— Это я виноват, — отвечал я шепотом. — Столько лет я не видел ничего, кроме… — Тут язык изменил мне.
— Марго?
— Угу… Марго.
— Но ведь это больше ничего не значит, правда?
— Верно, не значит, — согласился я. — Только, боюсь, теперь нас сковывают судьбы, в которые мы сами себя заперли. И с этим ни ты, ни я ничего не поделаем.
Она чуть слышно вздохнула.
— Прошлое мы с тобой ухитрились растерять, как, похоже, и будущее. Что ж, значит, важно только настоящее, — задумчиво заметила она.
— Настоящее и еще кое-что, — сказал я, снова привлекая ее к себе. — Что-то, произнести которое вслух у меня до сих пор не хватало смелости… даже сегодня вечером.
Она чуть отодвинулась от меня, чтобы, сдвинув брови, заглянуть мне в глаза.
— И что же, Вилф? — спросила она.
— То, что я люблю тебя, Клавдия, — с жаром выпалил я. — Я любил тебя много лет назад — и продолжал любить тебя после. — Я с досадой тряхнул головой. — Это уже ничего не изменит — слишком поздно что-то менять, — но я хотя бы сказал тебе это… если это что-то еще значит.
Она мягко привлекла меня к себе и зажала мне рот влажным поцелуем.
— Значит, Вилф, — шепнула она, наконец оторвавшись от меня. — Боже, еще как значит…
А потом все вокруг меня завертелось и исчезло куда-то, и я весь потерялся в ее губах, и руках, и груди, и дыхании, и…
— Клавдия, — зашептал я, окончательно потеряв голову. — Я хочу тебя! Сейчас же! Она кивнула.
— Сейчас же, — повторила она, зажмурившись, потом сделала шаг к кровати.
Вместо этого я взял ее за руку и нежно подвел к зеркалу.
— Что ты делаешь? — удивилась она, глядя на свое отражение.
— Я просто подумал, я обязан поделиться этим с тобой, — объяснил я, отбрасывая прядь ее волос в сторону, чтобы поцеловать ее в кончик уха и шею.
— Ч-чем поделиться? — не поняла она.
— Поделиться твоей красотой, — отвечал я, осторожно расстегивая ей платье. — Сейчас… покажу. — Я высвободил ее руки из рукавов, снял платье с ее плеч и отпустил. — Просто нечестно было бы наслаждаться этим в одиночку, — пояснил я. — Надо же, твоя грудь с годами сделалась еще прекраснее…
Она выступила из платья, оставив его лежать на полу, и немного покрутилась перед зеркалом, критически разглядывая себя с разных сторон. Аромат духов еще усилился, возбуждая меня все сильнее.
— Значит, моя грудь тебе нравится, — вздохнула она. — Тебе не кажется, что она чуть отвисла?
— Она восхитительна, — прошептал я, лаская означенную часть тела обеими руками и ощущая, как твердеют под моими прикосновениями соски.
Она снова вздохнула, когда я коснулся губами ее шеи ниже затылка.
— Так значит… значит, я красива, да? — шепнула она с довольной улыбкой. — Я так боялась, что разонравлюсь тебе.
— Не понял? — пробормотал я.
— И не поймешь, мой милый, безмозглый, восхитительно тупой жеребец, — ответила она, со смехом откидывая голову назад, мне на плечо. — И хвала богам, что не поймешь.
После этого я забыл уже обо всем, лаская эту восхитительную грудь, пока она мурлыкала мне что-то на ухо, не забывая при этом любоваться своим отражением в зеркале. В конце концов она со вздохом стянула с себя и нижнее белье — от чулок, которыми я любовался в баре, она успела избавиться раньше.
— А теперь, — заявила она, — ничего не помешает нам любоваться всем, что захотим.
К этому времени я возбудился настолько, насколько это вообще возможно для мужчины-военного моего возраста, и начал поглаживать полоску жестких волос ниже ее живота, постепенно спускаясь пальцами все ниже. Клавдия негромко ахнула.
— Что, сделал больно? — испуганно спросил я.
— Ш-ш-ш, — отозвалась она шепотом, ритмично двигая бедрами вперед-назад, не переставая следить в зеркале за движениями моих рук. Потом резким движением откинула голову назад и легонько прикусила мочку моего уха.
— Я тебя правильно поняла — ты хочешь сзади? — спросила она.
