– Не все согласятся, ты должен понимать.
– Значит, это балласт – жестко отрубил я – пока для нас это будет балластом и не более того. Говорить громкие речи и даже стрелять по неграм – это одно, воевать – совсем другое. Я не говорю, что те кто не сможет плохие люди, потом они нам пригодятся – но сейчас, на этом этапе это балласт.
– Поняла… – похоже, действительно поняла. Хотя националистической мути в голове много, но все же Марина – это юрист, окончивший один из лучших университетов мира. Это не проходит просто так.
– Помимо государства, мы должны тихо заручиться поддержкой бизнеса. Если мы приходим и говорим, что будет страна с британской системой законодательства, с защитой прав инвесторов, что люди смогут вложить деньги без риска их потерять из-за очередного военного переворота или межплеменных столкновений – это встретит понимание. Здесь много всего – но богатство этой земли уравновешивается высочайшим уровнем риска. Для китайцев этого риска не существует – они могут позволить себе потерять десять, сто даже тысячу человек на пути к своей цели. Мы такого позволить себе не можем. Если мы дадим гарантии, что китайцев здесь не будет – кое-кто надавит через свои связи на власти США, чтобы те осадили назад, когда начнется. Бизнес превыше всего. Нужны связи и с местными авторитетами среди черных – из наиболее лояльных и здравомыслящих. Все понимают, что право голоса на выборах не накормит тебя и твоих детей, а вот если тебя ограбят и убьют – вот это реальность, которая перевешивает все политические права и свободы. То, что здесь происходит, давно надоело всем – и белым и черным. Черный олигарх еще более ненавистен, чем белый олигарх. Дальше. Причем здесь использование ядерного оружия как гарантий?
– Но мы же должны обезопасить себя!
– Обезопасить себя ядерным оружием, угрожая им всему миру и, прежде всего США не получится. Моя страна не любит, когда с ней разговаривают с позиции силы. И никогда этого не забывает. Несколько смешанных десантных групп из Дельты и морпехов – и ядерного оружия у нас нет. А если взорвется хоть один заряд – будет еще хуже. Лучшая гарантия безопасности – это когда все что происходит, отвечает интересам наиболее сильных игроков. Так что про ядерное оружие пока забудь – мы должны справиться без него…
Марина оперевшись на спинку стула – в такой позе ее хоть на обложку журнала снимай – внимательно смотрела на меня.
– Ну, что скажешь?
– А что тут сказать? Я уже говорила, что лучшего военного советника за такое скромное жалование не найду. С чего начнем, советник?
22 августа 2010 года
Сана, Йемен
К тому моменту, как самолет Эмирейтс Эрлайнс, почти новый Аэробус-320 начал заходить на посадку в международном аэропорту Табриз, я наконец-то проснулся…
После того, как решение было принято и я стал военным советником армии, которую еще предстояло создать, огромная куча дел навалилась на меня подобно каменной глыбе – я даже перестал завидовать белой завистью штабным, отсиживающим свои задницы в безопасности. Это только с вида кажется, что у них нет работы – на самом деле работы на них сваливается столько… что лучше автомат в зубы и … вперед.
Целый день я затратил на звонки в Вашингтон – искал отца. Когда мне сказали, в какой он дыре, я чуть было не лишился дара речи – вот где-где, а там ему было делать совершенно нечего. Еще полдня потратили на поиски аппарата спутниковой связи…
Отец был немногословен как всегда – возможно, кто-то мешал ему разговаривать своим присутствием рядом с аппаратом. Просто спросил как дела, и, узнав что я хочу с ним увидеться, назначил дату и место встречи. Напоследок сказал, чтобы не брал с собой много вещей – сигнал возможной опасности и необходимости быть бдительным. Учту – в той стране, в которую я лечу, бдительность и в самом деле не помешает.
Прямых рейсов не было, пришлось вылететь сначала рейсом Кейптаун-Дубай, а потом из Дубая уже – до Саны, столицы объединенного Йемена, расположенного совсем рядом. Удивительного в этом ничего не было – Дубай давно стал деловым и финансовым центром, визитной карточкой и въездными воротами для всего ближнего Востока. Дубаи стал тем же самым, чем до семидесятых годов был "восточный Париж" – город Бейрут.
