— Гейдрих для генералов хуже, это он организовал последний погром в их среде… — перебиваю я подругу.
— Среди генералов нет единства, — отвечает тем же она, — а служба безопасности — единый кулак…
— В общем так, — едва сдерживаюсь я, — слушай боевой приказ: взрыв должен произойти не позднее 18:00 по мюнхенскому времени, до того, как гитлеровская верхушка прибудет в «Бюргербройкеллер». Идёт подготовка к компрометации местной резидентуры СИС в подготовке этого теракта?
— Отлично идёт, — тяжело вздыхает Оля.
— Мардж чуть задерживается, мистер Че, — посол Дэвис широким жестом приглашает меня к столику в лобби «Амсель-отеля», — говорит по телефону с Вашингтоном, сигару?
— Спасибо, я не курю.
— Вы лишаете себя такого удовольствия, — с видимым наслаждением пыхнул дымом мой собеседник, — поверьте старику, их не так уж много в нашей жизни.
— Не хочу привыкать, мистер Дэвис, у вас кубинская «Ромео и Джульетта»? Мне такие не по карману…
— Умный человек всегда найдёт возможность заработать, — посол внимательно смотрит мне в глаза.
— Я тоже так думаю, мистер Дэвис… Ко мне недавно обратился один американский бизнесмен, мой старый знакомый, — посол насмешливо хмыкает, — мы сталкивались с ним в Ленинграде, где он был представителем компании «Радиокорпорэйшн», его фамилия МакГи. Сейчас он глава своей собственной компании, занимающейся экспортно-импортными операциями…
— Интересно — интересно, — мой собеседник с удовольствием откидывается на спинку стула.
— … Так вот, не узнаю уж откуда он прознал о нашем с вами знакомстве… короче говоря, он обратился ко мне с просьбой устроить ему встречу с вами…
— И о чем же на ней пойдёт речь?
— Насколько мне известно, о какой-то редкой руде, которая используется в лако-красочном производстве… Одна из компаний добыла её в Африке и ввезла в Бельгию, но не хочет продавать иностранцам.
— Понимаю-понимаю, — посол как кот от удовольствия прикрывает веки, — пусть ваш знакомый навестит меня в Нью-Йорке перед Рождеством, вот моя карточка с номером телефона… Думаю, я сумею помочь мистеру МакГи, с королём Леопольдом мы на дружеской ноге.
— Спасибо, мистер Дэвис, мой знакомый умеет быть благодарным.
— Мардж, мы здесь! — тянет руку вверх посол, заметив супругу в строгом деловом костюме, спускающуюся по лестнице.
«Сколько ей лет? Пятьдесят один? Хорошо выглядит для своих лет… подтянутая энергичная в отличие от своего расплывшегося мужа-гедониста».
Миссис Пост первая протягивает руку и крепко встряхивает мою.
— Что это, Алекс? — Мардж склоняется над десятком желтоватых полупрозрачных таблеток размером с копейку, что я рассыпал на белоснежной скатерти стола после того, как официанты вынесли из кабинета использованную посуду.
— А я тогда спрашиваю у табакеро, — язык у посла после обеда начал немного заплетаться, горящие глаза обращены на Олю, — а почему у вас все работницы одного роста? Никогда не догадаетесь что он мне ответил!..
Миссис Пост закатывает глаза, она видимо эту историю слышала много раз.
— Это — упаковочный материал будущего, миссис… Мардж, Мардж, — поправляюсь я, заметив её возмущённый взгляд, — полиэтилен!
— Что они сёстры? — тихонько смеётся моя подруга.
— Я слышала о таком, — теребит в руках одну из таблеток бизнесвумен, — но он весьма дорог: в реакторе, где его получают, надо создавать высокие температуру и давление…
— А вот и не угадали, — радуется как ребёнок посол, — всё дело в том, что девушки скручивают сигару на своём бедре. Чтобы получить одинаковый размер сигар, бёдра девушек должны быть одного размера…
— Это другой полиэтилен, низкой плотности, а этот — высокой. Идеальное вещество для создания тончайших влагонепроницаемых плёнок.
— Упаковочный материал? — тонкая бровь моей собеседницы принимает форму домика.
— Они что голыми работают? — слышится с другого края стола.