Не в силах выдавить из себя ни звука, я крепче прижался к ней и кивнул зеркалу; сердце колотилось громче канонады целой батареи крупнокалиберных разлагателей.
— Ну что, готов? — спросила она, тоже слегка задыхаясь.
— Д-да, — прошептал я.
Она высвободилась из моих объятий и повернулась ко мне лицом.
— Я тоже, — шепнула она, расстегивая мои штаны и позволяя им соскользнуть на пол. Горячие мягкие пальцы ощупали резинку моих трусов и решительно полезли под них. — О Вилф! — вскричала она, когда по телу моему пробежала первая волна наслаждения. — Бог мой, ты и правда готов, так ведь?
Я стряхнул с ног ботинки и штаны, положил одну руку ей на плечи, другой подхватил ее под колени и осторожно отнес ее на кровать. Казалось, она легче пушинки.
Она в ожидании смотрела на то, как я стягиваю с себя остатки одежды. Я помедлил еще несколько мгновений, наслаждаясь потрясающей красотой женщины, о которой мечтал столько лет.
И наконец, уже не в силах более сдерживать пожар, бушевавший у меня в паху на манер радиационного в машинном отделении подбитого корабля, я опустился на колени между ее разведенными ногами, и мы жадно впились друг в друга губами, а потом я погрузился в ее тепло… в другую вселенную…
Когда мы подъехали к Хантингдонским Воротам, там царило какое-то безумное столпотворение — все гости, приглашенные на бал к Онраду, прибыли одновременно. До сих пор охранявшим дворец гвардейцам удавалось каким-то чудом поддерживать в этом скоплении лимузинов относительное подобие порядка, да и то, похоже, не без вмешательства сверхъестественных сил. Однако я сомневался, что даже этой помощи им хватит надолго. За свою жизнь я усвоил — преимущественно, чисто умозрительно, — что мало кто способен так создавать проблемы, как послы и прочие дипломаты.
— Ну и куда теперь, адмирал? — спросил Коупер, притормозив наш скромный казенный глайдер в начинавшемся прямо от съезда с магистрали хвосте чудовищной очереди лимузинов. Голос его звучал несколько напряженно: возможно, ему еще ни разу не доводилось оказаться так близко ко дворцу.
— Просто сверните направо, а там я подскажу, — объяснил я. — Вот так… а теперь давайте в крайнюю справа арку — ту, где служебный проезд.
— Но адмирал, клянусь бородой Вута, с меня же за это голову снимут!
— Только не с той красной картой, что у меня в руке, — успокоил я его в очередной раз. — Поверьте. Мы оба останемся в живых, и я еще найду, где бы вам перекусить.
— С королевской кухни? — спросил он потрясенным шепотом.
— Ну, возможно, всего лишь из королевских столовых автоматов, — поправил я его. — Там видно будет. Первым делом нам нужно миновать эти ворота.
— Есть, адмирал!
Стоявшему у шлагбаума верзиле-капралу из Королевской Гвардии пришлось сложиться едва ли не вдвое, что-, бы заглянуть ко мне в окошко.
— Адмирал? — полным ленивого презрения голосом, спросил он. Я протянул ему свое служебное удостоверение и красную карту. Он сунул удостоверение в гнездо дешифратора и, нахмурившись, повертел карту в руках.
— Это еще что? — буркнул он, словно я подложил ему какую-то отраву.
— Что это такое, адмирал, — поправил я его.
— Э…ну да, адмирал, — неохотно добавил он.
— Это, капрал, — объяснил я, — вставляется в ваш дешифратор. Вставьте и увидите.
— Но это не удостоверение, — фыркнул он. Коупер поежился и начал сползать под приборную доску.
— Адмирал, — напомнил я.
— Адмирал, — хмуро согласился тот.
— Вы что, капрал, боитесь, что эта карта повредит вашу машину?
Он еще раз повертел карту в руках, оглядев ее с обоих сторон.
— Э… нет… адмирал.
— Так вставьте ее в ваш гребаный агрегат! — рявкнул я. Нахмурившись еще сильнее, он сунул карту в щель. И сразу же над ней вспыхнул шар топографического дисплея, а в нем — голова и плечи Тазмира Адама, начальника Имперской Секретной Службы. Мгновение он вглядывался в меня через окно глайдера, потом расплылся в улыбке.
— Адмирал Брим! — воскликнул он. — Что, на свидание с Хоуп?
— Угадали. Она ведь еще не спит, нет?
