был. Ни одной инструкцией не вменялась обязательная проверка карты через центральный анализатор, говорилось только, что необходимость проверки определяется проверяющим. Бенни не стерпел, написал жалобу, за что тут же вылетел из полиции навсегда. Теперь-то он понимал, что сделал громадную глупость. Даже у таких проштрафившихся, как он, был реальный шанс вернуть положение. Конечно, о карьере можно было забыть, но вернуть к пенсии звание рафера было вполне реально.
И вот теперь он здесь. Бенни отчетливо ощутил, что за дверью этого номера жизнь его заканчивается, и будет ли у нее продолжение? Он встал и прошел в душевую. Раздеваясь, долго смотрел в зеркало, прощался с собой. Тело будет продолжать жить, а душа, куда денется его душа? Он знал, что из себя представляли и дохи-мусорщики, и дохи-пахари. Последние были просто идиотами. А первые? Как они думают, как чувствуют? Вопросы возникали, а ответов не было.
Бенни тщательно мылся, пока у него не мелькнула мысль, что он как будто обмывает покойника. После этого плескаться под теплыми струями воды расхотелось. Он вытерся и взглянул из душевой на настенные часы:
у него еще было почти полтора часа времени. Адамс подошел к зеркалу и стал медленно расчесывать пышную после дорогого шампуня шевелюру. Волосы были легкими и воздушными. Вот теперь он откинул все лишние мысли, ненужные эмоции и воспоминания, и разрешил себе подумать о подарке Клеманса. Это могло быть бредом больного человека, но других «соломинок» в руках не было. Бенни решил попытать счастья. Вся проблема состояла в том, как засунуть в волосы эту пружинку. Он давно уже развернул ее в кармане, но как ее достать? Без всякого сомнения, каждый уголок в этом номере просматривается. Адамс понимал, что такие добровольцы, как он, вызывают подозрение, а поэтому вежливый клерк наверняка глаз с него не спускает. Думай, думай, говорил он себе, не спеша расчесывая волосы и в который раз прокручивая в голове проекции комнат своих премиальных апартаментов. Укрыться было негде. А любые странные движения немедленно привели бы к жесточайшему обыску. Если бы нашли пружинку, это наверняка значило бы, минуя мусорщиков, попасть сразу в пахари. Как же безопасно спрятать ее в волосах?
Наконец появилась идея. Шанс был маленький, но, пожалуй, единственный. Адамс вышел в комнату и демонстративно зашагал из угла в угол, засунув руки в карманы. Пора, сказал он себе и пошел к выходу. За дверью стоял охранник. Он молча смотрел на Бенни, помахивая шокером.
– Извините, но я хотел бы переговорить с вашим начальником.
Парень в униформе подумал, потом повернулся к журнальному столику, на котором лежало переговорное устройство.
«Повезло! – подумал Бенни. – Обычно рация должна висеть на поясе».
Охранник протянул руку, Адамс нащупал пружинку. Здоровенная ладонь сомкнулась на рации, спина под униформой вздыбилась буграми мышц и превратилась в глыбу… Пальцы Бенни выхватили аппаратик и точным движением вмяли ее внутрь шевелюры. Все, руку обратно в карман. Если здесь есть наблюдение, то ему конец. По спине пробежала волна холода…
– Сэр! Клиент из «бара» просит разрешения на визит к вам.
– Веди.
– Есть, сэр. Идем.
Чиновнику за стойкой Адамс сказал короткую фразу: «Я устал отдыхать». Тот внимательно посмотрел на него и молча махнул рукой. Охранник слегка подтолкнул его в сторону двери, куда несколько часов назад увели Клеманса.
ГЛАВА 9
в которой Барри Глетчер проникает в город и встречается с людьми.
Барри вернулся на Черепаху и сделал на ней крюк километров в пятьдесят, прежде чем вновь повернул к городу. Мысли его были там, на ферме. Он никак не мог решить, должен ли он был вмешаться или нет. Сомнения будоражили душу, было страшно. Не за себя, за Ирию. Сколько Барри себя помнил, его жизнь сопровождали газетные статьи о преступлениях, фильмы о мафиозных кланах, о наркотиках, проституции… Предостаточно было и политических страстей, но Глетчер был далек от политики, он стремился в небо и не любил оглядываться на землю.