Пересадки в Дубае пришлось ждать два часа, выходить из кондиционированной прохлады аэропорта в уличное пекло не хотелось – так и просидел в зале ожидания. Заодно зашел в аэропортовский дьюти фри*, купил несколько больших бутылок джина Бифитер – подарок отцу и тем кто с ним. Для морпеха, находящегося вдали от родины, да еще в мусульманской стране, где хороший алкоголь днем с огнем не сыскать, лучше подарка не придумать. Продавец из местных посмотрела на меня как на алкоголика и кяфира, но джин продала и даже упаковала в фирменные пакеты с изображением "седьмого чуда света" – семизвездочного, единственного в своем роде отеля "Бурдж-аль-араб", чтобы легче было донести.
Кстати, есть нечто общее между африканским "кафр" и мусульманским "кяфир", не находите?
Интересно, что все-таки отец вместе со своей группой делает в Йемене? Если спецгруппу морской пехоты США без большой огласки направляют в какую– либо страну – жди беды…
Пока сидел, наслаждался прохладой и свежевыжатым апельсиновым соком, потянуло на философию. На что люди тратят деньги? Кто на что. Вот здесь например, местный шейх тратит деньги на строительство. Благодаря ему в городе строится столько новых небоскребов, сколько не строится нигде в мире за исключением Китая. Здесь открываются банки, страховые компании, Дубай за десять лет превратился в мировой туристический центр. Тот же отель "Бурдж аль-араб", небоскреб в виде паруса яхты, построенный на намывном острове, единственный в мире семизвездочный отель. С нуля– а теперь какие деньги приносит? Возьмем Боинг-777, на котором я летел – совсем новый, комфорт в эконом-классе такой, какого у некоторых американских авиакомпаний и в первом не дождешься. Аэропорт – по сравнению с аэропортом Дубаи американские аэропорты – сущий свинарник, мало того – еще и в постоянной готовности к терактам. По сравнению с тем что здесь… даже сравнивать не хочется.
А на что тратит деньги моя страна? Соединенные штаты Америки? На войну! В Ираке воюем, в Афганистане воюем, того и гляди в Иране начнется, в Мексике неспокойно, мой отец какого то черта в Йемене делает. Конца-края всему этому не видно. Дома – за что ни возьмись… ладно, в общем.
До международного аэропорта Табриз, воздушных ворот Йемена нас вез самолет попроще, Аэробус-320, тоже почти новый. Как взошли на борт (кстати, почти нас и не обыскивали, заставлять носки снимать никто и не подумал) – отрубился сразу. Как в черную дыру провалился. Устал…
Международный аэропорт Табриз располагался чуть ли не в десяти километрах от столичного города, с одной стороны были невысокие коричневые горы, с другой пустыня. Жара… даже африканская жара не могла сравниться с этим. В Южной Африке было просто жарко и все, жаркий воздух – а тут солнечные лучи буквально сбивали тебя с ног. На такой жаре можно яичницу жарить просто разбив несколько яиц на сковородку и выставив ее на солнце. Хорошо, что я уже привык к африканской жаре – иначе можно было свалиться от солнечного удара прямо у трапа самолета.
Сам аэропорт располагался в длинном, двухэтажном, постройки готов наверное семидесятых здании. Два крыла – и между ними диспетчерская вышка, выкрашенная в национальные мотивы под минарет. Аэропортовский автобус – старый советский Зил-130 с полуприцепом, были также видны и новые китайские автобусы у края летного поля – но за нами почему то прислали вот это. Потом узнал почему – отношения с соседями у Йемена были не безоблачными – вот и гадили как могли.
Что сразило наповал в аэропорту – так это одежда местных. По йеменской моде мужчины одевают юбку, как и шотландцы – только у йеменцев юбка (фута) длиннее, по длине ниже колен и всегда черного цвета, без каких-либо украшений. С непривычки такое одеяние диким кажется.
