Он ничего не хотел говорить, буравил меня нехорошим взглядом, словно я совершила преступление. На лице ходили желваки.
– У тебя правда есть с кем-то отношения, Лерой?
– Не с кем-то, а с мужчиной. Не понимаю, что тебя удивляет.
– Как его зовут?
Перед мысленным взором вдруг появились глаза стального цвета и тонкое колечко в нижней губе. С момента скольжения прошла всего пара седмиц, но мне уже не удавалось четко вспомнить лица Роя, словно мы встретились в давнем, полузабытом сне.
– Его зовут Роман, – назвала я имя абрисского ведуна на теветский манер. Ему без разницы, что я наплела друзьям, а мне врать проще, представляя перед глазами реального человека.
– Он из Кромвеля?
– Нет… Мы живем в разных городах.
– Сколько ему лет?
– Двадцать четыре.
– Он обладает Истинным светом?
– Его магия… несколько другой природы, – нашлась я и добавила, совершенно искренне рассердившись: – Клянусь, Тин, я не понимаю, почему все еще отвечаю на твои вопросы.
Раздраженно взмахнув рукой, я заставила портьеру скрыть меня от пристального взгляда лучшего друга. Непроницаемое полотно стремительно распрямилось, словно занавес на театральной сцене.
Вечером в мои двери постучались. Посыльный привез большую коробку, перевязанную нежно-розовой лентой. Когда я распутала пышный бант и сняла крышку, под хрусткой бумагой обнаружила аккуратно сложенный белый кружевной наряд с ярлычком известной портняжной лавки. Сверху лежала чистая карточка. Стоило взять ее в руки, как кончики пальцев закололо, и по плотной бумаге замельтешила искра, выжигавшая написанную знакомым летящим почерком строку: «Принарядись для своего парня».
Валентин намекал, что не верил, будто у меня завязались отношения с другим мужчиной.
– Жестокий идиот, – с раздражением я отшвырнула карточку и вернула крышку на коробку.
Ирония заключалась в том, что Рой действительно существовал, дышал, творил магию. С одной оговоркой – он жил в параллельном мире.
Вокзальная площадь галдела и суетилась. Подъезжали и отъезжали многоместные тяжеловозы, переругивались грузчики. То и дело в гомон людских голосов вплетался пронзительный звон колокольчика, предупреждавшего о прибытии очередного междугородного дилижанса.
Папа уезжал в столицу читать лекции по истории в Королевской академии. После инцидента с игрой, мне с трудом удалось уговорить его не отказываться от выгодной работы. Пришлось поклясться, что я буду вести себя паинькой. Теперь мы стояли у открытой двери в душный омнибус, в растерянности наблюдая за другими путешественниками.
– Отъезжаем через пять минут, – прикрикнул контролер.
– Ну все, дочь. – Отец забрал у меня корзину со снедью и поцеловал в лоб. – Езжай уже домой.
– Не забудь положить еду в холодильный шкаф. Замораживающей руны хватит только до ночи, потом все испортится, – проинструктировала я и осторожненько попросила: – Не говори тетушке Матильде, что я не приехала домой из-за судебного предписания, а то она меня закидает ворчливыми письмами.
– Хорошо. – Он улыбнулся. – Только пообещай, что больше никакого Абриса.
– Я думала, ты сторонник примирения с Абрисом и всего такого, – принялась дразнить.
– Да, но не когда из-за него мою дочь забирают в участок. – Он кивнул. – Ну, иди.
– Пока. Обещаю, что в этот раз ты обнаружишь меня на диване с молодым человеком, а не в стражьем участке. – Я помахала ему рукой. – Отправь сообщение, как доберешься.
Пока я шла к выходу, то несколько раз оглянулась. Наконец он скрылся в омнибусе. Путь до столицы занимал почти весь световой день, было бы проще переместиться с помощью ворот, но отцу строго запретили магические перегрузки и приходилось путешествовать омнибусами.
– Извините, госпожа, – подвинул меня с дороги дородный страж.
– Ничего, – пробормотала я.
Люди в форме стягивались к месту прибытия омнибуса из соседнего городишка Фратска. Правда, к столбу с указателем стражи не приближались, а ждали в отдалении, словно желая понаблюдать за народом. Из подъехавшей кареты на вокзальную площадь вылезали ошалелые с дороги путники. Грузчики поспешно отвязывали дорожные сундуки. Тут с подножки на пешеходную мостовую сошел высокий темноволосый мужчина, помог спуститься неловкой старушке. Я без интереса отвернулась… и замерла как громом пораженная странной догадкой…
Рой!
