Взгляд Лютера уперся в Захариила. Правитель Калибана долго молчал, пока наконец выражение его лица не смягчилось и кулаки не разжались. Он отвернулся и обеими руками оперся о массивный стол.
— Да, Захариил прав, — признал Лютер. — Я надеюсь, ты простишь мою вспыльчивость, брат Израфаил.
— Конечно, — сдержанно ответил главный библиарий.
Лютер обошел вокруг стола и тяжело опустился в свое кресло-трон. Его отстраненный взгляд выражал глубокую печаль.
— Я должен подумать, — произнес он. — От дальнейших решений зависит слишком много жизней, чтобы торопиться. В первую очередь мы должны убедиться, что зараза не проникла дальше. Захариил, отправь в Северную Чащу разведчиков. Пусть они проверяют в этом секторе все промышленные объекты и ищут любые признаки разложения. Просмотри записи Администратума, выясни, кто из инженеров был направлен в «Сигма-Пять-Один-Семь», и отошли эти сведения Егерям в Северной Чаще. Этих людей надо немедленно схватить и доставить в Альдурук. — Лютер вздохнул. — Братья, я понимаю, что это противоречит всем нашим правилам и законам, но такая проблема требует абсолютной секретности. Мы никому не можем доверять, пока во всем не разберемся.
Захариил почтительно наклонил голову:
— Я займусь этим сейчас же.
Лютер повернулся к Астеляну:
— Магистр ордена, я передаю тебе командование силами обороны Калибана. Переведи наших братьев на военное положение. Я хочу, чтобы они были готовы без промедления принять меры, если обнаружатся новые признаки зловещей заразы. Но никто не должен приступать к активным действиям без моего ведома. Понятно?
— Понятно, — подтвердил Астелян. — Мы будем наготове, мой лорд.
— Давайте хотя бы пошлем несколько разведчиков и в город тоже, — предложил Захариил. — Колдуны, скорее всего, продолжают свои ритуалы поблизости от термального узла. Если мы сумеем их быстро обнаружить…
— Еще рано, — прервал его Лютер, подняв руку. — Если мы внезапно начнем привлекать наших братьев, когда волнения среди гражданского населения немного утихли, это почти неизбежно повлечет за собой очередные трения с Администратумом. А этого следует по возможности избегать.
— Все равно придется известить магоса Боск об уничтожении «Сигма-Пять-Один-Семь», — заметил Израфаил.
— Если потребуется составить рапорт, я сам это сделаю, — отрезал Лютер. — В целях безопасности никому из вас не стоит даже упоминать о случившемся. Вы меня поняли?
Все четверо Астартес кивнули.
— Тогда вы свободны, — сказал Лютер. — Кроме тебя, лорд Сайфер. Я хотел бы задать тебе несколько вопросов.
Израфаил развернулся и, не говоря ни слова, покинул кабинет. Астелян, полный решимости заняться делом, сразу же последовал за ним. Раздираемый сомнениями Захариил немного задержался и увидел, как лорд-хранитель, выскользнув из тени, подошел к креслу гроссмейстера.
Неизвестно, что больше всего расстроило Захариила: вид Лютера, со страдальческим выражением лица изучавшего свои руки, или загадочная мимолетная улыбка, скользнувшая по лицу лорда Сайфера.
Зловещая вспышка молнии над головой на мгновение разогнала ночную тьму и ударила по чувствительным глазам Захариила. Оглушительный гром отозвался вибрацией во всех костях, потом по щекам хлестнули тяжелые капли дождя. Брат-библиарий остановился, стараясь сосредоточиться и избавиться от разноцветных пятен перед глазами. Как только зрение прояснилось, он снова шагнул по камням спирали.
