Это было жуткое зрелище даже по меркам вампира. Убогая деревенька была полуразрушена и завалена разорванными на куски голыми телами людей, еще совсем недавно с гордость именовавших себя стаей и кичащихся своей силой и непобедимостью.
— Какая безобразя! — Ходил по единственной улочке монах, выискивая уцелевших, и переступая с брезгливостью останки усопших, а у вампира не было ни желания не сил поправлять эту желтокожею «безобразю» в его чудовищных коверканьях языка.
Граф сидел у деревенского колодца устало, вытянув ноги и блуждая в совершенно тягостных мыслях о минувшей ночи.
Кое-что случилось и это грузом ответственности душило его, заставляя вновь и вновь возвращаться к тому мимолетному чувству, что он испытал сегодня, впервые вглядевшись в смертельный туман выпущенных на волю Гончих Смерти.
— А вот и они! — Из-под обвалившейся кровли, какой-то хибарки монах извлек двух зареванных, с ног до головы перемазанных грязью и кровью девчонок Пиксквар.
Граф крутанул ворот колодца отправляя ведро в глубь прохладного зева, медленно уже что б не расплескать водицу наматывая назад на барабан тяжелую кованую цепь.
— Гадство. — Он сморщил презрительно нос, выудив из ведра с водой тонкую женскую кисть с ошметками висящей кожи, отбрасывая ее себе за спину. — Ну и хрен с ним.
Он опрокинул на себя ведро воды, решив больше не посылать ведро за новой добычей, не хотелось еще что-либо выудить из этой прохладной темноты.
Десмос вновь уселся, обхватив голову руками. Всю ночь до рассвета они с монахом слушали крики умирающих, жуткий и победный вой не земных тварей и сами с замиранием сердца вглядывались в густой словно вата, колдовской туман бестий, силясь разглядеть хоть что-то в этой молочной пелене.
Стоит наверно отдать должное оборотням, они сражались дико и отчаянно, правда смысла в этом граф не видел, а видел он другое. Те волки, что смогли подранить тварей, умирали куда страшней, чем те, кого рвали клыки и пасти. Гончие ядовиты, они фактически все время, проводимое в режиме спячки, проводят его в жутком и ядовитом рассоле восстановления. Эти твари не только его впитывают, восстанавливая себя, они и являются этим ядом. Они пропитаны им от и до, это их суть, жуткая суть и скрюченные в агонии, раздутые тела были тому наглядным подтверждением.
Упрямого и тупоголового старика бойца они именно в таком состоянии и нашли. Матерый волчара не сдался без боя, вокруг него земля была залита зеленой слизью, похоже, он хорошо вспорол какую-то гончую.
Идиот.
Граф печально покачал головой. Он ведь предупреждал, он считай весь день потратил с Ло на то чтобы достучаться до него, но нет, гордость взяла верх, старый оборотень даже на секунду не усомнился в своей непогрешимости, за что собственно все они от мала до велика и поплатились.
Но не все это беспокоило вампира, нет не это. Случилось невероятное, случилось то, чего он не ожидал и во что его разум отказывался поверить. В неверной мгле рассвета, когда марь тумана уже сходила на нет, а деревня погрузилась в гробовое молчание, вампир вышел из дома. Он думал гончие уже ушли. Они должны были уйти. Но даже всей его реакции не хватило, когда серая молния, притаившаяся у крыльца, сбила его с ног, по инерции протащив по земле и тяжко придавив жуткими лапами к сырой и дышащей влаге земле.
— Ты?! — Дрожащими губами произнес он, с ужасом вглядываясь в мутную зелень тяжелого насыщенного злобой взгляда. — Я чувствую, это же ты?!
Тварь рванула лапой землю у головы графа злобно взвыв, на протяжной леденящей душу ноте. Старый вампир приподнялся на дрожащих руках.
— Но как такое может быть? — Его связь, его связь крови не могла обмануть его.
Зверь крутнулся на месте, напоследок обдав его зловонной тяжестью смрадного дыхания, и теперь граф не знал, как ему быть. Он не мог поверить себе, и не принять того чувства, узнавания что ясно и четко указало ему на его кровь.
