— Заносить? — шотландский самогонщик растерянно провёл взглядом по комнате.
Перепалка моментально прекратилась.
— Заноси! — мэр решительно махнул рукой. — Ну что, думаю, больше ни у кого вопросов нет?
— Всё в порядке, чего уж тут! — хмыкнул Махони. — Нормальная баба…
— За дойки дёргать может — и хватит! — подытожил дядюшка Зедекия. — Понавыдумывали всякой хрени.
Я довольно улыбнулся и поспешил предоставить старцам на подпись заранее подготовленный текст постановления комиссии.
В зал вслед за виски, притащили громадный поднос жареной оленины, и стариканы тут же забыли о подопытной.
Таким образом, вопрос с признанием Пру вменяемой блестяще решился.
Уже у меня в кабинете, Пруденс обиженно нахмурилась:
— Это всё? А я стишок ещё учила.
— Мне вечером расскажешь.
— А ещё экспертиза будет? — Пруденс лукаво улыбнулась.
— Будет, будет… — я ласково пришлёпнул её ладонью по задку и подтолкнул к двери.
После недавней «экспертизы» оную мисс Меллори, словно бабка отшептала. И нахрена было столько времени кобениться, спрашивается? Теперь дело за малым, «отшептать» Бель, но с этой придётся труднее. Хотя, не о том у меня голова болит.
Спровадив Пруденс, я прямым ходом направился в мэрию, где новый судья Бутби оборудовал себе резиденцию.
— Шериф Вайт? — Саймон Бутби поправил очки и сухо на меня уставился. — Мне хотелось бы услышать, на каких основаниях вы удерживаете под арестом мистера Джеймса Меллори.
Расследование смерти адвоката ни на шаг не продвинулось, а тут, внезапно проснулся новый федеральный судья и потребовал срочно отчитаться по аресту Джеймса Меллори и его пинкертонцев. Сначала я хотел его банально послать — вопросы юрисдикции в Штатах нынешнего времени так запутаны, что сам чёрт ногу сломит, но потом решил не провоцировать конфликт и попробовать решить вопрос по-хорошему.
— Сопротивление законной власти, нарушение неприкосновенности жилища, — спокойно ответил я, — развратные действия и насилие над личностью. Обвинений достаточно.
— Я читал ваш отчёт… — Бутби поморщился. — Меня интересуют не обвинения, а процессуальный вопрос. Следствие закончено, но обвиняемый ещё не предан суду. Почему?
Я решил позволить себе деликатно осадить судью.
— Ваша честь, а мне не понятно, какое вы к этому имеете отношение? Преступления совершены в черте города, нарушены городские законы — причём здесь вы?
— Шериф Вайт… — Саймон Бутби снял очки и помассировал переносицу. — Наверное, нам стоит прояснить некоторые моменты.
Я промолчал.
— Насколько я понимаю, вы считаете, что я собираюсь вытащить мистера Меллори из тюрьмы? И вообще, прибыл в Бьютт, для того, чтобы осложнить вам жизнь? Не стесняйтесь, скажите, что вы думаете по этому поводу.
Я сухо улыбнулся и спокойно ответил:
— Да, я так считаю, ваша честь.
Саймон Бутби неожиданно усмехнулся и с явным пренебрежением в голосе процедил:
— Вы ошибаетесь, шериф Вайт. Мне глубоко плевать на мистера Меллори, мало того, глубоко плевать на то, что вы творите в рамках своих полномочий.
Я слегка опешил, потому что заявление судьи Бутби в корне не соответствовало моим представлениям. А ещё оттого, что этот невзрачный человечек, вдруг резко стал выглядеть настоящим хищником.
— Меня мало заботят ваши дрязги… — продолжил цедить судья.
— В таком случае, что вас заботит?
Саймон Бутби ухмыльнулся и отрезал:
— Я представляю только интересы Североамериканских Соединенных Штатов и ничьи другие. А мой интерес к Джеймсу Меллори, исходит лишь только из заботы о вас, шериф. Цепочка простая: преступление — скорый беспристрастный суд — справедливое наказание. Если этот сраный Меллори виноват — почему он ещё не осужден? Затягивая процедуру — вы даёте своим врагам лишние козыри. И не надо изображать из себя невинную овечку — я прекрасно понимаю, кто вы есть на самом деле, мало того, вы как шериф этого говённого городишки полностью меня устраиваете.