После операции в «Сигма-Пять-Один-Семь» прошла уже целая неделя. Все соответствующие приказы были отданы немедленно, и группа разведчиков приступила к работе, прочесывая все промышленные объекты сектора Северной Чащи один за другим. В то же время был отправлен запрос о составе инженерной группы, работавшей в «Сигма-Пять-Один-Семь». Полученную информацию передали Егерям, расквартированным в Северной Чаще, но вскоре выяснилось, что район, называемый Терранским кварталом, был разрушен и сожжен еще во время первой волны мятежей, а его обитателей в целях безопасности переселили в другие места. В возникшей суматохе сведения о перемещении людей были утеряны, и теперь никто не мог сказать, где обитают оставшиеся терранцы. Егеря попытались их отыскать, но при постоянной угрозе новых атак бунтовщиков сил на это не хватало. Несмотря на то что Лютер, похоже, был готов сжечь город, лишь бы обнаружить колдунов, возможности выполнить это без нежелательных расследований со всех сторон не было. До Захариила дошли слухи о столкновении между правителем Калибана и магосом Боск по поводу уничтожения «Сигма-Пять-Один-Семь», и, как все утверждали, оно было грандиозным. Боск пришла в ярость, узнав о разрушении столь ценного промышленного объекта, и Лютеру пришлось воспользоваться всем своим обаянием и красноречием, чтобы уговорить ее не отправлять на Терру донесение о создавшейся ситуации.
Времени катастрофически не хватало. Каждый проходящий час играл на руку неуловимым колдунам. А они, без сомнения, продолжали воплощать свои планы где-то в лабиринтах города. Егеря, хотя и старались что-то сделать, из опасения спровоцировать новые волнения не могли даже проникнуть в некоторые жилые районы. Такие закрытые зоны предоставляли колдунам прекрасную возможность продолжать их дело, не опасаясь, что им помешают.
Захариил понимал, что единственным выходом могло стать вмешательство Легиона. Планомерное прочесывание каждого уровня при поддержке одной или двух штурмовых рот сломило бы любое сопротивление мятежников, и колдуны были бы обнаружены в течение нескольких часов. Подобная операция, проведенная со всей решительностью, могла бы доказать бунтовщикам бессмысленность дальнейших действий и положить конец обеим угрозам сразу.
Проблема состояла в том, что санкционировать такую операцию мог только сам Лютер, а он уединился почти сразу после короткого обсуждения рапорта Захариила. Никто даже не мог с уверенностью сказать, где именно скрывается правитель Калибана, кроме разве что лорда Сайфера, но тот хранил обет молчания. Захариил всячески уговаривал лорда-хранителя передать Лютеру десяток его посланий, в которых он настойчиво просил разрешения послать в город Астартес, но все его рапорты остались без ответа.
По правде говоря, ему очень хотелось проигнорировать приказ Лютера и своим распоряжением побудить Астартес к действиям. Формально он, как заместитель Лютера, имел на это право; если правитель уединился, решение оставалось за ним, но такой поступок означал бы нарушение его клятвы повиновения Легиону и Императору. А если Лютер был прав и угроза Калибану исходит от самого Империума? В таком случае его клятва верности Императору основана на лжи и ничего не стоит. Захариил уже не знал, во что верить. То, что он увидел в «Сигма-Пять-Один-Семь», до основания поколебало его моральные устои.
Захариил за всю жизнь никогда не страдал от недостатка уверенности. Его вера в самого себя и в свое дело была непоколебимой. А теперь ему казалось, что основы мира расшатались и, если не соблюдать осторожность, каждый шаг может оказаться для него последним.
Бушующий в небе шторм в точности отражал смятение в мыслях Захариила. Он сделал глубокий вдох и постарался направить свое беспокойство в мысленное обращение.
— Покажитесь, Хранители во Тьме! — прокричал он навстречу неистовому ветру. — Много лет назад я своим мечом ручался бороться с тем же злом, с которым боретесь вы. Теперь я увидел истину: весь этот мир заражен и над моим народом нависла страшная угроза.
Ответом на его призыв стала очередная вспышка: весь двор залил яркий резкий свет, и лишь в самых отдаленных уголках остались черные тени. Но на этот раз свет не погас, а только слегка изменил оттенок — из голубовато-белого стал серебристым, похожим на свет луны. Захариил уже не ощущал капли дождя на лице, и завывания ветра странным образом утихли, стали почти жалобными. А потом в центре спирали появились три закутанные фигуры. Одеты они были как соискатели — в балахоны, цвет которых постоянно менялся от коричневого до серого, а затем становился совершенно черным. Головы закрывали глубокие капюшоны, оставляющие лица в непроницаемой тени. И даже руки были спрятаны в широкие рукава, так что не было видно ни единого сантиметра плоти.