Но как такое возможно? Как такое вообще можно было допустить? Десмос все никак не мог привести свои мысли в порядок, его чувства зашкаливали и сумбур со смятением плотно засели в груди раз за разом заставляя все это прокручивать в голове. Ситуация была та еще, он банально не знал как ему поступить, что будет когда Ульрих узнает про это? Должен ли вообще граф говорить ему, ведь барон при всей своей серьезности может наломать дров когда правда выйдет на свет. Граф не знал что ему делать. С одной стороны все казалось просто, ему достаточно лишь рассказать все как на духу, а с другой стороны, это просто разорвет душу парню, насколько вампир помнил, между ними была связь…. Пусть и односторонняя, но связь и вообще, есть ли там разум, за той мутью злобы и жажды убивать. Осталось ли в этой твари хоть что-то от прежнего человека?
Граф не знал.
Не знал он так же о том, как ему поступить. Сказать? Нет, наверно не стоит, это перевернет всю душу парню, это уже слишком.
Десмос медленно поднялся, поморщившись от лучей восходящего солнца. Нет, мертвые должны оставаться мертвыми, а те с кем простились уже однажды, не должны бередить души еще живущих. Ну а пока, пока пусть все останется в тайне, хватит приключений, крови и слез, пора возвращаться домой.
Прошло, чуть более двух месяцев, а город все бурлил и полнился слухами и страхом. В Финор были введены войска, что безжалостно и кроваво, прошлись по первому кольцу, чуть ли не каждого третьего обвиняя в мятеже против короля. Это было глупо, это было бессмысленно, но то, что произошло до жути напугало власть имущих заставляя идти на такие меры.
Меня это не касалось. Я не хочу лезть в такую грязь, мне и без того забот хватало. Меня под конвоем переместили из академии во дворец, где моя персона не могла даже на горшок без стражи сходить. Все было более чем серьезно, я был услышан и понят, не скажу что всеми сторонами в одинаковой мере, но меня выслушали, а главное приняли мой план по развитию экономических отношений между короной и империей. Это был более чем серьезный вопрос, в течение всего этого времени мне в рабочий кабинет доставлялись грамоты и свитки от обоих государств, дабы я подбивал их под общую структуру, налаживая взаимовыгодные связи, возводя незримые мосты меж двумя этими берегами.
Адская работенка, от цифр, графиков, подготовленных законопроектов, грамот и постановлений, в глазах плыло, а головная боль и недосып стали моей второй натурой. Тут ведь помимо короны и пана императора, мне пришлось вести деловую переписку с гномами клана Железнобородых, именно этой семье принадлежал мой славный инженер Бахушка, без его рук и мозгов я бы не осмелился браться за проект. Вся тех часть была в его голове, бороде или чем там гномы думают? Ушлые карлы почуяли прибыль и мне пришлось отдать им шестьдесят процентов прибыли, от моей железной дороги, в замен же они обязуются держать исправным техно парк и вывести к намеченному сроку четыре локомотива, а так же укомплектовать все хозяйство подвижным составом вагонов, как под сыпучие грузы, так и под наливные.
Два месяца жизни я провел взаперти зарывшись в бумаги, мои пальцы уже не отмывались от чернил, на меня работал целый штат гонцов, посыльных и курьеров, по мимо меня часть бумаг, сидели выводили отряженные мне в помощь писцы, которых все равно приходилось потом мне же и перепроверять. Жуткая муть букв, жуткий груз ответственности, так как кроме меня никто даже не удосужился вникнуть в то, что сейчас творилось, в то будущее и те перспективы, что получал от меня этот мир. Заметьте практически даром.
Практически.
Мне удалось доказать состоятельность идеи по созданию оффшорной от налогов двух государств зоны, хоть это и было не просто. Тут мне помогли выторговать это счастье для себя те самые большие кошельки от представителей торговли, с которыми волей не волей, но королю и императору приходилось считаться, дабы не потерять денежку на свои дорогие игрушки вроде армий и дворцов. С представителями двух купеческих гильдий я встречался под надзором короля и императора, дабы как я понимаю, еще чего не выцыганил для себя ненароком. Ну да бог с ними, все равно наши пути еще сойдутся, когда составы грузов застучат колесами из империи в Рингмар, а уже оттуда в Финор. Сквайр Энтеми, уже засыпал меня отчетами на неожиданно свалившееся счастье нескольких сотен открытых банковских счетов в моем банке. Купцы быстро схватили суть, делая ставку на долгосрочную выгоду и последующие дивиденды. Слух полетел по стране и те, кто умеет слушать и понимать, услышанное, делают свои ставки.