Снова уставилась на парня, почти уверенная, что обозналась. Он поправил на плече сумку, окинул быстрым взглядом вокзальную площадь, похоже, подмечая стянутых к омнибусу блюстителей порядка. Видимо, они собрались именно по его душу, но Рой не выказывал беспокойства. Спокойно попрощался со старушкой, накинул на голову тонкий шарф на манер капора и двинулся к выходу.
Ему наперерез бросилась пара чрезвычайно хмурых стражей…
– Сюда! – заорала я раньше, чем успела сообразить, во что снова ввязываюсь. – Ты идешь не в ту сторону!
На мой вопль обернулась целая толпа и даже охрана, но не Рой. Сложив ладони рупором, я крикнула:
– Ты оглох, что ли, уничтожитель курсовых проектов?! Повернись наконец! Я здесь!
Он резко оглянулся. Рассеянный взгляд остановился на мне, размахивающей руками. В его лице не появилось и проблеска узнавания, скорее недоумение. Конечно, я не претендовала на то, чтобы обо мне помнили до конца жизни, но даже последний растяпа за пару седмиц не забыл бы человека, которого незаконно перетащил через границу с Абрисом!
Вдруг Рой стянул с головы шарф и позвал меня, уверенно подняв руку:
– Валерия!
Я предпочла не заметить, как сладко заныло под ложечкой, когда он назвал меня по имени невозможным теплым голосом.
Чтобы окончательно сбить с толку соглядатаев в форме, нам стоило броситься друг другу навстречу и крепко обняться на середине пути. Тогда бы стражи точно решили, что у них перед носом случилось воссоединение влюбленной парочки. Однако изображать романтику Рой явно настроен не был и бежать пришлось мне одной. Я буквально повисла у него на шее. Только после секундной заминки он подхватил меня за талию и приподнял над мостовой. Кто-то рядышком охнул, возмущенный попранием приличий.
– Ты вообще понимаешь, что делаешь? – едва слышно пробормотал Рой мне в ухо.
– Пытаюсь вывести тебя с вокзала.
В груди клокотало странное чувство, словно я парила над землей, а не болтала ногами, цепляясь за шею почти незнакомого парня.
– Ну, привет, – с ленивой улыбкой пробормотал он. – Ты еще красивее, чем я запомнил.
– А память-то у тебя коротковата, – фыркнула я ему в лицо. – Немедленно поставь меня на землю, а то юбка задралась!
Со сдавленным смешком он осторожно опустил меня на пол.
Взявшись за руки, мы направились к выходу, а когда проходили мимо стражей, наблюдавших за нами с откровенным подозрением, Рой вдруг приобнял меня за плечи и на ходу поцеловал в растрепанную макушку. Из-за этого краткого, едва ощутимого прикосновения меня с головы и до самых пяток будто пробил магический разряд. Чуть колени не подогнулись.
На залитой солнечным светом привокзальной площади Рой меня отпустил. Короткий отрезок дороги до стоянки наемных кебов мы шли в неловком молчании. Я лихорадочно пыталась придумать, как наладить разговор.
– Эй, молодые, куда едем? – позвал нас кучер.
Когда мы приблизились, то он спрыгнул с козел на мостовую, открыл двери и разложил перед нами ступеньку.
– Ну и жара, хоть бы дождик брызнул, – причитал он. – Куда решили ехать?
– Куда тебя отвезти? – уточнил Рой. – Домой?
– Поешь со мной! – выпалила я.
Проклятие, что?! Поешь со мной?
– Что? – удивленно изогнул брови Рой.
Да что со мной не так? Я же многогранная личность! И организация душевная у меня чрезвычайно тонкая! Ладно, может, не очень тонкая, но почему я всегда говорю о жратве, как будто меня волнует только возможность набить живот?
– В смысле… – покосившись на ухмыльнувшегося кучера, я почувствовала, как начинаю краснеть. – Ты все утро трясся в омнибусе, наверняка проголодался, а я знаю неплохую едальню в паре кварталов. До нее ехать всего-то минут десять. Что скажешь? Конечно, если ты торопишься…
– Я с удовольствием позавтракаю с тобой, – перебил неконтролируемый словесный поток абрисец.