Увиденное им не было тюрьмой. Это была ферма, хозяйство, которое использовало труд зомбированных людей. За какие преступления они здесь оказались? А может, это подпольная ферма? В любом случае Глетчер решил сначала разобраться, а потом уже что-либо предпринимать.
Черепаха продолжала путь. Несколько раз Глетчер пересек широкие, по-видимому, очень древние, занесенные песком и пылью шоссе, по которым явно никто не ездил. Попадались возделанные поля пшеницы, но Глетчер их объезжал. Через сутки местность изменилась: ровная степь превратилась в холмистые поля, прорезанные неглубокими канавами и овражками. Почва стала мягкой. Но растительность оставалась очень скудной. Когда-то здесь, вспоминал Барри, были леса и луга, а теперь только жалкие кусты и пятна чахлой травы. Что случилось с планетой?
К вечеру третьего дня Барри заметил на горизонте мерцающее пятно света. С каждым километром оно все больше разгоралось. Ленивое оцепенение, в котором он пребывал последнее время, мгновенно исчезло. Впереди лежал большой, сверкающий огнями город. Барри остановился километрах в трех от границ города. Он увидел дома, улицы, фонари, шапки кустов и густую листву деревьев. Какое блаженство! Глетчер именно так себе все и представлял. Отчетливо виднелись ажурные легкие здания, похожие на дворцы, множество двух– трехэтажных строений, утопающих в садах. Широкие проспекты и улицы были заполнены пестро одетыми людьми. Барри жадно всматривался в них. Какие они теперь?
На его появление никто не реагировал, видимо, сказывались сумерки и яркое освещение улиц. «Ладно, я не гордый, сам вас поприветствую», – сказал себе Глетчер и медленно тронулся вперед.
Однако его праздничное настроение омрачил зуммер компьютера. Дисплей показывал, что впереди мощное энергетическое поле. Барри не стал останавливаться, он верил, что для него откроют проход. Через сотню метров Барри почувствовал, как страшная тяжесть навалилась на него. С каждым метром она становилась все невыносимее. Скорость Черепахи упала чуть ли не до нуля, впервые ее пассажир услышал натуженный рев двигателя, который раньше работал почти бесшумно. Сквозь застилающее глаза марево Глетчер видел, что компьютер работает, ищет параметры энергетического барьера. В ближайшие секунды Черепаха или сделает себе тоннель, или поползет назад. Барри уже ничего не различал, каждый вздох давался невероятно трудно, но остановку вездехода он все-таки ощутил. «Неужели назад?» – разочарованно подумал он, и в ту же секунду чуть не взлетел с кресла. Руки сами собой всплеснулись над головой, стало так легко, что казалось, он летит. Не первый раз астронавт переносил перегрузки, но этот неуловимый переход все равно застал его врасплох.
Наконец-то его заметили. Толпа разом повернулась в его сторону и с криками ужаса заметалась. Барри остановился. Странно: ни малейшего любопытства, один страх. Что-то тут не так. В городе послышался мощный нарастающий гул, и через минуту на окраину выскочили несколько огромных машин. Они были похожи на Черепаху, только больше раза в три. Глетчер их не испугался. Его опять охватило ощущение рухнувшей мечты. Совсем недавно он это уже ощущал, когда лежал рядом со сбитой капсулой в степи.
Между тем машины выстроились в боевой порядок в форме вогнутой дуги. Барри проверил наличие полной активной защиты и задумчиво посмотрел на атакующих. Ему пришла в голову ошеломляющая мысль: все эти действия со стороны его далеких потомков не спонтанны, они продуманы и неоднократно отработаны на встречах чужаков, подобных его Черепахе. А может, на Ирии началась эпоха войн?! Глетчер почувствовал, как похолодели кончики пальцев. Когда он улетал с Ирии, о войнах не вспоминали уже несколько сот лет, с тех пор, как образовалось единое государство. А теперь, через пять тысяч лет, на Ирии города защищены энергетическими барьерами и боевыми машинами. В воздухе летают автоматические сторожа, а людей убивают и перерабатывают на удобрения!
Барри терялся в догадках. Чего-чего, а такой встречи он не ожидал. Он ощущал себя сторонним наблюдателем, а происходящее снаружи казалось ему кошмарным сном. Боевые машины взяли его в кольцо. Они еще не стреляли, видимо, ожидая подкрепления. В конце улицы показались еще несколько боевых монстров.