— Вы ручаетесь за своего шофера? — спросил он.
— Я ручаюсь за него лично. — Собственно, эта фраза служила паролем; любое другое сочетание слов стало бы для секретной охраны сигналом к действию.
— Раз так, заходите, — сказал Адам. — Капрал, пропустите этих людей.
«Спасибо, Таз», — улыбнулся я и повернулся к капралу, лицо которого выражало крайнюю степень отчаяния.
— П-прошу п-прощения, господин адмирал, — пробормотал он, возвращая мне документы. Я посмотрел на него в упор.
— Никто не просил вас быть придирчивой занудой, мистер, — заметил я.
— Так точно, господин адмирал, — согласился он, сморщившись.
— Вот и исправляйтесь, — посоветовал я. — Я как-нибудь загляну проверить.
— Буду с нетерпением ждать, господин адмирал, — выпалил он. Тем временем совершенно обалдевший от всего этого Коупер проехал под аркой служебного въезда и едва не столкнулся с огромным лимузином, на капоте которого гордо красовался флаг Содески.
— Б-борода Вута! — пробормотал он, сворачивая на парадную аллею, где по крайней мере сотня пажей в парадных алых ливреях и белых париках силилась проводить почетных гостей во дворец и помочь раздраженным шоферам отогнать пытающиеся перещеголять друг друга размерами лимузины на стоянку.
— Куда теперь, адмирал? — спросил Коупер. — Боюсь, я заезжаю сюда не каждый день, так что немного путаюсь в дорогах.
Я ухмыльнулся.
— Первый поворот налево, — сказал я. — Он приведет нас к служебному входу на кухню, где, уверен, вам не дадут умереть с голоду — а я тем временем навещу одну весьма и весьма симпатичную юную особу.
— Так вы… э… останетесь здесь на ночь, адмирал? — поинтересовался Коупер.
— Нет, — заверил я его с усмешкой. — Мы с ней скорее… друзья, что ли… Ну и потом, она еще в слишком нежном возрасте.
— Понял, адмирал, — разочарованно вздохнул Коупер, хотя я сильно сомневался, что ему понятно.
— Тогда припаркуйтесь вот здесь, — посоветовал я ему, указав на свободное место между двумя штабными машинами.
Спустя считанные мгновения мы вступили на священную территорию королевской кухни. Странное дело, но я почти не удивился, когда первым же, кого мы встретили там, оказался сам Онрад V, Великий Галактический Император, Принц Звездного Скопления Регги и Законный Хранитель Небес, дегустировавший прямо из половника какой-то изысканно пахнущий соус. При относительно небольшом росте он отличался царственной осанкой; по обыкновению он был одет в адмиральский мундир с алой Имперской перевязью на груди. Один из поваров заботливо прикрывал нижнюю часть мундира Его Величества передником.
— Восхитительно! — объявил Император, изящно вытирая августейшие губы краем передника. — Жаль только, тытьподери, что нам придется делить этакое упоение с этим сборищем напыщенных ублюдков там, наверху. — Он поступил с помоста у плиты и тут увидел меня. — Ба, да это никак Брим! — вскричал он и шагнул в мою сторону, протягивая руку. — Таз сказал мне, что вы только что прибыли. Я так и знал, что встречу вас здесь.
— Вы оказываете мне большую честь, Ваше Величество, — отвечал я, пожимая ему руку. Коупер тем временем пытался схорониться в углу.
— Вздор, милейший! — прогрохотал он, хлопая меня по спине. — Да, кстати, я хотел поблагодарить вас за ту классную работу, что вы провернули там, на От'наре. Полагаю, это хоть на время образумит немного ублюдков.
— Ну… — неуверенно начал было я.
— К черту «ну», — перебил меня Онрад. — Да, слышал я про этих тытьчертовых облачников. Не берите в голову. Это все равно случилось бы рано или поздно.
— Спасибо, Ваше Величество, — пробормотал я.
— Не стоит благодарности. Я не кривил душой, говоря вам это. — Он упер руки в бедра. — Да, Драммонд говорит, вы согласились заняться рейдом.
— Так точно, сир, — отвечал я.
— Несмотря на другие свои дела? Сдюжите? Я твердо встретил его взгляд.
— Не скрою, Ваше Величество, я не в восторге от всего этого, — признался я. — Во всей этой истории я доверяю только троим: генералу Драммонду, адмиралу Колхауну и вам. Значит, все в порядке.
