И всё! Ну, вход в зоопарк добавить можно.
Алма-Ата поздней осенью 1968 года производила удручающее впечатление. Нечищеный, заваленный снегом город, с маленькими домишками и вечно тренькающими трамваями. Нравилось, наверное, рулевым этого «Музобоза» тренькать. Прямо в центре города — частный сектор. И нищета на всё лапу наложила. Как Хрущёв собирался в 1980 году всех отправить в Коммунизм?! Что он вообще под этим словом подразумевал? Очередь за бесплатной колбасой?
Вызвал архитекторов, посмотрел на генеральный план. Коробочки будут на месте трущоб. Гордятся. Не были ни во Львове, ни в Ленинграде? Не посещали Одессу? Даже не заезжали в Ригу или Вильнюс? А в Москве-то хоть бывали? Отправил их в Краснотурьинск в командировку. Вильнюс уже не построить, как и Львов. На Ленинград денег не хватит. Ну, вот на Урале смогли же какой-никакой городок построить так, что смотреть не противно.
Как-то в той жизни купил Пётр Штелле путёвку в Карловы Вары. Кстати — идея, нужно потом пару архитекторов туда послать. Но сейчас о другом. Так вот: в Чехословакии дома стоили в то время такие же, как и в СССР — коробки пятиэтажные. Пяти, чтобы с лифтом не заморачиваться? Пётр был году в 2010-м. Чехи уже отделились от ненавистных словаков, пустили к себе американские базы и полным ходом шагали к капитализму. Теперь — про дома. Старые «советские пятиэтажки» не снесли. Их взяли и облицевали какими-то панелями, разукрасили в радостные цвета. Вот прищуришься и видишь: захолустный городишко с хрущевками. А откроешь полностью глаза… Красивые домики, утопающие в зелени, с обихоженными дворами и детскими площадками. Можно, значит, было и тогда! Это ведь копейки. И чехи это сделали. Деньги где-то нашли. Не было у них Явлинского с Гайдаром и прочими Чубайсами. Провели приватизацию, как положено. Разогнали армию и стали хоть чуть походить на страну, где люди живут, а не выживают. Туризм наладили. Самое интересное, русофобия практически сразу пропала, появилась русо… как это назвать-то? Основная масса туристов в Праге и Карловых Варах — русские. Там без знания языка на высоком уровне и на работу-то не устроишься. Выучили. Русофилами стали, что ли?
Вот интересно: по-английски — спикают, по-немецки — шпрехают, по-фене — ботают, а как по-русски? Гутарят? Так почти вся Чехия по-русски гутарит. И не жужжит. Невыгодна стала русофобия. Кто платит, тот и девушку танцует. А если девушка только и делает, что обзывается на непонятном языке, плюется и с плакатом со всякими оскорбительными лозунгами расхаживает — какой же дурак такую ужинать будет?
Не очень удобно с первого же дня просить денег. Тем не менее, хоть и не на первый, но уже на третий день пребывания в Алма-Ате Пётр позвонил в Москву по двум непростым телефонам. Первому брякнул маршалу Гречко.
— Андрей Антонович, я тебе корзину яблок послал. Рад?
— Привет, Пётр! Чует моё сердце недоброе. Чего-то тебе нужно от старика, даже за тысячи километров вижу твою наглую рожу, и написано на ней: «ДАЙ».
— Твоя правда. Хочу от города, до своей дачи будущей хорошую дорогу построить, — почему бы не поддержать беседу в таком ключе.
— Далеко дача?
— Неблизко. И дорога в горах. Сейчас пока только на ослике туда.
— Это тебе придётся Трудармию восстанавливать.
— Чуть меньше. А если серьёзно, то хочу построить замечательный каток. Кузницу рекордов. Тут ведь высокогорье, воздух разреженный. Бежать легче — вот конькобежцы рекордов и наустанавливают.
— Рад за них и за тебя. Я с какого боку? — ржёт. Все уже понял.
— Военных строителей надо. Много. Бригаду.
— Я же министр, а не бог. Деньги?
— Будут. Я ещё прикармливать буду. Ну, и штаб твой яблоками снабжать.
— Косыгин?
— После тебя позвоню. Если ты не сможешь, чего зря человека отрывать.
— Звони. Отправлю тебе 146-ю отдельную дорожно-строительную бригаду дорожных войск. Вчера только о ней разговор был — потому и запомнил. Сейчас её ещё формируют. В ней будет 11 батальонов. Все тебе не нужны, но парочку пошлю.
— Три.
