«Как будто ты не знаешь!»
– Никак. Мы засняли клинику и миссис Брювер, прибли-жающуюся к входу, нескольких демонстрантов на аллее, не-сколько автомобилей на стоянке перед зданием – в целом по-лучилось девять ярдов. Но когда мы зашли в клинику, с запро-сом на медицинские документы ничего не вышло. Мы ничегоне нашли. Сюжета нет.
Тина села.
– Что ж, ситуация изменилась. Теперь сюжет есть, и мыдолжны сделать его.
Это походило на удар под ложечку, к которому Лесли неподготовилась.
– Извините?
– Проблеме абортов уделяется большое внимание в ны-нешней избирательной кампании, и сегодня кандидаты обсуж-дали этот вопрос. Вдобавок ко всему до Двенадцатого иВосьмого каналов дошли какие-то слухи о случившемся вЖенском медицинском центре, и они послали туда своих ре-портеров. Я слышала, они взяли интервью у Брюверов и ди-ректора клиники, и, подозреваю, оба собираются пустить этотсюжет в эфир сегодня вечером.
Как Лесли ни старалась сдержаться, вопрос ее прозвучал собвиняющей интонацией:
– Очень хотелось бы знать, откуда они узнали об этом?Тина с невинным видом пожала плечами.
– Вероятно, им позвонили из клиники.
С трудом веря своим ушам, Лесли повторила:
– Им позвонили из клиники... – Неужели Тина намеренносообщила о сюжете конкурентам только для того, чтобы он на-верняка пошел в эфир? Способна ли она на такое?
Тина продолжала говорить:
– Но послушай, кому первому пришла в голову эта идея?Мы находились непосредственно на месте событий, именно вто время, когда все происходило. Мэл говорит, у него есть ви-деозапись миссис Брювер, подходящей к дверям клиники. Тыс недавних пор стала хорошей знакомой Брюверов. Мы можемвыиграть в этом забеге.
– Любопытно бы узнать, под каким углом зрения...
– Проблема абортов. Используй уже собранный материали сделай сюжет примерно в таком духе: «Борьба вокруг про-блемы абортов продолжается, и вот еще один пример, еще одно столкновение». Мы свяжем этот материал с сюжетом об изби-рательной кампании.
Лесли старалась говорить сдержанным тоном, но содержа-ние вопроса свидетельствовало о ее нарастающем раздраже-нии.
– Вы, часом, имеете в виду не нечто, больше похожее на«очередную провалившуюся попытку противников абортовнарушить закон о сохранении тайны частной жизни»?
– Ну, если место имела именно такая попытка, мы должнысообщить об этом.
Лесли наконец поверила, что слух ее не обманывает, и ееактерские способности начали ей отказывать. Она не могласкрыть свой гнев.
– Тина... Я рассказала вам суть сюжета... халатность вра-чей... убийство невинной девушки... растерянные родители, ко-торые ничего не могут сделать. Именно такой сюжет я хотеласделать, и сюжет этот не состоялся. Он снят с повестки дня.
Тина слегка пожала плечами и чуть склонила голову кплечу.
– Взамен ты получила другой материал, и мы можем ис-пользовать его. Так что твои труды не пропадут даром.
Лесли попыталась найти довод, который можно было бывысказать вслух.
– Я не могу... Тина, Брюверы доверились мне. Они поло-жились на меня. Я не могу вывернуть сюжет наизнанку и при-дать ему смысл противоположный задуманному.
Тина приняла обеспокоенный вид школьной учительницыи сказала:
– Лесли, мне кажется, в тебе говорит идеалист-крестоно-сец. Сейчас речь идет о новостях, а не о твоих личных сообра-жениях.
Пощечина. В последнее время Лесли получила слишкоммного таких пощечин, особенно от этой... этого... исполнитель-ного директора программы новостей. Она попыталась овла-деть собой, но чувствовала дрожь в руках. Теперь голос ее слег-ка прерывался, когда очень тихо, очень осторожно она предуп-редила:
– Пожалуйста, не пытайтесь воздействовать на меня по-добными доводами. Я работаю на студии уже шесть лет, и выочень хорошо знаете меня.
Тина пропустила предостережение мимо ушей, словно ожидала его.
– Лесли, я поручаю тебе сделать сюжет. Он остается за то-бой. Все, что от тебя требуется, это подготовить его к пятича-совому выпуску. У тебя еще есть время взять интервью у мис-сис Брювер, а мы срочно послали съемочную бригаду в Жен-ский медицинский центр – за комментариями к случившемуся.Сюжет практически готов. Все, что от тебя требуется, это на-писать текст, прочитать его, подготовить видеоматериал.