Вот я даже не опешил, а вообще обалдел. Кого он представляет? Штаты? Охренеть и не встать. Какого хрена эмиссар верховного правительства делает в Бьютте? Гм… а если подумать? Монтана пока всего лишь федеральная территория… Возможно Бутби просто осуществляет контроль на местах? Или он просто отголосок грызни во власти в самой Монтане и прикрылся громким пафосным словечком? Или просто врёт, сука такая? Вот и думай…
— Что там за история с этим Меллори? — судья недовольно поморщился. — Насколько мне известно, он собрался прибрать к ручонкам землю и имущество вашей… — Бутби слегка запнулся. — Вашей знакомой? И при этом ещё выполняет заказ третьих лиц?
После коротких раздумий, я рассказал судье истинную подоплеку дела, правда, умолчал о том, что в спорной земле закопаны миллионы.
Выслушав, тот безразлично бросил.
— Не вижу судебных перспектив — у мистера Меллори нет никаких шансов. А вот смерть мистера Томпсона меня беспокоит. Судя по всему, в городе находится ещё один человек братьев Уолкеров. И он прекрасно владеет информацией. Ищите среди своих. А вот агентов Пинкертона рекомендую отпустить…
От судьи я вышел в каком-то смысле просветлённым. Ну что тут скажешь. Уж кого-кого, но Саймана Бутби среди своих союзников я в упор не видел. Ну редкостный мудак же, а видишь. Впрочем, полезный мудак, это такой же мудак как все остальные мудаки, только полезный.
Рекомендацию судьи по поводу пинкертонцев я счёл полезной и немедленно отправился опускать… тьфу ты, то есть отпускать агентов.
Помощники выстроили детективов предо мной в шеренгу.
— Джентльмены… — я невольно поморщился — оные пинкертонцы за время пребывания в местах заключения несколько завшивели и пахли соответственно. — Джентльмены. Несколько поразмыслив, я решил не выдвигать вам обвинений. Мы делаем одно дело, так какие могут быть счёты? Я подозреваю, что этот ублюдок Меллори, использовал вас втёмную и просто подставил.
Небритые рожи агентов молча и единогласно согласились со мной.
— Думаю, вы сами возьмёте своё вознаграждение из средств мистера Меллори… — я подвинул по столу к агентам бумажник дядюшки Пру. — И не сдерживайте себя, джентльмены. На этом мы попрощаемся. Но предупреждаю… — я ухмыльнулся. — Следующий раз, вас просто пристрелят как бешеных собак. Ваше имущество и ваших лошадей вам сейчас вернут. И намекните своим главным — в Бьютте вам не рады. Свободны…
Судя по вытянутым мордам пинкертонцев, они не поверили, что я их отпускаю, но животворящие пинки помощников живо привели их в чувство и агенты с надлежащим ускорением стартанули на свободу.
Я уединился у себя, чтобы выкурить сигару и привести в порядок душевное спокойствие, как вернулся Дункан Магвайр с лихих дел. Весь в пыли, морда чёрная, пропахший конским потом, табачищем и дымом, но довольный.
Я молча налил виски шотландцу.
Дункан одним глотком высадил стаканчик и расплылся в улыбке.
— Сделано, Бен.
Я встал, выпер помощников из офиса, закрыл дверь и вернулся к себе в кабинет.
— Как прошло?
— Как? — шотландец пожал плечами. — Чисто и быстро. Ребята Макси Большого своё дело знают. Славно поработали, парочку подстрелили, остальных обчистили до нитки и привязали к деревьям. Все остались довольны — лоеры живые, ребята хорошую добычу взяли.
Мне стало немного не по себе, всё же не каждый день заказываю людей. Сам-то я редкостный ублюдок, спору нет, но одно дело, когда ты убиваешь защищая свою жизнь, а совсем другое вот так, приговорить человеков, которых и в глаза не видел. На первый взгляд кажется, что разбойники поступили милостиво — но на самом деле может так случиться, что оставшиеся в живых очень скоро позавидуют мёртвым. Остаться голым и без оружия в местных ебенях — это та же смерть, только более мучительная. Тут под каждым кустом, как не волки, так меднолицые ушлёпки сидят — Дикий Запад, грёбаный фронтир, мать его так. Впрочем, хоронить адвокатов рановато — это братия на диво живучая.
— От кого заказ поступил? Что ты сказал?