— Ну… хрен с тобой. Пусть три. Вообще говоря, её для тебя и формируют — будут дорогу гнать к твоим Джунгарским воротам. Напугал тут всех. Ох, гляди! Если китайцы не полезут — тебя в асфальт закатаем.
— Слушай, Андрей Антонович! А почему у нас вас вояк, ругают, «сапогами» всякими обзывают? Вы вон на какие передовые решения способны!
— Сам ты — «сапог». Тут мы с Циневым вчера тебя вспоминали. Он предлагал тебя на сборы забрать на месяц, а то ведь не служил. Потом решили, что Алексей Николаевич против будет, да и Шелепин не даст. В итоге вот чего придумали. Член Политбюро, целый первый секретарь, и всего лишь генерал-майор — это прямо-таки непорядок. Подали Подгорному проект постановления о присвоении тебе звания генерал-лейтенант. Утвердит на днях. Шей новый мундир. Рад?
— Тогда четыре батальона. А то не по чину.
— Нет. Уж извини, но нефиг было китайцами пугать. У тебя ведь есть деньги — вон у каких-нибудь испанцев купи.
— На вас всех не напасёшься. А за идею спасибо. Куплю у немцев дорожную технику. Это не деньги.
— У, капиталист проклятый! Как тебя ещё из партии не исключили?
Потом позвонил Косыгину. Тот молча выслушал.
— Кунаев с Брежневым ещё пару месяцев назад с тем же вопросом подходили. Высокогорный каток Медео. Там разговор о пяти миллионах шёл. Не очень-то и большие деньги. Хорошо — деньги эти дам. Звони Тяжельникову, пусть объявляет «Ударной комсомольской стройкой». И смотри, не забудь организовать так, чтобы не как обычно — с обедом на костре и удобствами в кустах. Там и кустов-то, поди, нет, так что сплошное безобразие будет, если не займёшься. Ну да не мне тебя учить по этой части. Теперь, что с немецкой республикой? Мне срочно нужны фамилии. Председатель совета министров, министры. Когда?
— На днях. Пара кандидатур есть, но постараюсь быстрее весь список подготовить.
— Вот-вот, не тяни. К Новому году нужно выпустить постановление правительства.
— Обязательно. Всё на днях будет.
— Позвони Гарбузову. Может, он помимо того, о чем договорились, чего-нибудь ещё выделит из заначки.
— Спасибо, Алексей Николаевич.
— На здоровье. С немцами не тяни.
Трубка слоновой кости запикала. Ну вот — дело с мёртвой точки сдвинулось. Теперь ещё у Эндрю Олдема денег выскрести и отправить его в Канаду за легендарным арбитром НХЛ Фрэнком Удвари. А Андрюха опять песен будет новых просить. Ну, этого добра поищем.
И пора собираться в Париж. «Жиллет»! Это такой кусок, что упускать нельзя.
Событие семнадцатое
— Роман Абрамович в космос летит. За 500 миллионов.
— А че так дорого?
— Так на яхте.
Посетитель был из разряда «Ну ни хрена себе».
Георгий Георгиевич Козьмецкий, тот самый рупор Чкалова и владелец заводов. Прилетел к Петру в Москву, а там его нет. Вот купил билет — и тут.
— Доктор Козьмецкий! Не ожидал.
— У меня есть предложение. Два наших предыдущих договора оказались очень удачными. Хочу теперь предложить ещё один. Однако перед этим хотел бы вас спросить, господин министр — как вы отнесётесь к тому, чтобы я переехал назад на Родину? — и такой насторожённый взгляд, с примесью сожаления. Отказа ждёт и боится. Или что Пётр его сначала попытается сагитировать стать коммунистом и шпионом в Америке? Ну и зря. Ничего подобного Тишков делать не будет.
Это ведь самый настоящий подарок судьбы! Это даже круче, чем если бы ещё одного попаданца на помощь забросили. Это гуру экономики. Да с его знаниями и умениями, плюс с его связами в США и возможностями «министер Тишкофф» они тут точно коммунизм в отдельно взятой республике построят.
— Георгий Георгиевич, я страшно рад, что вы приняли такое решение и приложу все силы, чтобы уже через несколько дней у вас был Советский паспорт. Только вот узнать бы хотелось. Почему?
— Это просто. Вот жил я там — и успехов добивался и денег заработал, и вполне себя своим там считал и на своём месте. И тут вы появляетесь. И Бик. Вы другие. Какие-то бесшабашные — и вам всё удаётся. И за вами мощь государства. У нас такого нет. А тут ещё эта война с неграми! Мой завод электроники почти разрушен. Много рабочих убито. На Kaiser Motors — та же история. Подумал, с женой посоветовался, с детьми, даже с внуками. Вот решили. Берёте? — и слезинки из глаз.