Хранители во Тьме не были людьми. В этом Захариил ничуть не сомневался. И этот облик был выбран ими намеренно, поскольку истинная личина, как он подозревал, могла подтолкнуть его к безумию.
Один из Хранителей заговорил, но Захариил даже не смог определить, который из троих. Голос зашелестел сплетением шипящих звуков, складывавшихся в человеческие слова.
Ты очень далек от истины, Захариил, — сказал Хранитель. — Если бы правду было настолько просто отделить от лжи, наш древнейший враг не смог бы так легко завоевывать души людей.
— Я знаю, что правильно, а что неправильно! — вскричал в ответ Захариил. — Мне известна разница между честью и бесчестьем, между верностью и предательством! Что еще нужно знать человеку или Астартес?
Он слеп, — сказал Хранитель. — Надо убить его, пока он не натворил чего-нибудь по незнанию.
По меркам Астартес, Хранители во Тьме были весьма мелкими существами — не больше метра ростом, — но Захариил чувствовал ауру окутывающей их психической энергии и не сомневался, что уничтожить его им не труднее, чем задуть свечу. Но в этот момент, когда решалась судьба Калибана, он не мог поддаться страху.
— Возможно, раньше это действительно было так, но после нашей первой встречи я многое узнал, — возразил Захариил. — Вы не привидения и не злобные призраки, как когда-то считали лесные жители. Вы представители ксеносов, которые очень долго что-то охраняли здесь, на Калибане. Что это?
То, что нельзя давать в руки Человечеству, — прошипел один из Хранителей. — И никогда нельзя было давать. Ваш род слишком любопытен, слишком жаден и невежествен. То, что привело бы вас к гибели.
— Если мы и невежественны, то лишь потому, что такие, как вы, скрывают от нас истину! — крикнул Захариил. — Знание — это власть.
И Человечество постоянно злоупотребляет этой властью. Настанет день, когда оно разожжет пожар, который не сможет контролировать, и тогда пламя охватит всю Галактику.
— Тогда научите нас! — потребовал Захариил. — Покажите другой путь, а не ждите, когда на наши головы обрушатся непоправимые несчастья. Иначе во всех бедах вам придется винить только самих себя.
Три фигуры пошевелились, и психическая волна прокатилась от них до Захариила, окутав его пронизывающим холодом. Его воздействие могло остановить сердце обычного человека, но усиленные системы кровообращения и нервная система помогли библиарию сохранить сознание. И даже такая демонстрация силы не могла поколебать его решимость.
— Тогда, давно, вы сказали мне, что это зло может быть побеждено, — напомнил он. — И вот я готов драться. Скажите, что я должен сделать?
Хранители во Тьме ответили не сразу. Они снова зашевелились, и воздух наполнился пульсациями невидимой силы. Захариил чувствовал, что они советуются, но общение проходило на недостижимом для него уровне.
Ему показалось, что прошла целая вечность, но вот пульсация прекратилась, и один из Хранителей заговорил:
Задавай свои вопросы, человек. Мы постараемся ответить.
Неожиданная уступчивость изумила Захариила, но он вспомнил, как раньше они говорили, что являются членами тайного общества, посвятившего себя борьбе с древнейшим из всех зол. И тогда он впервые понял, что даже для таких могущественных существ имеются свои ограничения.
— Ладно, — сказал он. — Как давно Калибан заражен этим злом?
Оно было в нем всегда, — холодно ответил Смотрящий.
— А почему же жители Калибана до сих пор не стали его жертвами?
Потому что мы оберегали их, глупец, — ответил другой.
Захариил начинал различать тональные особенности говоривших, хотя сказать, какой голос принадлежал тому или иному существу, по-прежнему не мог.
И, как это ни странно, сами великие звери тоже, — добавил другой Хранитель. — Они появились благодаря этому пороку и всегда держались тех мест, где зло ближе всего подходило к поверхности. Они убивали почти всех людей, кто оставался там слишком долго, а тех, кому удавалось остаться в живых, твои сородичи немедленно истребляли, считая колдунами.