– О… – Я кашлянула. – Хорошо.
Назвав нужную улицу вознице, я забралась внутрь. Скамья была одна, и Рою пришлось усесться рядом. Когда карета, дернувшись, тронулась, я едва не съехала на пол. Смущенно поерзав на лавке, расправила на коленях юбку.
– Что ты делала на вокзале? – вдруг спросил он.
– Отца провожала в столицу. А ты? Когда ты приехал сюда?
От внимательного взгляда мне стало не по себе. Он точно говорил, что я задаю не просто много лишних вопросов, а сую нос в чужие дела. И снова включился мой проклятый словесный фонтан:
– Хвала светлым духам, что отец не выскочил из омнибуса, когда увидел наши… кхм… обнимашки. Иначе бы вместо завтрака вдвоем, мы бы сейчас переживали смотрины втроем. Мы с папой как раз обсуждали парней, кушетки и…
– Когда ты нервничаешь, всегда несешь ахинею, – с улыбкой перебил меня Рой.
– А?
– Я ведь верно использовал это слово?
Я ошарашенно кивнула.
– Меня переместили чуть больше седмицы назад, – быстро ответил он и кивнул: – Что за метка у тебя на руке?
– Метка? А-а, ты про это… – Я потерла руну, и магический знак отозвался голубоватым сполохом. – После возвращения меня арестовали и за скольжение приговорили к принудительным работам. Надеюсь, тебя не наказали.
– Жаль тебя разочаровывать.
– Тебя тоже заставили отрабатывать?
– Нечто вроде того.
– Хотя бы не принудили мести улицы? – с сочувствием уточнила я.
– Отправили сюда.
Я выразительно кашлянула.
– То есть выходит, мы переправляемся в Абрис ради развлечения, а вас сюда отправляют в качестве наказания?
– В наказание мне перекрыли дар, а сюда отправили, чтобы дать старейшинам остыть, – объяснил Рой.
– Надолго перекрыли? – оцепенело повторила я.
– На пару седмиц… Что за жалобный взгляд? – усмехнулся он. – Я никогда не отличался примерным поведением, так что магии меня лишили не в первый раз. Просто в моем возрасте это… как сказать помягче… немного неловко.
– А что не так с твоим возрастом? – не поняла я.
Но тут кеб остановился на узкой улочке напротив крошечной едальни.
Заведение располагалось на первом этаже двухэтажного домишки, утлого и жалкого с виду. Однако моя покойная мама утверждала, что он стоял на этом самом месте еще со времен ее лицеистского детства. Хозяйка, среднего роста ловкая женщина, сама и готовила, и вытирала столы, и подавала.
– Осторожно, притолока, – предупредила я, когда мы входили в низкие узкие двери, и Рою пришлось пригнуть голову.
В лицо пахну́ло печным жаром, запахом паровых булок и наваристого бульона.
– Добро пожаловать, – стоя у очага и помешивая что-то в котле, крикнула раскрасневшаяся от готовки хозяйка.
Мы разместились за крепким длинным столом у окна. Рой уселся напротив меня, пристроил на скамье сумку и с любопытством задрал голову, рассматривая традиционную руническую вязь на потолке.
– Что вам приготовить? – через весь зал крикнула нам стряпуха, но посетители, привычные к местным обычаям, даже бровью не повели.
– Два омлета и паровых булочек, – попросила я.
– И нам еще булочек! – донеслось с другого конца едальни, как будто гости только и ждали удобного случая, чтобы попросить добавки.
– Тетушка, я разбужу охлаждающую руну? – снова прикрикнула я, вытаскивая из сумки стило, похожее на серебристый металлический стержень.
– Да ради светлых духов, – махнула она рукой. – Если силы не жалко, то буди.
Едва магическое перо ощутило приток Истинного света, как на острие вспыхнул голубоватый огонек. Я провела по контурам вырезанного на стене рисунка, чувствуя, как через пальцы вытекает тонкий ручеек силы. Руна вспыхнула и погасла, а в помещении тотчас заметно похолодало.
– У тебя неплохо выходит, – заметил Рой.
– Угу, – с самодовольством согласилась я, пряча стило обратно. – Я вообще хороша во всем, что касается бытовой магии.