— С радостью. Даже уже работу вам нашёл, — вот это счастье привалило.
— Какую же? — достал платочек, глаза промокнул. Старенький — за пятьдесят лет. Сентиментальный.
— Министром экономики.
— А есть такое?
— Да понятия не имею — но уже минуту назад точно появилось. Берите семью, распродавайте там все свои активы. Хотя, стоп! А зачем распродавать? Давайте-ка мы с вами концерн создадим. Я завтра улетаю во Францию. Туда прилетят представители фирмы «Жиллет». Мы их с Биком поглощаем. Почему бы вам со своими активами не влиться в наш конгломерат? Управляющих найдём. Если нужно, производство перенесём во Францию — или даже в СССР. Здесь дешёвая рабочая сила. Будем расплачиваться с вами готовой продукцией, а через Бика продавать. И авиадвигатели, и электроника — и самим нужна, может, даже всю здесь купим.
— Вот! А вы спрашиваете — почему. Какой размах! Даже представить сложно. А сколько открывается перспектив… Подождите, а что не так с «Жиллетом»? — загорелся дядечка.
— Не сильно в курсе, но Марсель Бик говорит, что мы их почти вытеснили с рынка и разорили. Вот входят в нашу фирму двадцатью процентами. Завтра еду документы подписывать в Париж.
— Да, Бик ведёт очень агрессивную политику по захвату рынка в США. Немудрено, что «Жиллет» прогорел. Где ему с таким монстром тягаться! Кто следующий? Хотя чего гадать. «Шик» не потянет против вашей общей с «Жиллетом» мощности. Считайте — и он у вас уже в кармане. Я рад, что вы меня пригласили. Это будет интересно. Но вот смогу ли я одновременно ещё и здесь руководить министерством, которого три минуты назад ещё не было?
— Найдите управляющих. И филиалы будем здесь строить.
— Хм. Хорошо. Я согласен — нужно будет, конечно, обсудить с моими партнёрами, но думаю, что перспективы их вдохновят. Постойте-ка! Тут мысль у меня замечательная родилась. Есть фирма одна, компаньон мой. Ну да вы в курсе. Одним словом, один из автозаводов концерна Kaiser Motors выпускает сейчас модернизированные «Виллисы» под маркой «Джип». Поговаривают, что они ищут покупателя — ну, или, как это сказать, они хотят от этого производства избавиться. Предложили купить его компании AMC. Те раздумывают. Потом торговаться начнут. Я думаю, что сейчас смогу перекупить это производство у них. В СССР нужны «Джипы»? Конструкция, конечно, старенькая, и машина не шикарная, но у вас ведь не очень хорошие дороги пока. Уж извините старика, но я вот пока по этой столице вашей даже ехал — чуть душу не вытрясло.
Нет, этого дядечку не нелёгкая принесла. Его сам чёрт в подарок приволок, в мешке, перевязанном праздничной ленточкой. Вона чего можно замутить! Ох, чего только чёрт потом к оплате предъявит?..
— И как это будет выглядеть?
— Нужны корпуса, рабочие. Лучше присоединить это производство к какому-нибудь действующему заводу подходящего профиля.
— Даже знаю, к какому. Павлодарский тракторный. Его только что запустили, есть куча места для расширения. Денег на перенос и строительство корпусов найдём. Не каждый год автозаводы купить предлагают! А санкции?
— Ерунда. Продажа концерну «Бик». Франция, конечно, не самая сейчас популярная страна в Америке — но санкций всё-таки нет. А Бик продаст потом Румынии или Албании. Те тоже не под санкциями. Ну, а те якобы продадут вам — металлом. Тут даже плюс есть. У Кайзеров с «Рено» есть совместное предприятие в Аргентине. Моя компания туда кое-что поставляет. Они там тоже эти «виллисы» производят — так что первым покупателем может выступить как раз «Рено», если Бик с ними договорится. Тогда эту сделку даже отслеживать не будут — репутация.
— Как хорошо, что вы в гости зашли.
— А знаете, господин… товарищ Тишкофф, а ведь Кайзер собирается совсем уходить из автопрома. У вас как с деньгами?
Интермеццо 8
— Почему инопланетяне все ещё не связались с нами!?
— Видимо, ждут, когда наша цивилизация будет более развита.
— То есть растворяющейся втулки от туалетной бумаги им недостаточно!?