Внезапно вспыхнувшие воспоминания о давно минувших днях вызвали у Захариила странную дрожь. Он снова как будто стоял в огромной библиотеке замка рыцарей Волка и слушал мрачные пророчества их обреченного лидера, лорда Сартаны: «Но самое страшное, это крестовый поход Льва против чудовищ. Это самая главная опасность. Когда-нибудь мы все об этом пожалеем».
И вот пришли терранцы, прорубили в лесах дороги и добрались до самых глухих уголков в поисках новых ресурсов для питания военной машины Империума.
— Термальное ядро, — пробормотал Захариил. — Они вбивают в кору планеты термальные колонны и выпускают зло.
А теперь и другие подпитывают его огнем и кровопролитием, — добавил Хранитель.
Захариил кивнул, вспомнив о горе трупов в «Сигма-Пять-Один-Семь». Большая часть тел предназначалась для матки червей, чтобы она отложила яйца, но остальные — вероятно, все рабочие-калибанцы — были принесены в жертву, чтобы усилить поток энергии, освобожденной колдунами. А если им удастся воспользоваться последствиями ужасов и кровопролитий, учиненных мятежниками, какие еще беды они смогут натворить?
В голову Захариила пришла мрачная мысль о том, что мятежники сами по себе гораздо опаснее, чем колдуны. Но что еще трагичнее, так это то обстоятельство, что их дело не так уж несправедливо, как могло показаться. В конце концов, именно Империум навлек на Калибан смертельную опасность, хотя и не в том смысле, как воспринимали ее большинство мятежников.
Кроме старого рыцаря, сара Давиила. Он все понимал. Захариил припомнил его прощальные слова, обращенные к Лютеру: «Леса исчезли, но чудовища еще остались».
Внезапно Захариил осознал, что он должен сделать. Повернувшись к Хранителям, он почтительно склонил голову.
— Благодарю вас за совет, — угрюмо произнес он. — И даю слово, что мудрость, которой вы поделились, будет использована для благого дела. Я спасу Калибан от уничтожения. Клянусь.
Хранители во Тьме некоторое время молча изучали его, а призрачные вихри имматериума продолжали завывать над их головами. Затем тот, кто стоял в центре, медленно покачал головой.
Вот тут ты ошибаешься, Темный Ангел Захариил, — сказал он. Его странный голос звучал глухо, почти печально. — Калибан обречен, и ты ничего не сможешь изменить.
Захариил, изумленный его словами, моргнул, а когда он снова открыл глаза, вспышка молнии рассеялась. В лицо опять ударил дождь, а Хранители во Тьме исчезли.
Захариил без доклада ворвался в кабинет гроссмейстера, и тяжелая дубовая дверь грохнула по старинной каменной стене. Лорд Сайфер, склонившийся над аккуратными стопками информационных планшетов и донесений, поднял голову. Бесстрастное лицо Астартес при неожиданном появлении библиария ничуть не изменило своего выражения.
— Магистр Лютер остается в уединении и размышляет о путях выхода из кризиса, — холодно произнес он. — У тебя очередное сообщение для него?
— Я ищу не мастера Лютера, — возразил Захариил, решительно пересекая комнату. — Я хочу поговорить с тобой, мой лорд.
— Вот как? — Лорд Сайфер выпрямился и небрежно засунул большие пальцы рук под оружейную перевязь. — И чем я могу тебе помочь, брат-библиарий Захариил?
— Я прошу встречи с лидерами мятежников, — заявил Захариил. — Особенно с саром Давиилом. И встреча должна состояться не позднее чем через двадцать четыре часа.
Его просьба вызвала у лорда-хранителя искреннее удивление.
— А не хочешь ли ты, чтобы я заодно достал тебе луну с неба? — с едва заметной усмешкой спросил он.
— Ты уже однажды устанавливал с ними связь, — настаивал Захариил. — И не сомневаюсь, что эти каналы еще открыты на тот случай, если потребуются новые переговоры.
Традиции переговоров уходили корнями в давнюю историю Калибана, когда войны между рыцарями были обычным явлением. Даже самые злейшие враги оставляли открытыми каналы для переговоров и признания поражения. Это позволяло избежать ненужных жертв и прекратить противостояние раньше, чем рыцари истощали силы своих армий и утрачивали способность выполнять свой долг по отношению к жителям планеты.