— Это и это переписать в десяти экземплярах каждый. — Я отодвинул от себя очередную кипу бумаг, вручая их писцам. — Что там по договорам, которые я дал вам утром?
— Все готово, курьеры уже доставили в казначейство и посольство империи все копии. — Ответил мне старший из моих помощников, так же работавший на переписке документов.
— Хорошо. — Кивнул я, откладывая в сторону перо и закрывая чернильницу.
Вот и все. Основное сделано, фундамент заложен. Пока этот бумажный ком лишь набирал силу, расползаясь по инстанциям, пока каждая из сторон лишь выстраивала в тайне друг от дружки свою стратегию, но через три месяца, в столицу прибудет официальная делегация во главе с самим императором, так сказать де-факто, а не инкогнито, и тогда уже будут подписаны основные бумаги.
Вот так будет создан новый мир и новый союз. Это новая графа отношений и это новая возможность для меня обрести независимость. Да, именно так, пока ни король ни император этого не понимают, но они не осознавая этого, в скором времени своими подписями, нарисуют на карте новое государство, маленькое но гордое королевство которое нужно всем.
Я задумчиво побарабанил пальцами по столу, пододвигая к себе чистый лист бумаги. Есть еще одно дело.
«Дорогая моя жена…»
Я быстро скомкал листок и разорвал его на мелкие частички.
«Жена моя Нона…»
Этот листок последовал в урну за первым.
«Жена, слушай сюда…»
Нет, ну что за бред то получается?! Я помотал головой, пару раз вздохнув для успокоения.
«Здравствуй, Нона.
Обстоятельства требуют от меня нашей с тобой встречи. В скором времени наши баронства с тобой получат особый статус от короля, посему я бы желал, что бы ты вместе с Энтеми и леди Нимноу, прибыли для встречи со мной. Прошу не медлите, вопрос нашего будущего и без вас я не могу себе позволить решать подобные вопросы.
Твой… барон Ульрих фон Рингмар.»
Я долго сидел, пялясь в эти строки. Нона не простой человек и у нас с ней не простые отношения. Все это время, что я был в столице, она не выходила на контакт со мной, держа связь исключительно через наших управляющих. Судя по отчетам дела у нее лучше, чем я бы мог себе изначально представить. Девушка правила двумя баронствами исправно и даже при всем желании я бы не смог найти нареканий. Похоже, это ее стихия, она нашла себя в этом, впрочем, в ее жизни ничего другого то и не было. Совсем ничего. Она всю жизнь играла роль властного держателя земель, не давая спуску ни себе ни тем паче соседям. Не легко мне с ней общаться, не знаю, почему, но как-то тяжело мне смотреть ей в глаза. Я всего лишь еще один человек из-за чьего плеча она вынуждена выглядывать, подавляя свою суть и свое я. Даже не берусь представить, что она чувствует. Как засыпает по ночам. Смею лишь надеяться на то, что не предаст, ведь все что у меня есть, все что у меня будет, все это она держит в своих руках. М-да уж. Мой когда-то кровный враг, а ныне хозяйка моего дома и земли. Жена. Я очень на тебя надеюсь.
Летняя ночь помимо чистоты небесного свода, расшитого тысячью мерцающих звезд светлячков, наполняла атмосферу еще и нежной трелью цикад. День отмаялся, уходя на покой, и этот покой усталой земле дарит блаженное покрывало темноты.
По не широким улочкам, пригорода меж особняков тихим и неспешным шагом шли двое, один из которых был высоким седоволосым мужчиной, а у второго даже глаз невозможно было разглядеть из-за кучи одежд и низко надвинутого капюшона плаща.
— Смотри-ка, Джафар, — произнес седоволосый останавливаясь перед ажурной кованой решеткой забора, у одного из особняков. — Когда-то мы уже были с тобой в этом доме, дабы оказать услугу его хозяину. Даже не верится в подобное совпадение.
— Здесь, хозяин, — произнес с кивком закутанный в одежды. — Это теперь его дом.
— Интересно. — Седоволосый покачал головой своим мыслям. — Как же он ужился с призраком? Знаешь, этот юноша мне даже в последнее время стал нравиться.
