— Губернатор Кулик производит впечатление смелого и честного человека, — ответил он после паузы. — Разве мало мы видели правителей, которые при первых признаках опасности прятались в своих дворцах, отправляя в бой других?
— Ну, от его дворца остались одни руины, — заметил Джонсон.
Немиил усмехнулся:
— Он мог бы вместе со своими людьми убежать в горы, но не сделал этого. Он не отступил от своих клятв, а это чего-то стоит.
Джонсон кивнул:
— Ты считаешь, ему можно доверять?
Брат-искупитель нахмурился и взглянул в бесстрастное лицо примарха. Может, это шутка?
— Я… думаю, что можно, — произнес он. — Да и какая ему выгода нас предавать?
Во взгляде примарха мелькнула тень раздражения.
— Немиил, губернатор неплохо справился, сражаясь против пушечного мяса Хоруса, в этом надо отдать ему должное, — сказал Джонсон. — Но в следующий раз Воитель не пошлет сюда второстепенные войска. Я почти уверен, что нам придется столкнуться с Астартес. Как он, по-твоему, к этому отнесется?
Немиил помрачнел. Ему все еще трудно было смириться с ужасающей мыслью о войне против своих же братьев Астартес.
— Губернатор Кулик не трус, — уверенно заявил он. — Он будет сражаться, несмотря ни на что. Такова его природа.
Джонсон задумчиво кивнул, и Немиилу показалось, что примарх с облегчением услышал его суждение. Неужели примарх не мог с первого взгляда понять такого прямолинейного человека, как Кулик? Как же он сумел объединить Калибан в борьбе против великих зверей?
И вдруг его осенило: Джонсон не объединял Калибан. План принадлежал ему, но человеком, который убедил рыцарские ордены и благородные семейства отказаться от древних традиций и встать под знамя Джонсона, был Лютер. Это его красноречие, его личное обаяние и чувство такта, а больше всего — его знание человеческой натуры помогли Лютеру выковать грандиозный союз, который изменил лицо Калибана. Ведь Джонсон провел свои детские годы в одиночестве, он, словно дикий зверь, жил в глубине Северной Чащи, в самой опасной и непроходимой местности на всей планете. За несколько первых месяцев в Альдуруке он не вымолвил ни слова, и впоследствии все считали его необщительным отшельником. Он прослыл прозорливым ученым, и Немиил знал, что это правда, но теперь он понял, что Лев Эль’Джонсон — сверхчеловек и сын Императора — не разбирается в окружающих его людях. Он с некоторой степенью уверенности мог предсказать, как они поведут себя на поле боя, но был не в состоянии отличить отважного человека от малодушного труса. Неужели все люди остаются для него загадкой, размышлял искупитель. Неужели у него так мало общего с человечеством?
Внезапно Немиил почувствовал на себе пристальный взгляд примарха и смущенно переступил с ноги на ногу.
— Простите, мой лорд, — пробормотал он. — Вы что-то сказали?
— Я спросил, какого ты мнения о магосе Архое, — ответил Джонсон.
— Ага, — кивнул Немиил. — Честно говоря, я не знаю, что о нем и подумать. Как может человек добровольно отказаться от своей плоти и заменить ее холодным, бесчувственным металлом и пластиком? Мне это кажется неестественным.
— Ты имеешь в виду капитана Стения? Я думаю, он был рад получить пару зрячих глаз, — сухо возразил Джонсон.
— Это совсем другое дело, мой лорд. Стений лишился зрения в бою. Он не отказывался от своих глаз, их у него отняли.
Джонсон кивнул:
— Значит, по-твоему, магосу не следует доверять?
— Я не знаю, что о нем сказать, мой лорд. — Немиил вздохнул. — Но признаю, что после нашей с ним первой встречи вряд ли можно рассчитывать на беспристрастное суждение.
— Это понятно. Как состояние брата Юнга?
— Сейчас им занимаются апотекарии, — ответил Немиил. — Он получил серьезные повреждения, и организм почти немедленно погрузился в состояние стазиса.
Все Астартес, помимо физических и генетических модификаций, обладали способностью выживать после самых тяжелых ранений, впадая в регулируемую кому, что помогало экономить энергию организма, поддерживая только базовые функции.
— Апотекарии говорят, что он выживет, но сможет вернуться в строй не раньше чем через несколько месяцев.
— А остальные члены отряда?