— Вика! Маша!!! Да что ж это такое!!! Вы что — с ума сошли?! — Пётр Миронович аж зубами заскрежетал.
— Ну, думали, так лучше… И мама Лия сильно перепугалась.
— Не, это просто какая-то несусветная глупость. Весь КГБ, всю милицию — да даже ГРУ бы на ноги подняли. Нашли бы мерзавцев! Раскатали в тонкий блин.
— Снайперы…
— Вика, твою дивизию! Какие снайперы?! На испуг брали.
— А Кунаев? А Суслов?
— Железный довод. Что-то в этом мире пошло не так. И это — скорее всего, из-за нас с тобой. Только тут что-то не чисто. Так спецслужбы не работают. Как-то по-дилетантски. Игры в песочнице.
— А где Кубрик-то? Чего ты опять, папа Петя, затеял? Это «Лунная Афера»? — надо сбить накал у Тишкова.
— Ох. Ладно. Нужно успокоиться и подумать. Кубрик на Байконуре кино снимает. Ха! Понятно. Туда и муха не проскочит. Один из самых секретных объектов в СССР — потому они его и потеряли. Это его точно НАСА ищет. Непонятно только, чьими руками. Точно не ЦРУ. Кто?
— То есть, это правда? Американцы не летали на Луну? — Вика, конечно, эту версию слышала — несколько раз натыкалась в интернете, даже читала статьи и просматривала видео — но поверить, что СССР и США вместе затеяли такой подлог… Нет. Это очень сложно. И поверить в это — ещё сложней.
— А вот хочется в это верить. Зачем-то ведь ищут его! Даже узнали, что он сейчас на меня работает — а ведь я шифровался, как только мог. Тоже ведь дилетант. Но к Брежневу боялся обращаться. Вдруг у него уже есть договорённость с пиндосами? Первый полёт вокруг Луны — он ведь уже через несколько дней. Я точно не помню — кажется, в декабре. В конце. Подробностей не осталось в памяти, кроме одной: среди троицы, что облетит Луну на «Аполлоне-8», будет астронавт с фамилией Борман. Родственник, наверное? Сынок. Шучу.
— И что теперь будет?
— Ну, скорее всего, эти партнёры с дорожки кривой не свернут. Есть и без Кубрика режиссёры. Вот только Брежнева нет. Я с Шелепиным предварительно говорил. Это не Брежнев. Если «Лунная Афера» — это действительно афера, то в этот раз им в сто раз сложнее будет.
— А с мамой Лией что?
— А с Лией и Юрой мы поступим круто.
— Как?
— Много знаешь — плохо спишь.
— Папа Петя!
— Потом…
Глава 9
Событие восемнадцатое
«Сколько будет дважды два?» — спросил Мюллер.
Штирлиц задумался. Он, конечно, знал, сколько будет дважды два — ему об этом недавно сообщили из центра; но он не знал, знает ли это Мюллер. И если знает, то кто ему сказал? Может быть, Кальтенбруннер? В таком случае, переговоры с Даллесом зашли в тупик.
В Париж летели целой толпой. Шелепин начал придумывать всякие причины, чтобы не отпускать. И немцев приплёл, и китайцев.
Даже американцев. Война у них гражданская.
— Александр Николаевич, вы что, боитесь, что я не вернусь? У меня дома жена остаётся и сын маленький, а две девочки со мной полетят.
— Я, может, и боюсь — но не этого. Суслова убили, Кунаева убили. Ну, обоих не жалко, но это члены Политбюро! А теперь и ты член, мать твою. Вот тебя, хоть ты и не нравишься мне, будет жалко, — и бухтит в трубку.
— Я плюшек привезу.
— Плюшек? Да я вообще стараюсь мучного не есть. Толстею.
— Это идиома такая. Полезную штуку для нашего государства добуду. Автозавод. Ну, почти автозавод. И почти бесплатно. И без санкций.
— А так бывает? — бухтеть перестал. Сопеть начал.
— Ну, вот и узнаем. А ещё я вам приглашение от де Голля сделаю.
— Точно?! — Блин, сразу надо было додуматься! Шелепину сейчас не заводы нужны, а легитимность. Встреча с де Голлем — это шаг на одну ступеньку с сильными мира того. По существу, он ведь сейчас никто. Генерального секретаря выбирают на пленуме ЦК. Пока-то не выбрали ведь. И Брежнев жив. Из комы вывели, очень слаб — но жив. Правда, говорит с трудом.
— Конечно, Александр Николаевич.
— Я Циневу скажу. Он к тебе двух охранников приставит, — после долгого сопения решили на той стороне.