— Мы вас не подведем, Брим, — сказал он. Где-то в глубине моего сознания чей-то голос шепнул мне что-то вроде: «не доверяйся принцам». Я тряхнул головой, заставляя его замолчать.
— Спасибо, Ваше Величество, — ответил я, прекрасно понимая, что, если ему придется выбирать между мной и Империей, то прости-прощай моя головушка… Я передернул плечами — в конце концов, о чем еще может мечтать настоящий мужчина?
— Судя по этому фонарю у вас под глазом, вам несладко пришлось в спасательном пузыре, — с участием заметил Онрад. — Вы правда здоровы?
Я кивнул и заставил себя улыбнуться.
— Ваше Величество, я согласен хоть на две такие операции, лишь бы порулить немного этим новым «Огнем» девятой модели. Только прошу вас, не говорите этого Драммонду.
Онрад расхохотался.
— Ладно. Обещаю, это останется между нами, — сказал он и снова хлопнул меня по спине.
Тут на кухню, расталкивая поваров и поварят, ворвался взмыленный паж.
— Ваше Величество! — вскричал он. — Вам уже пять циклов как полагалось вступить в бальную залу!
— Скажите, я сейчас, — отозвался Онрад, возводя глаза к потолку. Когда он вновь опустил их — на меня, — вид у него снова стал царственнее некуда.
— Нам некого больше послать на эту операцию, Брим, — сказал он. — Мы и так уже затягиваем с ее осуществлением. Без нее все наши планы пойдут прахом.
— Именно так, Ваше Величество, и сказал мне генерал Драммонд, — отвечал я.
— Он не говорил вам другого: моего мнения. На мой взгляд, вы слишком ценный человек, чтобы посылать вас на это. Вы и так чуть не убились меньше недели назад, а мы уже отправляем вас на дело, которое еще опаснее. — Он нахмурился. — Тут ведь еще одно: никто, кроме вас, не смог бы провернуть того, что вам уже удалось в Аталанте, а вы будете еще нужнее там, когда туда начнут прибывать карескрийцы. Так что, Вута ради, постарайтесь не угробиться. Идет?
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы избежать этого. Ваше Величество, — с улыбкой заверил я его.
— Надеюсь на это, Брим, — кивнул он. — Опять же, мой дорогой карескрийский подданный, я говорю это совершенно серьезно.
— Спасибо, Ваше Величество, — сказал я, чувствуя, что краснею.
Онрад еще раз хлопнул меня по спине.
— Не за что, — улыбнулся он. — Просто возвращайтесь целым, и все тут. Ясно?
— Ясно, Ваше Величество, — согласился я. Он улыбнулся.
— Вот так-то лучше, — сказал он, обошел меня и положил руку на локоть Коуперу.
— Коупер, — произнес он так, словно знал это имя с детства. — Я хочу, чтобы вы как следует заботились об адмирале все время, пока он здесь. Идет?
Кровь отхлынула от лица Коупера, и какое-то мгновение я даже боялся, что он лишится чувств.
— М-можете на меня положиться, В-ваше В-величество, — пробормотал он.
Онрад ухмыльнулся и повернулся к повару с самой представительной наружностью.
— Лефан, — приказал он. — Проследите, чтобы этих людей накормили по меньшей мере не хуже, чем тех снобов, которых вы угощаете наверху.
Он подмигнул мне и вышел с кухни.
Мне никогда не удается побыть с Хоуп достаточно долго. Когда я наконец добрался до детской, принцессина нянька Тутти отвела мне на общение не больше метацикла. Она заявила, что все вообще взяли за привычку навещать девочку ближе к вечеру и что да, она понимает, что я отец, но что раз уж Хоуп этого не знает, это ей пока не так уж и важно, верно? Вут меня подери, мне пришлось с ней согласиться. Тутти редко ошибается; возможно, именно за это Барбюс ее и любит. Я передал ей стопку написанных от руки писем и шкатулку с аталантскими украшениями, получил от Хоуп последний поцелуй (немного липкий от сладостей, которые я ей принес), а от Тутти — пачку ответных писем. Когда я вернулся на кухню, казалось, весь тамошний персонал следил за тем, чтобы я пообедал как следует, пока сидевший передо мной Коупер через силу доедал третью порцию десерта. Вид у него был все еще слегка обалделый, но к концу обеда он все же пришел в себя настолько, чтобы отвезти меня в общежитие, где я и уснул, стоило моей голове коснуться подушки.