Немиил пожал плечами:
— Множество незначительных повреждений, но в этом нет ничего неожиданного. Брату Эфриалу сейчас ремонтируют колено, и он вернется к своим обязанностям через двенадцать часов. — Он усмехнулся. — Только прошу, мой лорд, не посылайте нас в бой в течение ближайшей недели, а не то половине отряда придется сражаться в одних стихарях.
Джонсон улыбнулся в ответ.
— Думаю, это я могу тебе обещать, — сказал он, поднимаясь с кресла. — Иди и отдохни. Дай своему телу возможность восстановить форму. Составлять планы мы начнем завтра с самого раннего утра.
Немиил поклонился примарху и уже собрался уходить, как вдруг вспомнил недавний разговор и остановился.
— Мой лорд?
Джонсон уже стоял на границе тени. Немиил увидел, как он повернулся на красноватом фоне иллюминатора левого борта.
— Что еще? — спросил Джонсон.
— Зачем вы потребовали у магоса Архоя сведения о ресурсах?
Примарх слегка напрягся.
— Я думал, это вполне понятно, — ответил он. — Если уж мы собираемся составить план эффективной обороны от мятежников, необходимо знать, какими ресурсами мы располагаем.
Немиил кивнул:
— Да, конечно, мой лорд. Это вполне понятно. Только… — Он помолчал. — Вопрос заметно встревожил магоса. В такое трудное время, когда Воитель открыто взбунтовался и планете угрожает целая армия, легко ошибиться в значении такого запроса.
Джонсон ответил не сразу. Некоторое время он оставался в тени, пристально глядя на Немиила.
— Я не грабитель, Немиил, — холодно произнес он.
Брат-искупитель опустил голову.
— Конечно же нет, мой лорд, — поспешно проговорил он, ругая себя за этот вопрос. — Я не это имел в виду. Но Архой и Кулик уже пострадали от действий Хоруса. Теперь никто не знает, кому можно верить.
Джонсон продолжал сверлить Немиила взглядом.
— А ты веришь мне, Немиил? — вдруг спросил он.
— Конечно верю! — воскликнул Немиил.
— Тогда отдыхай, — приказал Джонсон. — А Кулика и Архоя оставь мне.
Примарх отвернулся и неслышно, словно лесной кот, исчез в темноте. Немиил проводил его взглядом, ощущая в груди тугой узел плохих предчувствий.
Глава 12
УЖАСНЫЕ ИСТИНЫ
Калибан, 200-й год Великого Крестового Похода
Ужас и отвращение грозили сломить волю Захариила. При виде открывшегося перед ним зла он закричал от ярости, а потом видение снова изменилось.
Коридор наполнился бледным сиянием, исходившим от тел братьев Астартес и извивающихся монстров, с которыми они сражались. Время внезапно остановилось, и отчаянная битва превратилась в мрачную неподвижную картину. Тела друзей и врагов стали прозрачными для взгляда Захариила: он видел бьющиеся сердца и наполненные бурлящей кровью вены. Он видел черный ихор, заполнивший тела отвратительных червей, и видел распространявшуюся в них заразу. Один из монстров обвился вокруг корпуса брата Аттия и обхватил мандибулами его усиленный сталью череп. В пасти червя имелось длинное и острое костяное жало, управляемое связкой мышц и способное вылетать со скоростью пули. Жало уже было направлено в голову Аттия. Полый канал внутри костяной иглы наполнился смертельным ядом.
Ужас Захариила трансформировался в сверкающий праведный гнев. Он призвал неистовство варпа и описал жезлом широкую дугу, разбрасывая молнии ослепительно-белого огня во всех монстров, которых только видел. Слепящие копья пронзали плоть монстров, и содержащаяся в них жидкость мгновенно вскипала. Библиарий почувствовал, как его вены пронизывает холод, как сжимаются оба сердца, и вдруг мир снова вернулся в прежнее состояние.
Сразу дюжина чудовищ взорвалась, засыпав отряд обломками расколовшегося хитина, а над полом образовалось целое облако испарившегося ихора. Захариил, пораженный интенсивностью видения, пошатнулся. Израфаил называл это явление «террорвид». Захариил лишь однажды испытал подобное, когда сражался с калибанским львом. В тот момент его сознание частично обратилось к варпу. Звенья сетки психической защиты обжигали кожу головы непереносимым холодом. Он вздрогнул, представив на миг, что могло бы произойти, если бы он без защитного капюшона открылся потоку враждебной энергии в этом туннеле.