В отличие от аэропорта Дубаи, Табриз представлял собой эклектичное сочетание восточного базара и бесплатной столовки в южном Бронксе. Было видно, что в аэропорт вложены деньги – подвесной потолок со светильниками "под звездное небо", справочные компьютерные терминалы. И тут же – сидящие прямо на полу женщины, визжащие и бегающие по аэропорту чумазые дети, ужасная вонь. В общем – за тысячелетия тут мало что изменилось.
Таможеннику подарил бутылку джина – тот воровато огляделся, спрятал бутылку куда-то под стол, штампанул паспорт, махнул рукой – проходи. Визами здесь голову не морочили – привлекали туристов, хотя здесь туристов могла привлечь лишь первобытная экзотика. В местном киоске купил туристические карты страны и отдельно Саны – сойдут и такие.
Вышел на площадь перед аэропортом, отмахнулся от назойливых таксистов – ограбить могут запросто, а я и языка не знаю – подошел к автобусу, на котором слово Сана было написано по-английски. Водитель – веселый усач в засаленных джинсах (господи, хоть один нормально оделся) взял за проезд пятнадцать долларов США – доллары здесь ходили свободно и принимались к оплате как и в большинстве государств мира.
Встреча с отцом была назначена на четырнадцать ноль-ноль по местному, у входа в отель Шамир. Времени еще было предостаточно, больше двух часов – поэтому я решил немного прогуляться по улицам и посмотреть что же такое Йемен.
Вообще, если верить туристическим проспектам и интернету, столица Йемена Сана – это прежде всего город очень старый. Узкие улочки, построенные из местной глины дома. Когда то Сана была городом очень развитым – и на ее улицах можно встретить немало "небоскребов" построенных пятьсот-семьсот лет назад. Глинобитные дома оригинальной архитектуры, в которых по пять а то и шесть этажей – это сильно, так по-моему даже в Европе в те времена не строились.
На самом деле – ничего подобного, по крайней мере в тех местах, где прогулялся я. Здания, постройки от сороковых до восьмидесятых годов прошлого века, заново строится совсем мало – строительный бум Дубаи досюда не дошел. Автомобили – старые советские, поновее японские и еще новее – китайские, новых совсем мало. Много маленьких фургонов, японских и китайских, что побольше машины – почти все советские. На улицах полный бардак, если поблизости нет полицейского – про правила все забывают.
Большие желтые ящики, повешенные на высоте примерно метр семьдесят на стенах домов – это почтовые ящики, если повесить их ниже – туда местная детвора обязательно накидает мусора. Большие и массивные корзины для мусора – если сделать меньше, их обязательно перевернут. Многие йеменцы сидят прямо у стен домов, на грязном тротуаре, что-то курят, жуют, некоторые и спят прямо на такой жаре. С тротуаров же торгуют нехитрой снедью, иногда фрукты лежат сваленные прямо на землю и так торгуют. Лавки – просто на первом этаже домов три стены есть, а четвертой нет, тут внутри товар и тут же продавец на перевернутом ящике сидит. Торгует. Как они ночью от воров спасаются – не знаю. Все жуют кат – местный жевательный наркотик, как пожуют – плюют прямо под ноги, на тротуар.
Тут же рядом текут нечистоты – канализация если и есть, то в более цивилизованных европейских районах. Здесь же все течет на улицу. Вонь, рои мух.
Везде суетятся дети, что-то кричат, хватают за одежду – детей тут столько, сколько я ни разу в жизни не видел. Похоже в стране больше детей чем взрослых. Женщины все носят паранджу. Полно нищих…
По привычке пару раз проверился как смог – на первый взгляд никто не следит, хотя могу и ошибаться. Для того, чтобы провериться нормально нужно знать город и не бояться в нем заблудиться – а сейчас я как раз заблудиться и боялся. Далеко в старые кварталы я забредать не решился – и ровно без десяти минут вышел к отелю Шамир – одному из самых чистых и цивилизованных заведений в городе.
