И все больше удивлялась.
Потому что ни слова из тех, что дамокловым мечом падали мне на голову прежде, я не услышала. Зато узнала, что я «смелая», «виртуозно разрешающие самые безвыходные ситуации» и «настойчивая». Даже потыкать захотелось драконище… грязной ложкой. Вдруг не мое оно, а пришелец, который натянул его кожу?
То есть как бы он на меня ни ругался, но делал это с глазу на глаз, а перед начальством даже выгородить пытался?
Коммандер подытожил:
— Что ж, значит охотники за вашей, яр, головой, повержены, крупное бандитское гнездо разорено, преступники дают показания — а кто не дает, скоро даст, — и можно снова возвращаться к делу Томасов.
Ой.
Я чуть не подпрыгнула.
Эльвин же еще не знает, сколько приключений у меня было! Надо срочно…
— К делу Томасов, а не к яру Томасу, — по-декстеровски ядовитый голос заставил меня утрамбоваться на диване и угукнуть.
— Пока мне нечего сказать на это, — смутилась чуть, — Столько событий…
— Яр Кингсман?
— Кое-что я выяснил. Больше ста лет назад среди клубов столицы был один, что не значился в общих реестрах и, в отличие от регулярных, перемещался с места на место. Более того, вопреки всем традициям, его название тоже постоянно менялось. Но яры, интересующиеся традициями и клубной историей, вспомнили некоторые из них. Его называли то Клубом падших, то Клубом возвысившихся, то Клубом уходящих…
— Лига священного ухода! — я вскинулась, вспомнив свое исследование.
— Именно, — даже не возразил яр Кингсман, — Вероятнее всего, погибший слуга яра Томаса ехал в тот момент именно в клуб, слухи о котором выглядят весьма противоречивыми и даже пугающими.
— Они делали что-то плохое? — стиснула я руки.
— Полагаю, да, — кивнул Декстер.
— И у них, скорее всего, есть преемники или подражатели? — это уже коммандер.
— И это возможно — всегда будут те, кто желает продолжить порочные практики.
Мы немного покрутили так и эдак новые данные и условились, что будем работать и в этом направлении.
— После отдыха, — почти сурово заявил яр Лондон, — у вас, мири Джонс, завтра точно выходной.
Я даже не пыталась возразить.
Снова навалилась слабость, а желание заснуть сделалось невыносимым.
— Пойдемте, мири, отвезу вас домой, — сказал на удивление мягко яр Кингсман.
Все-таки совместные приключения сближают людей — он уже не был таким противным букой, и мне тоже уже не хотелось держаться отстраненно. Особенно после того, как я посидела у него на коленках.
Или мы просто привыкли друг к другу и смирились с небольшими недостатками?
Двинулась вслед за детективом, с трудом сдерживая зевоту, но остановилась, вспомнив, что следует попрощаться с яром Лондоном. Правда, едва не привалилась ради этого к драконищу — ноги не держали.
— До свидания, коммандер.
— До свидания, мири. Я так и не выразил свое восхищение самоотверженностью, с которой вы наделали… то есть проделали столь сложный путь сегодня. Да еще и вышли навстречу убийцам. И не испугались же…
— А чего бояться? — зевнула таки, — Я же была с яром Кингсманом.
Коммандер странно глянул поверх моего плеча, а потом отвернулся, пряча улыбку. Мы же с суровым начальством спустились по боковой лестнице вниз и сели в экипаж, принадлежащий Управлению.
Точно, Кингсман не за рулем сегодня…
Пожалуй, это была последняя связная мысль.
Мне мерещилось, что я плыву по теплым волнам, мерещился легкий ветер и что-то теплое, что меня обхватывало и несло.
Мелькали тени, я слышала взволнованный шепот, и снова плыла — а потом оказалась на мягком облачке, на котором так уютно было лежать… На секунду вдруг сделалось холодно и я недовольно забормотала, но тут же раздался странный треск — и снова стало тепло и, неожиданно, легче дышать.
А дальше наступила полная и сонная темнота.
Утро, которое день...
Проснулась я от того, что все тело затекло, а сквозь плотно задернутые шторы до меня доползли не просто робкие утренние лучики, а полноценный полуденный загар.