Лесли знала, просто знала, что Тина уже поручила это зада-ние другому репортеру, когда сказала:
– Тина, я не могу. Я не могу так передергивать смысл сю-жета. Я не могу так поступить с Брюверами.
Тина беззаботно склонила голову к плечу и сказала:
– Ну что ж, Мэриан Гиббоне согласна взять этот сюжет,если ты отказываешься. Просто отдай ей свой материал и ви-деозапись, сделанную сегодня утром. Пусть она его подготовитк эфиру. Таким образом, ты ничем себя не запятнаешь, о'кей?
– Тина... это был мой сюжет!
– Он по-прежнему твой, если только...
– Вы прекрасно знаете, что Мэриан с ним сделает.
– Я не могу уделить тебе весь день, – сурово сказалаТина. – Короче, ты берешь сюжет или нет?
Лесли поднялась с кресла и попятилась к двери, борясь сприступом дурноты.
– Я не могу. Я не могу пускать такой сюжет под своим име-нем.
– Тогда принеси мне видеозапись, чтобы Мэриан моглаприступить к работе. У нас времени в обрез. – Тина взялатрубку телефона. Лесли не двинулась с места. Тина гневносверкнула глазами. – Итак? Давай начнем шевелиться. Тыдолжна подготовить сюжет о Шуте Гороховом, а мне нужнопросмотреть утреннюю видеозапись!
Лесли вышла из кабинета Тины и быстро пошла через от-дел, лавируя между столами; нот ее подкашивались, и по путиона несколько раз наткнулась на перегородки и столы. Потомона рухнула в свое кресло в состоянии, близком к обморочно-му. Она должна подумать. Как ей поступить? Знал ли обо всемэтом Бен Оливер? Кому принадлежало это решение? Леслинужно было успокоиться, прежде чем говорить еще с кем-то.
В углу ее монитора мигал маленький символ, изображаю-щий почтовый ящик. Она нажала на клавиши, вызывающиесообщение на экран компьютера. Ей звонила Дин Брювер ипросила перезвонить.
Лесли взяла телефонную трубку и набрала номер. Она догадывалась, о чем пойдет разговор.
– Алло? – раздался в трубке голос Дин.
– Дин, это Лесли. Как у вас дела?
В голосе Дин слышались сомнение и тревога.
– Я даже не знаю. Я думала, наша история не годится дляновостей, а теперь, похоже, за нее уцепились. И я просто хоте-ла поговорить с вами и выяснить, что происходит.
– Я... – Лесли не знала, каким тоном и что говорить. – Выуже разговаривали с какими-нибудь репортерами?
– К нам приезжали телевизионщики с Двенадцатого иВосьмого каналов сразу после моего возвращения домой, а по-том я разговаривала с журналисткой из вашей телекомпании.
– Мэриан Гиббоне?
– Да. Она представилась вашей подругой...Лесли возвысила голос, несмотря на все усилия сохранятьспокойствие.
– Она уже была у вас?
– Да. Она уехала с час назад.
Лесли потребовалось несколько мгновений, чтобы перева-рить услышанное.
– Так вы... вы дали ей интервью?
– Да. Она работает для Шестого канала, поэтому я охотнопоговорила с ней, но я не поняла, почему приезжала она, а невы. Этот сюжет пойдет сегодня в вечернем выпуске?
Что еще могла Лесли ответить?
– Ну... Думаю, да, Дин. Наверное... Наверное, ситуация из-менилась.
– Знаете, я сначала удивилась, но думаю, все в порядке.Мэриан была очень мила. Я рада нашему знакомству.
– А о чем она спрашивала вас? О чем вы говорили?
– О, обо всем. Я рассказала ей о запросе на медицинскиедокументы и о том, как мы ничего не нашли в клинике; а онаспросила меня, откуда я знаю, что Энни умерла в Женском ме-дицинском центре, и я рассказала ей о заключении патолого-анатома и о показаниях Мэри.
«Нет, нет, НЕТ, Дин!»
– Вы рассказали ей про Мэри?
Дин заняла оборонительную позицию.
– Я ничего не говорила про саму Мэри. Я просто сказала,что у нас есть свидетельница, имени которой я назвать не могу,и свидетельница эта видела Энни в клинике.