— Ни от кого… — шотландец мотнул головой. — Просто слил информацию. Всё нормально Бен, Макси Большой с ребятами собирается в Канаду — скоро их здесь уже не будет. А ещё… — Дункан ухмыльнулся. — Мне отчего-то показалось, что Большой не собирается делиться со своими. Так что… сам понимаешь…
Шотландец потянулся рукой к бутылке, но я быстро убрал её со стола.
— Понимаю.
Дункан обиженно скривился.
— А у вас тут как?
— Всё норм. Давай домой, отдохни. Завтра ты мне будешь нужен свежим с самого утра. И да… — я вытащил бумажник. — Вот небольшая премия за хорошо сделанную работу…
Макгвайр резко повеселел, и убрался домой, а я отправился на очередное свидание с дядюшкой Пру.
Очередное, потому что я взял за правило, каждый день наведываться к мистеру Меллори, для пущего душевного спокойствия оного. Шёлковым стал ублюдок, вот что кадка с водицей, животворящей делает. Впрочем, когда тебя вместо ужина начинают топить, у кого хочешь дерзости поубавится.
Надзиратель меланхолично обгладывал початок кукурузы, завидев меня, он быстро вскочил и низко поклонился. Полукровок у нас не особо жалуют, но я всегда общался с Лукасом очень вежливо и уважительно, чем быстро завоевал у него доверие.
— Как тут у тебя?
Полукровка надзиратель почтительно пробасил:
— Всё хорошо, шериф. Вот только… — он сильно смутился. — Только…
— Что только?
Лукас покосился в сторону камер.
— Худо что-то этому…
— Как худо?
— Не в себе он… — полукровка развёл руками. — Здорово не в себе. Воет, насрал посреди камеры, обмазался дерьмом и воет. Я его побил немного — не помогло. Он ещё и дрочить начал.
— Веди, мать твою…
При виде мистера Меллори, я сразу понял, что немного переборщил с ежедневным вправлением мозгов.
Дядюшка сидя в чём мать родила по-турецки посередине своей камеры, тихо подвывал и, простите за подробность, активно рукоблудил. Насчёт дерьма Лукас тоже оказался прав — смердело от мистера Меллори уж вовсе непереносимо.
Завидев нас, дядюшка ощерился, плотоядно облизнулся и поманил пальцем Лукаса.
— Ах ты моя сладенькая индейская жопка, иди ко мне…
Меня он напрочь проигнорировал.
— Я же говорил, я же говорил! — полукровка шарахнулся от решётки. — Совсем рехнулся…
— Да уж… — я озадаченно хмыкнул. — И когда это началось?
— Ну… — надзиратель почесал затылок. — Когда вы вчера ушли, я ещё немного повоспитывал мерзавца.
— Как?
— Но вы же сказали… — Лукас обезоруживающе улыбнулся. — Будет брыкаться, сунь ему в жопу палку.
— И что?
— Он меня обозвал — я и сунул… — полукровка покосился на швабру в углу. — Но неглубоко, чуть-чуть… — Лукас изобразил пальцами «чуть-чуть». — Шериф, я всегда выполняю приказы, вы сами знаете…
— Охо-хо… — я провёл ладонью по лицу.
— Что-то не так? — Лукас озабоченно заглянул мне в глаза. — Надо было глубже?
— Нет-нет, ты молодец… — я быстро успокоил полукровку. — Вот тебе доллар за усердие.
— А что с ним?
— Ничего, пусть сидит пока… — я ругнулся по себя и вылетел из тюрьмы.
Сел на крыльцо, закурил и крепко задумался. Господи, угораздило же мне ляпнуть вчера…
Лукас, как бы это сказать помягче… Он парень очень старательный, просто замечательный парень, но при этом, слегка умственно неполноценный — воспринимает всё буквально. Сказали — сунуть — обязательно сунет и даже не задумается. Вообще, думать — это не про него. И неудивительно, что дядюшка поехал кукухой — сначала каждый день топят, а потом вообще в зад швабру засунули.
И что же теперь делать? С одной стороны — проблема сама по себе решилась. А с другой… Хотя и с другой тоже всё решилось. Как вариант — дядюшку можно выпускать. Привести в порядок и выпускать. Вот только для начала тщательно проверить — симулирует или нет. С такого матёрого ублюдка станется.
Ну что же — всё что не делается — делается к лучшему. Потихоньку проблема решается.
День прошёл как обычно, я вырезал грыжу у сынишки Джима Хоквелла, посидел немного в салуне, а потом отправился домой.