Со стоном потянулась, привстала и ойкнула, потому как от этого движения от меня что-то отвалилось…
Протерла глаза и уставилась на измятый и грязный корсет с оборванной шнуровкой.
До сонного мозга постепенно начало доходить произошедшее вчера. И все приключения, и разговор в кабинете, и то, как мы сели в карету… Неужто яр Кингсман заволок меня на мой третий этаж на руках? А потом… стянул свое пальто, получается? И… хм, шнуровочку разрезал?
Он что, как распоследний маньяк ножик с собой носит? Или не маньяк, раз проснулась я в своей кроватке и одна?
Чуть покраснела, представив, как он это делал. И что мог почувствовать при этом… Хорошо хоть нательная рубашка была достаточно плотной, и прям совсем голыми телесами я перед ним не лежала.
Я проковыляла к зеркалу и сделала громкое «ой». Кажется, единственное, что мог почувствовать яр Кингсман, так это жалость — и ничего личного.
Волосы стояли дыбом, лицо опухло и выглядело грязным, дешевые одежки порвались и перекрутились, кожа пошла пятнами, да и пахло от меня… не фиалками. Сомневаюсь, что вчера вечером картина была сильно лучше. Блин, если бы я вернулась на Землю, обязательно донесла бы до сценаристов тот факт, что главная героиня после перестрелки, погони и свалки не может откидывать назад блестящие уложенные волосы и поправлять белоснежную рубашку, натянутую на тугой груди.
Я выпила литр, наверное, воды, а потом открыла все окна и шторы, позволяя ворваться в квартирку свежему воздуху и солнцу, поменяла простыни, бросила в камин остаток тряпок — только корсет решила оставить, во-первых, реликвия теперь, во-вторых, его как раз можно было починить, почистить и украсить по новому.
И пару часов провела в ванной, по многу раз используя доступные мне средства.
Уже сильно пополудни я оделась как самая приличная из всех приличных яр, не забыла зонтик и вышла на променад — то есть пожрать — предварительно отправив мальчишку посыльного с запиской.
Эльвин появился, когда я уже сыто попивала желон. Хотела кинуться к нему на шею — ужас, как была рада его видеть — но вспомнила, что и он приличный яр, и мы в приличном месте, и ограничилась только улыбкой и предложением присесть. Но тут же испортила все впечатление, резко наклонившись к нему и прошептав:
— Мне тако-ое тебе надо рассказать!
От этих моих телодвижений заварник с желоном опрокинулся, а на нас хлынула все еще горячая жидкость… хлынула бы, если бы не Эльвин. Он что-то там прошептал, куда-то там махнул, чего-то повернул — и вот мы не облиты ничем, а вполне себе чинно общаемся.
— А я так не смогу? Никогда? — вздохнула уныло.
— Воздух, огонь, вода… Природные стихии подвержены влиянию природных магов, то есть тех, кто оборачивается.
— Кстати о природных магах! — просияла, — Ты мне срочно должен рассказать, что за хре… то есть проблема у вас с полетами! Точнее — наездниками!
— Ты же хотела рассказать что-то важное… — он отпрянул.
— Не отвертишься, Эльвин!
— А вдруг там вопрос жизни и смерти? — насупился.
— Будет! — рявкнула совсем не благородно, — Если ты немедленно не пояснишь, что вы все скрываете.
— Так потому об этом и не говорится…
— Эльвин, — я взяла друга за руку и заглянула в глаза. — Я — из другого мира. И все яры, и многие жители наверняка хоть сколько-нибудь, но разбираются в этой особенности драконьей. А я все время чувствую себя идиоткой, потому что реакцию странную вижу, а в чем суть — не пойму.
Вздохнул.
— Об этом не принято говорить…
— Мы вообще много чего с тобой делаем, что не принято, — возразила сварливо.
— И никто не любит рассказывать…
— Вот поэтому и надо — а то может я предлагаюю в постель вместе улечься, сама того не зная, — поджала губы.
А Эльвин вздохнул…
— Давным-давно… — его голос сделался тих, — Когда драконы были гораздо более дикими и жили небольшими общинами в плодородных долинах и лесах, на ту часть мира обрушился страшный ураган. Вихри сносили все на своем пути, выкорчевывали ели, ломали горы, поднимали огромные волны. Обжитые места оказались на пути этих ураганов… И единственной возможностью спастись было улететь…
— Они же… улетели?