– И как... Я имею в виду, Мэриан отнеслась к вашему рас-сказу... сочувственно? Она вам поверила?
– О, мне она показалась очень милой.
«Как будто это что-то значит», – подумала Лесли.
– А что репортеры с других каналов? Они задавали такиеже вопросы?
– Ну... они сказали, что слышали о нашем конфликте сЖенским медицинским центром и собираются сделать сюжет,и они хотели знать, что мы предприняли и что мы знаем.
– И вы говорили прямо в камеру?
– Я стояла на крыльце. Я никого не впустила в дом – уменя сейчас такой беспорядок, и нет времени убраться.
– А Макс? Он присутствовал при этом?
– Он еще не вернулся с работы. Я звонила ему, но он рабо-тает на верфи и не может сразу подойти к телефону. Он пере-звонит мне при первой же возможности.
– О чем они спрашивали вас? Вы можете вспомнить?Дин заволновалась.
– Послушайте, Лесли, сегодня такой безумный день, я непонимаю, что происходит... И не помню, что я говорила.
Ради спокойствия Дин Лесли постаралась говорить ровнымтоном:
– Все в порядке, Дин. Все нормально.
– Так когда сюжет покажут по телевизору?«Пожалуйста, не смотрите его», мысленно взмолиласьЛесли, а вслух ответила:
– В пятичасовом выпуске – Шестой канал. Насчет другихтелекомпаний не знаю.
– Ладно, я включу Шестой канал и посмотрю, как у меняполучилось.
– Дин... – Лесли осеклась.
– Алло?
– Я тут. Я просто хотела сказать... – «Ну давай, Лесли.Скажи ей, чтобы она не доверяла репортерам. Скажи, чтобыона не доверяла Шестому каналу». – Вобщем, посмотрим, чтополучится. Но не ожидайте слишком многого. Я работаю надДругим сюжетом, поэтому никак не могу поучаствовать в рабо-те над вашим. Я не знаю, что из него получится в результате.
– Ну, по крайней мере, люди узнают об этом.
– Да. Да, они... они узнают об этом. – Лесли положилатрубку. Итак, работа над сюжетом шла полным ходом, егоотобрали у нее даже прежде, чем она от него отказалась, и он примет ту форму, какую решит придать ему Мэриан Гиббоне.Тина Льюис никогда не относилась к числу людей, которыестанут тратить время на нерасторопных репортеров. В этойлавочке полно людей вроде нее.
Тина явится за видеозаписью с минуты на минуту, еслиЛесли сама не отнесет ее. Лесли залезла в сумку и вытащилаоттуда кассету с отснятым утром материалом, с несостоявшим-ся сюжетом. Кадры клиники; идущей по аллее и поднимаю-щейся по ступенькам Дин; демонстрантов с плакатами. ТеперьДин увидит себя по телевизору в пятичасовых новостях, ноМэриан Гиббоне расскажет за кадром совершенно другую ис-торию.
Лесли опустила кассету на колени, охваченная сильнымчувством собственника. Это ее работа, ее время, ее труд. Кромевсего прочего, это символ доверия. Изображение милой жен-щины запечатлелось на пленке только потому, что эта женщи-на доверяла Лесли. Лесли заколебалась. О, если бы только она могла... Но... нет.Она профессионал, и ее работа требовала порой принятиятрудных решений.
Тина велела принести ей кассету, вот и все. Лесли легко представила себе ее покровительственный вид и вытянутую РУКУ.
И этот мысленный образ побудил Лесли, по крайней мере,получше исследовать намерение, которое упорно отказыва-лось покидать ее сердце и ум. Она взяла шариковую ручку, за-сунула острие в крохотную прорезь на боковой стороне кассе-ты и нажала на утопленную там кнопку: крышка кассеты сщелчком открылась, и рабочая поверхность пленки оказаласьна свету. Ну да, подумала Лесли, с пленкой легко могло слу-читься что-нибудь.
Что, например? Ну, кто-нибудь мог взяться за нее грязны-ми пальцами... даже вытащить из кассеты... могло произойтидосадное недоразумение... и кто-то мог вытащить пленку изкассеты... вот так... вот так... и вот так... и вот так!
Сначала процесс шел медленно, и Лесли чувствовала себяплохой девочкой, делающей что-то запретное, но после первыхдесяти футов или около того она начала вытягивать, выдерги-вать пленку из кассеты с мстительным чувством, с внезапнонахлынувшей яростью, с безрассудством человека, не думаю-щего о последствиях. «Это вам за Дин, а это за Макса – о, какое наслаждение! – а это за меня, а это за Джона, а это... а этим пусть Тина подавится!»