Отряд продолжал схватку с неожиданными врагами, и темноту подземелья прорезали вспышки выстрелов. Магистр ордена Астелян все так же крепко стоял на ногах; он уничтожил двух монстров точными выстрелами из болт-пистолета, а третьего рассек пополам одним взмахом цепного меча. Брат Гидеон вскочил с земли, стряхивая с себя останки убитого чудовища, и резким движением меча разрубил второго, который нацелился на спину его собрата. Аттий прыгнул вперед, чтобы помочь еще одному упавшему воину, и похожая на череп маска устрашающе блеснула, отразив вспышку болтерного выстрела.
Захариил с громким боевым кличем бросился в гущу сражения. Он сфокусировал ярость на энергетическом посохе, и вокруг оружия образовался ореол потрескивающих искр психической силы. Каждое чудовище, застигнутое ударом жезла, исчезало в ослепительной вспышке голубоватого пламени, а затем раздавался громкий хлопок — и обломки взорвавшегося панциря летели в разные стороны. За десяток секунд Захариил уничтожил почти столько же врагов, а потом так же неожиданно, как началась, битва закончилась. Астартес, в поцарапанных и помятых бронекостюмах, с дымящимися пистолетами в руках, стояли тесным кружком лицами наружу. Вокруг них плавали струи синеватого дыма, у ног валялись останки исковерканных тел червей. Кое-кто из воинов был легко ранен, но ни один не стал жертвой ужасных ядовитых жал.
— Что это за существа? — спросил Захариил, ткнув концом жезла в один из трупов.
— Черви-разбойники, — ответил Астелян и пнул убитого червя бронированным сапогом. — Я не раз охотился на них, когда был мальчишкой, но там, где я родился, они никогда не вырастали больше метра длиной.
Захариил, как и все калибанские дети, слышал о червях-разбойниках, но никогда их не видел. Эти существа представляли угрозу для всех поселений Калибана, поскольку превращали мелкий скот в живые инкубаторы для своих личинок. Черви обвивали шею своей жертвы и впрыскивали огромный заряд нейротоксинов. Яд поражал мозг, лишая его возможности выполнять высшие функции, но оставляя базовые инстинкты, при этом нервная система жертв становилась супервосприимчивой. Черви, не оставляя добычу, внедряли в спинной мозг энзимы, что давало им контроль над моторными функциями. После этого червь гнал добычу к общественному гнезду, где матка откладывала яйца прямо в живое существо. Время от времени, к ужасу людей, черви посягали на свежие могилы и пытались таким же способом похитить трупы.
Захариил невольно вспомнил, как червь острым, словно кинжал, жалом пытался пробить его шлем, и но коже побежали мурашки.
— Я думаю, теперь известно, что произошло с Егерями, — мрачно сказал он. — И возможно, с большинством рабочих тоже.
— С большинством? — переспросил Астелян.
— Черви не могли послать сообщение в Альдурук, — пояснил Захариил.
— Защити нас, Император, — с отвращением прошептал магистр ордена.
— Такое происходило и раньше, — напомнил Аттий. — Вы же не забыли, как рыцари Волка спустили на нас своих чудовищ?
— Но рыцарей Волка давно не осталось, — резко ответил Астелян. — И великих зверей полностью истребили. Откуда же взялись эти чудовища?
— Сейчас это не так уж и важно, — вмешался Захариил, стараясь сменить тему. — Если трупы Егерей похищены червями, значит, где-то здесь внизу должна быть матка, откладывающая яйца.
Астелян одобрительно кивнул.
— А матки обычно крупнее самцов, — предупредил он.
— Я думаю, она где-то поблизости от активной зоны термального узла, — сказал Захариил. Он проверил заряд пистолета, а потом убрал его в кобуру и отстегнул с пояса осколочную гранату. — Сначала бросаем гранаты, потом идем в атаку. Я иду первым. Вопросы есть?
Вопросов, конечно, не было. Воины отряда получили приказ. Они восстановили строй и не колеблясь взяли оружие на изготовку. Захариил сменил Астеляна во главе отряда и быстро зашагал по туннелю. В дальнем конце он ощутил присутствие еще одной группы червей, притаившихся в засаде, и хлестнул их волной психической энергии. В воздухе прокатился пронзительный визг, и с нависавших сверху корней посыпались бьющиеся в агонии кольчатые тела. Захариил, собрав ярость до последней капли, снова нанес удар, превращая червей в сгустки пурпурного пламени.