— Отлично подходит для упаковки любой продукции, — киваю я, — материал прочный, лёгкий и пластичный. Эти образцы для вас, ваши инженеры смогут сами его испытать. Процесс производства прост: эти таблетки расплавляются и перемешиваются в экструдере до однородной массы, которая выдувается из него чтобы получить изделие нужной формы: пленку, банку или бутылку.
— Ну конечно… вы бывали на Кубе, мисс Ольга? Там очень жарко и влажно, поэтому местные жительницы часто щеголяют даже по улицам, не то что на работе, нагишом… Оля очень натурально, под довольное хихиканье посла, краснеет и закрывает лицо ладонями.
— Если всё так просто, Алекс, — миссис Пост бросает раздражённый взгляд на мужа, — почему вы сами не наладите производство упаковки?
— Просто потому, что у нас большие трудности с производством мономера, из которого получается полиэтилен. Этилен мы производим из этанола, а его в свою очередь из картофеля и пшеницы… Мне известно, что в Штатах получают этилена из нефти…
— Я вам благодарна, Алекс, за предоставленные образцы, — бизнесвумен пытается справиться со своим раздражением, — но ситуация в экономике, не благоприятствует к расширению инвестиций, кризис похоже возвращается.
— Наше правительство, Мардж, готово профинансировать внедрение вами этой технологии…
— В обмен?…
— … В обмен на содействие в покупке оборудования для нефте-химического производства.
— Почему вам самим не покупать его напрямую в «Дю Пон» или «Юниверсал Ойл Продакт Компани»? И потом как вы себе это представляете — профинансировать, вы хотите купить акции «Дженерал Фуд»?
— Ни в коем случае… Мы предлагаем создать новую компанию, которая будет заниматься производством полиэтиленовой упаковки в Мексике, чтобы обойти американские экспортно-импортные ограничения, настоящие и будущие. Наши акционеры, это будут частные лица, не будут вмешиваться в управление и производственную деятельность компании, наш интерес — в закупке американского оборудования…
— Заманчивое предложение, — женщина ищет глазами свой бокал, мистер Дэвис подскакивает с места и тянется к нему бутылкой красного вина, — но вы же понимаете, Алекс, люди в Вашингтоне быстро пронюхают, что техника уходит на сторону… Мексика — это же бэк-ярд Америки.
— Прекрасно понимаю, Мардж, поэтому и предлагаю в добавок создать особый благотворительный фонд, куда мы готовы перечислять часть средств от продаж тубазида в Штатах. Надеюсь, мистер Дэвис не откажется стать его распорядителем. В его правление могли бы войти люди из Госдепартамента и нужных министерств… Кстати, сына президента можно пригласить в правление, когда встретите Джеймса, то передавайте от меня привет.
Посол застывает с бутылкой в руках, вопросительно глядя на жену.
«Нечего бояться, в случае чего скажешь, что просто помогал детям»…
— Вот здесь, — достаю из внутреннего кармана пиджака несколько листов бумаги, — конкретные предложения с суммами, перечнем оборудования и сроками поставок… Я не жду от вас сейчас столь же конкретных ответов, мне нужно только важно ваше принципиальное согласие. Забыв о вине, бизнесвумен погружается в чтение документа, вмиг протрезвевший муж подходит и становится у неё за спиной, водрузив на большой ястребиный нос круглые очки в роговой оправе.
— Мне нужно сделать пару звонков, — миссис пост поднимается и протягивает руку для прощания, — когда вы покидаете Голландию, Алекс?
— Завтра после обеда…
7 ноября 1938 года, 20:00.
Тяжёлая дубовая дверь квартиры на втором этаже добротного каменного здания едва слышно скрипнула, из-за неё выглянула короткостриженая мужская голова, маленькие глаза подозрительно метнулись влево и вправо, разглядывая лестницу за спиной высокой молодой девушки, стоящей напротив.
— Хайль Гитлер! — девушка поднимает руку в нацистском приветствии, расправляет плечи, демонстрируя круглый значок члена НСДАП с чёрной свастикой на белом фоне, — я представитель домового комитета, проверка документов, разрешите войти?
— Да, конечно, прошу вас, — голос жильца задрожал, он пятится внутрь комнаты, девушка проскальзывает в прихожую и плотно закрывает за собой дверь, — вот моя кенкарта.