– Сюжет не пойдет под моим именем! – сказала она себе. – Правое дело – это одно, неправое – совсем другое... – Далеенезаметно для себя она перешла на лексику, способную в пол-ной мере выразить горячее негодование.
– Что ты делаешь? – раздался встревоженный голос за ееспиной. Пойманная на месте преступления, Лесли испуганновздрогнула. Но это был Джон Баррет, который недоуменносмотрел на нее широко раскрытыми глазами.
Лесли не стала ждать вопросов. Она сразу начала рассказы-вать, собирая вытащенную из кассеты пленку в коричневыйклубок на полу.
– Наш сюжет сперли!
– А что...
– Сегодня утром мы ездили в клинику, вручили им запросна медкарту и прочие записи, и в картотеке ничего не оказа-лось, ровным счетом ничего – ни на Энни, ни на Джуди, ниче-го, и я скажу тебе почему. Потому что та женщина в том каби-нете – Тина Льюис – предупредила их! Вчера она узнала отменя всю историю. Я рассказала ей про Энни Брювер, я сооб-щила ей о вымышленном имени Энни, и к тому времени, когдамы появились в клинике сегодня утром, они уже подготови-лись к нашему визиту и изъяли из картотеки все нужные доку-менты и выставили нас тупыми идиотами, выступающимипротив абортов, – вот так вот, легко и просто, шито-крыто и...знаешь что? Теперь наш сюжет идет в эфир!
Джон придвинул поближе кресло и сел, приготовясь всевыслушать. Лесли была слишком расстроена, чтобы останав-ливаться.
– И знаешь, что я еще думаю? Я думаю, Тина намеренно со-общила другим телекомпаниям об этой истории, потому что те-перь они ею занимаются – и таким образом Тина получила га-рантию того, что и Шестой канал возьмется за нее. Но это немой сюжет, совершенно не мой! В нем ничего не будет говорить-ся ни о халатности врачей, ни о смерти Энни. Он будет про...ожесточенную охоту за ведьмами, которую ведут противникиабортов и которая в очередной раз провалилась. А Мэриан Гиб-боне собирается написать закадровый текст, озвучить сюжет иподготовить видеоматериал, поскольку я отказалась это де-лать, – а это означает, что Брюверов и Энни просто использова-ли. Использовали, и все, а потом выбросили на свалку.
– Сюжет делает Мэриан? Но как она получила его?
– Тина решила пустить сюжет, но я отказалась ставить нанем свое имя! Я занималась им не для того, чтобы его вот такпередернули.
Лесли заметила взгляд Джона, устремленный на кучу плен-ки на полу, и пояснила:
– Отснятый утром материал. Мой материал. Это сюжет, ко-торого никогда не было, так пусть никогда и не будет! – Онаподнялась с кресла, подхватив с пола кучу пленки. – Извини.Тина велела сейчас же принести ей видеозапись.
Джон встал, просто чтобы она не опрокинула его вместе скреслом.
– Лесли! Ты... ты не можешь отнести ей кучу испорченнойпленки.
– Налети-ка на меня, будь добр! – Лесли не стала ждать. Исама налетела на него. – 0-опс! Ну вот, я попала в аварию. Онапоймет.
И с этими словами Лесли двинулась к кабинету Тины, во-лоча за собой несколько футов пленки, – гордо пошла черезотдел, привлекая к себе изумленные взгляды, вызывая недо-уменные вопросы, даже редкие смешки, внутренне пригото-вившись к скандалу, возможно, даже увольнению.
– Лесли! – Джон должен был остановить ее. Он сделалнесколько шагов... А потом остановился. Теперь весь отделнаблюдал за происходящим. Он обвел взглядом лица сотруд-ников.
– Что происходит, Джон? – спросил Дэйв Николсон, спе-циалист по потребительскому рынку.
Джон посмотрел на Лесли, все еще идущую к кабинетуТины, потом снова на своих коллег, все еще ожидающих отве-та. Сюжет об Энни Брювер разваливался на глазах, и еслиЛесли сейчас заявится в кабинет Тины с кучей испорченнойпленки, как пить дать, грянет буря. Первым его побуждениембыло бежать прочь, словно от протекающего бензовоза, кото-рый вот-вот взорвется. «Отойди в сторонку, не суйся в этодело».