Девушка, которой улыбался капитан стражи, приблизилась.
— Она будет заботиться о вас, Стелла. Тену-Шика родилась в Порт-Металле и знает немного английский. Она отведет вас в вашу комнату.
— Пожалуйста, принцесса! — проговорила девушка звонким голосом.
Стелла последовала за ней по длинному белокаменному коридору с полом из разноцветного мрамора; в стенных нишах здесь стояли удивительные статуи, изображавшие людей или животных. Высокая дверь черного дерева распахнулась перед ней, и она вошла в предназначенную для нее комнату. Это был просторный квадратный зал, сообщавшийся с внутренним двориком, посередине которого журчал фонтан. Вся меблировка состояла из низкой деревянной кровати с резными ножками в форме тигриных голов, пестрых драпировок на стенах, квадратного стола и двух стульев на толстом ковре. Но рядом находилась маленькая комнатка с бассейном в несколько квадратных метров, большим зеркалом из полированной бронзы и низким туалетным столиком. В углублении стены висели кеноитские одеяния.
— Господин надеется, что в этих покоях вам будет удобно. Если я вам понадоблюсь, ударьте в гонг.
— Останься, Тену-Шика!
— Как вам будет угодно, принцесса.
— Не называй меня так, мне неловко. Я хотела бы принять ванну. У вас есть мыло?
— Да, мыло с Земли. Вот в этой красной коробочке. — Стелла разделась и с наслаждением погрузилась в прохладную воду.
— Целую неделю не испытывала такого блаженства! В Ируандике нельзя купаться…
— Что вы, госпожа! Там столько милу и спирусов!
— Скажи, Тену… можно тебя называть так? Мой народ не любит слишком длинных имен…
— Тогда называйте меня Шика.
— Скажи, Шика, ты была рабыней?
— Увы, да! Когда я была совсем маленькой, меня захватили богалы, эти бандиты с холмов к западу от Порт-Металла, и продали на рынке в Тембег-Хо. К счастью, хозяин попался добрый, меня наказывали плетью всего два раза…
— Плетью?
— Да, за то, что я воровала на кухне варенье из тинды. А потом мой хозяин умер, и меня продали торговцу рабами, который привел нас всех в Кинтан. Здесь меня и выкупил Россе Муту. Я боялась, он был такой большой, такой грозный! Но едва мы пришли в его дом, он дал мне свободу.
— И ты осталась здесь?
— Мои родители умерли, их убили богалы. В Порт-Металле у меня никого не было. А здесь со мной ласковы, и платят хорошо.
— Остальные слуги так же свободны, как ты?
— Да. Господин не хочет в доме рабов. Он говорит, что продавать людей — плохо!
— А что ты сама об этом думаешь?
— Господин всегда справедлив! Разве на Земле есть рабы?
— Конечно, нет! Правда, были, но очень давно.
— Значит, Земля хорошая планета, хотя наш господин и не любит ее. Нет, он не может ошибаться! Должно быть, и на Земле немало плохого!
Стелла рассмеялась.
— Да, но есть и немало хорошего. Ты, наверное, преклоняешься перед господином Лапрадом?
— Это не простой человек, госпожа! Это почти бог. Он может убить любого воина ударом кулака! Он бегает быстрее всех, поднимает тяжести вдвое больше любого, и он знает все! Он…
— Конечно, он необычайный человек… А что вы думаете о его жене и его друзьях? — Шика замялась.
— Могу я говорить искренне? Вы не скажете господину?
— Обещаю!
— Я не знаю госпожу Лаэле. Остальные… остальные это дикари! О, я не осуждаю господина! У него надежные телохранители. Здесь все боятся ихамбэ.
— Почему? Разве они нападают на Кено?
— Нет, теперь не нападают, с тех пор, как господин подружился с нами. Раньше они жгли наши деревни, убивали мужчин, похищали женщин. Но племена кинфу на севере еще хуже! Они никогда не нападают в открытую, только если их в десять раз больше.
— А кто этот капитан, с которым ты говорила? — Юная кеноитка покраснела.
— Он хочет на мне жениться.
— А ты?
— Я бы согласилась, но я не смею.
— Почему же?
— Если я уйду от господина, придется оставить Кинтан. Здесь стало плохо, опасно. А Тика должен быть в городе, пока не станет большим начальником. Тогда его сделают наместником провинции на северной границе, и я с радостью пойду за ним.
— Несмотря на этих страшных кинфу?