— Иоганн Георг Эльзер… — читает она, развернув большое картонное удостоверение размером с тетрадный лист.
— Я снимаю эту квартиру у хозяев, — губы столяра задрожали, — завтра в полдень уже съезжаю…
— А я — Ильза, — вдруг улыбается девушка, — меня прислал Николас.
— Фу-ух, как же вы меня напугали, фройляйн… — облегчённо выдыхает Эльзер, — проходите в гостиную.
— Простите, но мне надо было удостовериться, что это вы, — Ильза проходит в комнату, подходит к окну, выходящему во двор и быстро задёргивает тяжёлую штору. Планы меняются: Николас не будет встречать вас в Дюссельдорфе, там на вокзале вы купите билет на поезд Берлин — Амстердам, у вас будет пара часов до его отправления, доедете до города Арнем, это уже в Голландии, там он вас и встретит.
— У меня закончились деньги…
— Вот вам сто марок и двадцать гульденов, пограничникам скажете, что вы — столяр и в Арнеме вам предложили работу.
— А что делать с тем чемоданчиком, что Николас оставил у меня? — Эльзер берётся за дверцу платяного шкафа.
— Это будет уже моя забота, надеюсь вы не прикасались к нему?
— Нет-нет, что вы, фройляйн Ильза, я ничего не трогал.
— Ну что ж, Иоганн, — девушка протягивает руку столяру, — вам уже пора выходить, ваш поезд через полтора часа, удачи вам.
— Спасибо, а как же ключ? Я должен вернуть ключ хозяевам. — Эльзер поднимает с пола вещмешок.
— Не беспокойтесь, давайте его сюда. Хозяева живут этажом ниже? Я переночую здесь и сама занесу им ключ завтра.
Закрыв за столяром дверь и взглянув на часы, Ильза торопливо надевает кожаные перчатки и спешит к шкафу, переносит чемоданчик на стол, щёлкает застежками и осторожно открывает крышку. Тусклый свет лампочки, повисшей над столом, многократно отражается на эбонитовых ручках подстроек и стальных корпусах трёх электронных ламп, сейчас по-походному закреплённых металлическими хомутами и торчащих из лицевой панели портативной рации. Девушка достаёт из кармашка аккуратно уложенный провод, разматывает его: один конец идёт в гнездо с надписью «Antenna», другой — размахнувшись, забрасывает на карниз гардины и с замиранием сердца щёлкает миниатюрным тумблером с шильдиком «Power»: стрелка вольтметра оживает, лицевая панель освещается желтоватым неоновым светом.
Ильза Штёбе, одна из самых ценных сотрудниц разведки Коминтерна, а с недавнего времени советской военной разведки, облегчённо вздыхает — рация работает… Всё-таки она журналист, а не радиотехник, случись что с рацией, даже простой разряд батареи, и её задача оказалась бы под угрозой срыва. Не станешь же искать в городе, переполненном агентами гестапо по случаю приезда Гитлера, специалиста по ремонту английских портативных радиостанций. Товарищ Шмидт, разыскавший её в Берне, где она гостила летом с мужем у его родителей, поставил перед ней нелёгкую задачу: привести в исполнение приговор Гитлеру и его банде, виновных в смерти тысяч товарищей, но сделать это надо было так, чтобы даже тень ответственности за эту ликвидацию не пала на членов германской компартии и советскую разведку.
Основную работу по подготовке покушения взял на себя Николас, молодой симпатичный парень, связник от «доктора Боша», её куратора в Разведупре: подготовка и закладка взрывного устройства в «Бюргербройкеллере», её задача заключалась в том, чтобы незаметно подстраховать «столяра», подбросить улики, указывающие на «английский след» и в нужный момент нажать на кнопку в миниатюрном устройстве, умещающемся в кармане пальто. Надев наушники, девушка начинает крутить ручку настройки, бросает на взгляд на часы: до сеанса связи остаётся две минуты…
На въезде в Арнем Кузнецов сворачивает к небольшому придорожному кафе, плавно тормозит в десяти метрах от входа и выключает фары. Несмотря на зарядивший мелкий дождь, все втроём с удовольствием покидаем пахнущий бензином салон тряского «Нервохуита», в котором мы провели последние три часа по дороге из Амстердама.
— Хорошую машину так не назовут, — ворчит Оля.