Зуммер бортового компьютера вывел Глетчера из задумчивости. На экране дисплея высветилась информация с оценкой ситуации. Компьютер оценил боевую и энергетическую оснащенность противника на два класса ниже возможностей Черепахи. Если данные верны, Барри может спокойно оставаться и наблюдать продолжение спектакля. Разница в два класса означала, что Черепаха выдержит натиск и сотни таких переростков. Ну, а если компьютер ошибся?!
ГЛАВА 10
в которой Глетчер совершает гравитационный прыжок и попадает в некий сад.
Надо что-то делать, решил Глетчер. Воевать со своими потомками, а тем более побеждать их, не входило в его планы. Он нажал кнопку ввода голосовых команд: «Компьютер, ввести режим эвакуации по варианту “ гравитационный прыжок” ! Подтвердить ввод задания».
Что-то булькнуло, и безликий, металлизированный мужской голос произнес: «Режим гравитационного прыжка подтверждаю. Тридцатисекундная готовность…» Компьютерный голос начал отсчет. Барри не любил разговаривать с обычными компьютерами, поэтому этот посторонний звук раздражал его. Он поежился, но тут же семь боевых машин плюнули в него шквалом лазерного огня. Защита Черепахи легко сдерживала натиск, но ее ресурсы были не бесконечны. Вокруг вездехода плясали ослепительные сполохи. Потомки били на поражение.
Гравитационный прыжок поглощал много энергии и был опасен для человека. В промежутке между очередными залпами компьютер Черепахи смог отправить одноразовый разведывательный зонд. Он благополучно взлетел на двухкилометровую высоту и дал точную картину местности.
Город был небольшим – километров 30 в диаметре. В центре находилась большая площадь, от которой радиально расходились лучи улиц. Ее окружали многоэтажные здания. Остальные постройки города были низкими и отстояли далеко друг от друга. Дома были окружены садами. Самый крупный сад располагался совсем рядом, километрах в пяти-шести от Черепахи. Условия были идеальными. Отсчет закончился.
Старт! Окружающий мир покрылся серой мутью: заработали поглотители видимого и электромагнитного спектра. Для стороннего наблюдателя Черепаха исчезла. Под днищем вездехода гулко заворчала мощь ракетных дюз и в одно мгновение выплеснулась наружу. Черепаха прыгнула вверх, а Барри окунулся в душные объятия пятнадцатикратной перегрузки. Сознание померкло.
Глетчер пришел в себя от тишины. Прыжок удался, и теперь Черепаха спокойно стояла среди зарослей сада. Барри облегченно вздохнул, хотя неожиданный покой настораживал. Он решил не медлить и выйти к людям сразу: если убьют, значит, такова его доля.
Астронавт встал, снял скафандр и выглянул из люка, затем сполз с брони на землю. Вот теперь, он, кажется, добрался до финиша своей космической одиссеи. Режим поглощения всех типов излучений Глетчер оставил, и теперь обнаружить вездеход можно было, только непосредственно уткнувшись носом в его борт. Под ногами упруго и приятно шелестела трава, с легким щелканьем ломались старые высохшие веточки. Барри закрыл глаза и вздохнул полной грудью. Он был счастлив.
Дом в центре сада был очень похож на дома его эпохи: двухэтажная усадьба с красивой стеклянной верандой. Из окна была слышна музыка. Крадучись, он подобрался ближе и заглянул в окно. Ему открылась большая гостиная с роялем посредине. Перед ним сидела девушка. Золотистые волосы волнами падали на ее плечи, изящный благородный профиль был изумительно красив. Глаза, казалось, излучали свет и обаяние. «Богиня!!!» – невольно прошептал Глетчер. После стольких лет космического одиночества он увидел сказочную девушку! Ее пальчики порхали по клавишам и извлекали тихую нежную мелодию. Золотистые кудри ритмично вздрагивали в такт.
Внезапно в дальней стене появилось пятно света, и из него стремительной походкой вышел человек. Свет за его спиной тут же пропал, стена опять стала ровной серой поверхностью. «Ничего себе! – подумал Барри. – Вот это дверь!» Человек направился к девушке. Это был пожилой невысокий мужчина с острой бородкой.