Встал я на углу, в тени – там второй этаж у отеля, в котором кстати находится самый шикарный ночной клуб Саны, гораздо больше чем первый, нависает над тротуаром примерно двухметровым навесом и под ним можно спрятаться от палящего солнца. Нищих здесь не было, спящих тоже –гоняли видимо. Не успел занять место и насладиться хотя бы относительной прохладой – услышал гудок автомобильного клаксона. Обернулся – увидел машущего мне рукой отца.
Отец был в штатском – какая-то светло-серая легкая куртка и джинсы, обязательные темные очки – у меня их не было, и я уже успел об этом пожалеть. Встречал он меня на обычном старом внедорожнике Мицубиси Паджеро, светло-сером, с гражданскими номерами.
Что безусловно радовало – в машине был кондиционер и он работал.
Особой радости напоказ при встрече ни он ни я не высказали – отец просто кивнул мне и указал на место рядом с собой. Было видно, что он нервничает и напряжен.
– Что?
Ни говоря ни слова отец завел мотор и мы встроились в поток движения, весьма скудный. Машин в Сане было немного.
– Ехать далеко?
– Далеко – коротко бросил отец – почти до самого Адена. Пристегнись…
* беспошлинный магазин, цены там бывают очень выгодными
22 августа 2010 года, вечер
Восточнее Адена, провинция Абьян, Йемен
Кэмп Фокстрот
Успокоился отец только когда мы были уже на побережье – у самого Адена. Город мы проскочили, не заезжая – он на полуострове расположен и окружен со всех сторон горами – и двинулись дальше. А уже через десять минут наш внедорожник свернул с дороги и, проехав с километр по положенным на землю бетонным плитам остановился около чек-пойнта. Длинный, серый, уходящий далеко в обе стороны бетонный забор выше человеческого роста, бетонные блоки, положенные так чтобы не прорваться с ходу. Советский бронетранспортер БТР-70 в пятнистой камуфляжной окраске "пустыня", грозно уставившийся раструбом ствола крупнокалиберного пулемета в сторону трассы и … несколько американских солдат с карабинами М4 и пулеметами. Кто-то прятался от зноя под палаткой, подвешенной на нескольких стальных штырях, чтобы давать тень караульной группе, кто-то держал под контролем нашу машину.
Отец опустил стекло в джипе
– Все в порядке, он со мной.
Старший поста с сержантскими погонами показался мне смутно знакомым – но ни я его ни он меня не узнал. Невиданное дело – ни у одного из солдат на форме не было нашивки с именем. Сержант, проверив какие-то документы махнул рукой и отошел в сторону…
За забором была самая настоящая военная база, крупная даже по американским меркам. Какие-то панельные строения, ряды ангаров, снова строения. Все дороги на базе были выложены бетонными плитами, вдалеке виднелась диспетчерская вышка, на вид рабочая и там же торчал целый лес антенн…
Техника… В основном здесь были вертолеты – на бетонке ровными плотными рядами стояли и русские Ми-8, наши СиНайт, СиСтэллион, боевые СуперКобры. Чуть дальше у больших ангаров было не меньше трех С130 и несколько легких двухдвигательных С-27. Прямо у забора в ряд стояла техника, как колесная так и гусеничная. В основном Хаммеры, МРАПы и LAV-25 с различными надстройками, но встречалась и советская. Все выкрашено в пустынный, светлый цвет, обвешано решетками, на многих решетках есть опаленные дыры – от гранат РПГ7, техника значит не новая. У ангаров стояли внедорожники Хаммер, почти все – вооруженные пулеметами и гранатометами, с большими надстройками на крыше, прикрывающими пулеметчика со всех сторон, бронированные по иракскому варианту. Народа на базе было много – обслуживалась и заправлялась техника, пока мы ехали к дальним ангарам – один из вертолетов взлетел. В целом все это походило на подготовку к какой-то боевой операции.
Командование базы размещалось в длинном трехэтажном здании, сильно похожем на жилой дом – подъезды, балконы. Построен он был видимо еще в те времена когда здесь были русские – с торца угадывался рисунок красного флага и какие то надписи на арабском, сейчас это почти все затерлось.