Из дверей кафе появляется плотная фигура Григулевича, снова возвращаемся в ненавистную машину.
— Докладывай, Иосиф, — командует подруга.
— Клюнули, — с жаром начинает тот, всем корпусом развернувшись к нам на сиденье рядом с водителем, — как вы и говорили, сняли флигель как раз напротив дома, где живёт английский резидент…
— Кто снял, говори яснее?
— Молодая пара, немцы… слышал, как они между собой разговаривали. На улице появляются редко, вчера видел блик с чердака от объектива фотоаппарата, когда англичане выезжали со двора на авто, оттуда всё как на ладони…
— Коля, ты уверен, что Стивенс и Бэст не вернуться домой из Амстердама сегодня ночью? — перебивает Григулевича Оля.
— Уверен, — отвечает тот, глядя на нас в зеркало заднего вида, — они в «Амстеле» сняли номер до завтра, да и встречу с ними я назначил на утро.
— Кто остался в доме? — подруга вновь обращается к Иосифу.
— Сиротин видел пожилого слугу, англичанина… Васина подтверждает, но думает, что есть ещё кто-то, слуга часто отлучается из дома, не зарывая за собой дверь, а однажды, когда вернулся дверь оказалась закрытой, ему пришлось лезть за ключом.
«Сиротин, Васина… похоже Оля привезла с собой оперативников из Вашингтона, с которыми дом Фридмана потрошили. Не сошёлся свет клином на немцах, надо и бриттов начинать читать, тем более Хозяин уже отдал недвусмысленный приказ. Что делать здесь мне? Не так уж много, просто по стечению обстоятельств очередной тур АВРО-турнира проходит в Арнеме, с утра у меня переговоры здесь с президентом ФИДЕ Рюбом и есть ещё одна задумка… Стоп, о чём это они? Какой теракт»?
— Только что передали по радио, — голос Григулевича дрогнул, — в Париже тяжело ранен немецкий дипломат, в него в посольстве стрелял польский еврей Гриншпан…
— Коля, включай Би-Би-Си, — толкаю Кузнецова в плечо, подруга закусывает губу.
«Так и есть… пять выстрелов… третий секретарь посольства фом Рат в госпитале… Гриншпан арестован… а завтра ещё взрыв… Оля знала»?
— Пойдём подышим воздухом, — хватаю подругу за руку, — вы сидите…
— Слушаю тебя, — с трудом сдерживаю себя, чтобы не заорать.
— Надеялась, что сейчас это не произойдёт, — легко освобождается из захвата подруга, — только неважно всё это, «Хрустальная ночь» уже давно подготовлена, покушение — лишь повод для начала грабежа и убийств, не будет этого, Гейдрих организует что-нибудь сам, поэтому я и предлагаю замочить эту банду разом…
— Я тебя не понимаю, Оля, зачем от меня свои планы надо было скрывать? Мы что теперь каждый за себя? Ты мне не доверяешь?
— Прекрати, — огрызается подруга, — не я устанавливала цели и сроки выполнения операции… Игнатьев… Потом у тебя своих дел было по горло…
— Не надо мне врать, Оля: Эльзер, Штёбе, Кузнецов, ребята из Вашингтонской резидентуры. Их Игнатьев подбирал? А ты не нашла времени мне всё рассказать? Такие операции за неделю не готовятся, ты давно о ней знала. С начала сентября?
— Да какая уже разница сейчас, — горячее дыхание подруги щекочет мне ухо, — надо решаться… ликвидация банды — единственный выход.
— Сталин не простит, все наши планы пойдут прахом… и будет прав, нельзя доверять людям которые врут и не выполняют прямой приказ. Единственный для нас выход — подтвердить время взрыва 18:00 и искать возможность связать покушение с англичанами. Что тебе известно о Гершеле Гриншпане?
— Не много, — отпускает мои руки Оля, — семнадцать лет, второй год живёт у родственников во Франции, его семью немцы недавно выселили из Германии, где она проживала нелегально, в Польшу. Самому Гершелю отказали в виде на жительство во Франции, во въезде в Германию и Палестину…
— В Палестину! — радостно вздыхаю я.
— … Намекаешь, он ходил в Английское посольство, так как Палестина — подмандатная территория Великобритании? А майор Стивенс, между прочим, числится начальником Управления паспортного контроля в английском посольстве в Голландии…