— Да, но… Драконы начинают оборачиваться поздно по меркам других перевертней, — мой друг отвел взгляд. — Слишком велика сила и мощь для детского тела, природа предусмотрела и это. Нам исполняется пятнадцать, а то и двадцать, когда случается первый полет. И обернувшись… мы можем унести не более одного человека. Двоих… если они маленькие. И старые драконы тоже не способны летать.
Кажется, я начала понимать, что это значит. Еще сильнее сжала его руку и прошептала:
— Продолжай.
— Им пришлось делать выбор. Дети. Жены или мужья, которые не были драконами. Сестры и братья. Родители.
— Боги…
— Да, Ири, это печальная история. Наши предки унесли… всех, кого смогли. Самых близких или беззащитных, оставляя, порой, не менее любимых… И каждому пришлось сделать и принять свой выбор. С тех пор мы никого не «катаем». Конечно, если речь идет о жизни и смерти, если другого выхода нет, мы вытащим всех, кого можно, но… Знай, если дракон предложит тебе полет вне этого случая, сам предложит… если он согласится взлететь с тобой, это будет значить одно.
— Что я…
— Избранница. Самое ценное и важное в его жизни.
Разговоры...
Я была настолько пришиблена этой историей, что до парка мы доехали молча.
Впрочем, я действительно планировала заговорить только там — уж слишком беспокоило праздное любопытство прохожих. И уже в тени деревьев, в лабиринтах кустов выложила Эльвину все-все подробности произошедшего за вчерашний день. Вполне возможно, тем самым нарушив миллион правил — ведь я была, вроде как, лицо при исполнении и все, что делала для Управления, следовало в нем и оставить.
Но, во-первых, Эльвин невольно оказался причастен к большинству событий — точнее, именно с него все и началось. А, во-вторых, я знала, что и я, и коммандер, и даже яр Кингсман полностью можем ему доверять.
Мой личный проклятый Томас выслушал все внимательно — не раз и не два, правда, хмурился и порывался высказаться по поводу меня и того, что я творю со своей жизнью. Но я только качала головой, чтобы не смел, и продолжала свой рассказ.
Молчал он после этого долго. Едва ли не так же долго, как и я. Мы успели сделать полный круг и даже дойти до небольшого озера, где он заплатил за лодку и увез меня на самую середину.
— Ты же не планируешь утопить, чтобы не мучалась со всем вот этим? — неловко пошутила, а блондинчик только горестно вздохнул.
— Мне страшно даже думать, что из-за меня ты так рискуешь.
— В Управление я пошла по распределению, а не из-за тебя, — покачала головой, — Думаешь, ничего бы там не произошло? Вспомни, с чего началось наше знакомство с яром Кингсманом. И хорошо, что все это время рядом ты, или Мэтью, или старший советник… Не думаю, что без вас мне было бы легче. Скорее, опасней.
— Я вот только понять не могу… неужели шутка про дар — вовсе не шутка? И ты и правда притягиваешь неприятности? У тебя и дома… в смысле, в твоем мире так было?
— Ну… — я тоже вздохнула, — Я бы не сказала. Ничем не примечательная жизнь. Техника, конечно, ломалась от одного касания пальцем и всякие глупые истории происходили регулярно — ну, из разряда быть окаченной из лужи в белоснежном пальто или же растянуться под изумленными взглядами кучи народа. Все от неловкости. Но и речи не шло о… скажем так, приключениях.
— Помнишь, что говорили о твоем даре и магии? То, что в твоем мире было чертами характера, какими-то штрихами — здесь раскрылось в полной мере. Непосредственность, любопытство, игривость…
— Превратились в то… во что превратились?
— Вроде того.
Кивнула.
— Что вы решили делать дальше? Я имею в виду… себя, — взмахнул веслами Эльвин. — Родители, как и дедушка с бабушкой ничем не смогли мне помочь — да и в городском особняке я не нашел никакой информации, но это не удивительно, он достался в наследство моей матери от её рода. Так что как только я закончу нынешнее дело в суде, готов отправляться в поместье.