— Здесь сейчас страшнее. Пока господин с нами, я ничего не боюсь. Но без него я не согласилась бы жить в Кинтане. Если господин захочет, он вам сам расскажет.
— То, что ты была рабыней, не помешает тебе выйти за офицера?
— Нет. А почему? Я родилась свободной и сейчас свободна.
— Что ж, пожелаю тебе счастья, Шика! Помоги мне вытереться.
— Вы не можете надеть ваше платье, госпожа, — оно грязное и рваное. Прикажите, и я закажу вам такое же. А пока — здесь довольно всякой одежды, если только вы согласитесь носить наши наряды.
— У меня с собой было не одно платье! Увы, наверное, в них сейчас щеголяют жены умбуру!
— Вы прошли через страну умбуру? С господином?
— Да, и потеряли там все свои вещи.
— Без него вы потеряли бы там жизнь! Вот это вам наверняка пойдет.
Она показала длинную полосу бледно-зеленой ткани, ловко обернула ею Стеллу несколько раз и закрепила ткань бронзовыми заколками.
— Позвольте мне вас причесать! У вас волосы как красное золото! Здесь ни у кого нет подобных. Но почему они такие короткие?
— Такова наша мода.
— Какая жалость! У вас кожа белая-белая, вы такая высокая — почему только господин выбрал эту дикарку, а не вас?
Продолжая болтать, она причесала Стеллу, умастила ее лицо нежным кремом с легким запахом горького миндаля.
— Ну вот! Теперь вы прекраснее жены самого императора!
Стелла посмотрела в зеркало. Живописные складки подчеркивали стройность ее фигуры, волосы были уложены гордым венцом, и она вынуждена была признать, что в таком виде имела бы успех на любом приеме, даже в Нью-Йорке. Шика надела ей на шею ожерелье из зеленых камней, в которых Стелла с изумлением узнала грубо ограненные, но великолепные изумруды.
— Это подарок господина.
— Я не могу его принять! На Земле эти камни стоят целое состояние!
— И здесь тоже, но господин очень богат.
— Вы готовы, Стелла? — прогремел за дверью голос Тераи.
— Да, войдите!
Он восхищенно присвистнул и поклонился.
— Привет тебе, принцесса варварской страны!
— Благодарю за комплимент, но я, право же, не могу принять такой подарок.
— Не придавайте значения! — шепнул он и добавил:
— У меня таких камешков десятки кило. Сумасшедшее везение, не больше. Три года назад в горах Кунава наткнулся на фантастическое гнездо! Жаль только, что у здешних мастеров нет сноровки и приспособлений, чтобы их как следует отшлифовать. Но вам это сделают в Нью-Йорке ювелиры фирмы Леви и Якобсон. Пойдемте к столу. А после обеда у нас будет серьезный разговор.
Тераи разложил на столе карту Кинтана.
— Смотрите, Стелла, город поразительно удобен для обороны! Между петлей Ируандики и рекой Камара, которая впадает в Ируандику ниже города, местность образует округлую возвышенность; на ней и стоит Кинтан. Самую высокую точку занимает императорский дворец. В узком проходе между обеими реками второй холм, вернее — гряда Храту, вытянутая с юго-востока на северо-северо-запад, почти полностью преграждает подступы. Внешние укрепления идут по берегам рек и по краю этой гряды. Ее вершина выровнена и служит плацем для военных парадов. На южной стороне плаца стоит древний храм богини Беельбы. Мой дом находится здесь, у подножия западного склона гряды.
— Вы сами построили такой пышный дворец?
— Нет, я купил его у принца Софана, племянника старого императора. Как видите, Кинтан легко оборонять. Кеноиты, или кеноабы, как они сами себя называют, парадоксальный народ: у них великолепная армия, хорошо обученная, хорошо вооруженная, с прекрасными офицерами и военными инженерами, но воинственности у них ни на грош! В основном это нация торговцев, земледельцев и ремесленников.
— Какой у них общественный строй?
— Классический рабовладельческий. Во главе — император, затем знать, вернее — вожди, потому что у них нет родовой знати, далее — жрецы, торговцы, солдаты, ремесленники, земледельцы и, наконец, рабы. Я перечисляю всех по нисходящей.
— А религия?