Наконец он активировал приготовленную гранату.
— За Императора! — крикнул Захариил и швырнул снаряд вглубь туннеля.
В то же мгновение следом полетели еще девять гранат. Описав пологие дуги над головой Захариила, гранаты взорвались сразу за входом в просторную пещеру активной зоны. Разлетевшаяся шрапнель осколков вызвала еще более громкий визг собравшихся в пещере чудовищ. Захариил, ответив на него боевым кличем, ринулся вперед, освещая путь горящим жезлом.
Отряд встретил целое скопление червей-разбойников, бросившихся на защиту своего гнезда. Библиарий метнул поток психического огня в самую середину скопления, испепелив не меньше десятка монстров и оглушив остальных. А потом он и его братья бросились вперед, и битва разгорелась в полную силу.
Широкий взмах силового жезла уничтожил двух червей, рвущихся к Захариилу с правой стороны. Еще один монстр бросился слева и вцепился мандибулами в керамитовый наплечник; библиарий молниеносным движением выхватил болт-пистолет и одним точным выстрелом обезглавил отвратительное существо. Вокруг пронзительно гудели цепные мечи и грохотали выстрелы. Ангелы Смерти уничтожали своих врагов одного за другим.
Огромная искусственно вырубленная пещера переходила на высоте около тридцати метров в сводчатый потолок. Массивный цилиндр термального обменника стоял в самом центре, поднимаясь из скважины, тянувшейся на пятьсот метров вглубь планеты, и исчезая в самой высокой точке купола, куда поступало тепло, впоследствии преобразуемое в энергию для заводских машин.
Воздух в пещере был горячим, гнилостным и дрожал вокруг цилиндра раскаленным маревом. На Захариила навалилось гнетущее ощущение дезориентации. Кабели психической защиты раскалились, а в голове, несмотря на гаситель, пульсировала тупая боль. Барьер между варпом и материальным миром в этом месте был значительно ослаблен, и близость безумия и распада ощущалась словно масляная пленка, покрывшая кожу. Опыт подсказывал Захариилу, что здесь не обошлось без колдовства, и источник его находился впереди, всего в десятке метров от него.
В центре пещеры, как раз у основания термального цилиндра, громоздилась гора трупов. Сверху Захариил рассмотрел окровавленные зеленые мундиры Егерей из группы быстрого реагирования, прибывшей для защиты объекта. Но кроме них здесь были сотни других тел — вероятно, всех тех, кто работал на заводе.
На Темных Ангелов со всех сторон набросились шипящие и визжащие черви-разбойники, защищавшие свое гнездо. Двух из них Захариил сбил прямо в воздухе, еще двух взорвал взмахами Крозиуса. Астартес сохранили восьмиугольный строй и, стоя спинами друг к другу, стреляли и разили мечами каждого, кто осмеливался подобраться ближе. Тренировки в Легионе, а до этого обучение в Ордене сослужили хорошую службу, и у ног воинов стала расти груда тел. Однако Захариил ощущал, как с каждым поверженным врагом возрастает турбулентность враждебных энергетических вихрей. Неизвестно, какие силы приведены здесь в действие, но вмешательство Астартес играло на руку противнику.
— Поднажмем, братья! — закричал Захариил, и отряд мгновенно изменил тактику.
Сохраняя прежний строй, Астартес стали шаг за шагом продвигаться к центру пещеры. Уцелевшие черви удвоили натиск и бросались в любую щель между воинами, но каждую попытку прорыва встречал разящий меч или огнедышащее дуло пистолета. Темные Ангелы неутомимо прорывались сквозь скопление червей, оставляя за собой дорожку из безжизненных тел. Но с каждым шагом усиливалась и напряженность в воздухе. По всей высоте цилиндра зажглись подвижные огоньки, а вокруг Астартес послышались загробные стоны. Отряд уже подбирался к подножию груды трупов, как вдруг Захариил заметил, что тела уложены внутри широкой спирали. Изогнутую линию образовывала последовательность аккуратно выписанных рун, высеченных в камне лазерным резаком и заполненных высохшей кровью. Едва он попытался всмотреться в символы, как они стали расплываться перед его глазами, а в мозг как будто впились зазубренные иглы, и чем дольше он пытался сосредоточиться, тем сильнее становились болезненные ощущения.