— Сильный встанет с колен, удел слабого так и остаться ползать. — Прилетел ответ из-под капюшона.
— Наверно ты прав. — кивнул седоволосый. — Выживет — прощу, так и быть, а нет, так и не стоит завязываться.
— Гальверхейм сказал у вас мало времени хозяин. — Кулаки закутанного в одежды сжались.
— Это ничего. — Седоволосый улыбнулся. — Галчонок, всего лишь передал послание. Он хороший был враг.
— Гальверхейм подлый трус. — Затянутые в перчатки руки легли крестом на груди.
— Ха-ха, Джафар. — Рассмеялся седоволосый. — Галчонок слабая и беззащитная женщина, что выгрызла себе кровью и болью кусок от этого мира, не всем же, как тебе быть рыцарями от тьмы ищущими жажды честной стали.
— Честь нужно уметь ценить. — Произнес его спутник.
— Ну что ж, желаю тебе Джафар, когда-нибудь встретить достойного противника. — Седоволосый отвесил своему спутнику легкий поклон.
— Спасибо хозяин. — Тот вернул поклон. — Об этом я уже мечтаю не первую сотню лет на земле.
Из тьмы на двух переговаривающихся путников выскочили размытыми тенями фигуры необычайно быстрых и стремительных людей. Их было чуть больше десятка, а от ворот к ним вышел высокий брюнет, сохраняющий слегка натянутой легкую улыбку на лице.
— Вампиры. — Презрительно сплюнул на землю закутанный в одежды.
— О граф, рад видеть вас в добром здравии! — Седоволосый радостно развел руки как бы предлагая обняться.
— Хозяин!
— Хозяин!
— Хозяин!
Вампиры один за одним падали на колени, упираясь лбами в землю, в конечном итоге стоять, остался лишь тот, кого седоволосый назвал графом.
— Что Десмос, для тебя я больше не хозяин? — Седоволосый расплылся в улыбке, слегка склонив на бок голову, и с интересом рассматривая замершего перед ним брюнета.
— Видимо такое время настало. — Брюнет пожал плечами, с какой-то внутренней болью глядя на спины своих детей.
— Время. — Седоволосый покатал на губах это слово, пробуя его на вкус. — Знаешь граф, а ведь ты прав. Время, увы, неумолимо.
— Зачем вы здесь герцог? — Брюнет с прищуром смотрел на закутанного в плащ.
— Долги нужно отдавать мой старый друг. — Седоволосый пожал плечами. — А в том, что я не плачу по счетам меня еще никто не упрекнул.
— Он еще совсем молод. — Граф покачал головой. — Он не был причастен к грязной игре твоих врагов.
— И тем не менее. — Седоволосый остановил слова брюнета, подняв палец.
— Я не позволю. — Граф нервно сглотнул, встречаясь взглядом с седоволосым.
— Похвально. — Тот кивнул, как-то грустно улыбнувшись. — Но глупо, впрочем, видимо ты прав, сейчас время другое. Эй вы, псы!
Он пнул ближайшего вампира в бок ногой.
— Убейте своего отца, такова моя воля!
Жуткие метаморфозы протекли буквально за секунды с телами коленопреклоненных, их руки увенчал острый обсидиан когтей, а челюсти раскрылись в ореоле блистающих клыков, наполняя сумрак кровавым свечением злобных глаз.
Свора единовременно в одном молниеносном порыве рванулась с места, бросаясь туда, где еще секунду назад стоял улыбчивый бледнокожий брюнет. Впрочем, для некоторых это стало последним, что они сделали в своей жизни. Место брюнета занимала матерая тварь, вспоровшая шеи своими когтями еще на излете атакующим. Жуткий монстр явно превосходил и силой и умением нападавших и лишь в численности он безнадежно проигрывал, уступая постепенно шаг за шагом свои позиции.
— Пойдем, Джафар. — Седоволосый вместе со спутником обошли клубок катающихся и кровящих в яростной схватке тел, входя во внутренний двор особняка и поднимаясь по его ступеням к входной двери.
— Однако постоять вам. — Из-за спины их окликнул чей-то вкрадчивый голос. — Не достойно уважаемым, входить в дом без приглашения хозяина.
— Глазам своим не верю, это же тонган! — Седоволосый с удивлением уставился на маленького желтокожего монаха. — Нет, определенно этот парень все больше и больше внушает мне доверие!