Накормил кошаков до отвала, вымылся, и уселся в кресле с сигарой, весь в предвкушении ещё одного раунда «экспертизы» с Пруденс. Ну а как? Метод хоть и научный, но нуждается в тщательной проверке.
И сам не заметил, как задремал.
Очнулся от того, что на коленях предостерегающе мявкнул Мусичка.
А ещё через пару секунд, Мусий вместе с Муной вообще свалили в кусты.
— Да ну нахрен… — вместо белой кобылы Пруденс, я заметил на тропинке к дому жеребца мисс Морган.
Бель спрыгнула с седла и решительно направилась ко мне.
— Ждёшь, да? — выражение её лица, ничем хорошим для меня не светило. — Какой же ты мерзавец! Бедная девочка мне всё рассказала! И не стыдно?
Я пожал плечами. Врать что ли? Не стыдно ни капельки.
— Вижу, что не стыдно… — Бель презрительно хмыкнула. — Может ты и меня хочешь проверить?
— Хочу! — я нагло улыбнулся. — Очень хочу.
— Ой, какой же ты мерзавец… — Бель покачала головой, но вдруг прыснула и смущённо сказала. — Ну тогда пошли, чего сидишь…
Глава 12
«Вот они, первые ростки феминизма! Истинно, грядут страшные времена…»
Бенджамин «Док» Вайт.
— Ну и какой был смысл брыкаться? — я с наслаждением потянулся.
— Ты не поймёшь, Бен, — Бель сосредоточенно набивала мою трубочку табаком. При каждом её движении, из расстёгнутого кружевного бюстье выглядывал аккуратный розовый сосок. Как и у Пруденс, материнство только пошло ей на пользу. Бель постройнела и одновременно стала женственней. И гораздо страстнее.
Я невольно улыбнулся, вспомнив некоторые события вечера и потребовал.
— А ты попробуй объяснить…
Бель умело раскурила трубку и подала её мне, а себе достала из изящного портсигара папиросную бумагу и принялась крутить самокрутку.
— Объяснить? Зачем?
— Просто хочу знать.
— Ну, хорошо… — Бель состроила саркастическую гримасску. — Для начала, ты должен понять, что мы не твои покорные рабыни, а свободные женщины.
— Очень интересно… — я хмыкнул. — А что, я относился к вам как к рабыням?
— Нет, но мог! — отрезала Бель.
«Вот они, первые ростки феминизма! Истинно, грядут страшные времена… — тоскливо подумал я. — Совсем дуреют бабы!..»
— Во-вторых, — продолжила Бель, любуясь своей ножкой. — Ты так и не захотел сделать выбор.
— И что, ты бы смирилась, если бы я выбрал Пруденс?
— Чего? — Бель сделала вид, что собирается вцепиться мне коготками в лицо.
— Вот видишь! — я хохотнул. — Я действовал очень предусмотрительно. Ты грозишься выцарапать мне глаза, а Пруденс угрожала зарезать. Ну уж нет, леди, жизнь мне дорога. А если честно…
— Что? — Бель задумчиво выпустила колечко табачного дыма.
— Если честно, я просто не смог выбрать, потому что люблю вас обеих. К слову, почему пришла ты, а не Пруденс?
— Она мне уступила место, — спокойно ответила Бель.
— Добровольно уступила?
— Сама предложила, — Бель улыбнулась. — Не удивляйся Бенджамин. Как бы это странно не звучало — мы подруги. А когда имеешь дело с таким циничным мерзавцем — надо помогать друг другу. Вот мы и помогаем.
— И не ругаетесь никогда? Правда?
— Не твоего ума дело. Расскажи лучше, как там дела с Уолкерами? Стой… — Бель ловко заскочила на меня, немного поерзала, охнула и напряжённым голосом потребовала. — Теперь рассказывай…
— Пока никак… — я досадливо пожал плечами. — Сидят смирно, но не факт, что я до конца отбил у них желание фокусничать. Дядюшка Меллори в тюряге, но окончательно поехал kukuhoi, то есть рехнулся…
Неожиданно резко запахло фекалиями.
Бель возмущённо уставилась на меня, я на неё, а потом, за её спиной появился силуэт… дядюшки Меллори.
С головы до ног измазанный дерьмом Джеймс Меллори левой рукой остервенело полировал свой эрегированный член, а во второй держал огромный колун.