— Умеренный политеизм. Много богов, но только два главных: небесный бог Клон, повелитель молний, ветра, дождя и тому подобное, и богиня Беельба, богиня земли, вод и плодородия, животных и растений. Разумеется, жрецы обоих божеств не жалуют друг друга. Я подозреваю, что корни вражды уходят в далекое прошлое, когда происходило слияние древней туземной религии с религией воинственных завоевателей, но это было очень давно. Я в хороших отношениях, вернее — был в хороших отношениях с обеими партиями. Но, похоже, поклонники Беельбы перешли в наступление. По-видимому, это они убили старого императора, чтобы возвести на трон его племянника Ойготана, брата Софана. Я знаю Ойготана и не люблю его. Наконец, самое скверное: кажется, эти беельбаисты реформировали свою религию и возродили кровавые жертвоприношения. Это меня беспокоит. Это так не вяжется с духом теперешних кеноитов, что я почти уверен: здесь не обошлось без влияния извне!
— Что вы хотите сказать?
— В прошлом году после моего отъезда начались первые жертвоприношения, человеческие! И словно нарочно выбор пал на семьи приверженцев мирной политики старого императора. И эта реформа древнего культа сопровождалась чудесами, по словам Офти-Тики. Я не верю ни в какие чудеса, кроме тех, которые возможны благодаря высокой технике.
— И кого вы подозреваете?
Он помедлил с ответом, пристально глядя ей в глаза.
— Стелла, вы действительно та, за кого себя выдаете? — наконец спросил он.
— Не понимаю!
— Вы действительно только журналистка?
— А кто же я, по-вашему?
— Глаза и уши ММБ! — рявкнул гигант.
— Вы просто невозможны! Я уже столько раз говорила, что поссорилась с отцом, что он выгнал меня…
— О да! Это было во всех газетах. Но такой делец, как Гендерсон, может купить любую газету!
— Но как же мне вам доказать?… — Тераи иронически улыбнулся.
— Очень просто! До вашей… ссоры с отцом вы были его правой рукой. Значит, вы можете сообщить мне о его планах относительно Эльдорадо.
— Вы требуете от меня предательства?
— Но если он вас выгнал…
— Я не предаю своих друзей, даже бывших друзей, а тем более своих родных!
— А как насчет ваших теперешних друзей?
— Друзей я выбираю сама!
— Это значит, я не из их числа? Но на это мне наплевать. Зато мне далеко не наплевать на этот мир и на моих настоящих друзей! В этой внезапной религиозной реформе, в этом жутком переходе — всего за один год! — от приношений плодов к человеческим жертвоприношениям есть что-то необъяснимое. Как будто какая-то мистическая личность ради своих темных целей стремится превратить мирную империю Кено в кровожадную, агрессивную державу. Та же самая личность, которая раздает карабины умбуру! О, не беспокойтесь, я узнаю, кто это. Вы, наверное, думаете, что ваши люди из Порт-Металла — хозяева планеты? Да они контролируют всего несколько квадратных километров! Я бы мог стереть их в порошок за несколько дней, если бы это понадобилось. Я тоже могу раздавать оружие. Но я никогда не дойду до такой низости, чтобы поддерживать фальшивыми чудесами кровавый культ, который здесь, в Кинтане, привлекает с каждым днем сотни новых приверженцев!
— Клянусь вам, я ничего об этом не знаю!
— Всей душой надеюсь, что сейчас вы не лжете! Но это не означает, что вы ничего не знаете о намерениях ММБ. Хотите, я скажу вам, что они замышляют? Вы меня поправите, если я ошибусь. Догадаться нетрудно. Вы знаете происхождение ММБ. До объединения в 2001 году Международное Металлургическое Бюро существовало при Организации Объединенных Наций для справедливого распределения минеральных ресурсов, точно так же как Продовольственное Бюро, и тому подобное. Когда было создано всемирное правительство, ММБ, естественно, стало его горнорудным департаментом. Когда были освоены планеты солнечной системы, ММБ и там возглавило все разработки. В 2070 году отправилась первая межзвездная экспедиция. В то время директором ММБ был Дюпон. Он внес законопроект о распространении деятельности ММБ — теперь уже Межпланетного Металлургического Бюро — на планеты иных солнечных систем. Все смеялись над ним! Ввозить металлы с планет других звезд! Действительно, до 2123 года это было крайне убыточно. Но тут Ларсен изобрел космический передатчик материи. Для освоения далеких планет он был бесполезен: любая организованная материя, будь то человек, животное, растение или машина, прибывала в приемник в виде аморфного порошка. Но это оказалось прекрасное орудие колонизации, ибо колонии могли по дешевой цене поставлять сырье, а все необходимое им приходилось получать втридорога только на грузовых звездолетах. Но звездолеты не могли доставлять тяжелое оборудование, и это тоже было выгодно, потому что задерживало создание в колониях своей промышленности. Вы знаете также, как ваш дед Тор Гендерсон прибрал к рукам ММБ. И как интригами и подкупом посадил на свое место своего сына. И как ММБ превратилось в могущественную державу, почти независимую от правительства Земли. И как сейчас оправдывают ограбление чужих планет, даже населенных разумными существами, рассказывая людям, будто бы земные ресурсы полностью истощены. На бумаге ММБ все еще департамент федерального правительства, а на деле в руках ММБ все шахты, все рудники, все домны и большая часть всей металлургической промышленности. А что стало с Томом Даскином, этим химиком, который изобрел пластмассу, способную заменить легкие металлы почти во всех областях? Покончил с собой, бедняга, а главное — не забыл перед смертью сжечь все свои записи! Что скажете, ловко?