— А мы пока продолжим разбираться с лигой и клубом — мне кажется, там можно найти много ключиков. Ну и в архив мне надо наведаться, и не раз, — с готовностью перевела тему, — Буквально накануне произошедших событий мне пришло в голову, что можно ведь поискать события, где упоминается влияние «священных псов».
— Которые из легенды? — нахмурился блондинчик
— Если найти эти случаи, то можно хотя бы попытаться разобрать, по каким причинам это списали на так называемую легенду, — кивнула энергично, — Так что я собираюсь следующие дни не бегать с голыми ногами по улицам, а прятаться в подвалах Управления. Если, конечно, у яра Кингсмана не будет иных поручений.
— Кажется, ты стала к нему… получше относиться, — заявил вдруг Эльвин.
А я тряхнула кудряшками, пытаясь стряхнуть воспоминание о звуке разрезаемого корсета.
— Мы смирились с совместной работой, — сказала нейтрально.
— Да? И ты… совсем-совсем в нем не заинтересована?
А теперь пришло время для попытки совладать с румянцем. И возмутиться:
— Эльвин! Это разговор для подружек! — и непритворно ужаснуться, — Божечки!
— Что такое?
— Греби к берегу!
— Ири, ты меня пугаешь…
— Джуэл! Как я могла забыть… Я же не знаю, чем все закончилось! А вдруг что-то произошло?
— Да все с ней в порядке, я уверен, — пробормотал дракончик. Но погреб интенсивно, а потом бросился за машиной, так что возле знакомого магазинчика мы оказались максимально быстро, и в него залетели в спешке…
Только внутри я остановилась и перевела дух.
Все выглядело… мирно.
А девушка, стоявшая за прилавком, хоть и опешила от нашего появления, но была совершенно целой и ничуть не несчастной.
Какое-то время мы смотрели друг на друга… а потом бросились навстречу и крепко обнялись. Прошло чуть больше суток с момента, как начались все эти удивительные события и, несмотря на то, что переживали мы их, в основном, порознь, явно обеих сблизило и сплотило.
Джуэл перевернула табличку на двери на «закрыто» и принялась хлопотать над травками, заваривая местный чай.
Оказалось, что у нее уже побывали стражи из Управления. Взяли все показания, заверили, что беспокоиться не о чем, а назавтра пригласили на «тайное опознание».
— После этого я могу забрать братьев, — счастливо вздохнула девушка, — И мы заживем спокойно. Ирэн… спасибо тебе, я даже не могла предположить, что жизнь так перевернется за столь короткое время… И все благодаря твоему доброму сердцу. Если бы ты не подошла тогда на мосту…
— То мы бы не поймали кучу преступников, — рассмеялась тихонько, — так что тебе еще и награду следует выписать.
— Ох нет, — замахала она руками, — хочу позабыть это все, как страшный сон. Но для тебя у меня есть подарок…
— Какой? — я изумленно распахнула глаза. А Джуэл достала с дальней полки отрез тонкой ткани невероятного лазурного цвета.
— Это лучшее, что делают на юге, — любовно погладила она ткань, — Позволишь мне… сшить для тебя платье?
Сглотнула.
— Я не могу принять…
— Можешь, — неожиданно твердо сказала девушка, и я поняла, как она продержалась все это время с таким хозяйством, — Заходи на днях, я познакомлю тебя с мальчишками и мерки сниму.
— Спасибо, — снова обняла ее, и мы с Эльвином, молчавшим, фактически, все это время, вышли.
— Знаешь, — протянул он задумчиво, подзывая экипаж, — у тебя ведь еще один дар во всей красе здесь раскрылся.
— Это какой? — удивилась.
— Дружить.
Хмыкнула грустно.
— Он и там, где я родилась… вполне раскрыт был.
До Брейкер-стрит мы добрались уже в сумерках.
Эльвин вежливо завел меня в уютный холл и уж было собрался удалиться, как к нам вышла мара Гандерсон.
— О, милая, наконец-то ты пришла. Уже несколько часов тебя дожидается записка из Управления. Яр Томас, рада вас видеть.
Дракон отвесил изящный поклон, а я быстренько сломала магическую печать. Прочитала записку… а потом перечитала ее снова.