Тут хозяйка принесла заказ, мы взялись за вилки.
– Глядя на тебя, никогда не скажешь, что ты не боишься еды, – пошутил сотрапезник, следя за тем, с каким удовольствием я поглощаю завтрак. – Мне нравится.
– Только что я в тебя влюбилась, – промычала я с набитым ртом. – Обычно девицы моего возраста знают, где можно купить красивое платье, а я – где вкусно пожрать. Это ужасно неженственно!
– Никогда не понимал, почему половина знакомых мне девушек при виде отбивной прячутся в дамской комнате, – поддержал он.
– Считается, что девушка старше шестнадцати должна быть сыта салатным листком и каплей колодезной воды. Мы, знаешь ли, в шестнадцать входим в брачный возраст. Не дайте светлые духи, потенциальный жених решит, что не хватит монет прокормить невесту.
– Всегда удивлялся, как на таком питании они способны рисовать руны и не падать замертво.
– Скажи? – поддакнула я, вытирая рот льняной салфеткой. – Повезло, что я худая от природы и никто не может заподозрить во мне здоровый аппетит.
Между тем входная дверь отворилась. По деревянному полу простучали каблучки, а наколдованный холод начал улетучиваться наружу.
– Госпожа, закройте дверь! У нас мерцает охлаждающая руна, – крикнула тетушка.
Я лениво глянула через плечо и выронила вилку, пронзительно звякнувшую о тарелку. Посреди обеденной залы застыла не менее удивленная неожиданной встречей Кларисса. И мне совершенно не хотелось узнавать, какая нелегкая принесла в дешевую едальню дамочку из высшего общества. Ту самую, предпочитавшую салатный листик здоровой отбивной.
Взгляд брюнетки молниеносно переместился на моего сотрапезника, спокойно жующего омлет.
– Валерия?
– Кларисса?
– Завтракаете? – Покачивая бедрами, она приблизилась к столу. – Не против?
Обращаясь ко мне, она смотрела на Роя и уселась за стол, не дождавшись приглашения.
– Я приехала специально за паровыми булочками. Валентин сказал, что они здесь страсть как хороши. Кстати, невеста Валентина. – Она протянула через стол руку, будто невзначай продемонстрировав знак обручения. – Валерия наверняка рассказывала вам о своем лучшем друге?
– Кое-что слышал, – согласно кивнул Рой, пожимая унизанные перстеньками девичьи пальчики. – Приятно познакомиться с невестой того самого Валентина.
Сотрапезник бросил на меня понимающий взгляд и очаровательно улыбнулся.
– А вы, должно быть, тот самый Роман?
– Ты знаешь, Кларисса, мы уже уходим! – процедила я, вполне серьезно собираясь спастись от позора не менее позорным бегством.
– Я был бы тебе безмерно благодарен, тыковка, если бы ты дала мне доесть, – нахально заявил Рой.
Тыковка?! Я попыталась пнуть его под столом, но по ошибке тюкнула деревянную ножку, отчего истерично звякнула посуда.
– Угощайтесь. – Рой дружелюбно указал Клариссе на блюдо с булочками.
– Благодарю, но воздержусь, – отозвалась она.
У меня напрочь пропал аппетит, а от вида надкусанной паровой булочки с ароматной острой начинкой из мяса вдруг стало подташнивать.
– Так, значит, вот как выглядит мужчина, которого Валерия ото всех прячет, – проворковала она.
Я подавилась и схватилась за кружку с холодной водой.
– Говоря «прячет», что вы имеете в виду? – с невинным видом уточнил Рой и одарил меня очередным полным иронии взглядом. Даже страшно было представить, какие издевательские мысли при этом его посещали.
– Мы едва ли не клещами вытащили, что у нее есть парень… мужчина. Я вас представляла другим.
– Каким же?
– Вы старше, чем я думала.
– Разочарованы? – Он бросил лукавый взгляд из-под ресниц.
Прекрасно! Он нахально заигрывал с чужой невестой! Светлую руну воздержания ему на лоб, пожалуйста.
– Кстати, Валерия, что ты рассказала друзьям о нас? – с лукавой улыбкой уточнил он.
– Она ничего не сказала, – с фальшивым разочарованием ответила вместо меня Кларисса. У нее вообще имелась раздражающая привычка говорить за других, будто все вокруг были немыми или не умели связать трех слов.