— Если бы народ считал, что ММБ приносит вред…
— Народ? Какой народ? О чем вы говорите? Об этих существах, одуревших от пропаганды, от радио, газет, стереокино, телевидения?… А что им, собственно, беспокоиться? У них есть красивые блестящие цацки. Автомобили, облицованные хромом и никому не нужным золотом. Вертолеты. Стиральные машины, отделанные серебром! Кроме того, заводы должны работать, не так ли? И если для этого нужно опустошить еще одну планету — невелика важность! Надо же нести дикарям земную цивилизацию! К тому же они вовсе не люди!
— Но ведь есть планеты, охраняемые законом!
— Не законом, а БКС, охраняемые Бюро Ксенологии. Но это удается один раз из ста! О, ксенологи делают многое, и я готов перед ними снять шляпу. Но что у них есть? Несчастные пятнадцать кораблей, и это для того, чтобы составлять звездные карты, исследовать новые планеты, устанавливать контакты с другими разумными расами и в придачу не позволять слишком рьяным дельцам бесстыдно грабить Вселенную. А ваша паршивая газетенка еще смеет вякать, будто они нарочно задерживают распространение земной цивилизации только для того, чтобы сохранить объекты для опытов своих полусумасшедших ученых. О, когда-нибудь мы наверняка столкнемся с могущественной расой, у которой тоже будут межзвездные корабли! Может быть, они уже наблюдают за нами. Вселенная безгранична, и было бы слишком нелепо думать — не правда ли? — что мы единственная избранная раса, если такие вообще существуют. Хорошенький у нас будет вид в день первого контакта! Полюбуйтесь на нас, какие мы миролюбивые! Посмотрите, что мы сделали на других планетах!
— Что я могу вам ответить? Что вы правы? А откуда вы знаете, что эта раса будет миролюбивой? Может быть, в тот день мы возблагодарим судьбу за то, что за нами стоит вся мощь ММБ!
— И ни единого союзника? Что, по-вашему, сделают тиханцы? Я то знаю: с наслаждением начнут стрелять нам в спину!
— В таком случае надо их уничтожить, пока не поздно.
— Прелестно! Как индейцев, да? Только с индейцами вы просчитались: ни в Мексике, ни в Южной Америке не осталось ни одного чистокровного белого. Но я начал с замыслов ММБ. Их главная цель — неограниченная лицензия. Они уже пытались ее получить, но в тот раз дельце сорвалось, всемирный парламент им отказал. И никаких надежд на успех не предвидится, разве что господствующая на Эльдорадо держава сама не попросит принять планету в земную федерацию. Но здесь нет господствующей державы, есть только ее зародыш, империя Кено. Однако вот беда: кеноиты и не думают об экспансии. Ну ничего, мы им впрыснем свежей крови! Мы им поможем пробудиться от мирной дремоты, мы их цивилизуем наконец! И сделаем так, чтобы они были в наших руках. Что скажет, к примеру, всемирный парламент и как отреагирует драгоценное общественное мнение, когда люди узнают, что здесь приносят человеческие жертвы? Ибо на этот раз ММБ будет играть на физическом сходстве туземцев с нами. Ты проиграешь на орла, на решку выиграю я. Как ни вертись, тебе не спастись! Согласишься — мы тебя ограбим. Не согласишься — мы тебя раздавим и все равно ограбим! А если страсти разгорятся, тем хуже: мы тотчас вмешаемся, чтобы прекратить войну между ихамбэ и умбуру или между дикими охотниками и мирными крестьянами Кено! Я угадал, не правда ли, мисс Гендерсон?